жужжанья и жженья

Опять шуршат воспоминанья. Жужжит четырёхстопный ямб. Прикинемся, что мы не знаем, и выпьем выдохшийся яд. Эффект отравы. Жжёт плацебо. В гортани – ком, в руке – перо. И всё как будто не бесцельно: опять останется перрон, и снова тронется вагончик, и признак класса – pushkin style – натравит стихотворных гончих в блокнот, что сам недолистал…

Как это всё, увы, знакомо – объятья, губы, руки, нос… Глотать от недостатка корма всё, что фэйсбук с утра принёс, молчать и глупо улыбаться – такой детсадовский приход, что двум маэстро мастурбаций не в пору думать о плохом. Так мимимишна и бездушна в ресницах луковая резь! Не нужно ни любви, ни дружбы – скорей бы поезд съехал с рельс!

Уж лучше б нам заняться делом, а не былое ворошить. Пусть нас научит личный демон, как продаваться за гроши. Как ждать детей. Как дом построить. Как Родине вернуть должок. Но с вечера опять расстроен тот, кто с утра стабильно лжёт. Зачем высаживаться с понтом, когда столбы в глазах рябят? За радость недоперепоста? Чтоб нае*ать самих себя? Эй, где же кружка? Выпьем яду! Уткнёмся в голубой экран. Ах, как себя жалеть приятно! Ах, ты так рада! Я так рад!..

А, может, жизнь прожить иначе? И чью-то колыбель качнуть? Ведь, если я хоть что-то значу, то хоть кого-нибудь зачну. И – хоть кому-то дам проснуться, сансары вздыбив колесо… Но это – не удел свихнутых, привыкших торговать лицом. А доля – тихо сохнуть в старых, пропахших плесенью углах, где горло жжёт сухой остаток и пыль ссыпается из глаз.