Красавино детство. Сны-бродилки

Помните, я вам рассказывал про лётные сны? Ну так вот, таких снов ведь довольно мало, да? В основном, в снах мы все-таки ходим по земле, разговариваем, то есть остаемся больше похожими на обычных себя. Но иногда наши приключения в таких снах-бродилках даже интереснее, ярче, насыщеннее, чем в лётных. Про некоторые из них вот послушайте.
Конфликт. Довольно часто снились мне лесные звери. Больше, конечно, «детские» звери - мультяшные или книжные. Медведи, лисы, зайцы… обычно они дружили, но иногда и конфликтовали между собой. Помню, однажды конфликт героев сна вышел из-под моего контроля, они поссорились, поругались, никак не хотели мириться, и в конечном итоге довели меня до слез. Там, кажется, медведь нападал на более мелких зверей. Без членовредительства, просто ругались, но мне тогда не было еще и трех лет, и даже обычной ссоры было достаточно, чтобы я расстроился и заплакал. Ведь обидно, когда мои друзья ссорятся, а я сплю, смотрю на них и не могу ничего сделать. Ну что, поругались, вроде уже даже начали мириться мои лесные жители, медведь раздобыл откуда-то конфеты и стал раздавать зайцам и белкам, которые хоть и слабее медведя, но тоже знаете ли, бывают иногда хороши! Ну и вот, они, значит, мирятся, а я никогда не умею быстро успокоиться – плачу. Покидаю процесс примирения и просыпаюсь. Продолжаю плакать уже тут, мама подходит к моей кроватке, спрашивает, я объясняю, что приснился плохой сон. Но мама почему-то не разделяет моего горя: «Закрывай глаза и спи», а отец и вовсе начал ругаться, чтоб живо заснул еще пуще прежнего, и вообще не сочинял тут всякую чушь. Нормально так. Вообще планировалось, что я плачу, родители меня успокаивают (ну хотя бы мама), слезы высыхают, я опять засыпаю. Но фиг там. Вышло как раз совсем наоборот: родители разбужены, недовольны, совершенно не настроены меня жалеть, и успокаивать теперь их – мне! Ну что делать, прекращаю всхлипывать, предпринимаю робкие попытки объяснить, что плохой сон мой был, по сути, не так и плох, а в конце даже конфеты присутствовали. Смотрю, вроде работает, отец умолкает, мама смягчается: «ну вот видишь», гладимся по голове, расходимся по позициям, спим дальше. Ну что ж, это такая жизнь, не всегда ожидания совпадают с действительностью, ставим на карандаш.
Сон-спектакль. Совершенно удивительный сон про зверей приснился мне в детском саду в годах около пяти. Это был целый полнометражный спектакль, где зверей играли дети из моей детсадовской группы. Каждый был наряжен в свой костюм, у каждого своя роль (Медвежонок, Волчонок, Лисичка и прочие), и я во всех подробностях и в словах этот спектакль запомнил. А когда проснулись, детям из группы всё это дело рассказал. Все слушали тихо и внимательно, видимо, сказка и правда была хороша, а тем, кто в моем сне принимал участие, было особенно интересно. Не пришла в этот день только Вера, которая была Лисичкой. Я рассказал свой сон до конца, все были в восторге, и кто-то предложил: «Ну вот, завтра Вера придет, будем в сказку играть!». Но Вера не пришла. Ни завтра, ни послезавтра… Можно было, конечно, заменить ее другой девочкой и сыграть все же красивую такую сказку, но мне почему-то казалось, что это как-то неправильно будет, не честно. Это будет по-другому и уже не совсем похоже на мой сон. А всё должно быть в точности как в сне. Ну вот, прошла неделя, две, Веры не было. Не помню, пришла ли она вообще, или нет. Постепенно забылась сказка, угас огонь, пропал интерес у детей. И Вера. И у меня. Так и не поиграли.
Было в моей коллекции несколько снов-повторюшек. Приснится вот такой сон, и ну вот давай приходить потом снова и снова. Может каждый день сниться, а может и укатить на неделю отдыхать от меня, или даже на месяц. А потом – раз! И снова вернулся, и ну давай сниться. Это еще ладно, если сон-то хороший, как, например, тот, где я летал (ну я вам рассказывал), а если плохой? Тогда привяжется, и попробуй от него избавься. И хочется, чтобы отстал уже, перестал сниться, а нет, все ходит и ходит. Кстати, пока не забыл, любопытная штука! Сны-повторюшки ходили ко мне только в детстве, а когда я вырос, они исчезли. Так что теперь их нет, ну или почти нет. И мне стало интересно, это только у меня так или у других тоже. Стал у знакомых спрашивать, и вот, как правило, все говорят – да! В детстве у многих такие повторюшки были, у каждого свои. А у вас – были?? Ну вот, когда мы подросли – всё. Это как детские наши друзья – старые ушли, а новых так и не появилось. Нет у взрослости повторюшек, вот что. Так про что я? А, да! Повторы обычно были не совсем точные, иначе, после многоразового просмотра, сон бы наскучил. От одного просмотра к другому сны мои отличались, менялись некоторые детали, диалоги, иногда (реже) герои. Расскажу.
Побег. Жил я тогда в каком-то подвале. Это было невысокое здание (этажа два-три), сбоку к зданию прилагалась небольшая дверца, а за ней ступени вниз – вход в подвал. Подвальный полумрак, паутина, сырость, даже запах подвальный присутствовал, хоть и сон. Спал я на накиданной поверх пола то ли соломе, то ли матрацах, в общем, на чем-то жестком. Всю ночь горела тусклая лампочка. Спал под какой-то бурой шкурой, похожей на медвежью: грязноватая, зато теплая. Ноги не прикрывает, но если свернуться калачиком, то вполне себе ничего. Словом, жилище средненькое, но привыкаемое. Не в жилище неприятность. Слушайте. Главное неудобство сна в том, что прямо по соседству со мной, под той же, кажется, шкурой спит огромный рыжий мужик с рыжей же бородой, одетый во что-то грязное, как и я. И каждый раз, каждый сон я делаю попытки от этого мужика и из этого подвала - убежать. Иногда и несколько раз на сну. Когда мужик спит, то он храпит, и этот храп для меня – сигнал к бегству. Я осторожно, не дыша, приподнимаю шкуру, отрываю голову от соломы и… больно уж сон у мужика чуткий, вот досада! Он тут же прекращает храпеть, хватает меня огромной своей лапой, кладет обратно на солому, опять накрывает шкурой. И все это даже не поднимая головы от соломы и не открывая глаз от сна. А лапу с меня не убирает – чтобы опять не сбежал. И так раз за разом. Иногда мне все же удается дать дёру, но тогда мужик догоняет, настигает меня где-нибудь возле лестницы, уводящей из подвала наверх. Хватает, относит обратно, бросает на солому, накрывает шкурой – побег опять не удался. Иногда дает пару затрещин для убедительности. Сон этот повторялся очень много раз, и только лишь однажды мне удалось домчаться по подвальной лестнице до верха, распахнуть дверь и выбежать на улицу. На улице ночь, прохладно, свет от луны или фонаря, и кругом темные полузамерзшие лужи. Что было дальше, я не помню. Может после того, как я вырвался из подвала, то и сон этот от меня ушел? Не знаю.
Сосед 28 лет. В другом сне к нам в дверь звонил нехороший сосед. В жизни я такого типа не видел, просто тот из сна так мне представился «я ваш сосед». Ростом он был чуть повыше восьмилетнего меня, со злым лицом, в общем, довольно неприятный тип. Не помню, про что он мне говорил, но навязчивостью своей докучал здорово, вроде даже ножом угрожал. Словом, бандит он и есть бандит. И тогда мне на помощь приходил отец. Конечно же, он всегда побеждал бандита-соседа. Что любопытно, в моем сне главным аргументом победы отца был его возраст. Отцу было 30 лет, а этому «соседу» - всего то ли 28, то ли 29… - ну и как он тогда справится с отцом? Да никак! Словом, отец его побеждал, нож отбирал и выгонял вон. Но в следующих снах неугомонный сосед приходил снова. И даже несмотря на исход поединка, который я уже знал, неприятный осадок от визита всегда оставался утром.
Падающий балкон. Не помню, с какого возраста стал мне сниться этот балкон, но это был единственный сон, который перекочевал вместе со мной из детства во взрослость. Это тот самый балкон в моей квартире, с которого я прыгал, когда летал во снах, помните? Вообще с этим балконом связано достаточно много моих снов: и взлеты, и падения, на то он и балкон, знаете ли. И альпинизм тоже. Ну так вот, слушайте сон про падения этого самого балкона. Стою я на нем, значит, то ли для взлета, то ли так просто, и вот начинает балкон отделяться от дома с треском, вместе с частью стены и, соответственно, со мной. Я съезжаю, вишу, карабкаюсь, пытаюсь ухватиться за безопасную часть дома или перебраться на другие, соседские балконы, которые пока еще не падают. Иногда это получается, иногда те части, стены, на которые я перелезаю, тоже начинают крениться, рушиться и виснуть. В общем, не сон, а сплошное удовольствие и расслабуха. Иногда перебираюсь с соседского балкона к ним же, соседям, в квартиру – из безопасности или из любопытства. Тогда сон становится похожим на тот, где я летаю по соседским квартирам, только тут я не летаю, - хожу, ну а в остальном примерно то же самое. Иногда в конце сна я все же возвращаюсь (переползаю) от соседей, тем же путем – вдоль шаткой стены – к себе в квартиру, в мою комнату, которая хоть теперь без балкона, без стены, совершенно аварийна и не сильно пригодна для жизни, но все же – моя!
В некоторых детских снах я пытался преодолеть бетонную стену, причем в абсолютно прямом смысле. Это были разные стены: и в моей квартире, и в соседских, куда я тайком прокрадывался, и стены школы, и еще какие-то… Это стало для меня прямо-таки идеей фикс – сквозь стену пройти, однако они, стены, мне упорно не желали поддаваться. У меня не получалось ни пролететь, ни пройти, ни проскользнуть сквозь стену. Ни даже просунуть туда руку. За. Я расшибал лоб во сне о твердую поверхность, а для руки стена была мягкой, но стойкой. Странно, я ведь не раз видел на киноэкране, как проходят сквозь стену все нормальные люди, так что в теории с этим процессом был вполне знаком. Но упорно не понимал, почему в снах я не могу преодолеть эту, казалось бы, незатейливую преграду. И продолжал биться головой о стену. Бился, стучался, а потом взял и - вырос.
Теперь - получается. Прохожу. Не через любую стену, конечно, но – прохожу.