Он сумел, то что смог. Его голос стал тише

Слова, неподвластные времени

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я Свободу
И милость к падшим призывал.
Веленью божию, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца,
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца.
             А. С. Пушкин 1836

Нашему поколению Господом допущен путь, предсказанный давно: вера и безропотное терпение скорбей и болезней. Личный же подвиг мы не можем вынести - впадем в высокоумие и погибнем в духовной прелести. Надо смириться перед определениями Божиими о нас, принимать посланное как самое полезное, без чего не спастись, и благодарить за это Бога.

               
           Игумен Никон (Воробьев)

*** *** *** *** ,*** *** *** ***


Он был внешне высоким,
Маленьким внутренне.
Не трусливым и кротким,
Радостным искренне.
У него была память,
Но она не работала.
Его словом не ранить,
Не снаружи, ни около.
Ему были знакомы любые эмоции,
Он делил пополам и дарил свои порции.
От желаний своих он избавился рано
И питался раз в месяц в сетях ресторана.
Он всегда был доволен,
даже тем, что несносно.
У него было все -
Долговечно и просто.
В размышлениях он не терял ориентира,
Он прошел очень мало - одну сотую мира.

Ему были понятны любые законы,
Даже те, что невнятны. Разгрызал он препоны.
Был всегда неустойчив, но часто не падал.
К горизонту наклончив, он спасения жаждал.
На него регулярно находила гордыня,
Он в леса уходил, шаг походки чекиня.
Он летал над лесами, изучая масштабы,
И умел превращать комедии в драмы.
На закате он шил голубиные кольца
И был принят в ряды  рифмача - добровольца.
У него были свойства несовместимости,
Он учился страдать и любить для терпимости.
От заката до солнца заката и выше,
Он сумел, то что смог. Его голос стал тише.