Прогноз погоды

Небо присело на землю по малой, но острой нужде.
Наше радио шепчет об этом, как о полезном дожде.
Беспилотник надежды с трудом пробивается к югу от нас.
И его оператор, безногий контуженый ас,
Что-то видит в тумане, как будто он всё ещё зряч.
Мы утопим твой мяч, моя девочка, только не плачь.

Трамонтана несёт из подвалов крутой аромат кипятка.
В каждой пуле запаяны граммы свинца из того молотка,
От ударов которого по миру мы разошлись без сумы
И теперь сожалеем о стенах уютной надёжной тюрьмы.
Пусть меня настигает проклятие каждого Судного Дня,
Пусть сто тысяч вселенных опять возрождают меня,
Пусть меня избирает чертей, как мартен, раскалённый кагал —
Я продолжу искать, что и в прошлых рождениях тщетно искал.

Мы застряли на этой планете и в этой любимой стране,
Как в одном нескончаемом, страшном и сладостном сне,
Где нарушим все правила всех нам известных эпох
И посмотрим, что скажет на это невидимый мыслями Бог.
Небо просто присело и скрыло от нас горизонт.
Наши деды бы ринулись прямо отсюда на фронт.
Но разведка мутит, и агенты несут несусветную чушь,
Что на сотни парсеков вокруг есть одна только звёздная глушь,
Что вокруг — никого, а одно лишь немое «чего»,
Невовлечённое в странные, тонкие планы Его.

Это небо мне давит на плечи, мешает дышать в полный рост.
Может, Он — не источник, а выход? Не берег, а мост?
В Нём, как в зеркале, видишь ты только своё симпатичное чмо.
И неважно, в балете ты дока, в сумо — или в балете сумо,
Всё, что было не нужно, ты с Сыном вернул без ответа Отцу,
Посчитав правомерно, что эти излишества вовсе тебе не к лицу.
Что нам дал звёздный жар, что украден у наших же малых богов?
Он пригоден для ковки надёжных и лёгких оков.
С ним мы сами становимся теми богами — вот злая судьба,
И нас держит на привязи прочной у их алтарей ворожба.

Корни неба исследуют поры последней пригодной земли.
Чтобы сдвинуться с места, придётся порядком себя разозлить.
Нам уже не хватает пустыни, болот, островов или скал.
Даже Врубелев Демон давно отовсюду втихую сбежал,
В лучшем случае, скрылся на реверсе старой монеты-луны,
Но уже и оттуда дела наши слишком слышны и видны.
Назревает известный, до боли знакомый, привычный потоп.
Кто-то бьёт себя в грудь, заклиная, что он не жучок, а укроп.
Нет желания стать человеком? Похоже, что нет.
Мы кладём камень к камню, как будто бы нашей стене
Хватит сил удержать от слияния небо и ждущий его океан:
Я хотел бы увидеть русалок, которые спляшут канкан.

Я задействовал пальцы и древний, как ящеры, нюх.
Я держу высоту и надеюсь на пятое третье из двух:

Где-то должен быть холм,
а на нём — 
тот заветный оливковый куст.

И что там я услышу то самое Слово —
из правильных уст.