всплеск

                Разойдись  стена  чёрной  полночью…

                Янка Дягилева. 1985 год.



На ощупь, по звуку,  по слову, по ноте,
по искрам, летящим в ночи от огня,
по рифме бессонниц, аккордам в блокноте
никак не даётся мозаика дня.

Бродить бы босыми по утренним росам,
да вместо зари полдня злая юдоль,
ответы находятся прежде вопросов
и в слово как на руки просится боль.

Текстурой язычества крошатся пазлы,
в перуновы дни смород вьётся от рек,
животною жаждой ждёт после соблазна
семи постных пятниц скоромный четверг.

Нельзя, невозможно писать строки кровью
так, чтоб не забрызгать крахмальных манжет,
любовь слыла ведьмою в средневековье,
как полночь – порой приношения жертв.

Бесчувственной мачехой скорчилось время,
свивальником тело стянуло в корсет,
речь, средство сомненья, вербальное бремя,
замкнула безмолвья бессрочный обет.

У чёрного зеркала обод прибоя,
высокие звёзды, осока-трава,
в нём два искушенья, два мнимых покоя,
две ложных надежды и выхода два.

Фальшивые музы солдатского плаца,
от их сапожищ всё трясётся вокруг,
и выбора нет между быть и казаться,
никчемностью сует, окружностью мук.

Прощением бездна заполнена с верхом,
под плач пересмешника, вереска треск
вдоль кромки прибоя полощется эхом
во тьме предрассветной русалочий всплеск.


                декабрь 2015 года