Ботаника

                Мужук влезал в тычиночную спаленку,
                скрипел диван обмякшим цветоложием.
                Соседи-тля, забравшись на завалинку,
                в окно смотрели… Что с них? – твари божие:

                – И что он в ней нашёл? Ну, роза… чайная.
                А он! Царевич в изумрудном кителе!
                – При вылете колечко обручальное
                снимает и жужжит в другой обители…

                Лопух грустил; могли быть парой любящей,
                и по щекам небритым пыль размазывал –
                крестьянский сын: простак в лаптях и рубище,
                родня его не знавшаяся с вазами…

                Наждачкой лап супругу жук ошкуривал
                и по-хозяйски милостей отвешивал,
                потом дышал ей в рыльце дымом курева,
                перетекала в лысину проплешина,

                неспешно так, как жизнь провинциальная,
                с женою-домоседкой. Время осени.
                Для мужука пришла пора летальная;
                жжженился на другой, а Розу бросил он.

                В объятия лопуха упала блёклая,
                (ну, что вы!)подкосило горе брошенной.
                А жук? Ни жив, ни мёртв, живёт под стёклами,
                любовницей-булавкой укокошенный.