Правда

Весь этот мир сгниет дотла,
И гнить он будет до расцвета,
Пока не расцветет душа,
Великого и мрачного поэта...

В его душе нет больше слез,
Все выплакал он их напрасно,
Восстал из мертвых он веков,
Где столько жизней прожил он напрасно.
Казалось, что не будет слез,
После восстания сего,
Не будет ненависти, злости,
А будет мирное село.

Но он ошибся, и, взглянув на правды боль,
Он убежал, в страну, где падал его взор,
На теплый дождь, и величавую природу.
Он сам создал сей мир,
Дабы не видеть больше ничего,
Чтобы могло, убить его несчастную "природу".

В его душе нет больше ничего,
Утеряно все было понапрасну
Его душа была прекрасна и свежа,
В ней было столько радости и счастья...

Но вот однажды, опустил он взор,
Решил вернутся, он туда где начал…
В том городке косили люди взор.
И понял он, что было все напрасно.

Он видел все…
Всю боль, всю ненависть и слёзы.
Он видел худшее, и заменял все добротой.
Он был хитер, умен, и бесподобен.
Хитростью своей, заполучал он все,
Он мог бы убедить поверить в чудо,
Поверить в счастье доброту и смех.
Показывать он мог все то,
Что не могли увидеть люди,
Он открывал глаза,
И пробирался их всех до жути.

Людей использовал как пешки,
Манипулировать он ими мог.
Казалось поворачивая очи,
Стоял он грустным позади,
Но только ты моргнешь угрюмо,
Он тут-же мчится впереди.

И вот однажды, сделал он ошибку,
Он слабость показал свою,
А люди, показав свою улыбку,
Использовали, слабость ту...

Он убегал тогда, бежит сейчас,
И будет убегать он вечно,
Туда где будет падать его взор,
На зов судьбы, и величавый разговор.

Он будет бегать много лет,
Пока не встретит он однажды,
Того, кому поверить сможет дважды.
Он первый раз доверит ей весь мир,
Вторым доверием расскажет,
О том, что важно…
И поведает о том,
Как сможет он исправить,
Тот самый, полностью гниющий дом.
Он ей доверится, расскажет.
Он звезды для нее порвет,
Все горы он свернет, однажды.
Весь мир он ей перевернет.

И повторится все опять,
Опять убьют его изъяны.
Опять он будет гнить в аду,
За то, что был таким он слабым,
За то, что поздно понял он,
Что мир гниет, и что, поверив дважды,
Не обретет он больше там покой,
Он будет проклят, жить,
И жить он будет в саже,
Он проживет в крови,
И в собственной гниющей ложе.

Опять начнет он убегать вперед,
Опять он убежит назад,
И будет вечно бегать он,
По той дороге сотканной из сажи…

Весь мир гниет, и не осталось больше правды,
Весь мир жесток, и рвет на клочья нас…
Разрывая сердце на куски,
он убивает…
Каждый наш кусочек,
Собранный из чистой доброты.

Поэт увял наш, в собственной же лжи,
Он понимал, что нет в нем больше правды.
И что навеки, нет при нем души...
Потерянный остался он, однажды.
Он понимал,
Что больше нет при нем,
Той человечности…
Она так много, сил давала.
Давала силы жить,
Способность жить душой.

Он думал, что прекрасней мира нету,
Что в этом мире нет места злу,
Нет черствости и боли.
Нет тварей, что пойдут ко злу.

Он ошибался…
Увяз он сам по голову, в дерьме.
Как оказалось,
В этом мире, правят только деньги,
Нет ценностей,
И дружбы в мире нет.
Все те они, что назывались «другом»,
Ушли навек, и не имеют права,
Они до смерти, называться другом.
Они предали,
Ушли к другим на век…
А он кричал,
И только в них нуждался.
Просил он их помочь.
Но нет…

В итоге он увидел, только спину,
Все отвернулись, плюнув на него…

Святое потеряли наши дети,
Им только секс, веселье подавай.
Они гниют, еще пока взрослеют…
Они изо лжи выстраивают мост.
Их обучают, как рабов,
Не замечают, что из глаз
Течет их кровь.
Не замечают, что построен мост,
Из собственной же лжи и боли...

А все идут, по этому мосту,
Не замечая правды за спиной.
Как можно быть слепыми,
Бежать, дорогой к аду…
Возьми и поверни свой взор назад,
И ты увидишь даже,
Мир прекрасней и добрей,
Чем та дорога…
По которой ты идешь.

Создал дорогу вам, из правды, из добра,
Возьми и просто повернись ко мне лицом,
Но нет, ты предавал меня однажды,
И вновь предашь меня, вонзив мне в спину нож,
Я доверял тебе, доверил я всю душу,
Всю душу изливал,
Надеялся поймешь...

Я думал изменить смогу,
Ту часть души,
Потерянной на веки,
Я думал, справлюсь, вытащу тот нож.
Но я ошибся, взяв за рукоять,
Вонзаешь следующий, опять мне в спину нож.
А я прощаю, верю, что поймешь.
Я доверял тебе всю правду...
А ты, теперь вонзаешь в сердце нож.

Клялась ты не рассказывать о правде,
Клялась, что будешь рядом, этим днем.
Когда я мост построю, тот из правды.
Мы раньше всех с тобой, ступим на него...

Как оказалось больше нет,
Той правды,
тебя тут тоже больше нет.
Ты предала...
Но не виню, тебя я понапрасну,
Виню себя, не разглядел, я ложь, в тебе.

И вот опять с бутылкой шляюсь в барах.
Опять бухаю, день и ночь.

Настолько пьян уже,
Что знают меня в барах,
Я пьян настолько,
Что почти забыл,
Я все забыл…
Всю ненависть и боль.
И вновь склоняюсь над стаканом,
И заливаюсь, вновь и вновь…
Я думал, что смогу исправить,
Я думал, что построю мост,
Нет не из ненависти,
А из правды…
Построил я из правды ложь…

Выйди, посмотри в окно!!!
Что ты увидишь?
Ну конечно... Ничего...
А почему ответь мне друг,
Скажи мне, почему нет больше красоты?
Почему такие все ублюдки?
Почему завяли там цветы?

Я вам отвечу...
Все потому,
Что изуродованы люди,
Изуродован весь мир, и все вокруг...

А я бухой, иду я из пивнухи,
Я рву цветок, несу его домой.
Поставлю я его, на кухне.
А сам бутылки выкину во двор.
Возьму веревку, мыло, стул и боль.
Я Эшафот построю, словно сцену,
Я из бутылок, сделаю забор.
И вот весит веревка, стул подрезанный пилой.
Я встал на стул, и обвязал веревку,
Закрыл глаза, и вижу только дверь.
Стучу в нее…
Услышал, плачь я матерей.
Я слышал, как рыдали дети,
Стучал я вновь,
Никто меня не слышал…
Никто не открывал мне дверь
Открыл я сам?
НЕТ!
Я был не в силах,
Я звал на помощь,
Но увы…
Я думал, что спасу людей,
Но я был слаб…
Доверился я людям...
И вот итог... То мыло подле моих ног.

Конец...
Он близок,
Умру я прямо под луной...
Умру и будь, что будет.
Найдут меня , с порезанной рукой,
Её порезал я, в надежде,
Что не испытаю больше боль.

Но вдруг забилось мое сердце,
Не понимал я, что со мной.
Удар пришелся прямо в сердце,
Кольнуло что-то, за спиной.
Я бросил взгляд свой прямо в кухню,
Увидел я растет цветок,
Он был засохшим, был убитым,
Но расцветал он предо мною вновь.
Он расцветал, он был красив, прекрасен,
Он был велик, распространял он дрожь,
Дрожали мои ноги, сердце,
Дышать как раньше я уже не мог.
Сорвал веревку, смыл я мыло,
Убрал бутылки, встал я вновь.
Цветок расцвел,
Он даровал мне сердце,
Он подарил мне жизнь,
Скажи… За что?!

Я дал ему тепла, немного света,
Я дал ему воды, а что взамен?...
Я подарил ему немного доброты,
Взамен отдал он свое сердце,
Он дал мне жизнь…
Убрал всю боль…
Он показал мне правду,
Он дал понять, что я смогу спасти,
Я изменю весь мир, отдам вам правду.
Я помогу вам выбраться из лжи,

Я помогу создать вам мир…
Безо лжи и ненависти даже,
Без гнили темной, собранной толпы…
Я протяну вам руку, помогу вам встать.
Цветок помог мне,
Мою силу подобрать.

Сожму кулак, но не для боли,
Сожму кулак, не для борьбы,
А для того, чтобы разбить оковы,
В которых родились все мы…

Вы будете свободны
И не сопьетесь вы, во лжи.
Вернусь я к вам…
Скажу спасибо братьям,
Всем тем друзьям,
Что предавали вновь,
Благодаря таким вот "братьям",
Теперь я знаю, что могу я все.
Я вас прощал, прощаю я вас вновь.
И разобью и вам оковы братья,
Я загляну к вам в душу вновь и вновь,
Надеюсь больше не увижу братья,
Всю ту, гниющую в вас злость.



Надеюсь и они забудут то,
Что совершал я сам,
Каким и сам предателем я был,
Я протяну ладонь прощенья вам,
Возможно вы возьметесь за нее,
Надеюсь что и мне ладонь протянут,
Со всей той самой добротой…
Надеюсь не простимся с братом,
Надеюсь встанем мы с тобой горой...

Ведь мне прощенья тоже надо,
За всю ту боль, что совершить я мог,
Пойдем дорогой правды братья.
Не будем мы смотреть назад.
И повернемся мы всего однажды,
Чтоб взглянуть на боль,
Которая сгорит однажды,
Во всей той тьме,
Горящей за спиной.

Дорогой правды с братом мы пойдем,
Спиною к Аду, с вами повернем...
И будь, что будет.
Пускай гниет, весь мир...
А с ним пусть гниют изъяны.
Пускай исчезнет всюду боль,
А с болью, пусть уйдут и твари,
Что предавали и тянули за собой.

Цветок расцвел, забрали мы его,
Мы отнесем его дорогой правды,
Весь этот мир, теперь сгорит дотла,
Весь он сгниет, пока не станет сажей.

Ну что ж, пускай…
Пускай гниет…
Пускай гниет он до расцвета,
Пока не расцветет душа,
Великого и мрачного поэта...