и я снова топчусь, обивая пороги рая

и я снова топчусь, обивая пороги рая,
изодрав всю подошву о горести ста дорог.
никогда не понять, как опасно ходить по краю,
до тех пор, пока точка опоры не выпрыгнет из-под ног.
пока фаза полета не примет в свои объятья,
обнажая в бездне парящий миг.
оступиться – не самое худшее из проклятий,
тяжелее – забыть издать свой последний крик.

так прими меня, боже, в свой самый чудесный замок.
моё сердце горящее вымоли из груди.
я в тепле его нес, обходя низость чувств обманом.
то, что я сохранил,  убивает меня помалу: 
то ли сердце горит, то ли комья сырой земли.
виноват ли я в том, что рывком был приручен к жизни,
расточал поцелуи, руками ловил тепло.
и слова мои, словно шальные брызги,
бились с ветром в окно, не открытое кем-то окно.
 
да, я молод ещё, но я прожил десятки судеб.
за людей, в чьих глазах со слезами уплыл рассвет.
быть пустым – не лучшее из орудий,
быть пустым – упиваться погоней за тем, чего просто нет.
и я снова топчусь, проклиная чудесный город.
моё место не там, и уж точно не на земле.
забираю с собой рюкзак, поднимаю ворот –
в сотый круг по петле,
по натянутой кем-то петле.