Пепел розы

На фортепиано, в маленькой кладовке
Лежала роза с тысячей шипов.
В такт клавишам, звучавшим раньше звонко,
Пел Одинокий лучшими из слов.

Пел неуклюже, в броской странной позе.
Он столько сил вложил в благой покой.
Прощался он с засохшей, чахлой розой.
Давно умершей, но такой живой...

Пел о любви, багровых алых далях.
Пел о страданьях, о каких не спеть.
Жалел, что погубил бедняжку в скалах
Своей души... Что дал любви сгореть.

Он - одиночка. Этим всё кончалось.
Больная участь... жизнь его - игра.
Довольно алая малютка настрадалась,
Но так любила, в сердце боль храня.

Минор струится звуком из кладовки,
А сердце незнакомца - из груди.
Когда-то его речи были ловки,
И был он счастлив, как ни посмотри.

Но даже клавишам, играющим так часто,
И даже времени, торопящему ход.
Нельзя вернуть сломившуйся на части:
Навек ей в этот мир закрыт проход.

Нет слёз в словах больного. Нет и смеха.
Он умертвил себя, в подобье тьмы.
И нет любви в душе у человека.
Жить тяжело прогнившим изнутри.

Они вдвоём, в кладовке, но в раю.
Жаль... часто мы любви не принимаем.
Но понял он, что значит одному.
Их понял боль - цветов, когда срываем.

Теперь она бесчувственная пыль.
А он один играет эти ноты.
Теперь они как горькая полынь:
Воспоминанья хлещут, шепча кто ты.

На чёрно-белых чередах зубов
Остался её запах, прежде сладкий.
Как тяжело, что не был он готов.
Как тяжело, что сожжены остатки.

И он виновник сам своей судьбы.
Но для чего губить невинны розы?
Она иссохла, чувств ища "воды",
А он давал лишь камень, да морозы.

Но ты же жив. Сорви ещё - их много.
Сгуби ещё один влюбившийся цветок,
Что пахнет, расцветая у порога.
И будь с ним, как с другими, властно строг.

Но не сорвать и не убить их страстью!
Ты под замком, где нужно быть тебе.
Она спасла, себя отдав несчастью,
С тобой деля минор наедине.

Кладовки ключ ты выкинул за дверь,
Мечтая измениться, но не смог.
Она нашла других, чей дух испрел,
А ты навек остался одинок.