Для начала послушаем, в чём твой секрет

                *     *     *
Для начала послушаем, в чём твой секрет,
подберём к каждой ноте по ключику.
На пробежках по парку поставила крест:
знать причины — как руки выкручивать...
Не сдаётся, не слышит, стоит на своём:
«Так закончим спортивную пору,
пока новой «пробежкой» гнезда не совьём —
ни яйца мне с Арбата ни впорют!».

Торопить тебя шелестом Парковых зон,
разветвлённым удобством подъезда;
хроматическим рядом заслушивать звон,
пока ночью трамвай не объездит —
не под Ездрой томилась и выход ждала,
с Третьей книгой застряв в Вавилоне,
чтоб без права на личность кому-то дала,
тем же рельсом справадив филонить.

Сыромятные речи во рту — как провал,
как десница министров: «на выезд!».
Я не темы свои к твоим снам парковал,
арамейским чтоб небом новились.
Не с логистикой ходишь по тёртым местам
правоту за собой увеличить, —
чтоб коленчатым валом, на заднем привстав,
по щелчку расстегнуть тебе лифчик.

Задымлённость такая случалась не раз,
но стихов я ни разу не предал.
Чтоб Россия со мной на паях развелась —
не мостился быть где-то полпредом.
Не раскачивал лодку подбором гребцов
на Болотной сусаниных сведать.
И клинической страстью, как Коля Рубцов,
средь берёз не топил себя в средах.

Так, поэзия любит трагический миф —
выходить из души чрез повешение,
или руки с Пилатом пред сбродом умыв,
сесть за чаем и сахар помешивать.
То и это прикинув, уйдёт, как в налог,
словно б жизнь не была ротозейкой.
Видно, вправду мой век мне на плечи налёг
так, что часто не смотришься в зеркало.

Упоительно, знаешь, — скитаться, как тень,
между прошлым и будущем вкупе.
Видно, слишком я многого в жизни хотел:
так что задним числом не окупится.
Но тебя не решаюсь всё как-то спросить,
родилась ли ты завтра, иль нынче?
В бесноватую пору разутых россий,
кто ж тебя без комиссии вынянчил?!

Кто же губы твои на снегу целовал,
засыпал твои щёки вопросами,
что двоился в глазах твоих лунный овал, —
в чью ты душу без паники бросилась?
В обе стороны окнами гасли огни.
Длинный поезд прошёл незамеченным.
И не скажешь, как в детстве: «Меня догони...».
догонять тут, пожалуй, уж нечего.

Так, в гражданской державе любовной страны
все мы в деле едином замешаны,
где нельзя никого из себя устранить:
легла девушкой — встанешь ты женщиной!
Так мобильное сердце за сотовым днесь:
один есть — уж другой на подходе.
Как же в душу твою мне звонок свой донесть?
Вечно в аут, как мяч, переводят!

Примавера накатит — как греческий диск —
вышибать меня в людную площадь.
Длинноногой подрядчицей неба — гордись!
Пусть бельё твоё прессой полощут.
Не Горгоны палишь волосами окрест,
каблучки твои сладостны, Ева.
Встыл при виде — словно б Лазарь воскрес,
как на месте б пластинку заело...