Наставление для самого себя

Заключая неясный образ подобия в золотую клетку неторопливой мелодии можно открыть для себя гораздо больше, чем самое обыкновенное зло и наивное, немного глуповатое добро, лютую ненависть и самую искреннюю и испепеляющую каждую клетку тела любовь.
Ты был хрупкой фарфоровой чашкой, которую совершенно случайно задели, разбили на многочисленные острые осколки и начали громко восклицать о том, что это к счастью.
Ты был грохочущими раскатами летнего грома, разносившегося вместе с алебастровыми венами молний, который был так величественен, но так бессмыслен для слепых и глухих, сидящих за тройными стеклопакетами окон.
Ты был скорым на руку завтраком перед самым сложным рабочим днем, таким необходимым, но никогда не отведанным до конца из-за быстрой потери аппетита и спешки.
Отверженный, но не побежденный в своей решительности.
Предрассветные часы были и есть для тебя самыми любимыми и самыми неприлично мучительными, будто затопленный по верхние этажи высоток мегаполис.

Я пишу это для тебя. Человек, который себя не знает и не видит.

Молчит о главном и без умолку болтает о всяких неважностях.
Запомни в своей жизни все мгновения, когда ты чувствуешь настолько сильно, что нет желания думать и говорить об этом.
Хочется просто закрыть глаза, чтобы во все существующие рецепторы въелось на всех языках мира слово «счастье».
Под неторопливые полосы теплого дождя я пытаюсь его перекричать, чтобы ты, тот кто не верит в потустороннее, но с опаской идет в ночную темноту, больше не протягивал свои руки тем, кто отвечает резкими ударами, даже не пытаясь сохранить и без того скупые запасы самообладания.
Больше не думай о том, что ты устал, рисуя губами пессимистичные слоги, складывающиеся в слова, которые заставляют захлебнуться талой водой.
Жадно лови каждую новую мысль и дари ей жизнь светлыми чернилами, которые на удивление никогда не заканчиваются.
Не буду говорить, что ты не один в своем хрупком безумстве.

Я скажу, что у каждого оно свое.