Заметка памяти Высоцкого В. С

Тебе есть что спеть,
Представ перед всевышним.
Но только не за что
Тебе оправдываться перед ним.

И если позволишь,
Я в скором времени к тебе присоединюсь.
Вот только твои стихи и песни,
Выучу наизусть.
И с твоего позволения, Владимир Семенович,
Я в полголоса тебе подпою.

Благодарю тебя, Высоцкий, за правду,
Что до наших дней ты все таки донес.
Ее столько лет уже переодевают в ложь.
Но у них там что-то не получилось,
Что-то там не срослось.
Наверное, размерчик не подошел.

Для жизнеобеспечения твоей
Запрещенные в СССР лекарства.
В сарафанное радио слили инфу,
Типа в ампулах наркота.
Это для толпы будет непонятно,
А разумные знают суть и состав.

Вот и настало время
В открытую всем рассказать,
Что чекам свыше отдан был приказ:
Информацию собрать,
К Высоцкому направляется караван,
Возможно, что он и есть тот самый серый кардинал.

Что по Московским улочкам на карете разъезжал,
Такой же как и у вождя.
По ходу дела у кого-то зависть заиграла,
Только вот, Володя, в эти игры не играл.

Он вкалывал, как ломовая лошадь.
Конечно, это уже не в счет.
На гастролях по несколько концертов в день давал,
И актером был в театре и кино.
Произведений написал более 800,
В общем, жил и работал Владимир Семенович на износ.

Да и никому свою правду не навязывал, не виноват ты был,
Что рентгеном просвечивал этот мир.
Неправедным не по нраву и неугодны были твои баллады,
Но по другому – нельзя,
Твои строки вдохновляли и давали силы дальше жить.

Народ, а давайте признаемся от души,
Что Высоцкий Владимир Семенович,
Был настоящим гением своего творчества.
Его баллады, песни и стихи.
В них смысла, размышлений нет границ
И они написаны на все времена.

Писал о людях, об отношениях,
О добре и зле.
Писал о смысле жизни,
О светлой и темной ее стороне.

Никого и ни в чем,
Не обвинял и не осуждал.
Просто свое видение мира
На листок бумаги излагал,
А потом под мелодию гитары семиструнной
По всему миру распевал.

«Ай да Высоцкий-Высоцкий,
Ай да Сукин сын,
Когда очередную балладу напишишь.»
Ведь именно так ты любил,
Своей любви последней и настоящей,
Ведь именно так ты ей любил говорить!?

А Оксанка-то твоя
Была не простая.
Хоть и сопливая, и молодая,
Но с характером и волевая.

Все помнят о твоих гастролях,
В Узбекистане в 79-ом.
Всех заставил поерничать
И зубками с язычком постучать.

Оксаночка тогда единственная не сломалась,
Справа Чекисты и донос,
Слева светлое будущее и бросить все.
А впереди на кону любовь и жизнь твою спасать,
Так она с волшебной сумочкой через всю страну-легко,
А ведь тянуло на самый высший и тяжелый срок.

Я восхищаюсь, вот это я понимаю,
Это была настоящая любовь.
По моему, если ее и сейчас спросить.
Но ты же знаешь ответ, Володя.
Хотя не мало времени прошло,
Она не могла по-другому поступить.

И ее любимыми ландышами, помнишь,
В разгар весны.
Ты из этих цветов покрывалом любви,
Ей всю спальную комнату застелил.

Всю любовь и нежность свою ты ей подарил,
Конечно, такого Мужчину-Гусара.
Предугадать осмелюсь,
Той девчонке никогда не позабыть.

И пусть памяти твоей заметка эта,
Покажется для кого-то абсолютным бредом.
Но кто с жизнью знаком поэта,
Тот обязательно меня услышит и поймет.

За заметкой памяти этой бессонная ночь февраля,
На ужин и завтрак пачка пепла,
Твоих любимых Marlboro красного цвета,
Исписанных листов целая стопа.

Ты был Владимир Семенович настоящим мирным воином,
Таких бы побольше в наши времена.
Спасибо тебе, за то что ты живой,
В поэзии, в фильмах, в наших сердцах.

И если ты там с богом,
Ты от меня ему привет передавай.
И помни, тебе есть, что спеть перед всевышним,
Но только не за что оправдываться тебе перед ним.

И если позволишь,
Я в скором времени к тебе присоединюсь.
Вот только твои стихи и песни,
Выучу наизусть.
И с твоего позволения, Владимир Семенович,
Я в полголоса тебе подпою.