отражение, которого нет. проза

Приснилось оранжевое лицо, которое вкрадчиво разглядывало само себя в запотевшее зеркало. По сути это и есть то метафорическое состояние жизни. Попытки познать непостижимое сквозь призму запотевшей жизни. Такой смутной и едва различимой.
Так вот, это лицо не являлось лицом человека, которому оно снилось. Скорее наоборот, человек снился лицу и принадлежал ему. Он разглядывал, и его разглядывало размазанное отражение в ответ. Обоснования для данного сновидения у Кита не нашлось, он оставил попытки вывернуть себя наизнанку, проглотить таблетку понимания. Какой-то дальней мыслью он останавливал быстро едущий автобус, чтобы тот своим шумом не врывался в его подсознание. Явное стремление объяснить свой витиеватый мозг раздражало Кита.
На протяжении всего утра за окном лил дождь. Горячий пар поднимался от кастрюли, в которой варились пельмени, тем самым нагревая комнату. Кит молча смотрел на любимую женщину, одной рукой водя по её гладкой ноге. На ней были разные носки, но зато у нее были одинаковой длинны волосы. Они пахли сигаретами, которые курят только очень грустные люди. И курят они их не потому что находятся в стрессовой ситуации или им просто это нравится, а потому что в том месте, где есть эта женщина не курить невозможно. Суть нелюбви Кит знал очень хорошо. Примерно несколько лет назад он взял ее в первый раз за руку и сразу понял, что его естество сломлено. Тот мир, который воспитывает в себе человек, неизменно впускает в себя вещи извне. Но вместо того, чтобы дать этим вещам форму для совместного существования, он сам меняет свою форму и уже перестает быть уникальным. Обволакивая стены внутреннего города, женщина медленно шепчет свои песни. Кончиком носа она сносит целые жилые кварталы. Кит бесконечно любил свои руины и бесконечно лелеял их изобилие. Он поддерживал беспорядок ради порядка. Поддерживал хаос ради мира.
Она убрала его руку.
-Кажется, что эти выходные стали одним большим днем, который отвык от солнца- сонным голосом сказала Герда – вещи перестали быть вещами, а мое лицо приняло форму твоей уродливой подушки. Я не люблю пельмени.
Она не любила его. Пельмени. Подушку. Бессонницу. Одинаковые носки. Прикосновения.
Кит, выключив плиту, повернулся к ней спиной и прикурил от ранее потушенной сигареты. Она была короткая, отвратительно пахла. Но уж лучше это, нежели лицо, которое никогда не станет теплым.
-Какую альтернативу я могу тебе предложить?- спросил он.
На ее двадцать пятый день рождения он подарил ей сборник альтернативной музыки. Она как мантру повторяла слова каждой песни, раскачиваясь на стуле. Пока не упала с него. Опьянение тогда наступало быстро, а проходило медленно. Свойства организма Герда называла трамплином. Вообще вешать ярлыки на те вещи и явления, которыми ты можешь управлять только косвенно, она не любила. Даже больше. Она это отрицала. Они занимались сексом на том месте, где когда-то скончалась их любимая кошка. В тот вечер всё шло не так как хотелось, но что может быть страшнее полового акта, лишенного всякой смысловой нагрузки? Явное доминирование Герды не унижало Кита. Наоборот, он гордился своей мягкотелостью и грезил пустыми надеждами, что когда-нибудь ее жизненная энергия разверзнется как земля и он погрузится не только в ее вагину, но и в саму суть ее женского начала. Она же тщательно закрывала перед ним ноги своей личности, оставляя лишь смутные очертания человека. Ее абсолютно не существовало.
-Я не голодна. Хотя знаешь, я читала вчера в одной газете, что чем меньше продуктов ты потребляешь, тем чище становится твое сознание. Тебе бы попробовать.
Разве бывает абсолютное не существование? Кит прекрасно может представить себе живого человека, который ходит на работу, чтобы есть и ест, чтобы иметь силы дойти до работы. Он АБСОЛЮТНО СУЩЕСТВУЕТ. Параллельно с этой мыслью, он отметил и другое. Ни в коем случае нельзя понимать это выражение как отрицательное, то есть, как оскорбление деятельности этого человека. Он, возможно, и не духовно развитый, но это не умаляет его смысла. Итак, каково это осознать полноту «ничего»? Это были не его мысли. Он начитался разного рода литературы и нашел для себя интересную тему. Это она и есть- проблемы существования. Подрывание реальности происходящего. Пустота не может быть полной, так как по мирским меркам состояние полноты имеют только те вещи, которые непосредственно можно увидеть и потрогать (про полноту чувств он и не зарекался). Эти рассуждения были своего рода героизмом 21 века. Отрицать и игнорировать-два глагола, которые у Кита находились под заголовком «Трусость». Он не боялся ошибиться в умозаключениях, рыться в потаенных уголках сознания. Однако, он до мурашек трепетал в страхе при мысли, что нужно ублажить женщину. Вот здесь ошибка могла стать роковой.
-Ты считаешь, что я пельменями захламлю свой внутренний мир и стану похож на тесто? Буду таким же вязким и бессмысленным без начинки?-спросил Кит, туша окурок.
Теоретически, он мог бы убить ее и закопать где-нибудь в пригороде. Это был бы акт сопротивления ее безразличию. Так просто купить лопату и ударить ее по голове. Чтобы волосы одинаковой длинны перестали принадлежать АБСОЛЮТНО СУЩЕСТВУЮЩЕМУ ЧЕЛОВЕКУ. Чтобы они стали частью того мира, где слова «границы» нету в словаре. Его априори нет. Убийство ради вызова хоть малейшей искренней эмоции. Убийство ради убийства неинтересно. Посредственно.

-Я ничего не считаю. Меня нет.-гулким эхом раздался ответ Герды.
И в тоже мгновение вода в кастрюле начала неумолимо вытекать наружу, обжигая поверхность стола. Кит судорожно привел все в порядок. Все кроме самого себя.
Приснилось, что женщина, которую очень сильно любишь, на самом деле не существует. Зеркало перестало быть мутным, и Кит смог рассмотреть отражение, которого не было. Это был единственный человек в мире, который увидел то, чего нет. И не увидел то, что лежало прямо перед ним. Ему было очень сложно жить, смотря только внутрь и слушая автобусный гул. Пельмени оказались невкусными.