Эвик

Рабочее утро началось как обычно, - с громкого квохтанья Гаркуши. Я зашла в раздевалку и включила радио на полную мощность, Бон Джови предал мне сил. Как всё таки приятно, когда звук неприятельского голоса можно заглушить. Нас на проходных стоит по трое: Я, Уткина и Эвик – такая компания подобралась в этот раз. Эвик шестёрка Гаркуши, люто ненавидящая молодёжь и всячески это демонстрирующая; на деле она демонстрирует только свою собственную тупую злобу. Очередная престарелая королевишна, считающая что все ей что-то там должны. Честно признаться, я ненавижу таких особей, а если ещё честнее – презираю. К нам в команду взяли новенькую девочку Машу, видно что она очень молоденькая, до этого самой с позволения сказать юной, была я. Наверное, она чья-то знакомая из здешних, иначе бы в самую не сволочную команду не попала. Я ей искренне сочувствую. Дай Бог, если она окажется светлым человечком и не подпадёт под влияние Гаркуши. Так или иначе, её молодость и красота, несомненно, вызовут зависть у последней, и она даже и против воли будет её «кусать». И тут уж ничего не поделаешь, - натура у Гаркуши такая. Климакс видимо у них у всех там, непроизвольный выброс желчи. Эвик мне рассказала о том, как в новостях показывали репортаж  про одного бывшего сотрудника полиции, расстрелявшего из окна своей многоэтажки девушку, рекламирующую магазин мехов в доме напротив. Она якобы в рупор зазывала покупателей, целый день талдычила одно и тоже - вот нервы у мужчины и не выдержали. В голосе Эвик настолько явно чувствовалось злорадство, она оправдывала чудовищное преступление. Нервы у человека сдали! А что просто припугнуть нельзя? Обязательно убивать?! Ему бедненькому ещё и в тюрьме из за дуры сидеть! Вот только забыла Эвик, что девушка, пусть и не блистающая умом, и наверняка не от великой радости согласившаяся на такую работу – тоже чья-то дочь. И по годам годиться в дочери ей самой. Мне почему-то сразу припомнилось изречение В.Ерофеева, когда его не выпустили за границу на лечение, имеющее шанс на успех: « Я никогда не пойму этих скотов». А я не понимаю озлобленных тёток. Они везде, они буквально всюду пронизывают мою жизнь. Они ведь даже не меня унижают своим поведением, они унижают сами себя – и даже не в состоянии этого осознать. Низость человеческого поступка – есть унижение его собственного достоинства, а не как ни достоинства того, против которого направляется злой умысел. Но кому и что  я могу доказать? Что толку? Здесь ни то, что бисер, - пушечные ядра метать бесполезно.