Возвращение Светланы. Часть четвёртая. 9

9.
ПОСЛЕДНЯЯ ГОДОВЩИНА ПОЛТАВЫ ПЕТРА.

Года, как гири падают на чашу.
На эту чашу – времени весов,
Показывая жизнь в остатке нашу –
Она всё легче, сей закон суров.
Последний год, который император,
Естественно, таким и не считал.
У времени хороший провокатор –
Надежда. Это просто идеал!
Надеемся, что жить ещё нам долго.
Надеемся, что отодвинем срок.
Надеемся, надеемся… Что толку?
Лишь время может подвести итог.
Но каждый раз надежда нас питает,
Из кожи лезем, молодясь душой,
И время даже где-то отступает,
Вступив с надеждой в сговор небольшой.

Данилыч целый день Петровой тенью
Сегодня был. Пятнадцать лет прошло.
Сегодня праздник. И по повеленью
Полтавы солнце снова здесь взошло.
Прошли парадом статные гвардейцы,
Армейские пехотные полки –
Изюминкою праздничного действа.
Вино приняв из царственной руки,
Царю «Ура!» в ответ кричат гвардейцы.
Как говорят: весь праздник «на ура»!
И здравицами царскому семейству
Завершена парадная пора.
И далее, как дОлжно по сюжету,
Чрез царство Бахуса весь пролегает путь.
Отметить надо звонкую монету,
Карман отяжелившую. Ничуть
Данилыч не считает виноватым
Себя. РукИ в казну не запустить?
Когда и в детстве был-то вороватым,
А здесь, когда легко на свете жить?!
Конечно же, мы выпьем за Полтаву!
Данилыч тоже ведь её герой:
«Потешились над шведами на славу:
Кого под землю, а кого – домой.
А сколько их легло здесь в Петербурге?
В фундаменте немало тех костей.
Сейчас же швед сидит – пусть только буркнет –
Дождётся враз не прошенных гостей.
Европа тоже, поубавив спеси,
Пытается допрыгнуть до Петра,
В глаза чтоб заглянуть. Ах, дети песьи,
Невыносимы вы мне для нутра.
Баталии Полтавской годовщина –
И я к ней тоже руку приложил.
Ван Гог доставит к завтрему картину,
Оценит Пётр, как я угодил.
Что угожу, я в том не сомневаюсь –
Парсуна та достойна похвалы.
Уж сколь сижу и потом обливаюсь –
Надежды на прощенье так малы.
Царица заступалась – всё напрасно.
Коль не исправлюсь – быть без головы.
Опять соваться с этим? Нет, опасно.
Коллегия Военная, увы!
Лишился президентства. По сю пору,
Но фатером я так и не прощён.
Как тяжело мы покоряем гору!
А в пропасть путь – как быстротечен он!
Старался, да, я о своём прибытке,
Но общей пользы больше приносил.
Бывало сам пред совестью на пытке,
Но оправдаться не хватает сил.
И пусть косит ещё глазами фатер,
Пусть каркают бояре, между тем –
Лексашка-то покамест губернатор –
Знать вышел из доверья не совсем.
Бумаги все на вотчины – по форме.
Не придерёшься. По закону жил.
С моих полей хлеб много кого кормит;
Заводы, что в именьях, царь хвалил.
Полтава что? Вот мы стоим, там – шведы.
Ату его! На шведа взапускИ!
В служенье так не делают победы,
Стараясь вырвать лучшие куски.
САМ говорил – негоже прибедняться.
Царя не унижает простота,
А нам нельзя. Европе показаться
Должны: богатство, пышность, красота!
К Данилычу в хоромы дипломатов,
А ныне их неисчислима рать.
Дворцы ж царёвы больно тесноваты –
Собранья никакого не созвать.
И строился его соизволеньем.
Теперь же что? – Данилыч тать и вор!
Трофей, подарок – стало преступленьем.
Дрожу теперь при слове «ревизор»!
Сесть на коня, палаш долой из ножен,
Лететь навстречу смерти, вопреки!
Ан, не могу! Как конь, я сам стреножен,
И в драку лезть сегодня не с руки.
Тосты гремят сегодня за Полтаву.
Мы щеголяем тоже в форме той,
В которой мы и добывали славу,
Пропахшей дымом, кровью залитой!
Да, Пётр покорил тогда вершину,
С лихвою Карлу свой вернул должок.
А я ему преподнесу картину!
Простит, быть может, скажет: «Мил дружок!».

Винсент упаковал своё творенье.
Должны его сегодня отвезти.
Дорогу княжеским прокладывать веленьем,
Чтоб только осторожность соблюсти.
Но князь решил переправлять водою.
Мол, всё равно через Неву тащить.
Винсенту что? – командовать толпою
Он будет, только чтобы погрузить.

Вчера ещё стояли со Светланой
И с «дочерьми», конечно же, мадам
Была тут – любовались панорамой.
Пришлась она смотрящим по сердцам.
Светлейший сам обозревал недавно
Готовое к показу полотно.
За ним так было наблюдать забавно,
Как двигался он быстро и смешно.
Немалый ростом и годами грузен,
Но – живчик и ужимками богат.
Что не по нраву – тут же отвалтузит,
Понравится – вознаградит стократ.
 Пусть кто и называет его скрягой,
Но бережёт он всех своих людей.
Узрел себя: - Наполнен я отвагой!
Ты прав, художник, ухватил… Ей-ей!
Порыв атаки в сути очень важен,
О смерти забываешь – есть азарт.
И ты уже безудержно отважен.
На поле брани смерть для нас – бастард.
Орёл российский, знамо, мух не ловит,
Когда уже попробовал он льва.
Гляди, как взглядом он его буровит.
Как схвачено, Винсент, ты – голова!
Вот слева – до, а справа – это после,
А Днепр стал границею времён,
И голубь мира в «Парадиз» был послан –
Вон за Петром, узрел я, виден он.

И слушала Светлана очевидца –
Рассказ в устах таких совсем другой –
Здесь зримого присутствия добиться,
Уменьем слушать правильно, порой.
И вот сейчас – модели обсуждают,
И Марианна тоже с ними тут.
Как все морские жёны ожидает,
Когда моря ей мужа возвернут.
Она – жена военного: - Скажите,
Храбрейший князь, а трудно храбрым быть?
Как здесь, когда Вы на врага летите,
Вам не хотелось голову склонить?
Пример нагляден – это на картине.
Не проще в жизни Вам послать солдат?

- Сударыня, горячее остынет –
У блюда вкус не так уже богат!
Сам пробую всегда я вкус победы.
За спинами солдат? Не уважать
Себя! Вперёд идут солдаты следом –
Ты за собой ведёшь их побеждать.
Судьба хранит, или кладёт в могилу –
На поле брани выбор не велик.
Спросили бы, Мари, у Михаила.
Наверняка, всё это он постиг.

Мари стоит, прикрыла рот рукою:
- Всё время за него сейчас боюсь.
Связал себя и свою жизнь с водою,
Всё говорит: «Ты жди и я вернусь!».
А там ветра, шторма… а вдруг пираты?

- Мари, Вы что? Для русских нет преград!
Неверие последствием чревато.
Вы верьте, что вернётся он назад!

- Я выбрала сама такую долю.
Он раньше чаще был на берегу.
Мне говорит: «Царя и Божья воля –
Они отметят верного слугу!».
Царём воспитан и его примером:
Морское дело, флот и корабли –
Вот Михаила деятельности сфера,
Его пути здесь прочно пролегли.
Чуть лёд пошёл и корабли же следом,
Почасту прорубаясь даже в нём.
Дух праздного безделия неведом.
Зато, как управляет кораблём!

- Взгляните, князь, как мужем-то гордится!
Такой подруги каждый бы желал.
Журавль в небе, а в руках синица –
Нет, право, Михаил не прогадал!

Приобняла Светлана Марианну,
Взглянула ей в зелёные глаза,
В которых земляничные поляны –
Любовь, и солнцем светится роса.
В зрачках играют лучики надежды,
А на ресницах ожиданий соль.
Переплелось всё в этом взгляде нежном –
Любовь, надежда и… немного боль.

- Всем человек своей судьбы достоин.
И здесь уже зависит от трудов.
А Михаил – он по натуре воин
И попусту не тратит много слов…
Винсент, жду завтра я тебя с картиной.
Ты знаешь, где её расположить.
А мне пора… День завтра будет длинный.
Светлейший князь имеет честь отбыть! –
Картинно поклонился он и вышел…

Доставлена картина во дворец.
Винсент всё суетится: - Чуть повыше!
Куда задрал? Пониже свой конец!

Данилыч заходил, но больно пьяный:
- Художник, знаешь…, сам твори…, я спать!..
Как огурец… Я… должен быть…, как встану, –
И он ушёл искать свою кровать…

Вставало солнце, губернатор тоже.
Наверняка, и царь уж на ногах.
С рассветом люди покидают ложе –
Какая прелесть в утренних часах.
От государя князь содержит в тайне
Сюрприз свой главный. В полдень, наконец,
Петра он хочет, как бы так, случайно,
Перекусить заехать во дворец.
Винсент готов. Мадам и «дочки» тоже
Пытаются унять в коленях дрожь.
Сам император взглядом подытожит –
Художник сей хорош, иль не хорош!
Наборный пол изучен весь шагами,
Ладони друг об друга он потёр,
Перед картиной ходит всё кругами.
Мадам его встречает нервный взор.
Шушукаются «дочки», веселятся,
И сладости таскают со стола –
Ну, чем им в ожидании заняться?
Мадам Винсенту чарку налила:
- Присядь, любимый, успокойся малость,
А то, гляди, тропинку проложил.
Недолго ещё мучиться осталось.
На, выпей лучше, для подъёма сил.

Винсент глотнул, не чувствуя напиток.
Налил ещё. И снова к полотну:
«А ничего ли мною не забыто?
А если я отсюда вот взгляну?».

И – апогей! Все к окнам враз прильнули:
Подходят к пристани различные суда.
Приветствуя, им с берега пальнули –
Сам государь пожаловал сюда!
Бывал здесь Пётр раньше частым гостем –
В опале князь, но, видно, упросил.
И праздник всё ж! Потом об этом спросим,
А ныне царь желание явил.

Мадам привстала, важно выступает,
А «дочки» – подлетели к зеркалам.
Стоят, причёски, платья оправляют.
Винсент рукой проводит по усам.

Шаги слышны, чеканят сапожищи,
О чём-то спорят чьи-то голоса.
Винсент рукой как будто что-то ищет,
Потом поспешно треплет волоса.
В шеренгу встало всё его семейство,
И сделало глубокий реверанс.
Винсента рассмешило это действо –
Царя-то нет, а есть уже аванс!
Но двери открываются – он входит.
Пока ему картина не видна –
Звезда Данилыча мелькнёт на небосводе?
Как ожиданием душа его полна.

- Голландец – ты? И бойкая? Все вместе!
Что, снова песни? – но косит глаза…

И, повернувшись, вдруг застыл на месте,
И сразу все утихли голоса.
Он вперил взгляд, отходит от картины,
Забыв про всех, рукою стал водить…
И князь уже не прячется за спины,
В его движеньях появилась прыть.
К царю Винсента Меншиков подводит,
Чуть приобняв рукою за плечо…
А царь опять участвует в походе,
Опять ему в сраженье горячо…
Винсента молча он рукой сгребает –
Того обжёг горячий поцелуй:
- И небываемое всё-таки бывает!
Лексашка, чёрт! Сподобил, обалдуй!

И «ахи», «охи» тут же полетели
Из разных уст. Царю кто угодил?
Светлейший князь! И щёки аж зардели:
«Я так и знал! А что я говорил!».
Гул голосов, и – сразу обсужденья.
Все вспоминали тот победный день –
Как передана истина сраженья.
А вот и Карла маленькая тень
С Мазепою уходит от погони –
Данилыч помнит. Жалко, не успел.
Он помнит это – взмыленные кони,
И Днепр уносит брёвна мёртвых тел.
А царь похож! Не он – святой Георгий
Победоносец в образе царя.
И император, САМ, в большом восторге.
Винсента все вокруг благодарят.

А государь подходит к Марианне:
- Что, бойкая? Как жизнь? Не солона?
Ждать своего из моря не устанешь?
Познала суть, моряцкая жена?

- Познала, государь! Да вижу редко…

- Познание – есть совершенства суть!
Кто море любит – берег та же клетка!
Сама же выбрала, так что не обессудь!
Хозяин где? Вина не вижу что-то!
Как там тебя? Ван Гог? Ну, подойди!
Давай-ка, выпьем за твою работу.
Потом за всё, что будет впереди!
******