чем солнце светит ярче

чем солнце светит ярче,
тем жизнь моя темнее,
тем сердце холоднее,
а чувство гнева жарче.

чем больше слепит злость,
тем больше умирает
нежность и любовь,
и сердце замирает
в предсмертной и холодной
тоске о прежних днях.
когда была свободной,
в измятых простынях
я нежилась от счастья,
а не в бессонных муках
от колющей разлуки
беспомощно тряслась.

чем ветер бьет сильнее
в зареванные лица,
тем легче насладиться
покоем белых стен.
где кажется нежнее
любой воздушный взмах,
где на сырых глазах
рассветом розовеет
любовь, умершая впотьмах,
порочных мыслей, равнодушных грез.

падением исчерпан круг реинкарнаций,
не избежав извечно врущих, радостных оваций,
последние слова на синеватых уж устах
останутся, как старая печать,
вгоняя в чуждый страх,
внушая тошную печаль,
заставят пристально молчать
о том, что чувствуют сердца,
о том, что разум выявить не в силе.
тому начала нет, нет доброго конца,
одно лишь ожидание могилы,
один лишь запах свежевырытой земли
да кости обветшалые в пыли,
да мертвые цветы у мертвых душ.

и чем темнее ночь за белой рамой,
тем мне сложней уснуть,
тем больше я в смятении, тем больше ямой
мне кажется любое чувство. точно в грудь
мне бьет немая пустота. мне грустно.
как вылечить такое? чем позабавить тело?
мне алкоголь сулить лишь боль.
все остальное бьется неумело.
все остальное прожито заранее,
и я отнюдь излишне тленна, чтоб истлеть.
фонтаном, точно кровь из шеи, бьет страдание,
и не сулит скорейшую, простую смерть.

никто к тебе в минуту слезных мук
не прибежит, не позвонит и не заметит.
никто не исчерпает боль твою и рук
измученных в свои не схватит, не приметит
и настроения пустого твоего,
и горсти пепла в брошенных глазах.
нет, не волнует никого
февральский ветер в черных волосах.

чем солнце светит ярче,
тем легче мне сгореть.
пусть тот кто любит, плачет,
кончай себя жалеть.