Миллениум

Ночной светильник тёмный, тускл.
На десять вёрст ни огонька.
И только в доме поселилась грусть,
И душит грудь слеза, горька.

Дорог ухабы, спуск к реке,
К холодной ледяной волне.
Сидят бородачи, душа в вине,
В заимке, при свечах, в тоске.

Дым колесом и русский мат.
Работы нет, а тут богат.
На печке жерех на плите скворчит,
И запах первача разлит.

Молчат и пьют, и нет суда.
Миллениум, последний год.
Мне хрупкой женщине, попав сюда,
И холодок, и боль невзгод.

Зашла:"Бог в помощь, господа",
И села с ними, тень чела.
Налили стопку, пригубив уста,
"Купить бы рыбы для стола,

Я завтра, маму хороню".
Таков вот жизненный расклад.
Сама от страха, холода горю
И чувствую в душе разлад.

Так посидели ни о чём,
А может, каждый о своём.
Но поняли меня и помогли,
Себя, меня оберегли.

Мы разделили боль вдвойне.
Они мою, я их суму.
И утопили горести на дне,
Не залечить, и потому:

Разговорились. Душ беда,
Просвета нет и тьма, вода.
Рыбачат по ночам, и не спроста,
От бедности и до креста.

Глухой ноябрь, ночь, туман.
И в очертаньях, даль холма.
Шагает путник, за спиной ружьё,
А без него там не житьё!

Ноябрь 2000.

(((