Странник

Хлопнула дверь,
яркий свет обжёг глаза,
выключите этот фонарь,
оставьте только тепло.
Асфальта серь,
разметки белая полоса,
ведущая меня вдаль,
где есть то, что б помогло.
Неразделимая усталость,
сковует ватные ноги,
а ззади уже догоняют,
и спереди строят заставы.
Да нет, опять показалось,
это люди, ни так уж их много,
нервы мои догорают,
а они распалили нравы.
Переулок пуст,
деревья трещат, их тоже ломает,
свернувший за мною ветер,
сыпет листьев салат.
Пена с уст,
желание нарастает,
я был, как висельник на табурете,
который каждый сбить был рад.
В подъезде сырость,
и слышу я свои шаги,
входные двери покосились,
звонок пугающе гудит,
дверь отворилась:
- А, это ты. С деньгами если - заходи.
Рука на деньги положилась,
раствору с веной по пути.
*   *   *
Уже темнело,
вдруг распахнулась дверь,
подъезд весь осветило красным.
- Всё, давай.- вышло прочь
одинокое тело.
Я понимаю, что теперь,
весь этот мир мне подвластный,
мне подсказывает ночь.
Пахнет улица отравой.
Ржавеющие фонари гудят,
забитыми в них мухами,
асфальт мягкий, как болото.
Завели людей нравы 
сюда, как слепых котят,
что питались лишь слухами,
рассказанными кем-то, о ком-то.
Но я не с ними,
я не ведусь на их систему,
меня тошнит от их рассуждений,
я по болоту только в сапогах.
Я всегда иными
способами уходил от проблемы,
всегда вариант оставался последний,
что не мог родиться в чужих головах.
Я так считал,
смотрел на утопающих в страхе
перед собственной смертью людей,
они боялись остаться одни.
Хватались они за металл,
чтоб самим не попасть на плаху,
безумство рождало море идей,
и в них же утопали они.
Я не смотрел,
они все предсказуемые были.
Наконец добрался до дома,
от этой жести отдохнуть пора.
Я весь спотел,
страшые картины вдруг наплыли,
это чувство мне уже знакомо,
теперь дожить бы до утра.