О родине, бродяге и Статуе Свободы, озаряющей Мир

По топким барханам горячим
Шел хмурый поэт на Восток.
Томимый светилом незрячим
Мечтал он: воды бы глоток.

У чинной Германии в рабстве
Средь ровных газонов поэт
Всё думает не о богатстве –
О счастье, которого нет.

На пыльных дорогах Китая,
Украв Поднебесной клочок,
Поэт вспоминает о Рае,
Закрытым незримым ключом.

Среди небоскребов безликих,
Забытый в бетонных стенах,
Среди демократии дикой
Поэт доживает во снах.

И статуе, вечно нелепой,
Он странные песни поет
Про святость лазурного неба,
Про птиц безустанный полет:
«Там в вечном покое огромной,
Политой слезами земли,
На юг своим клином нестройным
Летят от снегов журавли.
Поэта попутчики злые,
Они покидают его
В промерзшей и пыльной квартире,
Средь книг и тоски, одного.
И будут гитарные струны
Усталых соседей терзать,
И будут огромные луны
Из серых домов выползать.
Под снегом, мучительно белым,
Зароет он нежный талант.
Себе он покажется смелым,
Родимой страны квартирант.
И скоро под яркой звездою,
Под стук безутешных колес,
Погонится он за мечтою,
Сквозь квёлые дебри берез.
Он так не привык улыбаться,
Он топит в стакане печаль,
Он мчится чужим оборванце
В такую манящую даль…

О, Новый Колосс просвещенный,
Тебе объясню в двух словах,
Что там, у России никчёмной,
Поэтов – как звезд в небесах.