Сиеста

Сам я, словно пленник, раб
связан синевой
моря, неба.
Из каюты слышен храп.
Жаль, не мой.
Пластик мякиша от хлеба
я держу в руках...
Получился то-ли стебель,
то-ли лодка в парусах.
Дальше - тени мачт, паутина рей,
воздух неподвижен, на канатах виснет...
Гроздья апельсинов и узлы ветвей
завернулись в листья.
Это зной, и ничего к миру личного.
Хорошо бы полежать нагишом во льду.
В одиночку не могу. Слишком неприлично.
И с законом будет не в ладу.
Ветра нет, и делать мне абсолютно нечего,
разве что словарь листать.
Я испанский ближе к вечеру
выучу, как пить дать.
Чтобы слать к чертям собачьим
плотников на верфи.
Все похожи здесь на мачо,
ну, а я - на эльфа.
Голова - кудрявый лес,
там гнездятся осы.
С гамака я сам бы слез,
сам пилил бы доски -
штопал бы пробоины,
словно свой носок.
Только здесь всё так устроено:
Солнце плавит кровь и сок
в бронзе древних пушек форта,
вышибает пробки в переборках дуба...
Еле держатся на бёдрах выцветшие шорты.
А, чего же вы хотели? Это - Куба.
Разбужу того, чей храп,
жаль, не мой.
Сам я, словно, пленник, раб
связан сам собой.
Сядем - в карты. Козырь - крести.
Для просушки парус - тень.
Впрочем, к чёрту. Здесь - сиеста.
Даже думать лень.
Эх! Стоял бы на кону
ветер бешеный.
Да - в корму его, в корму
прочь от здешних женщин.
Вон причал, стоят все вместе,
скалят белы зубы.
Слишком рано. Здесь сиеста,
зной и Куба.