Иуда из Кариота

        Иуда из Кариота
По мотивам библейских сказаний

Мир тревожно  застыл в ожидании чуда
Солнце в небе ярилось лучами угроз…
Стол. Вино и еда. И двенадцать с Иудой
И тринадцатый, лишний! меж ними Христос.
Он пока что живой, он пока что Учитель
И двенадцать хмельных полукругом сидят.
Но готов уже крест и готов обвинитель
И когорты стальные жестоких солдат.
Неизбежность грядёт. Двое истину знают:
Завтра Слово умрёт в свете жаркого дня.
Но пока пьют вино. Тихо свечи мерцают…
Вдруг Христос говорит: «Завтра выдаст меня
Тот из вас, кто сегодня, на этой вечере
Пьёт со мною вино вот за этим столом».
И вскочил и вскричал Камень –Пётр: «Я не верю!
О, Учитель! Скажи нам, о ком ты, о ком?!»
Бушевал бородатый за гранью экстаза
И сказал тут Христос, к верху руку подняв:
«Не успеет петух кукарекнуть три раза,
Ты откажешься трижды, о Пётр, от меня!
За столом гуще шум. Стон разбитой посуды.
Проститутки нагие с венками из роз…
«Дело делай скорей, о мой верный Иуда,
Поцелуем предай», тихо молвил Христос.
…Тихо встала луна и плыла к Елеону
И угроза свилась в Гефсиманском саду…
Белый город исчез. Шли двенадцать по склону.
Был тревожен Христос, словно чуял беду.
Тени густо сплелись. И апостолы спали,
Человеческий сын же скорбел одинок…
И зажглись фонари. Слышно лязганье стали.
Треск кустов. Крик солдат. Громыхание ног.
Впереди и солдат и церковного люда
Одноглазый Иуда, предатель, бежал…
«Целованьем  ли ты меня предал, Иуда?-
- Целованьем, Господь,- он ему отвечал.
Поцелуем любви - ты возрадуйся Боже!-
Отдаю я тебя палачам и кресту!
Будет слава тебе, мне бесчестье. Ну что же,
Этот страшный позор я любя пронесу.
Только знай ты одно, что не я тебя предал,
Смерти жаждали те, кого ты обучал.
О, Христос! Скоро я по горячему следу
Устремлюсь за тобой. Боже! Как я устал!!
Я устал от плевков за служение Чуду,
Я, урод, был изгоем у этих и тех…
О, Христос! Встреть же лаской Иуду
И сними ты с меня незаслуженный грех!
Ты же помнишь, Господь, этот спор непристойный,
Когда Пётр с Иоанном, друг друга грызя,
Похвалялись о том, кто же самый достойный,
Но тогда я сказал: буду первым у Господа я!
Ты глаза опустил. Промолчал. Ибо верил,
А вернее, ты знал,л как тебя я люблю,
Но хотелось мне знать, какой мерою мерил
Человеческий род , кого я предаю.
А цена, Иисус, ты сейчас возрыдаешь,
За тебя, о Христос, тридцать жалких монет!
Так за что же ты здесь, о Учитель, страдаешь,
Для кого ты возжёг  этот трепетный свет ?
Все пророки твои – это сплошь фарисеи,
Ты им нужен как идол, уйдя в высоту.
Это воры, жиды, что жируя, не сеют,
Они будут молиться убийце – кресту.
И ещё напоследок послушай Иуду,
Твоя жертва, Христос, не нужна была тут,
Если ж снова придёшь и я рядом не буду,
То тебя всё равно фарисеи распнут!
Я же сделал всё так, как ниспослано свыше,
И церковникам бросил презренный металл.
Ведь всё это я знал, одноглазый и рыжий,
Предавая тебя, я себя предавал!
…Ветер!  Стихни на миг. Не мешай делать дело.
Дай закинуть петлю на занозистый сук…
Пусть укором висит моё бренное тело,
Я ж душой воспарю от предательских рук.»
Страшный груз не сдержав, надломилась осина,
Задрожав в тишине помертвевшей листвой…
И летя в чёрный мрак беспредельной теснины
Он вскричал: «О, Христос, я иду за тобой!»
Круг замкнулся по воле отца Саваофа
И по воле его был неправеден суд.
Страшный крест приняла в наказанье Голгофа,
Каждый выпил до дна, что налито в сосуд.
…Мир как прежде живёт и ведёт пересуды,
Всё пытаясь ответить на главный вопрос:
Божий ангел то был иль предатель Иуда,
Человеческий сын или Бог был Христос.