Синема

 

Папироса тлеет в губах. Как же это было давно.
Чёрно- белых клавиш полёт. Звукоряд немого кино.
Пианино в полутёмном углу.И тапёр немножечко пьян.
Корчится от смеха и слёз вдруг оживший киноэкран.

Немое и всё же живое. Такое смешное кино.
Ведь было когда- то такое, но в прошлом осталось оно.
Роскошный зал иллюзиона ломился желая чудес.
И Чарли, как изгнанный ангел из Рая, спускался в зал прямо с небес.

Безмолвное, но заводное. Великое чудо- кино.
Волшебные двери свои открывало, но как это было давно.
Оркестр играл пред сеансом. Буфет, крем брюле и эклер..
И Чарли лукаво  из тьмы появлялся с экрана под шорох портьер.

Но фильма окончилась, музыка смолкла. Всё было, от смеха до слёз.
А зритель наивный поверить пытался, что всё это было в серьёз.
Усталый тапёр докурил папиросу и клавиши нежно протёр.
Он с публикой вместе ушёл незаметно в холодный, заснеженный двор.

Великое, хоть и немое.Такой вот выходит курьёз.
Но было ведь всё же такое, единство иллюзий и грёз.
Сейчас нам не мало знакомо, но так не хватает чудес.
Чтоб Чарли, как ангел, пусть с киноэкрана к нам снова спускался с небес.