Наша. из цикла - мой Колька

Жить, братцы мои, надо в охотку.
Проснувшись,  зевнул- сладко!
Потянулся до хруста- приятненько.
Чихнул, и то в удовольствие!
Про удовольствие Колька знал
не много.
Получить сладкий тортик на день рождения,
да прокатиться на Орлике под завистливые взгляды соседских мальчишек.
 Что мальчишки.
Вон-  дед Вася. Военный летчик, пусть и бывший,
и тот,  завидуя,  цокал языком и приговаривал:
- Хорош! Чистый Будённовец, так перетак!
Только будённовки не хватает.
Колька и сам мечтал о такой,
Его треух смешил даже Мухтарку.
- Ничего, сосед, вырастешь,
и призовут тебя в армию.
А там этого добра- завались!-
Деду Васе Колька верил, как отцу родному.
Не даром,  в прошлом фронтовой штурмовик,
 " вечный" дед надевал  на 23 февраля и день победы
пиджак с красивыми орденскими планками.
Но   звезду,  в полинявшей от времени коробочке,
что  лежала в темном ящике его  письменного стола,
 от постороннего глаза прятал.
Даже Колька узнал про неё не от  деда Василия,
 а  от маленькой  Татки.
Внучка  любила дедушку без памяти,
Она  подросла,  и приобщилась к  великой тайне,
 которой так хотелось с кем - нибудь поделиться.
 - поклянись, что больше никому
попросила она.
- клянусь!
- честно- честно?!
- честное комсомольское!
- пойдём.-
В маленькой комнатке
странным казался огромный дубовый стол со старинной лампой на тонкой ножке и цилиндрическим зеленым абажуром.
Старенький трансформатор на подстанции частенько выбивало, и тогда на столе появлялась лампа керосиновая.

Керосиновая бочка  полной бывала недолго.  И мой герой  стояЛ в очереди, а в ней  можно, запросто,  готовить заданные на завтра устные предметы.
И ему нисколько не мешал монотонный, в пол- голоса,  а то и  во весь голос, ропот скучающих по разговорам сельчан.
Назад он тащил два бидона с плотно закрытыми крышками.
А сдачу, которой хватало на сладкую трехполосную плитку с надписью - Алёнка, соседи оставляли ему в благодарность за труд.

У соседей Колька всегда был "жданным" гостем,  и мог  припомнить, как ходил под тот дубовый стол еще  пешком.
Но в свои шестнадцать, он, даже встав на  коленки,  не смог бы пролезть под него, приподняв край вязаной скатерти.
Но ему пришлось.
Татка,  " на минуточку", пока дед кормил горделивых  индюков, , пригласила Кольку,  и там, под столом в полутьме  разжала ладонь-
смотри!

- Прошло немало лет.
Колька, окончил школу, отучился в  училище,  и  в составе  комсомольской бригады укатил в Нижнекамск. Оттуда его и призвали на действительную военную.


-Ну вот, сын теперь ты  настоящий "Будённовец"!
Помнишь, небось, соседа, - писал в коротком письме отец.-
Сдал старик. Но приветы  тебе шлёт,  и кланяется от всех домочадцев.
- Колька представил седовласого осунувшегося  деда Василия при полном параде и, мысленно отдал честь.

Позади учебная часть.
Теперь Колька и не Колька вовсе ,
а Никола- " воин".
Там,   на праздничных первомайских транспарантах, которые он  сам напрашивался таскать на гражданке,
было написано:
 Миру- мир!
А  война,  знакомая  по скупым рассказам отца,  и отрывочным - деда Васи,  давно закончилась.
Армия? Да, это настоящая мужская работа. Изнемогая от усталости,  после команды "- отбой"- взвод падал на прохладные койки, и воцарялась тишина. Каждый думал о своем.
Колькин дом,  находившийся теперь в другом конце света, на расстоянии двухнедельной тряски в пропускающем гражданские, воинском,  эшелоне,
все ещё грел воспоминаниями.
Грел и свежей выпечки хлеб, -
строго в полночь, буханку- другую,  можно было  выпросить у разгружавших его бывалых солдатиков.

- Уезжая в Нижнекамск, Колька
долго жал руку деда Васи, - жал до тех пор,  пока тот не вытрет свободной рукой влажные глаза, и не договорит напутствие.
Старики любят говорить.
Но теперь Колька жалел, что не внимал каждому слову, а думал тогда  о чем- то своём.
Но случилось так, что дед, не надеясь на скорую встречу, сам  поведал ему про медаль.
Она догнала героя через десять лет после победы.
- Обычное дело, - дрожащим голосом начал  тот.-
Аккурат в марте сорок пятого нас перебросили  на восток Польши.
Получили команду на взлёт,
набрали "потолок", и уже минуты спустя  вступили в бой.
Но, ещё не отстреляли весь  боекомплект, орудие заклинило.
Бывает, так- перетак!
Хоть лопни!
А командир говорит: -
 ну, что, Василёк,- не посрамим полк,  пощиплем  "фоке" хвостик!
- Ну и рубанули!
Парашюты  он закопал,
а меня, с простреленными  ногами, тянул  до самой линии фронта.
В госпитале я  пришел в сознание и  узнал, что подобрала меня разведка.
А Серега..-
голос его дрогнул, глаза заблестели, и разжалась рука, словно ее что- то жгло.
Я снова увидел звёздочку,
но теперь она  казалась мне огромной звездой.
- Серегу не спасли.
Когда нас накрыло минами,
он столкнул меня в первую же  воронку.  А сам не успел.
Так что не моя это награда,
вернее-  не только моя..
Наша.