***

Семнадцать апрелей в безликой вселенной,
Спасаясь от будней в заветные сны,
Нутро заполняя презрения пеной
К порханиям красок в явленьях весны,
 
Но - рвущийся к свету, теплу и участью
Сквозь льды отчужденья, бесчувствий пески,
Узревший свое распаденье на части,
Познавший любви безответной тиски,
 
Ты молишь, ты шепчешь: "Приди же, родная,
Мне жутко, мне пусто, я так не могу,"
И всё, что ты любишь, и всё, чего жаждешь,
Одно за одним оседает во мглу.
 
Но с шествием лет серость входит в обычай,
И страх одиночества в прах обращен,
Не нужен никто, и так проще, привычней
От боли скрываться под мрака плащом.
 
И больше не ждешь, и не ищешь свиданья,
Ведь жизнь продолжается, как не крути,
И строишь каркас своего мирозданья,
Из ссохшихся шпал воздвигая пути.
 
...Тебе двадцать два, и в твоем натюрморте
Лишь тусклые, блёклые полутона.
Но вот твой мирок, как зазубренный кортик,
Пронзает - не эта, - другая Она.
 
Сначала несмело, царапая кожу
И сердце из многовекового льда,
А после - поймешь вдруг, что "без" - невозможно,
Что "мы" - это смысл, что "нет" - это "да".
 
Наводит порядок в туманном рассудке,
Рвет в клочья губительных встреч календарь,
И мрак отступает в агониях жутких,
Любовью на жертвенный брошен алтарь.
 
И сам не заметишь, как полнишься силой,
Растешь над землею, растешь над собой,
И плещутся черные длинные крылья
Шумят, как в грозу океанский прибой.
 
...Тебе девять тысяч ночей, и контрасты
Казалось бы, жизнь насыщают сполна,
Ты можешь во всем видеть яркие краски,
И ждут тебя дома, - но ждет и она.
 
За миром твоим наблюдает в сторонке, -
И в тот же момент у тебя за плечом,
Хрустит под ногой льдом предательски тонким,
Безмолвным стоит над душой палачом.
 
Глазами нетрезвых вечерних прохожих,
Водил-лихачей сквозь тебя она зрит,
Мурашками бродит по мёрзнущей коже
И в зеркало сердца скребет изнутри.
 
Следит за тобой, пока ты на работе,
На улице, дома, во сне, наяву,
По сути, ее ты совсем не заботишь,
Лишь ждет, чтобы выполнить волю свою.
 
На скользких подножках пустых электричек,
На темных обочинах улиц согрет
Дыханьем ее - прелым запахом спичек,
Паршивого кофе, дрянных сигарет.
 
И ты вспоминаешь, как звал ее слезно,
В лицо посмотреть опасаясь судьбе,
Вот только желанья сбываются поздно,
Тревогу и страх поселяя в тебе.
 
И вроде всё сносно, стабильно и гладко,
Не хочется опытов, рисков и проб,
Но нечто пугает, что может украдкой
Нажать беспристрастной рукою на стоп.
 
...Тебе сорок пять, и те смутные годы
Саднят порой грудь, как булавкою брошь,
Но ткани рассвета аккордами коды
Рвет шёпот размеренный:
         - Врешь. Не возьмешь...

I-II.2016