Реконструкция... VII кн. стихов. 2007

Иллюстрация автора

;; Реконструкция поисков
коммуникационного центра миров
Кн. №7.Стихи
2007;

                I. ОЧЕРЕДНОЙ ИЛЛЮЗИОН

1. Очередной иллюзион
(Смутное время)

Иллюзион любви и писем,
Ресниц любимых золотых,
Когда сверкали шапки лисьи,
И воздух бил коня под дых.

Давно никто не верил в правду,
И в бога с чёртом, и в закон,
Но кто-то вновь давал в награду
Очередной иллюзион…


2. Карусельное начало

То ль в музее, подруга, то ль в лавке мы,
То ли наши пальто из сосны.
Накладные сорвём бородавки мы –
Их съедят тараканы и сны.

Нас пугали хренчем и фигзнайчиной,
Нас учили гноить свою честь.
На записках, изъеденных ржавчиной,
Нам давно ничего не прочесть.

Наши косточки пронумерованы –
В целлофане прозрачном блестят,
Типографские вкладыши сорваны,
Кости сахаром в супе хрустят.

Алюминиевой ложкой погнули нас,
В минном ящике наши слова.
Но двуорлые ветры подули в нас,
Каруселью пошла голова!..


3. Казино бедных

Скрипит луны старинная рулетка
И вспоминает казино берёз.
Здесь всяк судьбу испытывал нередко,
Чтоб выиграть билеты в царство грёз!

Весенний лес – крупье с рукою лёгкой,
Даст выручку счастливчику: - Пока!
Даст неудачнику вьюнка верёвку
И вдруг смеётся, взявшись за бока.

Мол, ерунда, давай, ещё попробуй,
Лягушки все болельщицы твои,
Пока твою не заселили обувь
Лесные кредиторы-муравьи!

Но жизнь покрылась мхом и паутиной,
В рулетке лунной гвозди и щипцы:
Срубили наше казино кретины,
Чиновникам построили дворцы.


4. Почтовое

Орнаментальная паутина –
Кровь орхидей лотофагов,
Тут ликвидация нищих – картина,
Штемпель на тонкой бумаге…


5.

Иллюстрирует пульс нашу кожу,
Бьётся, словно мечтает: взлететь,
Расцветить юбилейную рожу
Иль усесться в колёсную клеть.

Пляшет пульс, как бельё на верёвках.
Ну и выкрики же у белья!
А верёвки обвешаны ловко
Медяками зарплат шутовья.


6.

Здесь идол денег в воздусях,
Там узел железнодорожный,
Где рассекает нож острожный
Чучеловодов на весах.

Там сна мне взвесил пол-кило
Мясник в компрачикосной маске.
Съев сон, бреду в хип-хопной тряске
Как Гуинплена чучело…


7.

В косточки рояля круто втерев
Зимние мысли летних цветочниц,
Скарлатти я колотил, озверев,
Для музголытьбы, как цокот шиповниц.

Серебряными нотами я подковал
Музголытьбе календарно копыта,
Венок журавлей на неё надевал –
На пупе СПб, где собака зарыта.
 
Когда ж голытьбу посетит пупопырь
На свадебной, не похоронной тачанке?
Ты, пупопырь, уши шибче топырь,
Чтоб музголытьбе встретить к счастью Ананке!
 

8. Неподвижные

Здесь не курят, но дым коромыслом стоит.
Кто здесь курит? Молчанье ответствует.
Над застольем на ниточке бритва висит
И тупым лезвиём чародействует.

Под столом кто-то чёрный, косматый сидит,
В голове у него мысль недёшева,
Неподвижным он ноги оближет и спит,
И во сне видит косточек крошево.

Век прошёл незаметно, а эти сидят,
Так стерильны, прозрачны и праведны.
За окном лишь голодные дети галдят:
Неумны, неумыты, неправильны.

А вот эти молчат за накрытым столом,
Неподвижны, с прозрачными лицами.
Не разбить их молчанья ни сном, ни кайлом,
Не пронять пустотой иль амбицией…


9. Ё-моё!
(С ронго-ронго)

- Ну ка ся, покажьте хватку! –
Взвыли звери. Ё-моё!
И в ответ пошло вприсядку
Областное мумиё…


10. Весёлый вымормыш

Немало снов за жизнь мы прокрутили,
Не поняли, увы, ни одного.
Нас в вымормышей странных превратили,
А что с того? Да, в общем, ничего.

Стакан поднимет вымормыш весёлый
И выпьет за успехи на Луне,
Где заселяет города и сёла,
Хоть кажется, что он сгорел в вине…


11. Двойники – 2

Я от лунного света продрог,
Проходил сквозь мерцание тел,
Будто шёл я сквозь питерский смог.
В свет иль тьму? Я понять не сумел.

Дай же солнечный мне поцелуй,
Потому что нам знать не с руки:
В смоге питерском как, почему
Наши жизни живут двойники.

Но для них мы не меньше странны,
Не похожи на шёпот и дым,
Ведь мы жители светлой страны,
Как огни друг на друга глядим.

Нас, быть может, жалеют они
(В их глазах мне почудился страх),
На их ветках плясали ремни.
Где их счастье? Наверное, в снах:

Где война, кайф, пожар и венки,
В лагерях шоу-смеха клыки,
Где за счастьем идут в кабаки,
Где пьют водку во сне двойники…


12.

И выпишет доктор царственный
Свинцовые нам рецепты,
А череп его государственный,
А клешни у доктора цепки.

И лопнет с треском невиданным
Пузырь, переполненный снами,
Пузырь с мечтами, с обидами,
И, Господи, Господи, с нами…


13. Морозная роза

Кто Блоки… Кто Достоевские…
Кто добренький… А кто сволочь в хлам…
То ль сны наши неуместные,
А то ли не жмут онучи нам.

Пошли мы на смерть угрюмыми,
Но нас со смертью рассорили.
Мы сами себя придумали,
Мы сами себя построили.

Любви нажимая клавиши,
Ах, крыльями аккордеонными,
Мы все набирали, товарищи,
Гробов номера телефонные.

Но «вышкой» наш путь не кончается,
Наш путь не кончается стенкою.
Расстрельщики пялят зенки, и
Морозная роза качается.

Качается грустно и весело
Над снегом кровавым и выстрелом.
Кровавое долгое месиво…
А песня танцует быстрая!


14. В дырке бублика

Заскорузлым ногтём на карте
Свинознавец отчикнет путь.
Пунцовая старость на старте
В жилы нам впрыснет жуть.

Сжуёшь ли живьём копейку –
Источишь зубы свои.
У смерти тайная змейка –
В печёнках её таи.

Звёзды раздулись нежно,
Лопнут брызгами в глаз.
- Эй, распаяц манежный,
Свиноботинки про нас!

В чём же вина свинопаса?
В том, что пас Несвинью,
Мутился сверхмутным глазом,
Вёл на крючке вину.

А хода нет, выбор – буби,
Вот ведь каков рыбфлот!
Счастье похоже на бублик,
Кусил – а внутри анекдот…


15. Весёлый олохотроненный енерал

Выйди, приятель, в тираж, словно в тир,
Плюнь бородой в лохотронный мундир.
Каждый теперь в доску свой енерал –
Пломбами щёлкал и хохот жевал!


16. Юла

Где ума купить куль?
Слова колбасой пошли…
Наутро в родинках пуль
Меня в печурке нашли.

Нашли поутру они,
Смеясь, стряхнули золу
И, крикнув во тьму: - Гони!
Умчались, схватив юлу.

Отдайте, юлу. Юла
Крутилась, пока горел,
Бурила темень сквозь мглу,
Пока из печки смотрел…


17. Перед второй жизнью
чётной ноги

Кожа да кости, золото, пудра
Прячут лицо в меха…
Ах, как чётную ногу лахудра
Любит свою. А нехай!

Вдули мне клюкву по телефону:
- Труп ты теперь, братан.
- Нет, я живой, - я вскричал удивлённо, -
Но не совсем уже там,

Где влюблена она в чётную ногу,
Словно бы смерть в косу.
- Срочно зови костоправов подмогу!
- Нет, ногу лично пасу!


18.
(Киберпанк)

Не в чердаках и подвалах,
Да и не мне изменяла,
А Киберпанку в теплице –
В брак от рептоидов скрыться!

Мне на пальто замухрыжном
Тяжки за это медали.
Нёс их как жирную грыжу,
Словно колбасил педали

В зале андроидной смерти,
Где Киберпанку на счастье
(Хоть интерфейсно проверьте)
Хором мы квакнули «Здрасьте!»


19. Человеченье пузырством

У одной в волосьях растакая ца-ца,
Словно не было вовсе лица,
У другой холодильна была голова,
Из ушей вылезали слова.

Пополам разорви – двое вырастут враз.
- Дайте парный им противогаз! –
Я химерам шептал в стопудовый замок,
Но замок без ключа был жесток.

Дам древесных сих медленен был реверанс –
Кавалеры в осадок и в транс.
В трансе, в общем, уютно с лорнетом смекать,
Сквозь него пузыри выпускать.

До чего ж вы янтарны мои пузыри,
Я янтарил бы вас до зари.
Сев в шезлонг, да и став с ним одним естеством,
Стал пузыристым я существом

И узрел: у одной растакая ца-ца,
Словно не было вовсе лица,
У другой из ушей вылезала змея…
Пузырством человечил их я!


20. Жители витрин – 2

Ты спишь в декаданственном гриме,
В аргентуме злого корсета.   
- Ночное скажи своё имя?
Неясна крылатость ответа. 

Вопрос разомкнёт безысходность,
Безбожность, бескрылость, беззвёздность…
Корсет серебром разомкнётся
И птица курсисткой проснётся!


21. Неслово

Пума не опоссум – дурак поймёт,
Но поймёт ли движение страсти назад,
Когда против часовой стрелки мёд,
Когда по циферблату стекает яд.

Дайте мне мёду, а не то каюк,
А с мёдом и яду на тысячи лет.
Свой лисий билет я повешу на крюк,
В неслово обмакну свой лисий билет.

Словами нам затыкают пасть,
Не дают молчать, не дают спать.
И тысячи лет, чтобы не пропасть,
Мы для неслов концентрируем власть…
;

      II. СИНЕМАТОГРАФ С ВЕРОЙ ХОЛОДНОЙ

22. Полководец

Глаза его солнцами были,
А руки лунного цвета.
Гвоздями его прибили
К притихшим перьям ракеты.

Глаза его листьями стали,
Стал деревом плащ полководца,
На облачном пьедестале
Теперь он над нами смеётся.

Мы ждали, когда потускнеют
Глазища бездонного цвета,
Они как простить нас сумеют? –
В два раза бездонней сонета.

Он нам говорил: - Там на звёздах
На крыльях летают друг к другу,
Лишь там с молибденом воздух
И время цветёт как фуга…

Та сказочка нам, новым йети
Не больше монеты щекастой,
Нам в жизни, в нежизни и в смерти
Всё ясно, всё просто, и баста!

Ведь мускулы наши из стали.
Но кто там над нами смеётся? –
На облачном пьедестале
Таинственный взгляд полководца…


23. Из цикла «Звёздовойны»

Тот, кто со смертью был вчера на вы,
Сегодня со смертью уже на ты,
Когда привезут их, словно восковых,
В коробках, сохраняющих общие черты.

Солдатские матери. В мыслях чепуха:
Квитанции да штампы, в индексах листы.
Их ли сердца из каменного мха?
Их ли волос допоют костры?

Телевизионная плесень цветёт.
До неё ль теперь огню матерей?
Косточки и цыфирки все наперечёт,
Цыфирку б волшебную сыночку втереть…

Ладно ли к мундирам индекс подшивать?
В сонных артериях – тайные пупыри…
Есть ли время горе горем запивать,
Ежели квитанции – чьи-то козыри?..
 

24. Арабеска

Клином о клин вышибая искру
Правды прочухаешь две, 
Когда друг с другом расшепчутся вдруг 
Два Суфлёра в твоей голове…
 

25. Приключения Евстигнея
(Modernist style)

Евстигней Евстигнеич. Но бывший. Понижен он в звании –
Разрубили надвое, и – там и тут Евстигней.
А орден морской он получил в назидание –
Рыба не конь, ты их не впрягай в тарантас, как коней.

Разрубленный надвое он, ну, никак не срастается,
Левый любит Евпраксию, правый Евлохию, ох!
Евпраксия в зеркале высохшем дюже как мается,
А Евлохия в зеркало тресь! – мол, изыдь, кабыздох!

Два Евстигнея в ту пору за зеркалом прятались.
Тресь! – Евпраксу-Евлоху увидели враз.
Были их две, вдруг – одна. Евстигнеи расквакались.
Срослись половины, и вновь енерал он сейчас.

Он Евстигней Евстигнеич теперь. В прежнем звании.
За двоежёнство его не посадит никто.
Бывшая рыбка как в море плещется в ванне, и
Бывшая женщина сыплет чешуйки в пальто…


26. Суета и пустота

В окнах вспыхнули юркие свечи –
Кто-то чей-то исполнил приказ...
Что ты скажешь, солдат, в бывший вечер?
Ничего, в этом весь-то и сказ.

Лжи за шиворот капни три капли –
Чтоб кудрявилась клёном спина.
Многомудрые ложью пропахли,
Всем сейчас суета лишь нужна.

Закуси колбасою винишко,
Награди кожурою кота,
Пораскинь просветлённым умишком –
Всех прекрасней богинь – пустота...


27. Контрразведка. 1914 г.
(Фильм-Нуар) **

-Её явки? – В трактире
«Жар-Стрекоза». (Заочны).
- Её телефон? – «Сименс».
Ловит пароли сачком.
 
- Шифры её «Ундервуда?»
- Пахнут ладаном ночью.
- А днём? – В твоём «Ремингтоне»
Поют научным сверчком…
 
** В основе фильма - напечатанное
энтомологическими символами письмо,
найденное в механическом яйце Фаберже,
находящемся в швейной машинке Зингера,
спрятанной в рояле Бехштейн.
               
                2013 г.      

28.

А я курил прадедовскую трубку,
Чтоб звёздный дым по памяти гулял.
В каких курьёзах и лихих поступках
Тот дым разноплеменный побывал!

А были в нём эстляндские дворяне,
Чьи тосты за охотничьи брелки;
И с ящиком Курляндии крестьяне,
Чей индекс стал «латышские стрелки».

А мысли всех в непоправимых бедах
Сражённых за державу наповал
Дымились в звёздах, чтоб я их изведал,
Верша табачный церемониал!..


29.

Я не райских сластей ищу,
А пружины древних дорог,
И с крестом на груди ношу,
Я серебряный башмачок.

Щёлкну я по нему, а он
Так легко в ответ зазвенит!
Всякий, кто понимал тот звон,
Стал в Эстляндии знаменит.

Фея-Эста башмак дала,
Чтоб пружинист был его шаг.
Помнит то булыжная мгла,
Да на шпиле чугунный чудак.

Он дорогам древним знаком,
Где шаги впружинены в тишь,
Что ушла за зелёный холм,
В камень замков и сырость ниш…   


30. Революция 1905 г. в стиле Art Nouveu

Поутру геокитоврасные монахини пошли:
Жмеринка, Жуковень, Жёлудёво, Житомир…
Полицейские скакали, только не нашли
На китоврасках классических витиеватый номер.

Сам себя поставив на пьедестал,
Китоврас Жужелец плюнул на изумруды,
У пьедестала он три века херес хлестал,
Чтоб, как медный шевалье, явить геочудо.
 
Жандарм жандарму начал «гнать пургу»,
Шантрапетку шпингалет потчевал «Дюшесом»,
Революцьонеры скакали типа ни гу-гу,
Аплодировали им гриффоны за лесом.

Их крылья рыжие в индиго-лепестках,
Их индиго-крылья – в рыжих как пламя.
Крутани им купорос шурупами в висках,
Чтоб в извилинах у них радужное знамя!


31. Ас сериала «Замкнутый круг»
 
Ас бульварного слога
Как «Шустовъ» бабахнет в ноги
Смачно из «архибульдога» -
По своей же берлоге.
   
Траурные кобылы
Везут мишени на свалку.
В общем: не шатко было,
Стало теперь не валко.

Во фраки мишеней одеты
Подражателей аса рати:
С фимиамом-с их сигареты,
На шляпах – латиницей «Яти»! 


32. Провинциальные соты

Пузырьковый, всезнающий вереск
И корней валерьяновых вскрик…
В зимних сотах провинции череп,
Соты, полные летних интриг.


33. Мавромаскарад **
(с африканского)

Мавританка, взгляни, в маске плачет
Фиолетовый мавр-эскимос:
В Древний Рим эмиграция скачет
От есенинских грёз и берёз.

Мавромозг их Чёрт съел на закуску…
Покраснел мавр-папаша Руссо –
На таможне ни мысли по-русски
Не срыгнуло чертей колесо.

…Уж слюна гладиатора каплет –
На арене дымится песок,
В маске зеленомавр Чарли Чаплин
Примеряет лягуший носок.

В лягушачьих носках еле-еле
Ты поймёшь – снег сребрит сквозь тебя,
В маскарадной эмигроартели
Мавру бороду сном теребя…

** Это стихи С.Николаева


34. Кондовое удалое
(Фолк-Андеграунд)

Выйди из тесных подземок
Славянства тайный сафьян.
Выскажись вражесть разведок,
Пошто напускаешь дурман?

На наших козырных девок,
На наших кондовых зевак.
Каждый из нас не обсевок,
И лишь в «дурачки» дурак.

В Венеры и Марса кружки
Мыслей славянства плеснём!
Налим, наливай чекушку!
Мундиры от моли встряхнём.

Навь, Правь и Явь – три силы
Правят миром моим.
Недаром Сва-Птица спросила:
- Доколе тихи, налим?


35. Буквицы и человек **
(с древнерусского)

- Не суйтесь «Буки» поперёд «Аза»!
- Не суйся сам с развесистою клюквой!
(Ведь мы давно не лыком шиты, буквы,
У нас честолюбивые глаза).
 
Стать первыми (как встарь нас бъёт азарт)
Над человеком с клюквенной наукой!
Но он упрям, вот ведь какая штука!
И всем пути заказаны назад.

Но в вязь его свою вплетём навечно –
В науку трав, птиц-небылиц сердечных!

** Это стихи С.Николаева


36.

Имеются машинки для подсчёта ос,
Для подсчёта сайтов в интернетах зла,
Где ж найти машинку, ответьте на вопрос,
Для подсчёта силы русского узла?..


37. Ворон древних наук

Бутылка. А в ней науки туманы.
Хлебни и увидишь – в маске обзорной
Профессорокрыл. Он отнюдь не румяный.
Седой-антрацитный питерский ворон.
 
В цифрах осенних гримас пофигистов
Клюёт штамп врага в землице морозной.
Живой иероглиф, он с чёртом – «по-триста»,
Но каркая, славит ангелов бронзу.

На кладбище вскроет черепа крышку –
Нищим для опытов бросит червонцев…
Но не гляди в зрачки его слишком,
В них древних наук внесистемное солнце…
;

                III. ТРИ ДИСПЕТЧЕРА

38. Реконструкция поисков
коммуникационного центра миров

Кто-то сочиняет формулы возмездия,
Кто-то формулы наития,
А кто-то считает все наши межзвездия
За вправду произошедшие события…

 
39. Игры с клономимами

Разгрызай как семечки монеты
И смакуй надменный купорос.
Пусть последним чугуном согрет ты,
Ты же не щетиною оброс.

Пусть чугунные слова летают
На твоим, дружок, латунным лбом –
После крика петуха растают
Девы в Мавзолее молодом.

Времена проносятся незримо –
Фивы, Римы, Одины и Ра…
Но летят в поклонах клономимы,
Смерть ушла, и началась игра!

Картами планет дымятся стены,
А игра почти как у людей –
Джокерный огонь олигофренов,
Золотые маски лошадей!

 
40. Пересечение граней*
               
В снах Морской Столицы я заблудился,
Где северными арфами звенят голоса.
Крылатым бобом** в струнах арфы я бился,
Огонь верёвок смерти временем гася.

Так махаон, влетевший в клавикордов струны,
Всё веселей бьётся, и всё меньше пыльцы.
Что ж, пора вспомнить Балтики буруны:
Всякие начала – победные венцы…

Где вместо неба совсем другое небо,
Где полярная Звезда в Полярной звезде,
Там бабулька крошит голубчикам хлеба,
Вспоминая о чешуйчатой блокадной воде.

Верёвки в пальцах смерти задымились яро,
Но не пережгли бабулькино кольцо –
Из её лица, как из метельного футляра
Выглядывало Победы звёздное лицо!

*Из цикла «Звёздное лицо Победы».
**Крылатый боб – растение (лат. Psophocarpus tetragonolobus).

                2016 г.


41. Абстрактность и конкретность

Шли, кактус бешено жуя,
С ворожеёй ворожея.
И у дороги вырос той
Отныне кактус удалой.

Но на иголочки его
Не накололось ничего:
Ну разве думка муравья,
Да призадумка соловья,

Да голос Бога средь лесов
(Став птичьим цокотом часов).
Мы цокот Бога хвать-похвать –
А в нём и весу не сыскать!

P.S.

Абстрактны кактусов стволы,
Мы гордо скажем им: - Увы!
Конкретен рок о деревах
И перевыполненный швах!


42.

Животные повыдумали штуку –
Науку завинтить незнамо что.
Доценту-волку протянул я руку –
Пожал рукав овечьего пальто…


43. Три диспетчера

В середине пихты гусь-пилигрим
Одно крыло подстелит, накроется другим.
Стал диспетчер птичий он в глаз, не в бровь,
Он из уха пихты слышит, что родился вновь.

Вот диспетчер рыбий в мыслях трески
Ноги в море моет, не снимает носки.
Для семи автопортретов на рыбьей войне
Сто диспетчеров таких позировали мне.

Диспетчер Флоры-Фауны уж тут как тут,
Чует – феи волосы кораллом цветут.
В них незнамо сколько рыб, незнамо сколь птиц
Для персонификации научных небылиц…


44. Стансы Геккону – 4

Геккон – теософический мыслитель,
               Геккон аббат,
Он рядовых гекконов предводитель,
               Геккон комбат!

Он чует усом города, и веси,
               И каждый ген,
И ус его по меньшей мере весит
               Семьсот рентген.
 
Весь в антикварной зелени медальной
               Его сюртук.
Двенадцать душ в его душе астральной,
               Вот это трюк!


45.

Пенелопа лунный ткёт ковёр,
Жабры Одиссея примеряет
И в ковёр его слова вшивает… 
О, Гомер, блистательный гравёр!

Твой изобретательный резец
В платьях Пенелопы заблудился,
Лунной её коже удивился
(Ты ведь Солнце брал за образец).

А она ныряет до Луны
Полуголой (более чем голой),
И плывут за ней гурьбой весёлой
Общие их с Одиссеем сны!


46. Трам-сны

Вдруг вспомнила Трою Елена-графиня
И грустная ходит как на парусах.
Пусть чаша сия тебя, милая, минет –
Петь песнь староверов в горящих лесах.

Они никогда не читали Гомера,
Но крылья вострили вострее жука…
– В бутылке мечта, а на рельсах химера, -
Водитель смекнул под ударом клыка.

Но трам-механизм словно конь деревлянский
К балтийским уверенно шёл берегам –
Водительский руль взял кондуктор троянский:
Пример староверам, угроза врагам!


47.

Сны из Японии в бутылки
Влил жёсткокрылый самурай.
Их пил царь букв, лейб-медик пылкий
И няньки с криками «Ура!»,

Чтоб ты, беременна от ветра,
Вошла в ветвистых криков тень,
Где фильтры в шляпах вместо фетра
И в шляпе «ретро» твой олень...


48. Японский футляр
для аккордеона с Зюйд-Весткой

Пристёгнуты крыла аккордеона
Булавками серебряной луны,
Но так аккордеонит Йоко Оно,
Что в брейке накомодные слоны,

Хамелеоны, шулера хлопушек,
Трампарков проржавевшие сыны
Танцуют в нас сквозь восковые уши
В масштабе двоеверия страны.

Великая идея, словно тесто,
Нам залепляет слабые мозги:
Горит футляр с исчезнувшей Зюйд-Весткой,
Мы без него не слышали б не зги!


49. Моностих 1783-2016  г.г.

Крымский коньячный Лист...
               

50. Ангелы и кентавры

Псалмы в бутылках плещутся на предпоследней станции,
А на последней корни в ночь пустили поезда,
В них жертвы развесёлые – кентавры радиации,
В руках цветы железные, а в голове звезда.

Молчат лесные ангелы, недвижны крылья хвойные,
Нарушат только сном своим кентавровы огни.
Когда горит Вселенная, глаза её спокойные,
Как и у хвойных ангелов зелёные они…


51. Экспромт

Жонглёр молекулами чинный
И архистранный оркестрант,
Всяк строит морду – я невинный,
И всяк напьётся в драбадант!


52. Осенний бокал

Что ты смотришь в осенний бокал?
Что колышется там?
Ты видишь – рыцарь от стаи отстал,
Отдал душу осенним листам.

Он в осеннюю мёртвую землю врастал,
И врос в этот лес давно.
Послушай, этот осенний бокал –
Словно немое кино.

И до дна его не выпить никак,
Это ведь не жизни стакан.
А на закуску – кровавый мак
И с ножки стола таракан.

Так выпьем за осеннюю память в глазах,
Пусть монстры кишат вокруг.
Выпившим осень пути нет назад,
Нам, рыцарям Хронос – друг.

А на крыльце деревянный монг,
Травы ластятся к нам.
Но ударяет в небесный гонг,
Тот, кто не подчиняется снам…
;

                IV. БОГ НА ДРУГИХ ПЛАНЕТАХ

53. Котовасия

В честь дня рожденья звездочёта
Мурлыкать велено котам,
Но те не хочут отчего-то,
Хоть рви им шубы пополам.

В зрачках котов две странных цифры,
Две чёрных цифры: ноль и ноль.
Ты хочешь поиграть на цитре
С котом на пару? Что ж, изволь.

Но ты учти, музык любитель, -
Страшнее кошки зверя нет,
Огнём горит кота обитель,
Острит он коготь как стилет.

Так вцепится тебе он в плечи,
Что расфасует на куски,
Засыплет гневом ваши встречи,
Испепелит твои виски.

И только на звездах далёких
Растут коты хороших встреч,
Котов там радостное око,
Душеспасительная речь.

Там кот-миманс, который мечет
Печалью рунной и живой,
И кот-романс, который лечит,
Горя во тьме сторожевой!


54.

По запаху моря морж скажет – у каждого час который,
Ведь старец в образе моржа наш гость.
И я попрошу вас выбрать, морская сеньора,
Для него в тарелке лучшую идентификационную кость…


55. Моряки болот
(Jugendstil)

Рыбы – вы образцы волшебства,
Вы подводный туман запускаете в жабры.
Осыпает погибших русалок листва,
Змеи песни поют им, целуют их жабы.

А погибшие души в стрекозах поют
И морщины матросов считают прилежно.
Моряки по осенним болотам плывут,
И жабо капитана опять белоснежно.

Тишина цепенеет под сосновым замком,
А всплывёт изумруд – так и вовсе не слышно,
С ним принцесса всплывёт. Капитан с ней знаком.
С ними третий молчит, тот, который не лишний,

С телеграфным обрывком на шее молчит,
С волосами тверёзыми, в пьяненькой глине.
В парусах водяньё с лешовьём так кричит,
Что нет звука, ведь звука здесь нет и в помине.

Только капает с сердца бушприта вода,
И консервы с печалями пухнут и пухнут,
Эти банки уйдут навсегда вникуда,
Где их вскроют сомнамбулы, радостно ухнув.

Но цветок приколю я к принцессиным снам
(Капли прожитых жизней стекают с лилеи).
Так я выйду из снов, как не снилось и вам -
Сквозь сомнамбул печальных в болотных аллеях!


56. Песня о механизме с головою орла
(Биотехно-Ардеко)

А у пленниц зонты, а у пушек винты,
А у кока в кайф щи (разыщи).
Жизнь – тарелочка щей (не букетик хвощей),
Скушал щи: не взыщи – не ропщи!

Ах, сударыня, ах, я в дельфиньих штанах,
Ваше сердце из жабростекла.
В том стекле жизнь моя. И летит на маяк**
Механизм с головою орла.

Смеха для рождены, солнце как зелены,
Как два солнца, что спят под водой,
Мы ударимся лбом друг об друга бом-бом
И закусим беду блибердой.

Но иных стран орлы дали знак нам «Урлы!» -
В круг планет плыл наш странный фрегат.
Сразу кэп-истукан полный мыслей стакан
За монстрьозный поднял агрегат!

** Собирательный образ 9 маяков Ленинградской
Области:  Стирсуддена, Стороженского,
Деревянного, Нижнего Николаевского, на Бесовом
Носу, Толбухина, Шепелевского, Осиновецкого
и Свирского.


57. Театральные стансы
(Трафарет-Арт)

Вновь закулисный механизм
Зовёт на бутафорский бой…
Внутри себя театр храни.
Будь в нём собой! Опять собой!

Пусть пахнет солнечной слюдой
Партер как берберийский конь –
Вновь пляшет сквозь лорнетов рой 
В мозгу огонь. Опять огонь!
 
Встряхни от моли свой камзол,
Шифр реквизитного клинка
Узнай. И если он не зол,
То жизнь легка! Опять легка!

Как в трафаретные уста – 
Нетрафаретные слова,
Роль «Без Суфлёра» неспроста
Тебе дана. Опять нова!
 
 
58. Этюд с козлом

Он топил корабли из ногтей мертецов,
Он завязывал тайны узлом.
Лишь не мог он приклеить другое лицо,
Был козлом – так и умер козлом.

Деревянные лица над ним расцветут
Он своё в них рассмотрит вполне.
И, приклеив его, он не там и не тут, -
Он козёл в деревянной стране!


59. Бог на других планетах

Как танцует Бог на других планетах?
Мускулов прозрачность имеет ли он?
Зверями театра его сердце согрето
Или он несбыточных рыбиц почтальон?

Смотрит он прикольно в музеях Сатурна
С портретов, написанных мыслями рабов?
Или выпрыгивает чёртиком из урны?
Или выпирает шишками из лбов?

Или чиркнет смело цифрою о цифру –
В глазах-протуберанцах механизм-огонь?
Или в арфу, лиру, лютню или в цитру
Дышет дымом словно идентичный конь?

Ведает ли он печали бронтозавра,
Улыбки трилобита, шуточки мокриц?
Или с гуманоидами мыслит звёздный завтрак,
Удивляясь искренне фокусам их лиц?

Или же фырчит в сириусных сонетах,
Награждая мыслями фаэтонских птах?
Как танцует Бог на других планетах?
В золотых планетах – в наших сердцах?


60.

Легионер отрубил голову королю мидий.
Голова, скатившаяся на камни мостовой,
Успела сказать убийце: – Значит кто-то ненавидит
Меня больше, чем я сам. Что за фрукт ты такой?...
 

61. Водогрей или пречувствие
ужасов биовестей

Сто смертей прилетают на вилку,
Кроме смерти последней моей.
Соберу их в пустую копилку,
Да на кухни зажгу водогрей.

Заварю я похмельного чая,
Чтоб проветрить больные мозги,
На вопрос сам себе отвечаю:
– Что мне ясно? – Не ясно ни зги.

Слышу только, как мечется ветер,
Да сверлит в голове моей дрель,
И всего мне дороже на свете
Мой пузатый двойник водогрей,

Потому что он знает такое,
Что не снилось великим умам,
И мечтает стальной головою,
Чтобы в ней разорвалась чума.

Чтобы в пламени дантовском синем
Раскалился б возмездия крюк,
Чтобы сыпался искристый иней
Над пожатием огненных рук.

Мы молчим и глядим друг на друга,
Мы из наикрепчайших костей,
В наших мыслях единого круга
Сталь отгаданных биовестей!


62.

Ты стучишься в осеннюю сырость –
Не откроют тебе всё равно.
Лучше выключи гиперстроптивость,
Вспомни: Кто-то… Когда-то… Давно…

Словно ангел задел пролетавший
Телеграфных ночей провода.
…Космос милых шагов уходящих
В золотое Ничто навсегда.


63.

Пассажирки полночны. Автобус.
Глаза полумёртвых медузих.
Их родина Арктур иль Сириус?
Каков бубнопиковый туз их?

Почему же они прозрачны так –
В испарениях коньяка?
Куси-ка ты неразменный пятак –
И просечёшь, чувак:

Прищур пассажирских ухмылок –
Улитки вычурных чисел,
Где яд и верёвка с мылом,
Хоть жизнь и без этого – выстрел!


64.

Сидим на изгвозданных стульях, однако,
Не чуем гвоздей, словно камни мы стали
(Но в каждом ли стуле сокрыта собака,
У каждой собаки ли зубы из стали?)

Мы пьём материнскую ласку Медузы,
Обтянуты колбасомятыми снами.
Военно-морские таинственны узы
Меж рыбами, то есть как будто меж нами.

Улитки целуются с хропом и хрюпом,
Асфальт принимает улиткины слёзы.
Им не напугать нас повторным каюком:
В бутылях у нас пляшут метаморфозы!


65. Перед отлётом

А сердце запрыгало как кенгуру,
Мы обречены на смурную игру.
Кто карты сдавал? – козырей не видать.
Играть – умирать и рождаться –  играть.

Но кто остановит вещанья стола,
На ножках которого вечность прошла,
На цифрах его игроков легион
Бескрылой возни постигает закон.

Но буква закона как сердце горит,
Но буква закона игре говорит:
- Никто никогда не постигнет закон
В который игрок навсегда вовлечён!

И фишки летят, словно фантиков тьма,
Сквозь аэродромы и зоодома.
Держись веселее, партнёрша моя,
В цыфирях стола наши крылья тая…


66. Ночной Театр
               
Водители аэростатов,
В чьих жилах «Мозилла» и «Хром»
Красавицам всё, чем богаты,
Запишут на DVD-ROM.

Водители зверь-дилижансов
По Царствам хрящей и хвощей
Покажут принцессам мимансом
Скорлупки орехов вещей.
   
Водители единорогов
Водительницам мыслеформ
Cпоют о смертельных дорогах,
Где Волю из фляг хлещут в шторм.
 
А души их лунной бумагой
Дымятся в Театре ночном,
Где скрипка становится шпагой…
Где мы представленье начнём! 

                2013 г.
;

       V. ПОБЕГ В МИР ИСТИННЫХ ДВИЖЕНИЙ

67. Побег в мир истинных движений

Пугалы-шуты и киберлюди
Знать не знают край, где ты взяла
Родинку-звезду у правой груди,
Шрамик возле левого крыла.

Эти существа нас не догонят,
Хоть борзы. И зуб тебе даю -
Мы с тобой умчимся от погони,
Чтоб воскреснуть в яростном краю,

Где сверкают в чешуе преданья,
Где скульптуры правду говорят,
Где светло в ночи лесным созданьям,
Чьи глаза предвиденьем горят.

Сквозь бензинный выхлоп искажений,
Скрежет имбециловых реклам
Мы летим в мир истинных движений:
К океанам, птицам и векам…


68. История, вышедшая за пределы арены

Убил я любовь не трагично – комично.
Я,  клоун, любовь клоунессы убил.
И цирк хохотал, и успех был отличный,
А после – перо в нетерпеньи чернил.

Я ей написал, я хотел оправдаться,
Её (не моя) несомненна вина.
- Вина не вина… Ясно, что… Может статься.., -
Так мыслил я, выпив два моря вина.

Мне узел развязывал мыслевых нитей
Мудрец Алкоголь от глотка до глотка,
А после был мрак и начало событий,
Когда моё сердце пошло с молотка.

И новый хозяин немодной сей вещи,
Его фотошопнув, томограф включал.
А я невидим, словно ворон зловещий,
Любовь вспоминал и в томограф молчал…


69.

Добывать австралопитеков и кроманьонцев
При помощи оптического фокуса долго нельзя
Стеклом Марии (смолой соснового солнца).
У женского стекла слишком нежное сердце, друзья…


70. Радостные девы

Так радостны девы, что им не лень
Пронумеровать поцелуи наши.
Целовали их в солнце, когда был день,
И в луну, с ночью поджигая чаши.

Но их отлучили от собственных снов,
Их сны на пламя глядят, не моргая.
А шаг отлучённых новей, чем нов,
Новые сны им вкусней каравая.

Пусть кто-то кто где, а кто-то в зверях,
Кто-то друг в друге, кто-то в науках,
Но скрыпнут ли двери – девы в дверях,
А сны их в радостных звуках… 


71. Берестяные дамы

Берестою украшенные, они милее,
Когда танцуют менуэт средь берёз.
Левую грудь прикрывает сирени веер,
Правую прикрывают Сирин и Стаерос.

Они носят котов на голове вместо шляпы,
Чёрные мысли откачивают из них коты.
Коты поют басом, словно Шаляпин,
А иной раз и цапают за фиговые листы.

На кошачьем языке можно о многом –
Например, о нотной коже берестяных дам…
А менуэты кошачьего слога
Возносят к Солнцу о них фимиам!


72. Деревенский театр

Я съел твои письма, прощай королевна,
Я письма запил огуречным шартрёзом.
В морозном театре мне вовсе не скверно,
Вот только б суфлёр не грозился протёзом.

Вот только б утихли свистки гардеробщиц,
Да храп упокойниц, да хлопанье тряпиц.
Здесь пегий не рыщет, а сивый не ропщет,
Здесь фельдшер растит поколение пьявиц.

Молчу и любуюсь дешёвым спектаклем
(Актёры его дороги, словно Крёзы),
А коль над театром парит птеродактиль,
Так значит, во имя твоё я тверёзый…

Я жду, королевна…


73. Из деревенского дневника
Кирилла-Мефодия **
(с сербского)

Кириллом-Мефодием звала кота.
Ты помнишь, мы, кот, были тёзки?
Вплетала в причёску и розы костра,
И песен речных отголоски…
 
С моими фантазмами дрыхнет чердак,
Кемарит подвал с голосами…
Так кто здесь смешней – деревенский чудак
Иль жбан с златоусочасами?

В нём на зиму песен о ней сочинил…
Нет писем её две недели…
С котом выпил я два ведёрка чернил,
Чтоб шпорами рифмы звенели...

Я шпоры вонзаю в гнедую траву
И мчусь через сны и сквозь чащи,
А ворон кусает той жизни главу
И жбан артефактный – как ящик.

Шедевр сей не сыщут ни днём, ни с огнём
Ни черти, ни псы и ни воры.
Мы в нём зарифмованы с сельским дождём,
На нём наших жизней узоры…

** Это стихи С.Николаева


74. Старый дом – 2

Здесь странно тихо, словно бы на дне,
На дне небес или в подземном поле,
Как будто воблы здесь иссохлись боли,
Календари забыли о войне.

Тут на обоях наши номера
Не стёрлись даже после двух пожаров,
Звук радио чуть тоньше комара,
Витиеватей усиков кальмаров.

В татуировках накомодный слон
Пожмёт мне руку вздохом на запястье,
Он знает всё о счастье и несчастье,
И в зеркало толстяк-буфет влюблён.

Буфет скрипит о свете молодом,
Ведь света в зеркалах  не будет с нами…
По мостику, который между снами,
Войдём в знакомо незнакомый дом…


75. Телефонные сны

Когда засыпают в ночи телефонстры,
В мозгу ассигнаций костры,
Выходят под руку со мною три монстры –
Три мантры, три сна, три сестры.

Вы в ступе толкли буржуазных улиток,
Вы юные как облака,
Но дерево ваше – не дерево ниток,
Для игл не открыта щека.

Сирены небесные вас и не ищут,
Наядам в морях не до вас,
Но вы родились не из дерева нищих.
И в общем, не в первый-то раз.

А вы родились из научного древа
С цветком артефакта в ушах,
Со мною летите вы справа и слева,
И в пятки уходит душа.

Скрыт в девичьих крыльях прабабушкин ужас,
Прекрасней, чем колоколе’ц,
Который затянет нам пояс потуже,
Чем звон коммунизма колец.

Летим, и я сплёлся с сестрицами навек
В заморский и странный цветок,
И сыплются мысли живые и навьи
На новый спирали виток.

И вновь засыпают в ночи телефонстры,
В мозгу ассигнаций костры –
Выходят под руку со мною не монстры –
Три мантры, три сна, три сестры…


76. Не снимая жабо

– А это музей сатурнянских скульптур.
Авгуры сатурновы выберут ту,
Чьи жабры пылают огнём неземным,
И косы которой не пепел, а дым.
Её не снимая жабо я любил.
– А снявший жабо? – Тот за нами следил…


77. Жужж и жужжа

В окне небес седьмого этажа,
Средь астр седых, гаданьем заметённых,
Мерцали два неоновых жужжа,
В любовный узел намертво сплетённых…


78. Праздник простоватых
глагольных рифм

Когда из сосновых стволов
Выходят космонавты и космонавтки,
А снег становится деликатесом,
Это означает, что наступила весна
С праздником простоватых
Глагольных рифм!..


79. Возвращение - 3

Манерность красавицы или же неманерность
Определяют по левой стороне её фикусного листа.
Но, выйдя из отдела 25-ых кадров в осеннюю скверность,
Она забыла его в гардеробе. (Разрушала лист её красота)…

Она открывала одновременно тремя ключами лихо
Три двери в три спальни, и вот, Боже мой! –
Её живые туфельки завяли под мышками и умерли тихо.
Как исповедь мегазавра морщинист блюз возвращенья домой…


80.

…Поцелуй мой сотрёт вьюга,
Унесёт его к Южным птицам.
Не у каждого смех для пугал,
Не у каждого свои лица.

Прощай, навсегда, до смерти,
До встречи на лучшем свете.
Вы Севером нас измерьте,
Выбейте нас на монете!

…И ямщик проклинает дорогу,
А ездок говорит: - Слава Богу!


81. Лезвие слова

Ваши крылья умели смеяться,
Ваши жабры плакать умели,
Только как под водою обняться?
Под водой вы обняться не смели.

Лишь в листве и лишь ночью сонной.
А что было тогда между вами
Знает клён в берёзу влюблённый,
Да лягушки, что рты разевали.

Но чтоб стали людьми вы снова,
Рассекли вас наукой слова…


82. Шифрокаракули

Между её любовью и моей
По потолку в огне шныряют птицы,
И ветер смерти шебуршит страницы
Кривляющейся повести о ней.

Провёл в шифрокаракулях о ней
Две трети смерти кстати или же некстати.
На толкованье жизни жизнь потратил
Между её любовью и моей…


83. Огонь мумии

Заржавели они, устарели
Арифмометры нашей любви,
А крутили нам их Ариэли,
Растворившие крылья в крови.

Мы с тобою купались в крапивах,
Что растут на крылатой крови.
В перламутровых огнь переливах,
Огнь у мумии нашей любви…


84. Инвариантность

Подниму я тебя и поймаю,
Но поймаю тебя я другою.
Это будет в другом, новом мае,
Не со мною, да и не с тобою.

Это будет с другими. Такими,
Кто любил, но друг друга не бросил
Там, где правят балы клономимы,
И скрипят мироздания оси…


85.

В моей руке стеклянный череп,
А в нём судьба моя цветёт.
Хоть прыгай через, хоть не через –
Всему наступит свой черёд:

И в зеркалах воспоминанья,
И твоих платьев три крыла,
И десять шпилек расставанья,
И мавры в сумерках стола…


86. Сербский лучник **
(с сербского)

Не всерьёз несчастья, злоба и разлука,
А всерьёз лишь песни, птицы и стихи.
Я стреляю рифмой из тугого лука,
И летят созвучья строги и лихи,

Потому что понял, страсти откривлялись,
Масок-откривлясок сотня за спиной.
Мы листвой бросались, на берёзах клялись,
И берёзов космос, где ты век со мной!...

** Это стихи С.Николаева


87.

Штилями штормы уже не сменялись.
А в трюме фрегата, где царствует мгла,
В квадратных бутылях души шептались:
- Пора возвращаться в наши тела…
 

88. Житель 88 созвездий

Мы все обречены на крылья космопорта,
На эликсир луны и время из реторты,
На радужный пузырь прозрачных ассигнаций,
На пластырь и псалтирь новейших резерваций.

С надеждами шары над полем вознесутся,
В них игры детворы и буквы конституций.
Горит свеча полей и вспышка поцелуя.
Мне горечи налей, уж не тебя люблю я…

И нет вины в вине, как и в шарах воздушных.
Их помня, наши души мерцают всё сильней.
А значит мы должны скитаться в дебрях кухни,
Курить, и петь «Эй, ухнем!», и пить за смерть княжны.

Пробьёшь стрелою слов ты панцирь мой железный,
Ты скажешь: - Бесполезно созвездий существо.
А значит, не нужны тебе мои фантомы,
Стихотворений томы, и рожи, и рожны.

Но спички в коробке копытцами топочут
И новый стих стрекочут у музы на руке.
И свечи на столе как в поле бесконечном
Нас отразят навечно глаголом на стекле…


89. Жители витрин - 3
(Парадокс исследователя жизни и смерти)

Космонавт, ты любил ультраженщин,
Ты хлестал марсианский коньяк,
В голове твоей лес хвойных трещин,
Космонавт, ты весёлый маньяк

Безвозвратных дорог и возвратных.
Но хоть лги сам себе, хоть не лги –
А дорога нелепа стократно,
Если взят под стекло за долги.

Не андроид, но с формулой тайной,
С картографией вздувшихся жил
С космонавткой миманствуешь славно
Те миры, где пока что не жил!..


90. В предчувствии
рассказа обо Всём

Где механизм «Небесной снасти»?
Где аппарат «Ходи с бубей»?..
Пусть нам ответят ваши масти,
Бумажный Шар, Воздушный Змей!

В академических изданьях
Ни слова нет о чердаках
В разрушенных старинных зданьях,
Где вы козырно… в дундуках! 

Вы в картографии изгои,
Ведь ваши хронокарты – пыль.
Поскольку нет в вас силы воли,
У вас конструкция «Утиль»!

Бумажный Шар и Змей Воздушный
Дундушным вспыхнули вином
И продундели: «Здесь нам душно,
А там – Весь Свет для нас иной!»

…Чужим ушам не верю даже
В час разговора по душам,
А жду, когда Весь Свет расскажут
Бумажный Змей, Воздушный Шар!

                2013 г.

91.;
(Этюд - 4)

1.

В каком клоунесса танцует наряде,
Сорвав свой Джек Пот? Идиотский вопрос.
Отвечу, что знал клоунесс в маскараде,
В котором 170; роз.   
 
В нём клоуны вхлам напиваются лестью,
А после бубнят: «Такова се ля ви!»
Но клоуны все нашпигованы местью
И ловят собаку, лишь крикни «Лови!»

2.

У них маскарад одноруких бандитов,
Где Джек Потрошитель всему голова,
В конструкции этой собака зарыта,
Она молодится, хотя не нова.

Собаки женатые впляс на карнизах,
Собаки замужние – в цирках больниц.
Их маски надев мы танцуем в репризах
Собачьих и клоунских лиц… 


92. Из «Комментариев к «Чжуд-Ши»
(Этюд - 5)

Рододендрон, княжик, ломоном и лютик составляют группу лекарств от слизи.
Эй, народ пропащий, спляши тутти-фрутти, раскури окурок, завяжи свой кризис!
Орлиное дерево, бузина, софора – это лекарство от яростной жёлчи.
Мы с тобой плясали возле семафора: свет его проперченный, мускусный он очень!

Мясо грифа умного разрушает зобы, перья павлина гной из лёгких гонят.
А твоей занозе и моей зазнобе лишь помогут афоризмы компьютерновороньи.
Раковины улиток против истеченья мозга, рога носорога кровь и гной сушат.
Однако мозг начальника излечит только розга, но излечит ли она начальника душу?

Кости убитого молнией человека и череп оного колики подавляют.
Но без колик ты, приятель, хуже, чем калека, на тебя собаки даже не залают.
Кости дракона затягивают раны, пастушья сумка останавливает рвоту.
Любят с ромом кость дракона на дне океана изгрызть капитаны, заглушив зевоту.

Пузырница, белена червей изгоняют, хлопчатник – от вздутия живота, болезни уха.
Рано или поздно мысли полиняют, только не линяют крылышки у мухи.
Кардамон и тычинки мигелии чампака излечивают желудок и кашель с мокротой.
Доброго здоровьица,  хлопец Чебурака, вы с рептилией-Анри командиры роты!


93. Этюд с почтовым ящиком

В почтовом ящике пустынь
Когда услышишь вдруг «Остынь»,
Когда ты станешь сед как лунь,
Когда измучает латунь,
Когда измучает латынь –
Печаль копытами откинь
В почтовом ящике пустынь!


94. Как бы сердитый дядюшка
(Для детей)

Тикают ходики, ходики тикают
Так, будто чёртики тихо хихикают,
Или кузнечики бьют в наковаленки –
Узки их плечики, молот их маленький.

Нет, это карлики, нет, это гномики
Колют смешарики в стареньком домике,
Прячут их в валенки, и тропкой скрытою –
К дядюшке Хроносу, как бы сердитому…


95. Счастливый нумер
(Для детей)

В тесном мундире кузнечик
С вахмистрскими усами
Прыгнет на маков бубенчик,
Синее небо кусает.

Кусает, шутя, конечно, -
Во славу кузнечихи стройной.
В мундир его огуречный
Зуммер серебряный встроен.

Кузен, Кузеня, Кузнечик,
Звени в серебряный зуммер!
Ты нас от скуки излечишь,
Выдав счастливый нумер.
;

P.S. Из цикла «Звёздное лицо Победы»
646. Пересечение граней «В снах Морской Столицы я заблудился…»,
20. Зеркало смерти (АнтиЛюфтваффе) («В адские ямы лётчик летящий…»),
81. Сон после II Мировой** (с немецкого) («Ганс похоронил аккордеон…»),
80. Железный сундук * («От деда осталось пять лезвий…»),
391. Дедушка Аким («Говорил болезный дедушка Аким…»),
226. Коллекционер * («Примерять ордена с вожделеньем…»),
228. «Завели на сто семь оборотов…»,
393. Морской Сталинград («Каждый выбирает что-то одно…»),
501. В «НеоЭмке» («Стотциферблатный лягушарий…»)
;

Содержание
                _____________________________________________I. Очередной иллюзион
1. Очередной иллюзион (Смутное время) («Иллюзион любви и писем…»)
2. Карусельное начало («То ль в музее, подруга, то ль в лавке мы…»)
3. Казино бедных («Скрипит луны старинная рулетка…»)
4. Почтовое («Орнаментальная паутина…»)
5. «Иллюстрирует пульс нашу кожу…»
6. «Здесь идол денег в воздусях…»
7. «В косточки рояля круто втерев…»
8. Неподвижные («Здесь не курят, но дым коромыслом стоит...»)
9. Ё-моё! («- Ну ка ся, покажьте хватку!..») (С ронго-ронго)
10. Весёлый вымормыш («Немало снов за жизнь мы прокрутили…»)
11. Двойники - 2 («Я от лунного света продрог…»)
12. «И выпишет доктор царственный…»
13. Морозная роза («Кто Блоки… Кто Достоевские…»)
14. В дырке бублика («Заскорузлым ногтём на карте…»)
15. Весёлый олохотроненный енерал («Выйди, приятель, в тираж, словно в тир…»)
16. Юла («Где ума купить куль?...»)
17. Перед второй жизнью чётной ноги («Кожа да кости, золото, пудра…»)
18. «Не в чердаках и подвалах…» (Киберпанк)
19. Человеченье пузырством («У одной в волосьях растакая ца-ца…»)
20. Жители витрин - 2 («Ты спишь в декаданственном гриме…»)
21. Неслово («Пума не опоссум – дурак поймёт…»)
__________________________________II. Синематограф с Верой Холодной
22. Полководец («Глаза его солнцами были…»)
23. Из цикла «Звёздовойны» («Тот, кто со смертью был вчера на вы…»)
24. Арабеска «Клином о клин вышибая искру…»
25. Приключения Евстигнея (Modernist style) («Евстигней Евстигнеич. Но бывший. Понижен он в звании…»)
26. Суета и пустота («В окнах вспыхнули юркие свечи…»)
27. Контрразведка. 1914 г. (Фильм-Нуар) («- Её явки? – В трактире…») 
28. «А я курил прадедовскую трубку…»
29. «Я не райских сластей ищу…»
30. Революция 1905 г. в стиле Art Nouveu («Поутру геокитоврасные монахини пошли…»)
31. Ас сериала «Замкнутый круг» («Ас бульварного слога…»)
32. Провинциальные соты («Пузырьковый, всезнающий вереск…»)
33. Мавромаскарад («Мавританка, взгляни, в маске плачет…») (с африканского)
34. Кондовое удалое (Фолк-Андеграунд) («Выйди из тесных подземок…»)
35. Буквицы  и человек («– Не суйтесь «Буки» поперёд «Аза»!..») (с древнерусского)
36. «Имеются машинки для подсчёта ос…»
37. Ворон древних наук («Бутылка. А в ней науки туманы…»)
______________________________________________________III. Три диспетчера
38. Реконструкция поисков коммуникационного центра миров («Кто-то сочиняет формулы возмездия…»)
39. Игры с клономимами («Разгрызай как семечки монеты…»)
40. Пересечение граней «В снах Морской Столицы я заблудился…»
41. Абстрактность и конкретность («Шли, кактус бешено жуя…»)
42. «Животные повыдумали штуку…»
43. Три диспетчера («В середине пихты гусь-пилигрим…»)
44. Стансы Геккону - 4 («Геккон – теософический мыслитель…»)
45. «Пенелопа лунный ткёт ковёр…»
46. Трам-сны («Вдруг вспомнила Трою Елена-графиня…»)
47. «Сны из Японии в бутылки…»
48.  Японский футляр для аккордеона с Зюйд-Весткой («Пристёгнуты крыла аккордеона…»)
49. Моностих 1783-2016 г.г. («Крымский коньячный Лист...»)
50. Ангелы и кентавры («Псалмы в бутылках плещутся на предпоследней станции…»)
51. Экспромт («Жонглёр молекулами чинный…»)
52. Осенний бокал («Что ты смотришь в осенний бокал?...»)
_____________________________________________IV. Бог на других планетах
53. Котовасия («В честь дня рожденья звездочёта…»)
54. «По запаху моря морж скажет – у каждого час который…»
55. Моряки болот (Jugendstil) («Рыбы – вы образцы волшебства…»)
56. Песня о механизме с головою орла (Биотехно-Ардеко) («А у пленниц зонты, а у пушек винты…»)
57. Театральные стансы (Трафарет-Арт) («Вновь закулисный механизм…»)
58. Приключения козла («Он топил корабли из ногтей мертвецов…»)
59. Бог на других планетах («Как танцует Бог на других планетах?...»)
60. «Легионер отрубил голову королю мидий…»
61. Водогрей или пречувствие ужасов биовестей («Сто смертей прилетают на вилку…»)
62. «Ты стучишься в осеннюю сырость…»
63. «Пассажирки полночны. Автобус...»
64. «Сидим на изгвозданных стульях, однако…»
65. Перед отлётом («А сердце запрыгало как кенгуру…»)
66. Ночной Театр («Водители аэростатов…»)
__________________________________V. Побег в мир истинных движений
67. Побег в мир истинных движений («Пугалы-шуты и киберлюди…»)
68. История, вышедшая за пределы арены («Убил я любовь не трагично – комично…»)
69. «Добывать австралопитеков и кроманьонцев…»
70. Радостные девы («Так радостны девы, что им не лень…»)
71. Берестяные дамы («Берестой украшенные, они милее …»)
72. Деревенский театр («Я съел твои письма, прощай королевна…»)
73. Из деревенского дневника Кирилла-Мефодия («Кириллом-Мефодием звала кота...») (с сербского)
74. Старый дом - 2 («Здесь странно тихо, словно бы на дне…»)
75. Телефонные сны («Когда засыпают в ночи телефонстры…»)
76. Не снимая жабо («– А это музей сатурнянских скульптур...»)
77. Жужж и жужжа («В окне небес седьмого этажа…»)
78. Праздник простоватых глагольных рифм («Когда из сосновых стволов…»)
79. Возвращение - 3 («Манерность красавицы или же неманерность…»)
80. «…Поцелуй мой сотрёт вьюга…»
81. Лезвие слова («Ваши крылья умели смеяться…»)
82. Шифрокаракули «Между её любовью и моей…»
83. Огонь мумии («Заржавели они, устарели…»)
84. Инвариантность «Подниму я тебя и поймаю…»
85. «В моей руке стеклянный череп…»
86. Сербский лучник («Не всерьёз несчастья, злоба и разлука…») (с сербского)
87. «Штилями штормы уже не сменялись…» 
88. Житель 88 созвездий «Мы все обречены на крылья космопорта…»
89. Жители витрин - 3 (Парадокс исследователя жизни и смерти) («Космонавт, ты любил ультраженщин…»)
90. В предчувствии рассказа обо Всём («Где механизм «Небесной снасти»...)
____________________________________________VI. Этюды, стихи для детей
91. (Этюд – 4) (1. «В каком клоунесса танцует наряде...»), (2. «У них маскарад одноруких бандитов…»)
92. Из «Комментариев к «Чжуд-Ши» (Этюд - 5) («Рододендрон, княжик, ломоном и лютик составляют группа лекарств от слизи…»)
93. Этюд с почтовым ящиком («В почтовом ящике пустынь…»)
94. Как бы сердитый дядюшка (Для детей) («Тикают ходики, ходики тикают…»)               
95. Счастливый нумер (Для детей) («В тесном мундире кузнечик…»)
;
;