У пенных берегов

                ВЛАДИМИР  ЦАПКО










                У  ПЕННЫХ  БЕРЕГОВ

                «стихотворения и поэмы»







               

                Г. Краснодар 2011 г.






  МИР ПЛАНЕТЕ ЗЕМЛЯ

     Поднимусь я на небо птицей,
   Сброшу занавес туч в моря,
   Чтобы видеть земные лица,
   И засветит когда заря,

     Им с Меркурия, как с трибуны,
   Я прочту мировой доклад:
   Сохраните живое, люди,-
   На Земле – единственный сад

   Здесь хранятся звёздные склады,
   Даже в сказках которых нет.
   Прочный мир на планете надо
   Уберечь для грядущих лет.

   И богатства от всей Вселенной
   Потекут в наш ковчег земной,
   Чтобы вырвать Землю из плена
   Разрушений, голода, войн.


ГОРИТ  ЗАРЯ

   Расцвечен флагами проспект.
   И чистотой блестит.
   Немало – сорок с лишним лет,
   Как город здесь стоит.

   Народ весёлый, озорной
   И любит песен звон,
   И дружбой крепкой, вековой
   Известен миру он

     Прозрачный воздух свеж и чист,
   А с неба солнца свет,
   И золотой слетает лист,
   Меняя летний цвет.
   
   Промчат гремучие года,
   Взметнётся строек лес.
   Сверкать здесь городу всегда
   Под куполом небес.


ОДИНОКАЯ  СОСНА

   Стоит одиноко, лишь ветры солёны
   Потреплют упругие ветви
   И множатся эхом скрипучие стоны
   Ущельем к морской коловерти.
  Нещадное солнце – на небе ни тучки –
  Огнём по стволу так и пышет,
  И сосенка плачет, листочки-колючки
  Поблекли совсем, еле дышат.

  Блестит и искрится родник под горою.
  К нему б дотянуться и пить…
  Но годы проходят, водой ключевою
  Не может никто напоить.

  Походным ведром я с ручья набираю,
  Хрустальную свежесть несу,
  Карабкаюсь кручей и брызги бросаю
  В горящую крону-красу,

  И мою листочки, и ствол запылённый.
  Запели ветвей зеленя,
  Танцуют, смеются и, словно влюблённый,
  Пою под сосною и я.

  Как много живого страдает от жажды
  И легче становится жить,
  Когда между прочим придётся однажды
  Сосёнку водой напоить.


ЛЕТО

   Луга, долины заливные
   Нам лето щедрое несёт,
   В свои закаты расписные
   Безоговорочно влечёт.

   Там, сонно за холмом склоняясь,
   Уходит солнце на покой,
   И вот уж катит, улыбаясь,
   Весёлый месяц-постовой.

   Камыш затихнет у лиманов,
   Лишь крякнет утка невзначай.
   Короткий миг надежд, обманов
   Навеет радость и печаль.

   Умолкнет день, к ночи стихая,
   Мелькнёт прохожий под хмельком,
   И песня, русская такая,
   Звенит вдали, над озерком.





                НОВЫЙ  ГОД

   Засверкала ёлка,
   Затрясла ветвями,
   Засияли звёзды
   Яркими лучами,
   Понеслись игрушки
   В зимнем хороводе,
   Полились частушки
   В радостном народе.
   Выступают гуси,
   Словно на параде,
   Зайцы, белки, лисы –
   В праздничном наряде.
   Увальни-медведи
   Самокаты водят,
   Волки, будто тени,
   За углами бродят.
   И пошла кружиться
   Ёлка золотая,
   Прыгать, веселиться,
   Деток завлекая,
   А из леса в санках,
   Нагружённых верхом,
   Дед Мороз подарки
   Раздавать приехал.


         У ПЕННЫХ БЕРЕГОВ

    г. Ейску

   Море плещется ласково
   Изумрудной волной.
   Ширь сиреневой краскою
   Разлеглась предо мной.

   Там, за волнами пенными,
   Даль сверкает и близь,
   С неба вишнями спелыми
   Звёзды падают вниз,

   А на рейде колышется
   Дымный строй кораблей.
   Где на свете отыщется
   Купол неба синей?

   Здесь под лодкою плещется
   Косяками тарань,
   За волной померещится
   Детства светлая рань,

   И русалкою дивною
   Улыбнётся с глубин
   Незабвенная, милая –

   Призрак первой любви.


ЗАГРАНИЦА

   Впервые еду за границу.
   Мне скоро стукнет пятьдесят,
   Но я за хвост ловлю Жар-птицу
   И перья лёгкие летят,

   И птица бьётся;- отпусти же,
   Тебе я больше не нужна,
   Тебе степей просторы ближе,
   Работа, отдых, тишина.

   Мой жар твою погубит душу,
   Тебе не выдержать огня.
   Ты отпусти меня, послушай,
   Напрасно не держи меня.

   Спасибо за советы птице.
   Они не тронули меня.
   Я буду день и ночь стремиться
   В объятья смертного огня.


Я УЛЕТАЮ

   Я улетаю. Крыла
   Режут ночной простор.
   В небо давно звала
   Тайна звёздных миров.

   Ветер ударит в лоб –
   Будет испытан лёт;
   Выше взлетит иль «стоп»
   Мой нажмёт самолёт?
   
   В сшибках камни дробят
   И проверяется сталь.
   Люди всегда спешат
   В ту туманную даль.






                БОЛГАРИЯ

   Гуляя берегами Варны,
   Валясь на мягкие пески,
   Я ощущал, как стих коварный
   Давил в горячие виски.

   И слово за словом сплеталось,
   В разливы песни превратясь,
   И солнце морю улыбалось
   Совсем открыто, не таясь.

   Болгарин всё решал по-русски,
   Там немец что-то говорит,
   А рядом кто-то по-французски
   Вторгался в пёстрый колорит.

   Я здесь в гостях, но всё, как дома –
   Заботы, шелесты полей.
   Такого тёплого приёма
   Не смыть из памяти моей.


ЭФИРНЫЕ БРЫЗГИ

   Бьются по берегу волны веками,
   Льются по берегу соли земли,
   Вьются от берега брызги стихами
   И замирают вдали.,
   Или прольются горючей слезою
   На раскалённый песок
   И побегут полноводной рекою
   Снова в бурлящий поток,
   Где-то горячее сердце остудят,
   Смоют кипящую кровь,
   Хлебные нивы от спячки пробудят,
   К морю воротятся вновь.
   Бейтесь же, волны, о берег веками,
   Щедро кормите нас, соли земли,
   Вейтесь, эфирные брызги, стихами,
   Не исчезайте вдали.


    ГРОЗА В ГОРАХ

   Хлестнул по небу лист дубовый,
   Из тучи выпала слеза,
   Пронёсся мимо смерч весёлый
   И началась в горах гроза.
   Мечами молнии сплетались,
   Потоки бурные неслись,
   Громы в горах перекликались,
   Но вскоре к морю подались.
   Не всех загнала в дом планета,
   Употребив стихии мощь;
   Фигура юного поэта
   По склону двигалась сквозь дождь.
   Ушла гроза своей дорогой
   И ветер бешеный утих –
   В траве промокшей недотрогой
   Лежал, рождённый бурей, стих.


     СИЛЬВИО
  (признание женщины)

   О Сильвио мои воспоминанья.
   Огонь по жилам временно угас,
    Но ни печаль, ни вздохи, ни рыданья
   Меня не успокоят в этот час.

   Всё пробежало так молниеносно,
   Осталась где-то часть души моей.
   Каким-то ядом – жгучим, смертоносным
   Меня споили без вина и лей.

   Я по-иному всё воспринимаю,
   И мир другим мне кажется в окне,
   Но я чего-то недопонимаю
   И всё недостаёт чего-то мне.

   Всё ближе дом, в ночи стучат колёса.
   Жизнь не пройдёшь, не ссорясь, не любя,
   И всё упрямей торжество вопроса;
   Как не сгореть в объятиях огня?


ВСТРЕЧА С МОРЕМ

   Ты без меня осиротело.
   О чём-то плачется прибой
   И покрывает иней белый
   Виски мои и берег твой.

   Я здесь тобою наслаждался,
   Качаясь плавно на волне,
   И верным до конца остался
   Как ты не изменяешь мне.

   Сползает к морю парк зелёный
   Сквозь изумрудную канву,
   А я сквозь ветер просолённый
   Бреду в туман и синеву.

   Топчу песок, бросаю камни,
   Напевы прежние пою
   И груз проснувшихся желаний
   Не уместить мне в грудь свою,.

   Не увезти в глухие дали,
   В просторы золотых полей.
   Минуты есть глухой печали,
   Но мне милей свеченье дней.


ПОЭТ

   Поэму он писал свою –
   Сникал, то вдруг преображался.
   Перо строчило, как в бою,
   А он и пел, и наслаждался.
   Порывы творчества его
   Лишили сна, друзей, покоя.
   Кругом не видел ничего –
   Лишь образ книжного героя.
   За душу тряс его сюжет.
   Он извивался от мучений.
   Пожары пролетевших лет
   Палили нервные сплетенья.
   На стол упала голова,
   Как падает боец в сраженьях,
   И на пол дзенькнули слова,
   Слетая вниз от напряженья.


ЛЕСНАЯ НИМФА

   Где о чём-то шепчутся осины,
   Дуб могучий держит небеса,
   Вышла женщина из-за куста калины
   И притихли горные леса.

   Нежная, с чарующей улыбкой,
   Губ коралловых сверкает алый цвет…
   Сколько ждал тебя я в жизни этой зыбкой?
   Сколько пролетело тусклых лет?!

   И шумят берёзы, липы, клёны,
   Зазвучали звонко родники,
   В росах заискрился луг зелёный
   Да журчанье слышится реки.

   В диких травах, непролазных кущах
   Пью заполыхавшую зарю.
   Я зову тебя из тысяч женщин лучшей
   И за то судьбу благодарю.

   Пусть же солнце ярко в небе светит,
   Чтоб дорогу видеть впереди,
   Чтобы грело сказочное лето
   И огонь не угасал в груди.

   Чтобы пели горы и долины,
   Да по скалам бился водопад,
   Чтоб сияли снежные вершины,
   Освещая мир, любовь да лад.
   
СОРОК ЛЕТ СПУСТЯ

   Промчались годы и мгновенья.
   Всё прошлое – боготворю,
   А вам своё стихотворенье
   От сердца, от души дарю.

    Тогда мы молодыми были,
    Сметали горе и беду,
    Учились, искренне дружили
    И верили в свою звезду.

    Кто хлеб растил в разливах поля,
    Работал в ВУЗе и НИИ.
    Такая нам досталась доля,
    Чтоб быть хозяином земли.

    Так вспомним  время золотое,
    Чтоб пламенела в жилах кровь,
    Про всё прекрасное былое:
    Про жизнь, про дружбу, про любовь.


ПЕСНЯ ДРУЖБЫ

    Не случайно и не вдруг
    Горы строем встали вкруг,
    Рвутся к небу сполохи зелёные.
    На поляне колдуны
    Под сиянием луны
    Чудеса вершат, никем не превзойдённые.

    В южный край через моря
    Собрались совсем не зря
    Люди, непогодам неподвластные.
    Льётся радостный мотив
    Над созвездьем чудных див –
    Песни задушевные, прекрасные.

    А хозяйка этих мест
    Знает всё, что есть окрест.
    Родники журчат, в неё влюблённые.
    Говорят, что с ней равны
    Даже маги-колдуны,
    Силою небесной одарённые.
   
    Звон-красу высоких гор
    Греет жаром наш костёр,
    Праздник леса только начинается.
    Не порвётся тесный круг,
    Если рядом верный друг:   
    Песня дружбы наша не кончается.

КРИНИЦА

    Ты забудешь меня, девчонка,
    На закате уйдёшь с другим.
    Я ж поеду в свою сторонку
    В свете красном твоей зари.

    Отсверкает зима снегами,
    Отголубит влюблённых весна
    И заблещет за облаками
    Нам с тобою звезда одна,


    Позовёт в те лазурные дали.
    Где дубовый в лесах листопад
    И за первым большим перевалом
    Бьётся Пшадский с кручин водопад.

    Пусть кому-то из нас не спится,
    Кто-то видит спокойные сны.
    Золотая волна Криницы –
    Вечный праздник моей весны.


ДЕКАБРЬ

    Декабрь. На зимнем перепутье
    Дороги в стороны бегут.
    Зари багровые лоскутья
    За горизонт плывут, плывут.
    С обочин лес заиндевелый
    Глазами зоркими глядит
    И снег с деревьев взрывом белым
    Под ноги путника летит.
    В ресницах звёздные снежинки
    Прохладой севера блестят
    И, тая в жгучие слезинки,
    Прозрачным жемчугом горят.
    Ведите, мёрзлые дороги,
    В дворцы надежды и чудес,
    В страну царевны-недотроги,
    Где в серебре луга и лес,
    Где птицы вольные летают,
    Шуршит прозрачная река,
    Где помнят, славят, вспоминают
    В седле лихого казака.
 




МУЗА

    Искрятся нежностью глаза,-
    И сердце в пламени моё.
    Как на святые образа,
    Смотрю я в виденье твоё.

    С тобой мне больше не ходить
    Тропою ласковой любви
    И жарких слов не говорить
    В объятьях утренней зари,

    Не мять мне синие цветы
    И зелень мягкую лугов.
    Туманные, плывут мечты
    В картинах полуночных снов.

    Но ты играешь всё со мной,
    Зовя на пир бездумных нег,
    И светишь броской новизной,
    Как зимний, выбеленный снег.


ПИСЬМО ЖЕНЩИНЫ

    Пишет женщина мужчине,-
    Ей сегодня не до сна:
    До чего же вечер дивный!
    Сердце тронула весна.

    День угас, но как прекрасно
    За рекой заря дрожит.
    - Коля, я с тобой согласна,
    Что одной мне трудно жить.

    Я здорова, не болею,
    Живность во дворе держу.
    Всех животных я жалею.
    Чем богата – дорожу.

    Мне не скучно – в доме кошка,
    За окном Полкан живёт,
    Куры есть, цыплятки-крошки,
    Дочка письма часто шлёт.

    Ремонтирую квартиру,
    Пчёлы балуют медком
    И сама в заборе дыры
    Забиваю молотком.


    Я решила потревожить
    Твою душу в светлый час,
    Но тебе в делах, быть может,
    Не до чтения сейчас…

    Пишет женщина мужчине,-
    Соловьи в саду поют.
    Пишет женщина мужчине,
    А по строчкам слёзы бьют.


БЕЛАЯ МЕТЕЛИЦА

    Дед Мороз суровый
    К югу развернулся:
    Снег полуметровый
    На полях свернулся.
    Крылья с ветки белой
    Чёрный ворон свесил,
    Весь заиндевелый,
    Голову повесил.
    Отдыха не знают
    Птички-невелички,
    По дворам порхают
    В поисках пшенички.
    А над вьюжной синью,
    Припозднившись где-то,
    Стаи журавлиные
    Призывают лето.

    Ребятня ж от счастья
    Радостно смеётся,
    В снежное ненастье
    На коньках несётся;
    И скользят по кручам
    Санки с седоками.
    Веют щедро тучи
    Белыми снегами.




                ЛЮБОВЬ-ПОГИБЕЛЬ

    Где сияют зарницы
    Под лазурью небес,
    Голосистые птицы
    Будят девственный лес,
    Поселился приезжий
    С молодою женой,
    Мягкой, ласковой, нежной,



    С длинной, чёрной косой,
    А напротив, как диво,
    Посредине села,
    Молода и красива,
    Дочь цыгана жила.
    Были жаркие встречи,
    Сети тайно плелись,
    Но однажды под вечер
    Зори вместе сошлись.
    Над бурливой рекою
    Полыхнула война
    И за пенной волною
    Устремилась жена,
    И унёс её тело
    Вдаль холодный поток,
    Лишь блеснул сверху белый
    На прощанье платок.
    Встрепенулась цыганка –
    Голос слышится ей:
    Где ж моя ты зорянка,
    Что была всех верней,
    Что была всех красивей
    В мире этом земном?
    Или тёмные силы
    В наш обрушились дом?
    У горянки-зарницы
    Веки скрыли глаза,
    Задрожали ресницы
    И блеснула слеза,
    Замахнулась рукою –
    В грудь вонзился кинжал
    И над шумной рекою
    Он в ромашки упал.
    Из груди роковую
    Она сталь извлекла,
    В грудь свою, молодую,
    Остриё навела,
    К сердцу плотно прижала –
    С плеч скользнула коса –
    Без движенья лежала
    Зоревая краса.
    Струйки тёплые крови
    В травах вместе слились
    И на вскормленной нови
    Ввысь цветы поднялись.
    В этом солнечном месте
    По весне всё цветёт.
    Свою вечную песню
    Речка грустно поёт.
    Где-то скальные камни
    Пропитала та кровь
    И в смертельном страданье
    Стонет, бьётся любовь.





































































ПЛАМЕНЬ
































ГЕНИЙ ТАНКОВЫХ

АТАК

    Он плохо воевать не мог.
    За кровь солдат, за боль застенков
    Всего пятьдесят два поджёг
    Фашистских танков Лавриненко!
    И это только под Москвой
    За сто пять дней лихих сражений.
    На сто шестой погиб герой,
    Но ярок свет его свершений.
    В станице он Бесстрашной рос,
    Вдыхая свежесть гор Кавказа,
    И быть ли на войне – вопрос
    Им был решён мгновенно, сразу.
    Был танк его неуязвим,
    Он маневрировал на поле.
    От вражьих выстрелов храним,
    Он возвращался после боя.
    И жглась немецкая броня,
    Дымились танки их в оврагах,
    А Лавриненко от огня
    Свой танк берёг в глухих засадах.
    И вдруг, как вихрь, как демон, смерч,
    С друзьями в ад атак врывался
    И враг не мог себя сберечь,
    И там на месте оставался.
    Бывало, целый город он
    Спасал от верного паденья,
    Но снова в свой дивизион
    Вливался для больших сражений.
    Коварен случай на войне
    И оборвалась жизнь героя,
    Когда без танка, в стороне,
    Он отдыхал вдали от боя.
    Но помнит Родина сынов,
    Что грудью встали за Отчизну,
    Кто проливал без меры кровь
    И побеждал ценою жизни.











НЕТ – ФАШИЗМУ

    В последней схватке роковой
    Гремит кровавая машина.
    Последний и жестокий бой
    На дымных площадях Берлина.
    А преступленьям нет конца:
    Бросает Гитлер в бой резервы
    И смотрят с нежного лица
    Глаза детей под формой серой.
    Приказ циничен и жесток:
    Держаться насмерть, не сдаваться,
    Хотя войны закончен срок
    И смысла нет уже сражаться.
    Природа создала фашизм
    И безобразней нет урода.
    Его жестокость и цинизм
    Карает и свои народы,
    Калечит психику людей,
    Туманит образы понятий
    И отмечает в вихре дней
    Кровавых злодеяний даты.
    Но есть верёвочке конец –
    Ей не дано всё время виться.
    На суд народов, наконец,
    Пришлось карателям явиться.
    Не каждый судьям дал ответ –
    Кто сильным ядом отравился,
    Кто смог сбежать, кто пистолет
    К виску приставил…- застрелился.
    Несёт истории волна
    Эпохи взлёт или паденье
    И каждый понесёт сполна
    Ответ за все свои свершенья.


ГВАРДЕЙЦЫ КАВАЛЕРИИ

    Казачья лава – вихрь степной,
    Решительный момент сраженья,
    В атаке дерзкой и шальной
    Сметает сходу укрепленья.
    Неустрашим казак в седле.
    Для немца он, как смерти демон,
    И с ним встречаться на войне
    Врагам – погибельное дело.
    А в батальонах и полках
    В рядах вчерашние селяне.
    Не шли они издалека,



    А с Адыгеи и Кубани…
    Казак в атаках впереди,
    А если пуля настигала –
    С передовой не уходил,
    Хоть кровь из ран ручьём хлестала.
    И в схватках дрался до конца,
    С врагом без устали сражался,
    Пока от стали и свинца
    Победой бой не завершался.
    Идут в атаку кавполки
    Лавиною неудержимой
    И в бой герои-казаки
    Несутся голубой долиной.


МАЛАЯ ЗЕМЛЯ

    Впитала Малая земля
    Кровь алую бойцов российских.
    Катило эхо по морям
    Раскаты битв новороссийских.
    Здесь каждый метр свинцом прошит,
    Горячим градом автоматным,
    Но не убил металл души
    Непокорённой, непонятной.
    Здесь Цезарь Куников плацдарм
    Держал, не зная отступленья,
    И в каждый огненный удар
    Всё крепнул дух сопротивленья.
    Лишь море ласкою своей
    Их постоянно согревало
    И всё тепло земных морей
    Бойцам бесстрашным отдавало.
    Шумели горные леса,
    От боя камни раскалялись.
    То не земные чудеса,
    А правда с кривдою встречались.
    И не выдерживал металл,
    О землю лопались снаряды.
    А человек не отступал,
    И не было прочней преграды,
    И не было сильней солдат…
    А море грозное бурлило
    И на плечах своих отряд
    От шквалов огненных хранило.
    И павших смертью храбрых мы
    Почтим минутою молчанья.
    Всем поджигателям войны
    В веках не будет оправданья



    За тех убитых, молодых –
    Они так рано умирали,
    За наших матерей седых,
    Что сыновей напрасно ждали.

ГИМН БОЙЦАМ 45-го ГОДА

    Мы с Победой войну завершили
    В боевом 45-м году,
    Мы фашизм на земле сокрушили,
    Отстояли свободу свою.

Припев: Павшим воинам – вечная слава!
   Тем, кто в битвах себя не щадил.
   Всем живым рукоплещет держава,
   Кто из пепла страну возродил!

    И под пушечный гул канонады,
    И под яростный бомбовый гром
    Храбро бились, сражались отряды
    С захлебнувшимся кровью врагом.

Припев:----------------------

    Пережили разруху и беды,
    Прошагали сквозь холод и зной,
    И великое Знамя Победы
    Засияло над взрытой землёй.

Припев: -----------------------

    И весною, как подвигов знаки,
    Лепестки раскрывая свои,       
    Полыхают багряные маки
    По полям, где гремели бои.

Припев: Павшим воинам – вечная слава!
   Тем, кто в битвах себя не щадил.
   Всем живым рукоплещет держава,
   Кто из пепла страну возродил!


ОН БЫЛ ПЕРВЫМ

Первому космонавту планеты
Юрию Алексеевичу Гагарину

    Гагарин – всколыхнулась лира
    От вести звонкой, громовой.
    Взметнулся он, как голубь мира
    Над нашей голубой землёй.

    Кипит вспенённое сознанье –
    Отныне космос покорён.
    Планета, затаив дыханье,
    Следит за сменою времён.

    В посёлках, городах, станицах,
    В местах далёких всех широт
    Сияют от улыбок лица
    И души просятся в полёт.

    Вошёл он первым в дверь Вселенной
    И, покорив дорогу ту,
    Своей отвагою безмерной
    Веков осуществил мечту.

    Ликует инженер.  крестьянин
    И в жизнь вступающий студент,
    Француз, датчанин, англичанин,
    Рабочий, врач, интеллигент.

    И подвигу не кануть в Лету,
    Во тьме веков не потускнеть,
    В лучах космического света
    Звездою яркою гореть!


ПЛАМЕНЬ

(В музее Н.А. Островского, г. Сочи)

    Презрев болезненное тленье,
    Недуг свой покорив борьбе,
    Он пламенем свои творенья
    Сиять заставил на Земле.

    Эпоха бурь и потрясений
    Рождала новые пути.
    Из всех других предназначений
    Он выбрал главное – светить.

    Огонь тот, яркий и могучий,
    Был путеводною звездой,
    Когда фашизм свинцовой тучей
    Висел над нашею страной.

    И в дни побед и созиданий
    На стройках, в шахтах. Целине
    Всё зажигал сердца тот пламень,


    Дороги преградив войне.

    Живые, в путь, к делам столетья
    В науке, в поле, за станком…
    Знамёна нашего бессмертья
    Пылают жарким маяком.


МОРСКАЯ БРОНЯ

    Война пылала на морях –
    Балтийском, Северном и Чёрном,
    На наших голубых краях
    Страны великой и огромной.
    Топили здесь немецкий флот,
    Несли охрану побережья.
    Подлодка, тральщик, мотобот
    Вели на всех морях сраженье.
    Бежат немецкие полки
    Неуправляемой толпою,
    Когда в атаке моряки
    Десантом катятся с волною.
    Бросок вперёд необратим.
    Мелькают тени в рукопашной.
    Их пыл в бою неукротим
    И каждый смел, умел, бесстрашен.
    И, как от берега волна,
    Десант уходит в глубь морскую,
    Но легче чувствует страна,
    Поддержку получив такую.
    Везут бесстрашно корабли
    Продукты и боеприпасы
    На все фронты Большой Земли
    Среди огня, штормов, ненастья.
    Когда на рейде мощь морей
    Сверкает красками стальными,
    Бойцы на суше злей, смелей
    Идут в атаки боевые.
    Лавину ту не удержать,
    И не спасутся супостаты,
    Когда совместно наступать
    Начнут матросы и солдаты.










ГЕРОИ КОСМОСА
Космонавтам Краснодарского края
и Республики Адыгея посвящается

    Дорога к звёздам – путь крылатых.
    Сегодня в славный юбилей
    Мы отмечаем эту дату
    В кругу космических друзей.

    Ракет стартуют караваны:
    Березовой, а с ним ещё
    И Горбатко, и Севастьянов,
    Геннадий Падалка, Трещёв.

    Их корни у полей раздольных,
    У пенных моря берегов,
    В местах цветущих и привольных
    С медовым запахом лугов.

    Не все герои нынче с нами,
    Но их знамёна впереди.
    Их держит крепкими руками
    Команда с пламенем в груди.

    Так славьтесь, мужества отряды,
    Гвардейцы звёздной целины,
    И нет достойнее награды –
    Быть маяком родной страны.


12.04.2011 г.





















        ФОРСИРОВАНИЕ ДНЕПРА

    О красоте великих рек
    Воспето в песнях и сказаньях.
    Всегда жилище человек
    К ним приближал в своих скитаньях.
    С Россией Днепр не отделим,
    Как с Украиной, Беларусью.
    Он дружбой этой был храним:
    Украйной щедрой, доброй Русью.
    Упорно немцы не дают
    Сапёрам переправы строить,
    Бомбят и с неба, пушки бьют,
    Но русские мосты наводят.
    И никаких уже преград
    Не признаёт российский воин.
    Он в бой идёт не для наград –
    За слёзы мстит, за кровь и стоны.
    Своя река – широкий Днепр,
    И вплавь бросаются солдаты.
    Фонтаном льются, как из недр,
    Свинцом горячим автоматы.
    Через понтонные мосты
    Переправляются танкисты,
    А сзади в чёрные кресты
    Снаряды шлют артиллеристы.
    И сотни городов и сёл
    Ликуют в день освобожденья.
    Мы помним – это было всё,
    И нету подвигам забвенья.
    Теряла каждая семья
    Своих родных, друзей, знакомых.
    В районы наши и края
    Шли горе, слёзы, крик и стоны.
    И потому вперёд солдат
    Уже идёт без остановки,
    И крепко держит автомат,
    И бьёт из снайперской винтовки.















ДЕТЯМ – ЖИТЬ

    Горел от взрывов Кенигсберг.
    Поспешно немцы отступали.
    Необратим их быстрый бег,
    А их всё гнали, гнали, гнали.
    И через город сквозь огонь
    На запад шло подразделенье,
    Фашистскую громило бронь
    И в малых, и в больших сраженьях.
    Горят дома, кромешный ад.
    Под наклонившейся стеною
    Ребёнка видит наш солдат.
    Решенье: жертвовать собою.
    Бросок был с молнией сравним.
    Раздался грохот от обвала.
    Из тучи пыли, невредим,
    Ребёнок на руках бывалых
    С улыбкой смотрит на войну,
    А мать сквозь слёзы плохо видит
    И молится на ту страну,
    Что не способна ненавидеть.
    Ребёнка немке он отдал,
    Стряхнул с шинели пыль стенную
    И за отрядом зашагал
    На линию передовую.
    А ведь его сестра и брат
    Повешены для устрашенья,
    Но наш – совсем другой солдат,
    И в сердце нету места мщенью,
    Чтоб женщин убивать, детей
    Или простое населенье.
    Он знал про слёзы матерей,
    Пройдя сквозь тысячи сражений,
    И с плеч снимал он автомат,
    Чтобы спасать детей планеты.
    Таким был наш тогда солдат.
    Такие вот его приметы.













СМЕРТЬЮ ИСПЫТАН

Композитору Сергею Чернобаю

    Пылала на земле кровавая война,
    Фашизм Европу танками давил.
    В огне и голоде огромная страна
    Сопротивлялась из последних сил.

    - Эй, матка, сало, курку, молоко
    Клади на стол – по сёлам шёл грабёж.
    Мужья на фронте – им там не легко
    И здесь не сладко – просто невтерпёжь!

    Мальчишка был во цвете юных лет,
    Когда с гармошкою гулял он по селу…
    - эй. ты, зверёныш, хочешь или нет,
    А будешь вечером играть нам на балу.

    И он играл, хоть слёзы по щекам
    Текли и падали в зелёную траву.
    Справляли немцы шумный тарарам,
    Горланя пьяно песни на лугу.

    Совсем упившись, рыжий здоровяк,
    Фашист достал свой чёрный пистолет…
    Прицелился бесчувственный маньяк,
    А мальчику всего двенадцать лет.

    - Ты мал ещё. Но русским был рождён,
    И потому ты должен умереть.
    Умеешь ты играть и звонко петь,
    Но повторяю: должен умереть.

    И смотрит пистолета чёрный глаз
    В незащищённую отроческую грудь,
    И в этот жуткий испытанья час
    Он вспомнил весь недолгий в жизни путь.

    Раздался звон металла о металл,
    Но не сработало оружье палача,
    А юный маг гармошку не бросал…
    Звучала музыка, рыдая и крича.










    Вот кончен бал… У речки, на копне
    Он крепко спал да горестно вздыхал,
    Да что-то бормотал своё во сне
    И снова без движенья затихал.

    А после сна по улицам села
    Побрёл без чувств – скорее бы домой.
    Родная мать от горя обмерла –
    Явился сын с седою головой.

    Играй, Сергей! Пусть музыка твоя
    Прольёт в сердца любовь и доброту,
    Чтоб люди в лабиринтах бытия
    Не просмотрели счастье и мечту.

























































ВРЕМЯ
































         ЧТО ДОРОЖЕ
 

Что с трудом создаётся,
Нам дороже, ценней…
Светит радостно солнце
После гроз и дождей,
Мать при родах страдает,
Муки ада узнав,
И ребёнка ласкает.
Боли все испытав…
Мозоли набивая,
Можно в нищенстве жить
И врагов, умирая,
Перед смертью простить.
Так шедевры художник
Создаёт на века,
В поэтический сборник
Гимном ляжет строка,
Гениальный учёный,
Доживая в нужде,
Открывает законы
О земле и воде.

Не грустите, поэты,
Эй, певцы, веселей.
Ваше сердце согрето
Светом звёздных лучей.
В отражённом сияньи
Пляшут нивы, поля
И поёт мирозданье,
И ликует земля.


        ПОТОК

Со снежных гор журчит поток,
Сверкают серебром стремнины.
Запечатлит художник в срок
Великолепные картины.

На скалах оставляя след,
Спадает шалью водопада.
По склонам пробежит, где цвет
Напьётся влажною прохладой.

Под кроной вековых дубов,
Сквозь кущи заливных лугов,



Сквозь солнца свет и мрак ночей
Стремится яростный ручей.

И. говорливый, вихревой,
Вдруг вырвется на ширь степную,
Помчит широкою рекой,
Чтоб окунуться в глубь морскую.

И всё, что по пути собрал,
Отдаст бушующей стихии,
Чтоб пенный плеск не затихал
И в берег волны вечно били.

Не всю прохладу тех стремнин
Вберёт в себя купель морская –
Всплеснутся воды средь равнин,
В глухих болотах закисая,

Где тучи жгучих комарей
Да в травах омуты и змеи,
Глумливых сборища чертей
Справляют скверные затеи.

В бурлящей жизни человек
Бредёт по тропам провиденья –
Кто добрый свой оставит след,
Другой заслужит лишь презренье.

И мы везде, всегда в пути –
Нас рок ведёт неодолимый.
Дороги жизни нелегки
И тропам счёт – неисчислимый.

    Добро есть в жизни и порок.
    Гляди, куда несёт поток.


РУССКАЯ СЛАВА

Тундрами и реками,
Морем и пустынею
Поднимался к доблести
Русский человек,
И чертились вехами –
Росами и синями,
Отливались бронзами
Каждый прошлый век.
Есть у сердца родина –
Милая околица,



Есть родная матушка –
Русская земля,
А в бою со стонами
Жизнь отдаст, как водится.
За свои жемчужные,
Хлебные поля.
За Мишутку с Гришкою,
За Оксанку-ласточку,
За озёра рыбные
Да за бель берёз.
Ты хватила с лишкою
Боль Россия-матушка,
Пролила несметные
Реки горьких слёз..
Победил и выстоял,
Перенёс нелёгкие
Войны небывалые,
Голод и нужду,
И опять, как исстари,
Он за дружбу ратует,
Чтоб забыть и вытравить
Ложь, разбой, вражду.

Так шагает с доблестью
Росами и синями,
Жизнь ведёт по-новому
Русский человек.
Все, кто с чистой совестью,
Веру эту приняли
И своими новями
Строят новый век.
И растёт, обширная,
Наций и народностей
Та семья, богатая
Хлебом и умом.
И у всех любимая
Песня есть заздравная,
Эх, по-русски славная,
Про любовь да дом.





       ЯД ЗЕЛЁНОГО ЗМИЯ

Забулдыгой его называют,
Непутёвым жена зовёт
И с работы его прогоняют,
И соседка проклятья шлёт.

Налакавшись дрянного зелья,
Под забором проспав всю ночь,
С головою, больной с похмелья.
Выпить он скорее не прочь.

Брешут где-то собаки злые,
Неспокойно дрожит заря,
Есть ещё среди нас такие,
Что на Змия тратятся зря.

То пожертвуют рубль или трёшку.
То, жалея. нальют вина,
И на пьяный разгул, дебоши
Маловато ночи и дня.

Лишь под тяжестью бед и лишений
Мать родная несёт свой крест
И до самых последних мгновений
Будет всё принимать, как есть.


МОДЕРНИСТЫ

Все модернисты всех времён
Кричат: всё старое на слом!
Всё уничтожить, заменить,
Нам надо по другому жить.

А я весною на росток
Смотрю, на трепетный листок,
Что каждый год, во все века
Стремится к солнцу, к облакам.

Двумя руками за прогресс
Я голосую, но регресс
Всплывает нам на удивленье
Везде. Где ставим под сомненье
Живой материи процесс.


САТАНА

Прекрасен мир под небом синим.
Цветут оазисы земли,
Летят над шумом тополиным
Прощальной тенью журавли.

И этой благостью Вселенной
В святые наши времена
Без шуток, зло, самозабвенно



Стал тёмный править сатана.

В догадках старятся невежды,
А он, устроивши бега,
Хоронит в пышные одежды
Свой хвост и гнутые рога.

Вся низость вышла на дороги –
Разврат, продажа и разбой.
Сидят в задумчивости боги
Над нашей бренной головой.

А сатане никак неймётся:
Там рухнет вечная стена,
Там поезд иль завод взорвётся,
А тут уже идёт война.

А для него утех всё мало,
Он среди тех, где больше врут:
Опять ТВ запричитало,
Что им свободы не дают.

А если жмут друг другу руки –
Туда спешит, как дикий смерч,
И по законам злой науки
Вражду старается разжечь.

Тревожно стало в нашем стане –
Живём, как будто на войне.
Когда же жизнь нормальной станет
В полуразрушенной стране?!


       СЛОВО О ПАСПОРТЕ

В офис зеркальный старик зашёл,
Представляет девушке паспорт советский.
Она же с укоризной: деда, Вы что?!
Паспорт нужен уже российский.

У него на  груди ордена –
Он страну отстоял в ненастье,
А ему говорят: война
Уж давно отгремела, к счастью.

- Слушай, дочка, у меня же нет
Документа с птицами куцыми.
Я бы хотел со своим умереть,
Чтобы меня совесть не мучила.



Мне не забыть своих начал.
Не австралиец я и не турок.
Пусть каждый знает, что я защищал
Союз социалистических республик.

Чтобы на этой обложке серп
И молоть сверкали подлинно.
Я, дочка, за этот могучий герб
Жизнь не щадил за Родину.

А мне говорят: забудь,
От какого ты произошёл семени,
Чтоб я закончил земной свой путь
Без рода геройского, без племени.

Смотрит девушка и молчит,
И думает: как помогу деду я?
Но знает : хоть плачь тут, а хоть кричи –
Делай всё так, как требуют.


ВРЕМЯ

Где-то родился гений –
В небе звезда зажглась.
Где-то считают время
Жизни Земли и нас.

Кто-то качает лодку –
Тонет Земля во мгле.
Слышится голос робкий:
Мы же погибнем все.

За борт неисправимых,
Дом их – морское дно.
Сила подвластна силе –
Всем известно давно.

Эй вы, пираты, стойте!
Видите красный свет?
Шире глаза откройте –
Дальше пути вам нет.

Сколько ведь жизнь учила.
Вся наука – не впрок.
Мы не хотим, чтоб был он –
Этот
последний
урок.




       ЗОВ РОДИНЫ

Дождик плещется окнами,
Всё по крыше стучит,
Не пробьются из облака
Золотые лучи.

Лишь засветится плёсами
Голубая Кубань,
Встанет в памяти босая
Отгремевшая рань,

Да припомнится милая,
Что осталась в крови,
Та – до боли красивая –
Дань короткой любви.

Если кровь не остывшая,
Бурно в жилах кипит,
Значит, жизнь эта бывшая
Вслед за нами летит,

Значит, искры засветятся,
Воспылают огнём,
Значит, близкие встретятся.
Вот за это мы пьём.

26.09.87 г., поезд София-Москва.


ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

В Армении землетрясенье,
В Спитаке злая тишина.
От шока, скорби, потрясенья
Притихла в трауре страна.

Разрушен детский садик, в пепле
Дома жилые и вокзал…
Блестит лишь купол храма светлый
На фоне безучастных скал.

Мужчина, крановщик, руины
Спешит в волненьи раскопать,
Но нет живых – лишь мёртвых спины
Ему встречаются опять.

Вот кран поднял плиту большую…



С душевной болью говорю:
Картину жуткую такую
Не видел он за жизнь свою.

Детей ущербные останки
В крови мерцали под плитой,
Как будто их кромсали танки,
Что слепо в ночь стремились в бой.

И, бросив рычаги, на плиты
Свалился мёртвый крановщик –
Застыли рот и лоб разбитый,
В груди застрял предсмертный крик,

И сердце в клочья разорвалось.
Лишь продолжал урчать мотор
Да тенью лёгкою умчалась
Душа в космический простор.


ТРЕВОГА

Тревога, тревога, тревога!..
На сердце гнездится моём.
Покоя прошу я у Бога,
Молю его ночью и днём.

Не хочется в жизни до края
Шальные изведать пути.
Она же, жестокая, злая,
Стремится меня извести.

Постой же, коварное семя,
Дорогу найду я свою,
И сброшу нелёгкое бремя,
И бравую песню спою.

Тревога, тревога, тревога!..
На сердце гнездится моём.
Покоя прошу я у Бога,
Молю его ночью и днём.


































ИВАН  ВЕЛИКИЙ

        Поэма



























    ГОРОД У МОРЯ

В туманной дымке блещет город.
Среди мерцающих огней
Красив он,  светел, горд и молод
В объятьи голубых морей.

Прохладой ветер тихо веет,
Восток окрасится зарёй,
Рыбак с утра на лодке дремлет,
Слегка склонившись над волной.

А в пенном шелесте прибоя
Слышны напевы старины
И грохот огненного боя
Жестокой, гибельной войны.

В дыханьи моря всплески стонов
И причитанья матерей.
До наших дней выносят волны
Приметы тех кровавых дней.

Нагрудный крестик, нож походный
Прибой вдруг выплеснет на мель.
И оживает гнев народный
К завоевателям земель.

И кровь по жилам заклокочет,-
Мы живы памятью потерь,-
Когда внушить нам кто-то хочет,
Что Гитлер ангел, а не зверь.

Над Ейском небо голубое
Да птиц парящие круги.
В часы вечернего покоя
Слышны Поддубного шаги.

Потомок Запорожской Сечи –
От поединков не бежал,
Но не в бою под вой картечи
Он славу Родине стяжал.

Лишь на ковре борец сражался,
Нигде, никем не побеждён,
Он в нашей памяти остался,
Как чемпионов чемпион!





От англичанина до свана
То имя знали, чтила власть.
Богатыря Руси Ивана
По миру слава разнеслась.

Пройдёт он берегом лимана,
Посмотрит вдаль из-под руки –
Не видно ль вражьего где стана,
Не кличут к бою казаки?

Пусть дым не вьётся над степями,
Беда обходит стороной,
Улов рыбацкими сетями
Пусть плещет рыбкой золотой.

Чтоб над рассветною волною
Мерцал победный цвет зари,
Непобедимой чередою
Вставали в ряд богатыри,

Чтобы в садах был плод не скудным
И колос в поле зрел всегда,
Чтоб память о борце Поддубном
Не угасала никогда,

И чтобы радугой прибоя
Светились детские глаза,
И никогда от злого боя
Не жгла их горькая слеза.

Горят в краю лиманном зори
И, не смолкая, плещет море.


ИСТОКИ

На Украине, под Полтавой,
В крестьянской он мужал семье,
Чтобы отсюда с громкой славой
Шагать по солнечной земле.

Был род его казачий славен:
Ходили в Польшу и Литву,
Татар громили, крымских ханов,
На шведов шли к царю Петру.

А у Петра боец в охране –
Врагу и другу был знаком –




Боялся всяк во вражьем стане
Встречаться с рослым казаком.

Служил у Грозного Ивана
Поддубный Федька – тож казак,-
Рубил бесстрашно басурманов
В пылу сражений и атак.

Отец Поддубного – крестьянин,-
Мешки с мукою в пять пудов
Бросал легко в телегу, в сани,
Как пух от кур и индюков.

И рос Поддубный Ваня крепким,
Был у мальчишек вожаком,
Наследуя всю силу предков
И мощь, и славу казаков.

Он выбрал сам свой жребий трудный,
Гроза богатырей – Поддубный!


ОКСАНКА

Любовь… Как майский луч рассвета,
Журчанье тихое морей,
Пришла без спроса, без совета,
Тайком от собственных семей.

И в снах его – одна Оксанка,
А ей – Ванюша… Богатырь!
Его чарует гибкость стана,
Её – груди казачьей ширь.

Его волнует томность взгляда,
Походки лёгкость, цвет очей.
При свете звёзд, под шелест сада
Ликует шёпот их речей,

И сладость первого объятья,
И чистый, нежный поцелуй…
Оксанка плачет: нету счастья!
Отец стращает: не балуй!

Я не позволю, чтобы с Ванькой
Ты опозорила наш род.
Не быть ему с моей Оксанкой,
Пусть пару по себе найдёт.




И дочь за крепкие запоры
В своём дому он посадил,
Возвёл высокие заборы
И ров кругом водой залил.

Потом от настроенья злого,
В душе коварство затая,
Он дочку выдал за другого,
Отправив в дальние края.

Судьбу кляня, страдал Поддубный:
Красна ведь первая любовь.
Не мог забыть он образ чудный,
Горящий взгляд, дугою бровь,

И водопад волос на плечи,
Прикосновенье нежных рук,
Её чарующие речи
И сладость от любовных мук.

И хоть работою нещадной
Он заглушить пытался боль,
Та память встреч с красой-Оксаной
Всё жгла, как жжёт на ране соль.

Давался трудно хлеб насущный.
Стремясь за призрачной мечтой,
Искал крестьянин доли лучшей,
Но жил под панскою пятой.

Хозяин-немец в дни зарплаты
Давал по крохам сено, рожь,
Всё ближе приближая даты
Расчётов за такой грабёж.

Пылали алые зарницы.
Над миром войн сгустилась тень.
Тревожно в хуторах, станицах
Встречали каждый новый день.

Не покоряясь гиблой доле,
Не зная за собой вины,
Ушёл Поддубный, бросив поле,
На все четыре стороны.

А волны плещут у причала,
И нет конца им, нет начала.





           ХЛЕБ НАСУЩНЫЙ

Грузил муку он, лес, пшеницу
На баржи, труд любил любой,
И вспоминал свою криницу
С водой холодной, ключевой,

Скамеечку под тенью сада,
В лугах тропинку за селом.
Где ты теперь, моя отрада?
Забыла ль, помнишь о былом?

Иль на руках своих качая
Малютку, песенки поёшь,
И, мужа радостно встречая,
Ему рушницу подаёшь?

Иль, может быть, воспоминанья
Тебя изводят перед сном
И слёзы горькие страданья
Ты льёшь тихонько под окном?

И, чтобы меньше предаваться
Бесплодным думам, трудным снам,
Иван стал спортом увлекаться,
Вставать, ложиться по часам.

И вот уже в борцовских схватках
Известных всем богатырей
Бросал Поддубный на лопатки
В сияньи цирковых огней.

Звезда Ивана засияла,
Звала, манила за собой.
Борьба второю жизнью стала,
Насущным хлебом и судьбой.

Над городом, селом, степями
Призывно блещет цирк огнями.





                НА РОДИНЕ

- А повернись-ка ты. Сынок!
Що це ты так смешно постригся?
И чёрт не чёрт, и поп не поп.
Дай мне получше подывыться.

- Послухай, батько, не замай…
- А то же що? Взыграла сила?
Так спробуем! А ну давай
Поборымось… Ишь ты, громила…

И закипел Иван: - Да я те…
Но вспомнил – перед ним отец:
- Я пошутил – простите, тату.
Ведь я – известный всем борец.

Богатыри и не такие
Грозили перед схваткой мне…
Пойдём… Подарки городские
Привёз тебе и всей семье.

Как фокусник, из чемодана
Он всем обновку достаёт,
И весело вокруг Ивана
Собрался весь Поддубных род.

- Я, батько, насовсем приехал,-
Иван Максимыч говорит,-
Мне та цыганская потеха
В печёнке с давних пор сидит.

Хочу ходить росистым лугом
С косой, вдыхать нектар полей
И бороздой бродить за плугом,
И жизнью жить простых людей.

Иван Максимыч понемногу
Хозяйством занялся: скупать
Скотину начал, строил много
И землю принялся пахать.

Но в тот период жизни трудный
Родня не стала помогать.
Не стал помещиком Поддубный
И в шумный цирк ушёл опять.

И снова странствий расстоянья,
Триумф, победы и признанье.


   
                ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ

Тифлис. Под куполом сверкая,
В лучах прожекторов горя,
Гимнастка, хрупкая такая,
Парила. чудеса творя.

- Маруся, будь поосторожней,-
Иван Поддубный каждый раз
Просил её,- ведь невозможно
Смотреть, как ты взлетишь сейчас.

И, нежно грея его взглядом,
Она шептала: «Перестань!
Тебе тревожиться не надо –
Ты в мире всех сильнее, Вань!»

Под купол взмыв на тросе тонком,
Фигуры сложные вершит,
И вдруг, замки взломав страховки,
Вниз головой к земле летит.

В Поддубном всё похолодело.
Его, читатель, не суди.
Подняв безжизненное тело,
Иван прижал его к груди.

С лицом, снегов зимы белее,
Ушёл из цирка вместе с ней,
И ноши не было ценнее,
И боли не было больней.

- Маруся, Маша… Как же буду
По жизни я один шагать?!
Мой друг, тебя не позабуду!
Очнись, не надо умирать.

Вот гроб стоит. Народ, рыдая,
В прощаньи замер по бокам.
Свою обитель покидая.,
Душа летит за облака.

И болью стонет в сердце вьюга,
И не вернуть обратно друга.


ОГНИ ЦИРКА

Призывно светит цирк огнями,
Ландшафт украсив городской.
Под крышами домов, садами
Не умолкает гул людской.




Быть каждый час готовым к бою –
Иван такую ставит цель.
Всё тренировки. Нет – покою.
Он на арене каждый день.

Часами гири вверх бросает,
То на ковре ведёт борьбу,
Со штангой низко приседает,
За гриф держа свою судьбу.

Режим выдерживает строго –
Питание, зарядка, сон,
Не курит и не пьёт спиртного,
И победитель – только он,

Поддубный – богатырь российский.
Быть первым – вот его зарок.
О нём писал Илья Сельвинский,
Рукоплескал Есенин, Блок…

И на аренах цирка силе
Той поражались каждый раз,
И славила его Россия –
Архангельск, Тула и Кавказ.

Сияет в ночь и в мрак тумана
Звезда Поддубного Ивана.


      КАЗИНО ДЕ ПАРИ

Со вкусом. празднично одеты –
Французы смотрят на гостей.
Богатырей со всей планеты
Париж встречает как друзей.

Датчанин Педерсен Иесса,
Бельгиец Омер де Бульон…
Гадала мировая пресса:
Кто победит, кто чемпион?

Здесь Рауль ле Буше, похоже,
Намерен всех переиграть,
Но два борца России тоже
Сумеют силу показать.

Волнуется Иван Поддубный:
На завтра очень важный бой.
Ведь первый день – он самый трудный:



Кто побеждён – тому домой.

Противник знатный – немец Зигфрид.
В своей стране он – чемпион.
Среди борцов ходили мифы,
Что первым в мире будет он.

По плану тренера Эжена
Ведёт Иван жестокий спор.
Звучит победная сирена –
Германец брошен на ковёр.

Кладёт Поддубный на лопатки
Второго, третьего… Восьмой
Повержен тоже в быстрой схватке.
Настал и день тот роковой…

Любимец публики французской,
Красавец Рауль ле Буше,
Встречается со славаой русской,
Всё русское кляня в душе.

И чтоб звезда его не гасла,
С душонкой чёрной подлеца,
В себя оливковое масло
Втирал, забыв про честь борца.

Торжествовало злое дело:
Давил Иван громадой всей,
Но маслом смазанное тело
Из рук скользило, будто змей.

Теснил противника Поддубный,
Но был Рауль неуязвим.
Тот бой, неправедный и трудный,
Был по очкам проигран им.

Три дня от всех Иван скрывался,
Обиду затая в груди,
Но выстоял и не сломался:
«Мои победы впереди».

А над Россией звёзд мерцанье
И куполов церквей сиянье.




                РЕВАНШ

Санкт-Петербург… Борцы планеты



На ратный спор сошлись опять.
Вперёд раскуплены билеты,
Чтоб место лучшее занять.

Здесь богатырь Петров Никола,
Французы Понс, Буше, Кальметт,
Но силачи и русской школы
Познали блеск больших побед.

И среди них Иван Поддубный –
В тот раз не упустил свой шанс –
И в схватке с Раулем-французом
За прошлый бой берёт реванш.

Он долго мял его в «партере»,
На ухо тихо говоря:
Я за мои, Рауль, потери
Всё масло выжму из тебя.

Буше закончил бой с позором,
Истратив весь остаток сил,
С единым судей приговором:
Иван Поддубный победил.

Восторги, шум, аплодисменты,
Ликует Петербург, поёт.
В такие звёздные моменты
Народ героев создаёт.

«Железный», «Грозный», «Страшный», - пресса
Ему давала имена.
Америка – страна прогресса,-
Борцом была покорена.

Лос-Анджелес, Нью-Йорк, Чикаго,
Флоренция, Милан, Турин,
Константинополь и Сант-Яго
Париж, Палермо и Берлин

Ему кричали: «Ваня, браво!»
Непобедимый богатырь
Стяжал России нашей славу
И слава шла и вдаль, и в ширь.

Гореть века на небе синем
Звезде богатыря России!


       



         НАУКА ПОБЕЖДАТЬ

Над Ейском солнце жарко греет,
То в тучки снова уплывёт.
Иван Поддубный в тихом сквере
Азы борьбы преподаёт.

Он для начала всем расскажет,
Как в схватках нужно побеждать,-
Приёмы нужные покажет –
Когда и как их применять.

Потом, в усы улыбку пряча,
Предложит: кто здесь посмелей,
Со мной сойдётся на удачу?
Что, в Ейске нет богатырей?

Затихнет вдруг в народе говор:
Кому испытывать судьбу?
Но вот кузнец Калинский Фёдор
Выходит смело на борьбу.

Всех впечатляет рост огромный –
Могуч и статен богатырь,
И взгляд Калинского суровый,
И грудь, развёрнутая вширь.

Старается кузнец на славу.
В азарте он кипит, горит,
Но разве с чемпионом сладишь,
Никем который не побит.?

Проходы в корпус и захваты,
И показательный бросок…
Здесь важно дать своим ребятам
Борьбы классической урок.

Но вот конец подходит схватки.
Довольны оба силача –
Никто не брошен на лопатки,
И объявляется ничья.

Проходят дни в труде, в заботе,
Он учит, борется и сам.
От понедельника к субботе
Минутам тесно и часам.

И не прошла наука даром,
Прожита жизнь борца не зря



И над земным великим шаром
Горит звезда богатыря.

И пламень тот не угасает,
И жарче с каждым днём пылает.


ВОЙНА

Но вот повсюду дым кровавый
Повис над мирною землёй,
И гром сражений небывалых,
И битв жестоких грозный вой.

И всюду слёзы, смерть и муки.
Но встали в строй и стар, и мал…
Фашизма язвенные руки
Стремятся к Волге, на Урал…

Не видя в отступленьи проку –
Снарядный гул гремел кругом –
Поддубный не ушёл к востоку
И не рискнул бросать свой дом.

Встречаясь в играх биллиардных,
Включив приёмник под столом,
Знакомил он соседей верных,
Как бьётся Родина с врагом.

Как фрицев жжёт Москва-столица,
Огнём встречает Сталинград,
Как толпы жадных Кровопийцев
Бегут панически назад.

И люди стойко шли сквозь беды
К огням сверкающей Победы!


ГЕНЕРАЛ СС

Машина грузовая рейха
На горку поднималась в грязь,
Но вдруг, не дотянув до верха,
Назад всей массой подалась.

И надо ж было так случиться –
За ней буквально в двух шагах
В тот миг Ивану объявиться,




Хоть не волшебник он, не маг.

Упёршись в задний борт руками,
Поддубный снизу так напёр,
Что, жалко скрипнув тормозами,
Машина взмыла на бугор.

И не поймёт никак водила:
Что за виденье, что за бред?!
Какая дьявольская сила
Меня подбросила вперёд?

И тут увидел, как неспешно
Силач машину обогнул,
Рукой махнул ему потешно
И в двор ближайший завернул.

Хоть повидать пришлось немало
За годы те, что он прожил,
Про этот случай генералу
Водитель чётко доложил.

А в Ейске властью в пору эту
Был Вили Шнейдер наделён.
Он с цирком колесил по свету,
Когда был молод и силён.

Квартал оцеплен, вой сирены,
По мостовой шуршанье шин –
Угасшая звезда арены
На встречу с силачём спешит.

И видит, как по тротуару –
В руках иль трость, или костыль,-
Неспешно, будто по базару,
Идёт навстречу богатырь.

И вспомнил Вили: это ж надо!-
Поддубный,- здесь ошибки нет.
Когда-то в свете звёзд парада
Делили блеск они побед.

Признал соперника Поддубный –
Обнялись крепко два врага.
А волны на лимане шумно
С накатом бились в берега.

- Ты знаешь, Вилли, голодаю.
Война ведь, что ни говори.



- Иван Максимыч, всё я знаю.
Через два дня ко мне зайди.

И вот идёт в комендатуру
Орденоносный великан.
Какой-то офицерик сдуру
К нему: «Сними медаль, больван!»

Фашиста мощною рукою,
Смахнув с дороги, обошёл
И, дверь захлопнув за собою,
К начальству в кабинет вошёл.

С тех пор со стороны немецкой
К суду никто не привлекал,
Когда с наградою советской
Борец по улицам шагал.

И с позволенья генерала
Открыл он биллиардный зал.
Дохода хоть и было мало,
Но всё ж Иван не голодал.

СС здесь были офицеры,
Вели бильярдные бои,
И открывали эти двери
Солдаты рейха и свои.

В прищуре пряча взгляд злодейский,
Сквозь запотевшее стекло
Следил за Ваней полицейский,
А рядом с ним чекист Петро.

Упорно ищут компромата –
Один с немецкой стороны,
Другой с усердием солдата
К победе рвущейся страны.

Поддубный, в силе зная меру,
Из зала гнал без лишних слов
Немецких пьяных офицеров
И местных дерзких мужиков.

Ни перед кем не пресмыкался:
Ведь в мире он Великим звался.







         РОССИЮ НЕ ПРЕДАВАЛ

Когда с фронтов в края лиманов
Катился битв последний вал,
На трудный разговор Ивана
Однажды вызвал генерал.

- Поддубный, ты везде известен,
Тебя давно зовёт Берлин.
В борьбе ты неподкупен, честен,
Ты – Геркулес, ты – исполин.

У нас ты славу преумножишь,-
Ведь мы для этого живём.
Ты всё сумеешь, всё ты сможешь:
Тебя с собой мы заберём.

Иван, зачем скрывать, признайся –
Ты был у нас – там просто рай.
Давай, Поддубный, соглашайся
И с нами ехать обещай.

Иван Максимыч ухмыльнулся,
Похлопав немца по плечу:
Ещё я, хлопче, не рехнулся,
Я в Ейске тихом жить хочу.

Ты знаешь, Вилли, я Россию
Не продавал, не предавал:
Куда б судьба не заносила,
Её знамёна защищал.

Под Сталинградом, под Москвою
Победно мы ведём войну,
Как можешь, Вилли, мне такое
Сказать, я что-то не пойму?!

И генерал, сверкнув глазами,
Прервал начатый разговор.
- Так знай, Иван, теперь за нами
Жестокий будет приговор.

Мне жаль, но будешь ты расстрелян.
Судить тебя я не берусь.
Беседы нашей вышло время.
Прощай – я очень тороплюсь.

Великим не страшна расправа –
Бессмертны их дела и слава.



ПОБЕДНЫЙ ГИМН

Для сердца выше нет награды,
Когда сквозь окна в каждый дом
Артиллерийской канонады
Ворвался непрерывный гром.

Бросая танки и машины,
Спесивая бежала рать
До стен далёкого Берлина.
Куда же было им бежать?!

И наступленья слыша клики,
Поднявши трость над головой,
Грозил им вслед Иван Великий,
А в поле шёл победный бой.

Борца завидя – великана,
Бойцы равняют сбитый строй.
За Русь святую, за Ивана
Идут они на смертный бой.

И рвут немецкие мундиры
Штыки прославленных полков.
Ведут лихие командиры
Отряды доблестных бойцов.

И пушки бьют прямой наводкой,
И танков слышен грозный гул.
Над лугом, лесои, полем, сопкой
Снарядов свист и жгучих пуль.

И враг бежит, дрожа от страха,
Рисуют пули жаркий след.
Под звуки Моцарта и Баха
Слагает Русь свой гимн побед.

Утихли битвы боевые.
Разор в истерзанной стране.
На вахты встали трудовые
Все те, кто выжил на войне.

Боец, что в рукопашной схватке
Крушил прикладом и штыком,
Теперь на стройки пятилетки
Спешит с пилой и молотком.

И поднимаются из тлена
Дворцов поверженные стены.



ОПАЛА

Но о Поддубном позабыли.
Больное сердце жгло в груди.
Чиновник мстил, что не убили
Его жестокие враги,

Что он посмел бильярдом тешить
К нему ходивших мужиков,
За не такие будто речи,
За гордость, славу, правду слов…

Он голодал, ходил в дырявых
Ботинках, брюки – из мешка,
Как будто не было тех славных
Побед. Что будут жить века.

Но всуе перед местной властью
Не унижался, не просил.
Он был страны Великой частью,
Чью честь всегда превозносил.

Друзьям он говорил: За силу
Мне орден дан. Его ношу.
Мне Клим поможет, Ворошилов,
Ему письмо я напишу.

Но не унизился до просьбы,
Письмо в Москву не написал,
Махнул рукой на ложь и козни,
И зачастил в спортивный зал.

Он здесь давал борьбы уроки,
Учил науке побеждать.
Забыв обиды и упрёки,
Шёл молодёжь тренировать.

С бидончиком до молзавода
Ходил за сыром и пахтой.
Он жил, как все, и для народа
Сиял немеркнущей звездой.

Поддубного любили дети
За мощь, величье, красоту,
Боготворили на планете
За силу, правду, простоту.

И светит пламень этой славы
В поля России, в тень дубравы.



      КРЕМЛЁВСКИЙ ДИАЛОГ

Сверкает новым Кремль нарядом,
Гремят салюты в честь побед.
Лаврентий Берия с докладом
Зашёл в высокий кабинет.

- Товарищ Сталин, есть вопросы,
Которых нам не разрешить
Самим. Мы Вас, товарищ Сталин, просим,
Чтоб Вы их помогли решить.

Живёт борец в далёком Ейске –
В войну к востоку не бежал –
Поддубный, в городе при немцах
Он биллиардную держал.

Там собирались офицеры
СС, чтоб в лузу шар забить.
Я думаю, крутые меры
К борцу нам нужно применить.

Конечно, он известен в мире,
Нигде, никем не побеждён,
Но мы людей важнее били,
Хоть он и знатный чемпион.

Зависла вдруг над кабинетом,
Как перед боем, тишина,
Но Сталин не спешил с ответом:
Куда спешить? Прошла война!

Он трубку молча набивает
И кольца дыма над собой,
Как белых лебедей, пускает
В простор бескрайний, голубой.

- Лаврентий, ты и так не мало
Людей безвинных загубил.
Иван Поддубный – наша слава!
Так чем же он тебе не мил?

Не погубить, а как умножить
Её во благо всей страны!
Об этом, между прочим, тоже,
Лаврентий, думать мы должны.

Сберечь его – твоя забота,
Вопрос по службе это твой,



И если с ним случится что-то –
Своей ответишь головой.

А там, под окнами Ивана
Шумел прибой волной лимана.


     НАСЛЕДНИКИ  СЛАВЫ

И снова вспыхнула зарница:
Он стал заслуженным в стране.
Приветы шлёт ему столица.
Поддубный снова «на конен».

И чтоб росла могучей смена,
Чтоб дерзок был её полёт,
Весь свой багаж борца, спортсмена
В наследство юным отдаёт.

Чтоб встали тысячи Поддубных
На вахту славы и побед,
Чтобы в свершеньях ратных, трудных
Сиял страны великой свет.

Студентам, школьбникам, солдатам
Передаёт он опыт свой:
- Чтобы иметь успех, ребята,
Нужна работа над собой.

Режим здесь должен быть суровый,
Закалка тела каждый день.
На всё не дашь рецепт готовый –
Успех в терпении, в труде.

И поднимать России славу,
В спортивных схватках побеждать,
Любить великую державу,
Чтоб славу ту приумножать.

Я стар уже, но мне на смену
Богатырей не сосчитать.
Готовит Родина замену,
Чтоб честь высокую держать.

К рекордам рвутся чемпионы.
Им рукоплещут стадионы.






БЕССМЕРТЬЕ

Но дни в природе быстротечны.
Мы знаем, что закон един.
Богатыри, увы, не вечны –
Приходит смерть, и мы скорбим.

И в миг разлуки и печали,
Когда настал жестокий срок,
У гроба неподвижно встали
Москва, Берлин, Париж, Нью-Йорк.

Чиновник местный с удивленьем
Взирал, как в Ейск через моря
Весь мир в порыве откровенья
Приплыл почтить богатыря.

И он шагнул в своё бессмертье –
Звени, высокая строка,-
Сквозь годы смут и лихолетья
Та память будет жить века.

Он приподнялся над могилой –
Могучий, гордый, молодой,
С непокорённой русской силой,
Красивый, близкий и родной.

Среди дубов, роскошных клёнов,
Акаций белых и цветов,
Тропа тенистая влюблённых
Петляет в зелени кустов.

А там, где заросли сирени,
Восстав из бездн небытия,
Врагов былых мелькают тени,
В груди коварство затая.

Здесь турки и американцы,
Которых побеждал в «туше»,
Поляки, немцы, итальянцы
И масляный француз Буше.

Крадутся, пряча за спиною
Обрезы, палки и ножи,
Качая мёртвой головою,
Плетут слепые виражи,

Шуршат нестройными ногами,
Кружась в капканах суеты,



И топчут чёрными ногами
Траву и красные цветы.

Но вдруг слова огнём зажгутся:
«Здесь русский богатырь лежит!»
И тени в страхе разбегутся,
Бросая прутья и ножи.

И мир шагает по планете,
И торжествует в нём добро,
А в небе солнце ярко светит,
Сжигая ненависть и зло.

Хранят, лелеют поколенья
Богатырей своих свершенья.































































ВИХРЬ

     Лесная сказка


















                1

У реки, среди дубравы,
Где с могучих, шумных крон
Катит лист шуршащей лавой,
Упершись стеною в склон,
Дом со светлою верандой,
Крышей черепичной, складной,
Среди бурь, дождей, ветров
Простоял уж сто годков.
Те, кто строил, спят в могиле,
А потомок молодой
Наводил порядок свой.
Подчиняясь буйной силе,
Сам всё строил, сад растил,
Дичь стрелял и лес валил.

2

Он питался свежей пищей,
Шкуры для одежд дубил,
А вблизи родник журчащий
Ключевой водой поил.
Рыбу промышлял из речки,
Хлеб готовил в русской печке
И в грибной сезон всегда
Была вкусная еда.
Тихо жил, нужды не зная,
Видя лишь один порог,
Без асфальта, без дорог,
Ни о чём не помышляя.
Так и скоротал бы век
Этот вольный человек.

3

Но однажды в день ненастный
Под осиной молодой
Образ чудный и прекрасный,
С перламутровой косой
Неожиданно явился,
С родника воды напился.
То был славной сказки миг –
Горы смолкли, лес затих.
А герой наш, поражённый
В сердце меткою стрелой,
Пнём застывший, сам не свой,
К месту будто пригвождённый,



Из-за камня наблюдал
И от этого страдал.

4

А Елена – так назвала
При рожденьи её мать,
С родника водой плескала
В грудь, лицо, потом снимать
Стала все с себя одежды
И русалкой белоснежной
В родниковую струю
Окунает плоть свою.
А вода журчит, сверкая,
И, омыв лицо и грудь,
Продолжает дальше путь,
Голубой струёй сбегая.
Где-то в корчах стонет бес
И шумит дремучий лес.

5

Дева платье вновь надела,
В бант косички заплела,
От воды похорошела
И, как роза, расцвела.
Мягкой поступью по травам
Шаг направила к дубравам,
Но пройдя лишь метров пять,
Повернула резко вспять.
Не была Елена робкой,
Но увидела, что к ней
Из-за груд речных камней
Человек стремится тропкой.
Не мираж и не обман –
Это наш герой – Иван.

6

Подогнулись вдруг колена,
Сердце вздрогнуло в груди
- Кто ты?! – вскрикнула Елена,-
Ты ко мне не подходи.
Здесь в лесу совсем некстати
Повстречаться с грозным татем.
Есть тропинка в нём моя,
У тебя она своя.
Может быть, ты добрый странник,
Лесом бродишь не спеша



И светла твоя душа,
Но я вижу взгляд твой странный.
Погаси мой жуткий страх,
Если друг ты, а не враг.

7

И сказал Иван, волнуясь:
Девушка, прости меня.
Всё во мне перевернулось,
Лишь увидел я тебя.
До сих пор пленяли горы
И бескрайние просторы
Неба звёздного в ночи
Да хрустальные ключи,
Утром зори огневые
И певучий ясный день,
Леса сказочная тень
Да узоры луговые.
Но клянусь, ничто с тобой
Не поспорит красотой.

8

- Как зовут тебя? – Иваном.
Закипел огонь в крови.
- А меня (здесь нет обмана)
Просто Леною зови.
Говорит Иван: Со мною
Оставайся жить. Построю
Я большой, красивый дом,
Где мы будем жить вдвоём.
- Ты, Иван, пригож собою
И могуч, в плечах широк,
Статен, молод и высок,
Но не жить тебе со мною:
Я в поступках не вольна,
С Вихрем я обручена.

9

И как будто в подтвержденье
Слов Елены, из-за гор
Вихрь, как злое наважденье,
Вырывался на простор.
Он дубам взъерошил кроны,
Застонали в чащах клёны,
Сникла неба синева,
В землю жмётся трын-трава



И птенцы в гнездовьях плачут,
Да родник поёт своё,
Злобно скалится зверьё
И по соснам белки скачут.
Даже бурная река
Бег замедлила слегка.

10

Ну а Вихрь, лишь с гор спустился,
Лену быстро отыскал,
Вкруг неё, как змей, обвился,
И понёсся среди скал,
Сбил Ивана прямо в травы,
Под зелёные дубравы
И со ржаньем рысака
Прыгнул прямо в облака.
Вдруг далёкий голос слышен:
- Ты ищи, Иван, меня,
Не теряя даже дня.
Знаю, ты меня отыщешь,
Но места те далеки
И дороги нелегки.

11

Скор Иван всегда на сборы.
Не затратив даже час,
Он топтал ногами горы,
Где бродил уже не раз.
Лесом, лугом да полями
Сапоги, как будто сами
Через реки и ручьи
Днём шагали и в ночи,
Через снежные вершины,
Где дорог не виден бег,
Лишь в глаза искрится снег,
Через тёмные долины,
Где не встретишь и жилья –
Лишь петляет след зверья,
Сквозь колючие кусты
Да подгнившие мосты.

12

Наш герой хорош собою –
Щёки красны, будто мак.
Всё, что нужно, за спиною
Уложил Иван в рюкзак.



И, не смешивая с пищей,
Кнут воткнул за голенище,
Для защиты от зверья
Не забыл Иван ружья.
Чтобы Вихря стать шальную
Понадёжней обуздать,
Победить и спеленать,
Взял он палицу стальную.
До зубов вооружён,
С Вихрем встречи ищет он.


13

И однажды на рассвете
После долгих дней пути
Светлый домик в синем цвете
Появился впереди.
И как только дверь открылась,
В ней Елена появилась.
Ходит гордо, не спеша,
Белоснежна, хороша.
Лена видит Ваню вдруг,
А с востока слышен вой –
Вихрь спешит к себе домой,
Завершив полётов круг.
Лена Ваню кличет в дом,
Чтоб укрыть надёжно в нём.

14

- От врагов я не скрываюсь,-
Говорит Иван в ответ,-
С ними я в бою встречаюсь.
Здесь других решений нет.
С Вихрем я готов сразиться –
В доме всё равно не скрыться.
Без хвастливых, громких слов
К поединку я готов.
Вихрь то вниз уйдёт, то выше,
Вот уж скачет там вдали,
Гнёт деревья до земли.
И кружит уже над крышей.
Видит Лену, с ней Иван…
Мчится, будто ураган.

15

Вот деревья встрепенулись,
Пыль взметнулась в высоту,



Два врага в бою столкнулись
За Елену, за мечту.
Вихрь то кружит, то наскочит
И свалить Ивана хочет,
Чей свистящий, жёсткий кнут
Хлещет Вихря там и тут…
Но к концу подходит дело,
Битвы звон стоит кругом,
Машет Ваня батогом,
Рассекая Вихря тело.
И по склонам кровный враг
Покатился вниз, в овраг.

16

А Иван за белы руки
Подхватил свою любовь.
Через горы, через реки –
Лишь кипит по жилам кровь.
Вот и дом под черепицей,
Ключ с прохладною водицей,
Сад вишнёвый у крыльца –
Память матери, отца.
Вводит Ваня в спальню Лену:
Пол оранжевый блестит,
Лампа яркая горит,
Чистотой сверкают стены.
В красках волн, как океан,
У окна стоит диван.

17

Ваня с Леной на рассвете
Заспешили к роднику.
Плещутся водой, как дети.
Жизнь – красуйся и ликуй.
Здесь, среди кустов колючих
Да среди лесов дремучих
Поселилась сказка в дом –
Весела, звучна при том.
Лена  рано утром встанет,
Мужу завтрак смастерит,
Дом улыбкой озарит,
А Ивана в лес отправит,
Чтоб с добычей ввечеру
Он вернулся ко двору.





18

Время мчится, как комета.
Вот проходит год, другой
В бликах солнечного света,
В цвете краски зоревой.
Шум лесов, цветенье сада…
Всё, как будто, шло, как надо,
Но однажды Вихрь шальной
В ночь нарушил их покой.
Завывал полночным зверем,
В дверь ломился, крышу рвал.
Дом качался и стонал,
И скрипели окна, стены.
Только с утренней зарёй
Вихрь укрылся за горой.

19

Тихо вдруг затосковала
Мужу верная жена,
Часто в горы убегала
И бродила там одна.
То к реке, то в лес уходит,
Себе места не находит.
Стынет в погребе обед,
Вкусных нет уже котлет..
И с рассвета до заката
Так проходит день за днём.
Не горят глаза огнём,
Полыхали что когда-то.
Даже звонкий с гор родник
Присмирел, затих, поник.

20

Сердце стонет у Ивана –
Где, куда ушла любовь?!
Может, я страдаю рано?
Может, всё вернётся вновь?
В лес с утра Иван уходит,
День один угрюмо бродит,
А у дома вековой
Плачет дуб над головой
Да журчит в долине речка,
И откликнется шакал,
Коротая ночь у скал,
А у светлого крылечка




Запустение и мрак,
Нет порядка, всё не так.

21

Чудным светом блещут горы –
Шлют привет другим мирам.
Луговые трав узоры
Расплескались тут и там.
И по горным перекатам
От восхода до заката,
Вся лозой иссечена,
Ходит женщина одна,
Где рокочут водопады,
А в синеющий простор
Рвутся запахи цветов
Да блестят хребтов громады,
Чьи вершины в грёзах снов
Спят под шапками снегов.

22

Вихрь, сначала чуть приметный,
Где-то рядом прошуршал.
Граб у родника столетний
Закачался, застонал.
Заспешили в небе тучи,
Гром прогрохотал гремучий.
Лишь у речки, как гранит,
Гордо женщина стоит.
Вихрь с налёта к ней спустился,
Подхватил её, поднял,
Закружил, запеленал
И за горы удалился –
Там, где вьюжная пурга
Бьётся в вечные снега.

23

Видел всё Иван, как было.
Взгляд его стремится вдаль.
Вся душа его застыла,
На лицо легла печаль.
И больнее нет недуга –
Нету рядом больше друга.
В мыслях только лишь она,
Лена – бывшая жена.
В сердце горечь и тревога,




Дом родной ему не мил,
Неуютен и постыл,
И лишь горная дорога
Манит в дальние края
От привычного жилья.

24

Бродит он в густых дубравах,
По заоблачным лугам,
Утопая в сочных травах,
По бурливым берегам.
Ничего уже не ищет
И как зверь голодный рыщет.
Неуютна и слепа
Его скользкая тропа.
Вот и снежные вершины,
Сверху слышен треск и вой,
Будто там кровавый бой,
А по склонам пласт лавины
Белый саван опустил
И Ивана схоронил.

25

Вихрь от радости смеётся,
Вертит лёгкие снега,
То к вершинам унесётся,
То в цветущие луга.
Над курчавою горою
Резво кружится юлою
И толкает в тень долин
Комья белые лавин.
Но вот Вихрь и сам запнулся,
Кувыркаясь и резвясь,
С наслаждением смеясь,
Вдруг упал, перевернулся.
Снег его засыпал вмиг.
Скрылся Вихрь, умолк, затих.

26

Смотрят горы удивлённо,
Солнце щурится с небес,
Скачет вниз поток вспенённый,
В страхе стынет древний лес.
В край другой ушли метели,
К югу птицы улетели,




Слышно лишь издалека
Их прощальное: по-ка!
И печаль плывёт над миром,-
Кто-то слёзы горько льёт
И поклоны Богу бьёт,
Чтобы снова быть с любимым,
Да разносит ветра звон
По долинам женский стон.












































СОДЕРЖАНИЕ

Песня  дружбы

Мир планете Земля - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - 3
Горит заря
Одинокая сосна
Лето
Новый год
У пенных берегов
Заграница
Я улетаю
Болгария
Эфирные брызги
Гроза в горах
Сильвио
Встреча с морем
Поэт
Лесная нимфа
Сорок лет спустя
Песня дружбы
Криница
Декабрь
Муза
Письмо женщины
Белая метелица
Любовь-погибель

Пламень

Гений танковых атак
Нет – фашизму
Гвардейцы кавалерии
Малая Земля
Гимн бойцам 45-го года
Он был первым
Пламень
Морская броня
Герои космоса
Форсирование Днепра
Детям – жить
Смертью испытан

Время

Что дороже
Поток
Русская слава
Яд зелёного змия
Модернисты
Сатана
Слово о паспорте
Время
Зов Родины
Землетрясение
Тревога

Иван Великий (поэма)

Вихрь (лесная сказка)















































                Цапко Владимир Фёдорович
Родился 6 октября 1938 года в г. Ейске Краснодарского края, где в 1956 году
закончил среднюю школу. В том же году поступил в Кубанский сельхозинсти-
тут, защитил диплом агронома в 1961 году. Работал агрономом, бригадиром,
управляющим отделения в различных районах Краснодарского края и Адыгеи.
   Много лет занимался спортом. Имея звание мастера спорта СССР, работал
тренером по акробатике. Заочно закончил Кубанский госуниверситет, факуль –
тет физического воспитания.
   Опубликованы поэтические сборники «Солдаты Родины», «Шаханчерийхабль»,
«У вечного огня», «Поле-полюшко», «Россыпи судьбы», «Вёрсты былинные»,
«Песня синих туманов», поэма о выдающемся борце Иване Поддубном «Иван
Великий», четыре книги рассказов о воинах Великой Отечественной войны
«Шаги в бессмертие» и «Ликуй, Победа», вместе с председателем Совета ветера –
нов города Адыгейска С.М. Ашиновым выпущено четыре издания книги о зато –
пленных Краснодарским водохранилищем аулах и посёлках Теучежского района
Адыгеи «Говорящие волны». В соавторстве с племянницей выдающегося кубан –
ского поэта И.Ф. Вараввы Татьяной Владимировной Вараввой-Сафиной издана
книга воспоминаний о поэте «Певец казачьего края».
   В.Ф. Цапко – член Союза писателей России. Публикуется в краевой, республи –
каннской и центральной печати. В 2008 году за большой вклад в литературное
наследие Адыгеи награждён Почётной грамотой Госсовета-Хасэ РА.