Тени старого глупца

   Странное дело, но только сейчас я понял... Насколько замкнутой благодаря тому блоку, стала моя душа. Столько дней проходит...Унылые пейзажи, картинки и выходные, будто предусмотренные своей унылостью заранее...
   Я хотел все это изменить, но не знал как.
   Музыка, которую я слушал, никак не оживляла меня. Я накрепко застыл в собственном личностном блоке. Мне не хотелось думать, казалось, что целую вечность со мной не произо йдет ничего путного...
   Порой, меня окутывали глупый страх и неимоверно космическое одиночество. Казалось, что я стоял один. Один на поверхности Луны, и созерцал своими глазами землю, на которой мы все живем. Со стороны это выглядело так загадочно... Я смотрел на эту самую землю, и понимал - ничего родного там нет. Никого там нет. Все чуждо. Я стоял где-то в стороне от всего этого, копошащегося как разъяренный муравейник мира. Он двигался, весь, целиком. Лишь я один застыл. Они, он, были далеко впереди. А я стоял за их спинами и просто смотрел как они уходят.
   Я забыл о своей теории, я обо всем хотел забыть. Даже о ней, одной, единственной, что в кои-то веки смогла меня полюбить. Глупо притворятся, или изображать из себя дурака. Она не поверила бы... А я ведь уже пробовал убедить, я так старался... А она все-таки не бросила меня.
   Забавная штука эта, любовь. Привязанность... На уровне духа.
   Вот что бывает, когда находишь действительно созданного для тебя человека.
   Мне становится забавным, и исключительно интересным подобное занятие, подобное времяпрепровождение. Сидеть в темной комнате, мыслить и рассуждать время от времени, что могло произойти и как бы поступил я, произойди оно так, или эдак... Вот так...
   
   Недавно купленный ноутбук не прибавил мне радости или желания писать. Мне казалось, следует ему только появится как на электронной бумаге заговорит моя душа. Мой ум! Если он конечно есть.
   А пока, в моих ушах поет лишь одна из песен симфоний Arvo Part. Мне тихо, спокойно, и в принципе я доволен. Но, правда в сердце порой совмещаются такие настроения как в фильмах Туринская Лошадь, или 25-ый час. Кстати, сцена перед зеркалом из последнего звучит очень круто. И даже привлекательно, как для философа, так для метафизика-поэта.
   Я не знаю точно, когда смогу прослушать песни Фрэнка Синатры, но мне очень бы хотелось. Эти строки, которые я пишу, кажется, молодят мне душу. В тишине, в той тишине, которой я навсегда остался, есть некая загадка. И если все прошлые загадки подобного рода я решал куда проще, то эта порядком оказалась сложней.
   Одинок, даже когда говоришь с людьми. Одинок даже тогда, когда находишься среди них. Твой мир внутри, и наружу он не выходит. Лишь слова, что пишутся сюда, понемногу разворачивают скрижаль разговора между пленником и его палачом.

   Первый день собственного маленького откровения закончен. Одна из песен Arvo Part, которую я давно уже хотел послушать, подошла к концу. Закрывайте занавес, уходите зрители. Больше не на что смотреть.


   Дубль два. Глава вторая. Продолжение.

   Как же мне все-таки не хотелось браться за это дело. Я думал, душа забудет о внутреннем диалоге, но... Видимо этот не из их числа. Я не могу назвать себя профессионалом, тем более опытным в изложении своих чувств, но... Моя рука никогда толком не грубела, а значит, ей видимо придется писать, излагать себя... Ей, придется творить.
   Необычайный сон...был у меня сегодня. Там была несколько исковерканная правда о том, что тот, кто о тебе заботится, тот, кто прикрывает тебе спину, может запросто этим самым и тормозить. Бредовый сон. Разглядел его фрагменты, но сути так толком и не понял. Возможно и не дано понять. Но все же, может позже?..!
   В некотором смысле, мой кроткий талант писателя, становится таким образом для меня бременем, проклятьем. Время от времени приходят диалоги в голову, из интереса я выделяю любопытные выражения и слова... Я будто бы читаю что-то внутри себя. Правда книги, никакой в моем сравнении... в том потустороннем воображении, не вижу. Видимо Бродский был прав. В этом, мы с ним отчасти похожи. Он говорил, что тот, кто получает меньше информации извне, больше получает ее от себя. От самого себя внутреннего. И видно душа становится столь чуткой, что собственной кожей начинает впитывать свежую инфу, новости, чужих людей, таланты.
   Собственное воображение лучше начинает работать -- говорил он.
   Я помню, как прочитал ту книгу. Книгу под названием Девиант. Автора Кристины Хуцишвили. Что самое забавное, со временем, начинаешь интересоваться подобными людьми. И как их судьбы, как их души устроены.
   Виктор Пелевин, Кристина Хуцишвили, Рената Литвинова, Валерия Гай Германика, Квентин Тарантино, Сет Макфарлейн(очень замечательный и талантливый человек, создавший пару отличных юмористических фильмов, а также всем известных Гриффинов)... Определенно, когда-нибудь, мне бы хотелось увидеть этих людей в жизни. А не только знать их по их собственным произведениям. Но не будем о маленьких сокровенных мечтах. Мне давно понятно, я отчетливо поймал себя на этом, что свободы возможно, я никогда не получу. Чтобы разорвать круг зависимости от всех внешних обстоятельств, мне нужны немалые деньги, интересное дело, и не менее любопытная по своим происшествиям жизнь. Никто не знает о том,  что я здесь строчу. И это радует. Просто не может не радовать. Ведь это -- чистый лист -- для меня земля обетованная! Мой маленький рай, где нет никого. Никого! кроме меня, моих мыслей, и тишины, что как родная мать обнимает мои костлявые плечи.
   Талантом я никогда не был. Да и не буду наверно никогда.
   Время от времени, я буду изрекаться своей душой сюда. И позже, я, мы, посмотрим, что же из этого выйдет.
   Итак, наш сегодняшний сюжет будет о том, что... Будет о выдуманном похищении, небольшой философии, и честного, не очень напористого допроса без рукоприкладства. Дело касается, моей бывшей девушки. Не знаю точно, была ли она когда-нибудь ею действительно, или сыграла роль лишь для того, чтобы посильнее разбить мне сердце, постараться это сделать, познакомить меня с этой самой болью, или же... Она использовала это для того, чтобы вызвать чувство злости и гнева во мне, чтоб в итоге, лишь сильнее удовлетворить свои духовные потребности. Ведь привязанность, очень сильная привязанность, это единственное, что девушке, ценящей духовный план в своем партнере, нужно.
   Возможно она просто удовлетворила, или пытается удовлетворить это. Возможно также, что я недостаточно ненавижу ее... Хотя все это бред. В душе, с презрением я буду смотреть на ее лик. Ведь она, считала душу главным, но в итоге, как оказалось, она ценила всего лишь... должно быть деньги и близкую компанию своего нынешнего оппонента. Да, он старше. Но не факт, что опытнее, мудрее. Кто знает, может через определенный промежуток времени его также наебут, сердце, несмотря, вопреки! спорам, что это всего лишь орган, единственная в своем роде в организме мышца, станет тяжелее раза в три. А то и в четыре. И она его также предаст. Испортит его настроение, взбаламутит сердце его и нутро, огрешит пошлыми мыслыми его голову, его более высокий череп. Такова простая мораль. Узнав поближе, и перестав боятся тебя, девушка, женщина, может запросто тебя разрушить. Ведь удовлетворение собственных духовных потребностей важнее, чем человек, которых тысячи и миллионы в мире. В такие моменты начинаешь чувствовать себя куклой, в руках и нитях невидимого кукольника. Но женщины и их духовные потребности дело тонкое. И горе тому мужчине, что будет сталкиваться с ними многократно, но ничему при этом не учась. Как по мне, лучше глубже думать, чем чувства свои заодно вместе с мозгами смывать в унитаз.
   Я знаю, ты никогда не увидешь ни текста, ни слова написанной на этой электронной бумаге. Так что сегодня, дорогая моя Ульяна Гришаева Серафимовна, я расскажу тебе театр. Философия, притча. Все как у Рене Декарта. А может и глубже, чем у Канта, а? Так или иначе постараюсь углубится, и не предать тех традиций, которых создать мне в будущем предстоит. Я уступлю, конечно же, по глубине, Кафке. Но, Кафка уникален, Кафка талант. А я всего лишь бомж с  ноутбуком. Хлам выброшенный на улицу, грязная, мокрая, помойная кошка, что в скором времени потеряет большую часть тепла, и возможно насмерть замерзнет.
   Бредовые сравнения придумывает мой мозг... Для кого-то... Но для меня они кое-что значат, и даже нравятся. Повезло мне, что хоть таким убогим языком я владею. Что ж, притча, подвал, демон, старый забытый поэт и его поэма переделанная на манер новой бардовской песни. Дьявол поднебесья! С этими словами, дух мой глядит на небеса, и наступает осень, и наступает осень... Несмотря на холод, он довольно мягко мои волосы объял. Этот ветер. Ох уж этот ветер...


 
   Сегодня я подумал о том, что было бы, если бы я внезапно обрел большие деньги, приобрел значительную(про крайней мере, бандитскую) власть, и похитил ее. Мою некогда возлюбленную.
   Некогда раньше, я задал ей вопрос: ты чувствуешь во мне, что-то такое эдакое...родное?
   Она так и не ответила на этот вопрос. Хотелось бы мне знать ответ на него. Тогда бы, возможно, для меня бы это многое прояснило.
   Я не буду говорить и рассказывать, какого кропотливого труда над собой мне стоило найти ее. Найти одного единственного, сужденного, созданного специально для тебя самим Творцом! человека, среди долбанных семи миллиардов людей... Думаю, кто-то скажет -- бред твоя философия, теория... чушь говоришь. Ничего этого на самом деле нет... Хотя на самом деле, все это верно. Когда рождается человек, создается один идеально для него подходящий. Все остальные люди, это люди предназначенные для других людей. Порой ловишь себя на мысли о теории всего этого, когда видишь стеклянные от некой заветной надежды глаза девушек.


   Темный подвал. Если окинуть его взглядом, если вглядется в расстояние до стен... Можно понять, что он довольно просторный. Одна единственная лампа под потолком. И эта лампочка, освещает ровно одну половину этого помещения. В то время как вторая, обратная от нее, пленницы, полностью погружена в пустоту. Черный мрак. Виднеются лишь контуры какой-то фигуры. Фигура эта сидит на темной стороне, на некоем диване, и... Также можно предположить, что этот некто держит в руках музыкальный инструмент. По видимому, гитару.
   Она сидит привязанной к стулу. Руки ее обесточены, ноги тоже. Похитивший ее, видно, крепко затянул запястья, лодыжки, и щиколотки жертвы.
   Она смотрит вперед перед собой. Там, в границе где кончается свет, метра через два, три, виднеется контур серой двери. Лампочка освещает половину, нет, даже меньше половины комнаты. Она угадывает дверь, но не угадывает того, что у нее за спиной. Привязанная, она поначалу пытается осмотреться, но успех в этом деле вышел небольшой.
   Вдруг, начинает играть гитара. "Странная мелодия -- думает она -- нигде ее раньше не слышала". Сидящий в темноте, на диване, некогда давным-давно случайно натолкнулся на эту мелодию, в результате экспериментов собственной творческой воли. Не сказать, что мелодия была гениальна и прекрасна. Скорее, можно сказать, что в ней присутствуют черное небо и вороны. Не меньше трех десятков. Тысячи ворон... замкнутых в паре секунд определенного аккорда всей этой длительной песни. На аккорде Е, она начинает представлять себе тысячи крыльев, что были только что, и как появились, так же внезапно исчезли. Она расслышала слово, нет, скорее выражение: "скажи, мне ты друг, велико ли счастье поэта?!.." Около пяти минут он наигрывал эту мелодию. В том, что это был именно он, а не она, пленница убедилась по своему предчувствию. Ей казалось, что голос ей знаком. Может она слышала его во сне, может представляла его ранее?!
   После пятиминутной проверки гитары, и наигрывании той мелодии, он усилил свой голос и высоту звука, так что она, теперь уже отчетливо слышала все слова песни, и чувствовала кожей каждый исполненный им аккорд.
   Позади ее спины стоял такой же стул со спинкой. Пропев четыре куплета, он подошел к ней вплотную, и сел на него. Они сидели на стульях, и теперь уже оба чувствовали спины друг друга. Только вот разница была в том, что исполняющий был свободен и имел много воли в этом помещении, а она -- нет.
   
   "Мне редко снится сон, реже больше сон, со всяким смыслом.
    Одна враль и ложь... А где ж тепло, иль холод, духу независимый?...

(тот же проигрыш, как и во втором, иль в третьем куплете?! -- подумала она)

   Боль опадает, с лодыжек, с колен, кость сама о себе говорит.
   Мне бы уснуть ненадолго, но не даст, демон черный, человек..."    

(тот же длительный проигрыш -- вновь заметила она...)

   И тут слова закончились, и осталась одна лишь только мелодия. Бас пятой струны, и загадка этого человека повисла в образовавшейся между ними тишине. Звук окончательно расселся. Ушел в пустоту. А может, в потолок...
   -- Помню, я написал эту песню, когда еще ходил в музыкальную школу. Мой учитель тогда неплохо отозвался о ней. Как и мой друг в принципе -- он усмехнулся. Несмотря на то, что она не видела его лица, она отчетливо поняла, что сложившаяся ситуация его несколько забавит. Ее чувства в этом месте, после той песни, резко обострились. Ей стало несколько жутко, и даже страшнее, чем раньше.
   -- Кто ты? И почему меня здесь держишь? Что я тебе сделала? -- в ее голосе он расслышал дрожь. Ясную, трезвую, и девичью. Ему казалось, что ее душа сейчас польется через глаза.
   "Видно ее это пугает -- подумалась ему "
   -- А ты сама не догадываешься почему ты здесь, а? Ульяна.
   -- Что? Откуда ты знаешь мое имя? Меня кто-то тебе заказал? Может я сделала кому-то плохо?
   -- Возможно, возможно... Возможно и так. Может быть плохо, а может и больно. Ты сама как думаешь, плохо и больно, -- это одно и тоже?
   Она промолчала, и задумчиво глядела в пол.
   -- В свое время, я разбила сердце не одному юноше. Но... Был один, который мне больше всего приглянулся. У нас была даже совместная  мечта. Но я... Разрушила ее, и больше мы с ним не говорили. Прошло около пяти, а может семи лет. Я не знаю, что с ним сейчас...
   -- Боже, как любопытно то! А я и не думал, что девушки испытывают угрызения совести. Хочешь, я устрою тебе сюрприз?
   -- Я сижу связанной в подвале, да еще неизвестно с кем. О каких сюрпризах ты еще можешь мне говорить?
   -- Ну есть один, понимаешь ли...
   Он встал со стула, и положил свою гитару на диван. Потом вернулся, взял стул на котором сидел, вышел на свет, и сел перед ней. Она увидела некого волосатого парня. Волосы, довольно сильно отросшие, хорошо скрывали лицо. Он раздвинул пряди, и перед ней предстал его истинный облик.
   -- Ну что, узнаешь меня?
   Внимательно вглядевшись в него, она поняла, что это, был тот самый поэт. Тот самый поэт... Тот самый человек, с которым, она некогда давным-давно объединила заветную мечту, и позже, которую, сама же разбила вдребезги.
   -- Что это значит? Зачем ты меня похитил?
   -- Понимаешь ли Уля, были у меня кое-какие вопросы касательно тебя. Были... такие, на которые ты... мне точно не ответила... И вот, за этими самыми ответами я и пришел.
   -- Я ничего тебе не скажу. Отпусти меня. Немедленно!
   -- Я могу дать тебе мегафон. Даже включить его, и поднести к твоим губам. Кричи и шуми сколько хочешь. Мы на порядочной глубине. Тебя все равно никто не услышит. А что касательно тебя... Ответы я все равно получу. Дорогая моя, Ульяна Серафимовна...
   -- Ублюдок! Отпусти меня, сейчас же!
   Она кричала и вопила, билась в истерике. Думала, что сможет освободить путы, вырватся, порвать их. Но ничего не вышло. Через пять минут она сдалась. Видно, устала...
   -- Побереги силы, ты мне еще нужна будешь. Тут кроме нас двоих -- никого. С кем мне еще вести беседу?
   Слезы потекли по ее щекам.
   -- Почему? Почему я? Почему ты еще помнишь, что я тебе причинила? Неужели нельзя было это просто забыть...
   -- Просто забыть? -- вздрогнул он, и брови его дернулись -- Просто забыть?! Ты себя сама слышишь, а? Ответь мне Уль, слышишь, нет? Человека, разбившему мою лучшую мечту убить мало. Ты понимаешь меня?
   Воцарилась пауза. Мертвая, длительная, медленная. Но молчание длилось всего минуту. Для нее она показалась вечностью. Вечностью страдания на кресте.
   -- Думаю, ты меня хорошо понимаешь. А как иначе?! Ведь твоя рухнула вместе с моей. Как подкошенное кропотливым трудом бобров дерево. А ведь все дело было в твоей легкомысленности. Только и всего.
   Она молчала. Лицо ее глядело вниз, в серый пол. Слезы лились все сильнее. Казалось, ее душа открыла все потаенные тайники свои, с крепко и навечно запрятанной туда внутренней болью. Ей думалось, что она забылась, ушла. Но именно в тот момент, она хлынула, сразу вся, наружу.
   -- Я не собираюсь тебя убивать, пытать, или выдавливать из тебя ответы силой. Только ответь мне, почему? Почему ты так поступила?
   Сквозь слезы(ей было трудно вынимать из себя слова) она сказала.
   -- Прости меня Рустам, я должна была...
   Он глядел на нее с неким презрением и отвращением. Еще никогда раньше он не глядел на что-либо с подобным выражением лица и брезгливого настроя души. Его тошнило от нее. Он хотел ее убить, сильно убить. Размазать по стенке. Убить одним единственным сильным ударом, да так, чтобы ее присутствия в этой комнате больше не было. Казалось, с присутствием ее трупа он смирился бы больше, чем с присутствием ее нынешней, да и тогдашней души.
   Он глядел на нее. Она была в свету, он стоял в темноте. Он отчетливо осязал разницу и личностное расстояние между ними. Наш персонаж вытащил из нагрудного кармана укол, и взял его в правую руку.
   -- Запомни, ты -- потеряла меня навсегда. Это, тебя усыпит и успокоит. Я отвезу тебя домой, и ты очнешься в своей постели. Думаю, вскорости ты забудешь этот сон, так похожий на отчетливую действительность. Все рухнуло, со скрежетом, и даже треснули крепкие сварные швы...
   Оп подошел ближе, приблизился к ее шее. Убрал пластиковый колпачок с иглы укола, и на миг остановился.
   -- Прости меня за все -- обессиленную, он обнял ее за плечо. Его левая рука своим предплечьем обогнула спину. Он вдохнул ее запах. Запах красивых золотистых волос. Поцеловал в лоб. И воткнул укол в шею. Ввел снотворное, и она заснула.
   -- Что ж, пора собирать и чистить гитару.
   По-своему обычному обыкновению, он протер гитару ватным диском, так, что бы на ней не осталось ни следов пальцев, ни разводов пачкающих внешний вид ее. Таким образом, его инструмент всегда оставался новеньким на вид. Хотя лет ему могло быть уже много.
   Эта гитара, была с ним седьмой год, и выглядела тем не менее, новенькой. Настолько хорошо он заботился о ней. Настолько он заботился об инструменте, который позволял ему глубже понять собственные истоки, и саму жизнь.
   Она спала. Ему искренне было ее жаль. Девушка, находящаяся в плену своих духовных потребностей... Как же ему было ее жаль. Как же жаль.
   Он развязал веревки, поднял ее на руки, и заботливо уложил на диван. Покончив с гитарой, он убрал ее в чехол. Ватные диски, которыми чистил ее, закинул в боковой кармашек того же самого чехла. На еще одном свободном стуле, рядом с диваном, было одеяло. Он накрыл им Ульяну. Гитара была убрана, он взял со стола ключи, и вышел наружу к своему фургону. Фургон имел черный цвет, и как автомобиль, для него был очен практичен и удобен. Он разместил гитару на переднем пассажирском сиденье, закрыл машину, и вернулся обратно.
   Вернувшись в подвал, он включил лампу на столе, на которой до этого взял ключи. В свете тусклого фонаря, он тихо рассматривал, как она спит. Подошел ближе, поправил одеяло, чтобы она меньше всего мерзла, и наблюдал за ней. За тем, как же она все-таки трогательно спит.
   "Мне это так нравится. Может оставить ее тут? -- пронеслось у него в голове".
   И это, было последней мыслью сегодняшего рассказа. Что же было дальше, или что более лучшего он придумал, мой демон мне так и не рассказал. Но напомнил, что скоро я ее забуду. Забуду как человека, и как только героиню, буду изредка вспоминать здесь.
   
   Рассказ закончен. Доброго всем вечера...   


   Второе сентября. Среда. Пятнадцатого года двадцать первого века(чуть римскими буквами не написал для пафоса, ну ладно...)
   Сегодня со мной приключилась одна вещь. Нет, я не о том, что я опять пропах на работе растворителем и все такое... Вещь эта, необычайность так сказать, произошла в отношении моей предыдущей героине. Ульяне Гришаевой.
   Когда сегодня утром я взял свой блокнот, и написал один из своих чувственных афоризмов, один из которых был по отношению к ней, я почувствовал... не ненависть, нет... некое необычайное отвращение...некую брезгливость...будто увидел под микроскопом скользкую и гадкую кожу жабы, лягушки, змеи. Наверно все-таки лягушки. И определение "скользкую", выражает мое непонятное к ней чувство больше всего.
   Я написал ее имя рядом с афоризмом, и подумал. А достойна ли она, ее имя, там вообще стоять? Конечно же нет...эту мысль я додумал лишь сейчас. Главным было, некое незнакомое мне прежде отвращение к этим символам ее имени.
   Это было очень, очень незнакомое и первородное для меня чувство. Если подумать, подобную грань именно это чувства я испытывал впервые. Раньше, я уже посвещал некоторые стихи другим девушкам. Но к ним у меня подобного не было. Может, эта новизна, глубина странных чувств, которые я испытываю, или могу в будущем испытать, это именно то, что меня в ней очень сильно интересует? Прежних девушек, которых я знал, я забыл. Забыл. Забыл как девушек, которые могли для меня что-то значить. А ее я забыть вот так вот просто не могу. Не выходит. Не выходит просто и все. Не выходит просто блять и ничего с этой ***ней не поделаешь. Видно, это обратная сторона той теории. Теории второй, предназначенной только для тебя, второй половины.
   Ее нет в моих друзьях. Я думал, я ее забуду, как только перестану видеть ее лицо, или контакт в списке моих друзей. Но нет, не получается. Буй там плавал, а заодно вместе с ним ***. Конечно, плавучесть хуя и умения его плавать в холодной воде, должно быть неуместны в моих сатирически-душевно-глубоких размышлениях. И несмотря на то, что я еще и отчасти и философ, я не могу себе приказать ее забыть. Будто сама моя первородная душа привязалась к ней. Это как проклятье. Как проклятье темных сил, вампиризма, или ликантропии. Оно связывает тебя на духовном уровне, уровне души, хотя проклятие кажись, по идее, должно было воздействовать только на тело. И лишь в небольшой части на ум ее обладателя.
   Я стараюсь к ней не заходить на страницу. Я знаю, музыка у нее так себе. Не все ее трэки на странице мне нравятся. Если честно, я вообще не понимаю о чем они, хотя я ведь и слушаю, и умею отлично наслаждаться как музыкой хоровых оркестров, так и классической музыкой, операми, а также талантливой игрой на скрипке и пианино. Более того, мне самому хочется сыграть на последних двух.  Хотя, сейчас я больше склонен к первому варианту. Пианино. Руки так и бежат. Пальцы так и перебирают...
   Честно признаться, я не знаю чего ожидать. Сейчас, в будущем, через год, черед два, через десять...Я не знаю, что со мной будет, кем я стану. Может, когда-нибудь, если я случайно окажусь в Москве, я неожиданно встречу ее, а может нет. Может, когда-нибудь случится исключение из правил, и она напишет сама, предложит мне встретится. Или же я сам, после некоторого периода молчания ей напишу. И будет наплевать, что это будет слабостью. Все-таки я ее люблю, и люблю искренне. Постоянно за нее переживаю, ведь знаю, что несмотря на то, что в некотором смысле она куда более умная и образованная, чем я, остается в душе слабой, глупой, беззащитной в своей душе, когда мы только-только с ней в сети познакомились. Точнее, познакомился с ней я. Да и, проще сказать, я ей навязался.
   У моей сестры однажды был парень. Его звали Ильдар. И как мне кажется, он сейчас ей также верно предан, как и тогда. Даже несмотря на то, что он знает, что она родила от другого парня(не самого лучшего кандидатата в ее женихи) ребенка. И ребенок сейчас растет, но я не об этом.
   Порой, ловишь себя на самых забавных мыслях. И некоторые из них до боли абсурдны, но тем не менее верны.
   Он ей предан, ей поебать. Тот был долбаебом, но несмотря на это она с ним переспала, от него залетела.
   Самурайская, почти самоубийственная собачья верность не ценится ни ***...
   Ловишь себя на том, что пафос, мужественный вид, эгоизм и духовные потребности для женщины, куда лучше самых благородных человеческих качеств... И это становится обидным, ведь... Я столь страстен, столь ревнив, порой эгоистичен только потому, что она мне дорога. Я не знаю, известно ли ей о тех усилиях, что я приложил, чтобы ее найти, но... В мою голову недавно пришел афоризм, как раз-таки, из разряда чувственных, про которые я говорил: "я не могу ее простить, но и предать ее тоже не могу. Извини..."
   В этом афоризме, для меня определенно что-то есть...
   Должно быть, я буду вечно буду ей предан. Привязан, как раб к своему хозяину. Как пленник к своей королеве(корове ахах), которую, ему в душе искренне жаль, но молчащий об этом и даже не подающий виду, что знает это. Как... Как пес своему хозяину, который подобрал его на улице, раненого, голодного, и... У которого, верность, остается одной единственно полезной, прекрасной чертой как у существа. Существа, которое чувствует, дышит, живет. И тут мне вспоминаются слова Владимира Высоцкого. Как гений, пусть не для всех без исключения, но лично для меня, напомнивший: "... и если не любил, значит, и не жил, и не дышал."
   Я не знаю, использует она того парня, или искренне любит. На момент, когда я сажусь за свой ноутбук строчить эти строки, мое душевное и внутренное тепло, чувство, восприятие, притупляет, и... Я не могу почувствовать толком что-либо. А находясь на работе, я постоянно думаю о ней, хоть и стараюсь не пытаться этого делать. Глубже уходить в дело, и так далее... Что касательно нашей с ней духовной связи, нити, она никак не растворяется, не рвется, не прерывается никоим образом не понятно почему.
   Бывает, я любитель сочинять истории. Бывает, я просто наблюдаю мир и глаза, которые видят его, запечетлевают, казалось бы сами по себе, что-то значительное...Что, будь я тупым, в действительности и без своей теории, и стажа мучений,  не заметил бы.
   Однажды, я помню, заметил одну из таких. Когда шел по улице, и направлялся в один магазин. Посмотреть зажигалки и ножи. Есть у меня такая потребность. Держишь в руках нож, чувствуешь его изгибы, крутизну, изящность, опасность, и представляешь себе, будто проводишь пальцем по бархатной спине, плечах, какой-нибудь симпатичной девушки. Конечно, это отдельная история моего эстетического вкуса, и она родом из детства, но не будем в это углублятся, ведь я все-таки хотел ту историю изложить. А не эту. Эта подождет. Ту расскажем, эту заметем. Ахах.
   Так вот, шел я однажды в магазин и увидел, ну, как сказать... Непривычно шумную для нашего поселка картину. Хотя, если подумать, персонажи той истории пьяными вроде не были. Была очень шумная истерика одной женщины. Она увидела своего мужчину с другой женщиной, поймала их, застукала, если говорить покороче, и тут началось. Она кричала на мужчину, называла ту женщину грубыми словами, порой нецензурными даже, но, если подумать, я и как автор этого изложения тоже далеко не святой(Агам. Прямо Kanye West -- Im a God). Громко материлась, ругалась шумно ****ес: "ах ты сука, шлюха, что(нет, даже проще сказать "че". лично я не за быдло...) своего мужика найти не можешь? Своего мужика нет?!" Естественно, это привлекло кое-какое внимание среди людей... Но, скажем так, толпы так и не собрало. Но суть-дело не в этом. Прежде, чем они встретились, и все это началось, я заметил, и запомнил эту картину накрепко в своей памяти, как они стояли друг на против друга, и смотрели друг другу в глаза.
   Казалось, вот оно. Я и самого себя позже поймал на этом. На этой мысли то есть.
   Спустя такое время, в таком, казалось бы замкнутом, перевернутом событиями и обстоятельствами мире... ОНИ НАШЛИ ДРУГ ДРУГА. Тех, тех самых друг друга, что созданы были для того, чтобы когда-нибудь идеально воссоединится. Два человека, подходящие с обоих сторон, две человеческие половинки. Я никогда не забуду, как они смотрели в глаза, как они стояли, и чего их души больше всего желали в тот момент. Они нашли друг друга. Они идеальны. Один создан для другого еще при рождении как самый большой и лучший подарок, созданный нашим Творцом. Подарок, в котором... Чтобы никто в истинной и настоящей любви не сомневался. Они воссоединились. И мне самому было бы, стало бы плевать на весь проклятый, гнилой и трудный мир вокруг. Главное, что рядом, есть кто-то кто идеально дополняет тебя. Свою частичку ты уже нашел. А все остальные люди, это люди, созданные и предназначенные для других людей.
   Эта вся история, которую я хотел рассказать. Но, конечно же я замечу, что Ульяна, является такой же уникальной для меня половинкой. Идеальной, на то, что встретив ее, можно было бы поебать на весь мир и на все трудности в котором в нем существуют.

   Какой бы выбор ты ни сделал, помни:
   Я всегда буду любить тебя...

Учиха Итачи(персонаж из аниме Наруто)


   Сегодняшний день, третье сентября, прошел довольно-таки круто. Хоть и хмуро несколько и устало. Самым забавным, самой забавной частью этого дня стало то, что моя любимая Ульяна начала буквально вываливаться из моей головы. На миг мне подумалось, что... Может она умерла, или сильно как-то пострадала?? Но тем не менее, я явственно ощутил, что половина нашей с ней связи, сильно ослабла. Можно сказать, даже исчезла. Стала просто... более призрачной, хотя ранее имела крепкую плоть.
   Возможно, кто-то проник в ее душу своими словами и действиями куда сильнее, чем я. Или же, может дело в том, что один день я в сеть не заходил?
   Я ощутил это и мне стало забавно. Некоторое время я даже смеялся. Может я, таким образом отпускаю ее? Может, таким образом отпускает она меня?... Кто знает...
   Возможно, где-то на глубине, вновь проснулся мой черный разъяренный демон, и он, так резко отреагировал, что невидимым ножом значительно покоробил нашу с нею часть.
   Тем не менее, я не отрицаю. Мне кажется, что-то случилось. Если не в отношении меня, то, как мне кажется, по крайней мере в отношении ее.
   Может, у нее с ним был...секс?! И дело в этом. Это повлияло на не только телесную, но и духовную человеческую связь? Хотя, если подумать, она не так доступна. Хоть я и ловлю себя порой на том, что она одновременно и умнее, и глупее меня, не думаю все-таки, что она кому-то просто так далась. Она получила куда более лучшее образование, чем я. Это естественно. Но все же, в кое в чем она мне уступает.
   Несмотря на то, что она мне изменила, я не считаю ее шлюхой. Нет. Я скорее испытываю отвращение...некую смесь отвращения и небольшой ненависти по отношению к ней. Да, она умна, в то же, глупа, но все же, она не шлюха. Она не шлюха... Я верю в ее непорочность. Для меня она своего рода оазис. Ангел, в облике женщины, в которой есть неведомый для меня, тайный рассудок, план, замысел, некий пример для...подражания наверно...если бы я только смог найти это слово в своем мозгу...наверное, олицетворения...
   Третье сентября. Мы все дальше и дальше друг от друга. Не тянем даже мысленно, в душевном представлении к самим себе руки, отдаляемся... Будто разъезжаются в две разные стороны два разных корабля...Будто один человек остается на острове, а другой уплывает от него, на корабле, так как у него есть некие неизвестные дела.
   Мы отдаляемся... Но я не хочу быть далеко. Мне хочется прижать ее к себе, поцеловать в щеку, лоб, в висок и волосы. Вдохнуть аромат ее волос, и рассыпатся в прах. Умереть счастливым, наконец узнав тепло близкого, любимого человека...Если бы только ты была ей. Ульяна...Верна ли ты мне сейчас, в душе? Остаешься ли верной хоть чуть-чуть, а??
   Должно быть, я никогда не узнаю ответа на этот вопрос. Мы с ней не говорим. Должно быть своей глупостью я заслужил это тихое молчание, белое безмолвие... Белое безмолвие...Выражение, будто сигаретный окурок догарает в руке, в пальцах руки...
   Буду надеяться, что она все-таки остается мне верна. Я думаю, в мыслях забочусь о ней. Может, это слабость. Покажется ею для кого-то, но иначе я не могу. Она единственная о ком я хотел бы таким образом беспокоится. И я действительно беспокоюсь. Ведь эта рыжая девчушка, вовсе не пустое для меня место...
   Фильм докачался. Он был последним. Время десять. Завтра опять на работу. Рано вставать...Одно хорошо, завтра пятница. После нее, два дня спокойного сна, можно, спокойно отдыхать.
   Ну ладно, электронное письмо, пока. Увидимся еще когда-нибудь. Твой вечно жалующийся на жизнь грешник, Ябин Рустам...


   Кислосоленоид... Это слово, выражение -- последний рубеж наших с Ульяной отношений. Я чувствую, что эта вешка, эта заметка, эта за...цеп-ка! Да, зацепка, последнее важное, что я изложу. После, исчезать будет уже нечему. Сегодня, весь день работая...Я думал только о том, чтобы это изложить. Мне кажется, изложив это, стерется тот смазливый остаток, что держит ее там, на краю, на самом краю моего головного мозга. Она, мой некогда(нет, вернее, и нынешний) любимый человек, испарится. Истлеет таким образом до конца. Догорит.
   Я думал об этом, нет, вернее даже сказать, я чувствовал об этом, что...Черт, забыл. Мне даже в поиске тошно набирать символы букв чтобы ее найти...Черт, я запутался, забыл о том, что хотел изложить. Что же это за каша в моей голове? Кто же мне изложить все верными словами не дает...а?
   Я уже вижу как сгорает ее тело передо мной, а душа улетает ввысь... Черт...Куда же пропали те слова в голове, которые я хотел изложить?
   Мне стало трудно писать и говорить. Что-то неведомое, видно, унесло мои слова.
   Сегодня мне на мобильник, в три часа кто-то позвонил. Я не знаю кто точно, не перезванивал, но как всегда, или проще сказать в большинстве случаев, я сразу подумал о плохом. Я подумал, что звонит ее нынешний парень, и она сама, но, она не говорит, по большей части он. И говорит: "знаешь, а мы с Улей сегодня поебались -- и тут Уля поддакивает в телефон -- Да, да, поебались, и это было хорошо." По мне прокатилось внезапное тревожное, тошнотворное чувство. На момент я почувствовал себя хрупкой вазой, которая сейчас треснет. Но прежде чем она это сделает, ее глаза(в виде челоческой плоти) раскалятся до красных-красных вен. Кровь будет жутко кипеть во мне. Я буду зол, немощен, бессилен. Я тресну как ваза, но начнется это прежде всего с раскаленных от злобы, сильного эмоционального потресения и полного развала духа, глаз. Они лопнут как стекло, по которым ударили кувалдой. Да, знаю, женщинам нужны уверенные в себе, сильные, ничего не боящиеся мужчины, но... Я боюсь больше всего того, что в самый ответственный момент, меня предаст именно тот, кто мне всего ближе. По сути, наверно так и случилось. Случилось предательство... Я слаб, я глуп, я зол. Я ненавижу внутри себя самого за свою эмоциональную чуткость, слабость... И жалею, что порой, я не могу стать полностью логичным, перестать чувствовать вообще всякие, какие-либо эмоции. Есть страх за одного единственного человека. Я о родных то так не беспокоюсь. Ее я знаю по крайней мере пару лет. Может года три, четыре максимум, но не больше. А со своими родными я живу уже двадцать лет. Кстати, исполнится скоро двадцать первый. Год. Казус, парадокс... Я переживаю за нее больше, чем за кого-либо. Может из-за того, что она часть моего будущего, или возможного будущего?.. Кто знает...
   Говоря об этом слове, Кислосоленоид, я расскажу, что это такое.
   Однажды, когда я с Ульяной только познакомился, и она еще не была, не называла себя моей девушкой, я спросил ее, есть ли у нее какая-нибудь странность во вкусе, и вкусах вообще. Хотя нет, о вкусах вообще речи не было. Скорее, речь первая. Странность во вкусе. И сам же привел собственный пример. Я сказал, что мне нравятся сосиски в тесте с острым соусом, и с чаем с лимоном. В ответ на это она рассказала о своей: "знаешь, есть у меня такое. Бывает, я отрезаю ломоть лимона и посыпаю его солью, и ем. Не знаю как другим, но мне нравится. Попробуй как-нибудь." "Попробую если удастся" -- ответил тогда я.
   Именно об этом кислосоленоиде я и хотел рассказать. Мне показалось(аха! вспомнил хитрый мозг!), что напиши я ей сейчас это слово, все бы изменилось. Я бы задел этим самым какую то потаенную нитку в ней, и распутал бы весь этот запутавший клубок. Наверно, вернее лучше сказать "запутавшийся!"
   Тем не менее, я этого не делаю. Я не захожу на ее страницу, не пишу это слово ей. Не знаю, возможно где-то глубоко в душе я запутался, и вот сейчас выход нашелся, демон стал ненавидеть ее. Если честно, я стараюсь обо всем об этом много не думать, но, так уж выходит. И ничего с этим не поделаешь. Слова идут, души излагаются. В определенном слове и слоге говорит определенный философ, в определенном слове и слоге чувствуют давно забытые всеми, мертвые поэты. Эти же чувства, если подумать не мои. Этот метод отношения к дорогим мне, я скопировал у одной девушки. Тем не менее, несмотря на подобные недостатки, у того есть и колоссальные плюсы(пришел друг, долго говорили, отвлекся, от мысли... И подумав, напомнил себе самому, что... все вроде бы уже сказано. Все сказано, и говорить больше нечего. Не-че-го!). Однако мечется в душе какой-то стих, печаль друга
На что-то подстегнула... В руке его не ром, да и не чистый спирт,
Бутылка пива, бутылка пива...Весьма не нового.
Я забуду обо всем, я верю, время пройдет,
Меня исцелит кропотливое и тихое течение времени.
Как тысячу лет назад, как тысячу лет наперед, я буду
вспоминать о тебе мой друг, и о тебе, моя лучшая подруга.
Предательство не верх, возможно лишь низина,
Я, верно мыслишь, скроюсь в темноте, там как раз
где мне и место. Ты в тишине, я чувствую как ты молчишь,
Пытаешься и с тяготой пытаешься тоске и грусти,
Сильнейшей депрессии не предаться.
Вот ты сидишь, на кухне, в руке горячий чай,
Смотришь на букет, купленный, подаренный кем-то
и понимаешь, он нет, не зацветет когда-нибудь,
это уж точно...Скоро высохнет он, загниет,
все потому, что на продажу, а не в горшке он растет.
Не подпитываемая ничем ты завянешь и высохнешь
как этот цветок. Твой жалкий скелет из плоти бывшей
в мусорку полетит... На момент ты цветок, но тебя вырвали,
порезали, порвали... А все потому, что не было того
рядом, кто не дал бы тебе никогда не завясть.
Я не мог бы обещать тебе каждый день букет, шоколадку,
Но вечно был бы предан тебе, каждый день обнимал бы...
Но память теперь, толкает, и вытолкнет скоро тебя с обрыва...
Ты из моей памяти улетишь, моя любимая,
Моя некогда, навсегда любимая...
(посвящается Ульяне Гришаевой
Рыжеволосой снежной колдунье, но
без мудрости ее)

   Прости, но ты сгорела. Прости, но ты истлела. Догорела недавно, вот только что твоя плоть, душа улетела, душа, увы, улетела...Да и я, прости, скоро из тебя(твоего нутра) уйду... Прости, если боль причиню. Ты знаешь, я люблю. Но слово это, часто произносить не нравится мне. Бешено предан, о боже, как же бешено я тебе предан... [Был...]остаюсь...

   Полагаю, я закончил. Сегодня пятница, четвертое. Завтра как проснусь, меня ждут либо Ницше, либо фильм Скорсезе под названием Таксист.
   Умереть как ты...И после сладким вкуса поцелуем воскресить...
   (О боже, какой же ты страсный мой философ, мой боженьки страстный чертов поэт...Ахаха.) Друзья не дадут упасть, друзья не дадут провалится...Спасибо им, святые люди, приходят ко мне, встречают меня, остаются со мной...И что уходят, совсем не грустно...Такая жизнь, такие вот у всех...людей...дела.


   Сегодня 15 сентября. Если честно, мне вовсе не хотелось садится за писанину и что-то излагать. Душа настойчиво говорила мне, забудь ты все это, просто ходи на работу и только то всего. Лично я со своим умом был полностью согласен. Но, были и некоторые ньюансы, которые я хотел бы заметить, пока их не забыл.
   Помнится недавно на работе, прямо во время ее, точно не скажу в какое время, но меня пронзило в сердце одно необычайное из всех чувств, которые мне когда-либо приходилось испытывать. Это было болью, состраданием, и одновременно...непонятной для меня скорбью творца. Только что, мне хотелось изложить какое-то иное, третье слово, но, я его к несчастью забыл, и заменил словом скорбь. Говоря начистоту, это была сколько не физическая, сколько и духовная боль. Я почувствовал себя великим скорбящим. Наверное, самым из великих, величайших! из всех скорбящих на тот момент. Это коснулось моей души, при том так тонко, что я на физическом уровне почувствовал, как в сердце вонзается тончайшая игла. Минутное, а может и более, раскаяние. Внезапное, непонятное чувство, будто открылась какая-то очень наглая ложь, но, которую я не заметил, но где-то, где-то на самой глубине почувствовала душа. Позже, она также быстро и исчезла. Но это было, непростое...Нестандартное какое-то ощущение. За всю жизнь, нечто подобное я ощутил должно быть впервые. А может, я этого просто не помню. Помнится, некогда раньше, еще давным-давно в далеком детстве(12-13-14 лет), когда я бросил курить, мое сердце болело также. Но, конечно, позже я понял почему. Правда ничего душевного и духовного это тогда не коснулось. Может, все это потому, что сейчас моя душа больше выражена, и в принципе не уступает в своих качествах уму? Кто знает...
   И второе. Второе чувство касалось моих снов. В них я, отчетливо, научился летать. Я парил над землей, правда не высоко, вроде бы. Парил и приземлялся. Ощущение, если честно было такое, будто я сейчас проснусь, встану с кровати, и начну летать. Только это уже не будет иллюзией, это будет действительностью. Оно необычно, но, конечно не в той мере, что ощущение первое. Ах, да, пока не забыл, запишу два афоризма.
   Первый принадлежит Альберту -- одному из мужиков, с которым я работаю:
"В магазине водка стынет..."
   И второй. Но, уже мой:
"Наступая на гвоздь, помни, что он не всегда захочет гнуться так, как того захочется тебе." Его сегодня на работе придумал я сам. Наступил на гвоздь, извлек урок, написал в афоризм, написал сюда, выкинул из головы, голова чиста. И сидим и ждем мы новых интересных мыслей.
   О ней я совсем не думал. Проще сказать, старался вообще не думать. По-тихоньку, медленно, но верно, я начинаю ее забывать. Даже несмотря на то, что вконтакте, у себя, в особой папке, сохранил ее наиболее мне понравившиеся фотографии. Мне кажется, я забуду ее вопреки даже тому, что буду время от времени на них смотреть. И однажды, открыв эту папку, я попросту посмотрю на ее фото, и самому себе внутри скажу(как Заратустра в сердце своем) : "Кто ты? Кто ты такая?! Мы знакомы? Я тебя знаю?!? " И так случится, что она совсем выпадет из моей памяти. Вот так вот просто возьмет и выпадет, самый дорогой мне некогда человек. Та девушка, которую, я хотел бы когда-нибудь назвать своей женой. Сделать матерью моих собственных детей...
   Но одно дело, что мыслит и о чем грезит душа. Мой же ум совсем противоположного мнения: у меня никогда не будет детей, потому что идеальная женщина попросту предпочла другого...
   Я упустил ту, которая является для меня идеальной... Должно быть эта мука всю жизнь будет грызть и кровоточить мое и без того чуткое, слабое к таким вещам сердце... Но об этом позже. Как то для себя я решил, что в душу свою, без нужды, углубляться больше не буду. А если и буду... Видимо моя чуткая душа хочет занятся страдальческим для нее садомазохизмом. Ведь чуткие души любят причинять себе боль. Думается, что боль, это единственное напоминание для них, что они еще существуют, что они в человеческих сердцах все еще живы.
   A.Chal -- Ballroom Riots, Bedroom Riots...

   Эта глава на сегодня закончена. Прости моя душа, не люблю я быть в долгах. Пора Дрюона читать. Ждет нас Яд и Корона(...всегда режу правду-матку...хахах)


   Восемнадцатое ноль девятое. Вечер. Вышел из душа, попил минералки. Хоть я и болею, но  позволил себе залпом три-четыре глотка. Идеи, приходящие и уходящие...Мой череп снова становится плодотворным и пустым. Сегодня, удалив из контакта свои...то есть ее, последние фотки, я почувствовал колоссальное облегчение в голове. Теперь в моей черепной коробке не блуждают постоянные мысли о ней. Ульяна мне не кажется, такой уж непорочной, безупречной, прекрасной. Я понял, принял тот факт, что она сама, без посторонней помощи приняла в свою душу, в свои объятья другого. Я никогда не смогу ее простить. Если только...Хотя нет, и этого, и этой мысли никогда наяву не произойдет. Я один, я снова один, наедине в кромешном мире, со своей писаниной. Сегодня я все удалил. Точнее, удалил все, что ее, она во мне касалась. Я некоторое время буду помнить, память будет сама выдергивать из своих глубин ее фотографии, с ее очень любопытным, краси...милейшим лицом(не люблю слово красивый. как по мне, по отношению к женщинам, его применяют только дибилы). Оно будет всплывать...Но, по сути, она... Она занимает уже не такую прочную позицию в моей голове. Сейчас моя жизнь напоминает первую главу, первый день из книги Кадзуо Исигуро Остаток дня. Смысл вроде тот же. Тридцать с лишним страниц, а суть одна. Глупость, да и только. Не понимаю, и за что им премии еще дают...
   Клубок той духовной нити ослабевает. Я явственно вижу, как белая некогда, благородная нить, становится все более серой, темной, призрачной. Еще немного и она исчезнет в моей руке не оставив даже и малейшего следа. Ни праха, ни пепла не будет. И углей не было, и кажется, что костер вечной любви к ней никогда и не зажигался, никогда толком не горел. Мне начинает нравится все больше излагать все сюда прямым текстом. Без украдки. Ничего не утая...не утаивая...
   Моя память о ней, я верю, заключится в эти строки. И я, возможно в будущем, буду ее вспоминать только тогда, когда снова буду проверять этот текст. Причем с самого начала, но... Мне кажется это случится не скоро.
   Все, что я знал, все, что я помнил о ней, всю ту память наших с нею диалогов, спорных и взаимных чувств, впитают в себя эти слова. Каждая из этих букв, в каждой из всего множества строк.
   Возможно, когда-нибудь в будущем, любопытный своим интересом человек, изобретет инструмент, благодаря которому он сможет наблюдать воочию все те ощущения, воспоминания и страдания, что испытывал автор в своей душе, набирая, написывая какое-либо произведение.
   Представляю как это будет. К примеру, книга какого-нибудь малоизвестного писателя, помещается в прибор. Прибор ее сканирует, и получает информацию. Человек, садится в кабинку, где он сможет лицезреть, одев на себя специальные очки, давно прошедшую чужую жизнь. И вот он сидит, и за пару минут видит в хронологическом порядке всю мою, или чью-нибудь еще жизнь. Он узнает, что часть текста, возможно, была украдена из другой, богом и людьми забытой книги, или же узнает о том, что писатель употреблял алкоголь, ругался со своей женой, уделял мало внимания своим детям... И вот ты сидишь, там, в этой кабинке, книга, которая лежит в приборе, уже тобой прочитана, и ты понимаешь, насколько велика была в человеческом плане(страданий) ее цена. Чтобы ты, просто так взял и подошел к прилавку, посмотрел на книгу, и если тебе не понравилась обложка, но заинтересовало название, ты берешь и читаешь ее краткое описание на обратной стороне. И люди будут проходить туда, сюда, и они будут находится рядом с огромными источниками жизненной души и жизненного экзистенциализма, и думать: "да ну, так себе вид, название, обложка... Скука" -- и в дальнейшем почешут себе подбородок, и пойдут дальше. Хах, опять-таки, бродить туда, сюда. Слонятся, с пользой или без проводя время. Время своей жизни, которое отнюдь не бесконечно...
   Я верю, что пройдет еще неделя, месяц. И я забуду о той, о той самой, которую любил больше кого бы то ни было на свете. Раз она нашла себе иного парня, видно, я дешев, и любовь моя, с преданностью бесконечной пополам, ничегошеньки не стоит. Время отходить ко снам. Ко снам, в которых больше не будет, предавших нас, некогда любимых.
   Прощай мое написанное на сегодня письмо.  Я искренне надеюсь, что ты заберешь, еще некоторую часть воспоминаний о ней в себя. Я ее любил. Но теперь, я должен навсегда, увы, ее забыть.


   Фрукт. От Бронислава Коморовского.
Apati – Kemisk K;rlek



   Девятнадцатое сентября. Суббота. До полночи остается ровно пятнадцать минут и... Хочу сказать тебе, прости меня за все, если сможешь. Прости меня за ту мою, казалось бы, беспричинную вспышку гнева, которую ты не заслужила, и прочитала, пришлось прочитать...Это бы несправедливо.
   Я не виню тебя ни в чем, и не хочу винить. Прости меня за все, что я тебе причинил. Будь оно то плохим, то хорошим. Прости меня за то, что я столь глуп и слаб; за то, что моя гнилая и без того, гнилостная душонка так крепко цеплялась за тебя. Прости, что...Что никогда к тебе не приехал, прости, за то, что никогда не был рядом, никогда не обнимал тебя, прости за то, что хотел поцеловать, в чем то даже возможно утешить и успокоить твою душу, но рядом не было меня...
   Прости меня, за то, что я глупец. Я глуп, я ничтожен, я мал...И все же... Когда-нибудь так обрывается резко строка, и в душе остается крепкое страстное вино, а вылить его оттуда, из сердца, из нутра, на порядок сложней, чем обычно. Прости, что я не гений, прости, что не признан миром. Прости за то, что я изгой и замкнут в себе, прости за то, что не болтлив уже давно с твоей душой.
   Прости меня, прости, прости...
   Я затягиваю обратно свои якорные цепи, они вновь уходят в меня, как в корабль. Я становлюсь вновь ни к чему не привязанным...Прости меня за эту главу, извини, что  забываю тебя. Хочу также извинится за то, что временем возможно, тебя будут терзать некоторые сомнения, и за то, что возможно, также, ты временами будешь вспоминать в своей памяти обрывки наших прежних заголовков. Диалогов душ.
   Я чувствую, как они стянуты, чувствую, как они в меня вернулись. Прости, мы расстаемся навсегда. Моя душа как и раньше, вновь все в кучу собирает, и уходит надолго в себя. Чувственная натура -- никого я не любил больше тебя. И если весь мир накрыло атомным взрывом, единственный человек с кем я хотел бы сидеть на руинах, была бы ты.
   Увы, мои силы на исходе. Я истощен, слаб и туп. Не смогу больше себя заставлять привязыватся к тебе. Скоро перестану интересоваться даже именем...Еще немного, и память все твои фотографии из своего архива сотрет.
   Прощай, прощай, извини и прости. Гришаева Ульяна Серафимовна. Я оказался слишком слаб. Моя душа покидает, отчуждается от тебя. Надеюсь, ты поймешь...

   Вот и полночь началась....

 

   Если подумать, сегодняшнюю главу я должен был написать еще вчера. Вчера же, в моей голове застрял один афоризм, и из-за этого, думаю, я чувствовал себя неуютно весь сегодняшний день. Впрочем...Не выложенная вовремя глава моей книги, тоже этому способствовала...полагаю, не в меньшей мере.
   Моя душа и ум по-прежнему продолжают свое противоборство. Моя старшая сестра, явно, вновь опять спятила. Но, к несчастью, положить в психиатрическую больницу мы ее не может. Конечно-таки, снова, увы...
   Некогда раньше, в нынешнем году, такое уже случалось, и произошло это по причине той шарлатанки Софьи. Которую на самом деле звали Татьяна. В ментовке сказали, что она обокрала так уже несколько людей...на общую сумму около двух с лишним миллионов. Безупречная манипуляция! Умение угадывать нужные слова в самый подходящий момент... Возможно, и я мог стать бы таким же. Но, нет -- у меня еще есть такая вещь, как совесть.
   Впрочем, как говорила одна моя знакомая: "если вы еще никого не пристрелили, значит у вас просто нет ружья." В чем то Ульяна права. Люди могут очень сильно достать, и в такие моменты, подобные желания не вызывают особого удивления у самого себя. Я...я до сих пор не могу ее забыть.
   Мой рассудок твердит, -- шли ее нахуй, пусть катится куда подальше! -- и в чем то, он кажется прав... Но я... Моя душа все же привязана к ней, и думаю, ее душа, так же к моей. Мне не хочется подводить самого себя, заходить к ней на страницу, в очередной раз расстраиваться... Хотя пару минут назад возникло очень сильное желание, просто так к ней зайти, посмотреть что у нее там творится, прибавилось ли фоток в папке Сохраненные фотографии, или в Инстаграмме...
   Я слаб. Я чувствую как сильна ее власть надо мной. Я...я.... где-то глубоко в душе ее верный раб, и эта нить почему то никак не может, не хочет рваться...А все-таки, я хотел бы свободы и свежего для себя глотка воздуха... Но его нет, и кажется не предвидется. Впрочем, я думаю, что знаю в чем дело. И сегодня, я это проверю. Может сработает?
   
   Вчера, день начался не так уж плохо. На работу, хотя мы и так были на работе, мы вышли несколько чуть позже обычного, почти на час с лишним.
   Из приметных дел дня у меня были:
мыслями забитая голова, и мысли на бумагу не выложенные
Череп, что своей полнотой содержимого меня напрягал...
Моя поимка с огромным ножом на блокпосте, когда меня изловили и чуть не выдали с потрохами начальству, и не наложили штраф
Смерть монтажника с соседней от нас организации, и приезд скорой.

   Кстати, последнее, пробудило во мне самые прекрасные и забавные чувства.
   Приехал автобус, в нем мужик. Поначалу думал мертвый, но, как оказалось, он еще дышал. Мой напарник Максим сказал, что это его (своего рода последняя, последние...) агонии. Приехали две машины скорой помощи, с мигалками, но без характерного скорого шума. Приехали, и...в общем-то ничего не сделали. Конечно, прибыли они быстро. Минут десять потерлись, а потом уехали. Так же бесследно, как и все прочие, выезжающие с территории завода строительные машины. Будто их не было. Пришли, ушли. Все. А труп мужика с дырявыми носками так и остался лежать в пазике. Бегали охранники, спрашивали время...У меня даже родилась прекрасная шутка на эту тему. Правда, подколов Максима я его сильно не удивил. Он хоть и бетонщик, как и я, но имеет медицинское образование, и сказал, что трупом его особо то не удивишь. Вот наш примерный диалог.
   -- Максим, а ты аморальные шутки любишь?
   -- Смотря какие. Есть такие над которыми смеешься, а есть такие что не очень...
   После этого возникла некая тишина, и позже мне в голову пришла сама шутка.
   -- Макс, а ты никогда не хотел подойти к трупу, посмотреть на него, и сказать: ВАУ!!! Никогда не хотел?
   Конечно, отчетливого ответа он мне не дал, но, стоя и потягивая сигарету, я заметил все-таки как он улыбнулся. Видимо, мою шутку он все же понял. Еще, я предлагал пойти к охранникам, выпить чая или пропустить водки(я шутил конечно, я же не пью. но в то время мне показалась эта шутка актуальной...). Как раз к тем самым охранникам, что недавно меня поймали.
   Естественно, мы не пошли. Мы ждали Габбасыча, который должен был нас забрать, и вместе с ним уехать домой, в Камполяны. Времени было около 17:20, и в итоге, когда мы его дождались, он просто быстро с места рванул про нас позабыв.
   Максим неоднакратно матерился произнося Пидр, при том, в самых различных вариациях, но с тем же корнем. С тем же самым Пидром.
   Пидрская контора, Пидрская организация, начальник Пидр, Габбасыч пидр, -- что ему, трудно нас подвезти? и ведь знал же, что мы его ждем. Созванивались специально...
   На момент мне показалось, что в краю глаза Максима навернулась слеза. Что его это задело куда больше, чем могло задеть бы, самого обыкновенного, тихого человека. Без...эмоционального человека проще сказать.
   Думаю, на этом отчет окончен. Остается проверить кое-что. Да и позвонить другу. Он удалился из сети. Интересно, с чего бы это вдруг?   



   Без даты....
   В черепе как всегда мелькают мысли. Сегодня взялся за чтение Фауста, но...затем остановился и вспомнил о собственной, заключенной в голове главе. Я не припомню точно, приснилось это мне, выдумал ли я, предположил ли...Помню, что-то напоминало мне...довольно знакомую, отчетливую изречений картину. Я вроде как сидел на каком-то шоу, наподобие Шоу Гордона, Закрытого Показа, или же Пусть Говорят. Вокруг были люди, и все они молчали. Все попросту молчали, и слушали меня. Я изрекался, довольно спокойным голосом, отчетливой интонацией, я говорил что-то вроде...
   -- Знаете, это довольно трудно, когда ты так долго страдаешь. Страдаешь, а после ничего не получаешь взамен. А собственные философские мысли были всегда бесплатными...Нет, вы только представьте себе, представьте себе, да...Вы долго и упорно насилуете себя, убиваете свое тело, разрушаете фразами о правде свою собственную душу. В самой фундаментальной своей работе, вы запечетлеваете картину появления на свет, благородного рождения, очень чуткого существа...Своего внутреннего демона. И он...Он единственный ваш друг. Это он, благодаря ему вы стали таким, какой вы есть. Талантливый, пусть и слегка...Рассудительный, душевный...У вас есть все, чтобы прожить жизнь интересно, вы понимаете, что с ним, вам никогда не будет скучно, и все-таки....Цена подобных страданий, в конце концов всего лишь опустошающая вашу оболочку пустота...Вы, нет, вы только представьте себе...Вы доверили свою саму лучшую мечту, а вас предали...Вы устали от Демона. Единственное, что вам нужно сейчас, это укол, который бы вас воскресил. Вы доверили мечту, вы преданы, и чувствуете себя, при том очень точно и отчетливо, что вы не живы...ВЫ ИЗ МЕРТВЫХ ВОСКРЕШЕНЫ...И позже думается...Да, я вернулся, а что с того, а??! Что с того, а? Какова цель, какова задача? Зачем я вернулся?? Ты бродишь, ты живешь, ты делаешь вид, что ты все еще человек, хотя это давно уже, ****ец как давно!!уже не так. Ты мертв. Твою силу забрали. Ты открылся, ты доверился, тебя расстреляли... Да и тогда, тем уколом, что мог бы спасти вас, было простое человеческое объятье...Но не простое уж совсем, никак не простое...А именно той, что ты любишь, и которой предан больше всего. Ее объятье, тогда, могло тебя спасти...Но его не было...ЕГО НЕ БЫЛО ЧЕРТ ЕГО ПОДЕРИ!!!...И ты, выжженный снутри и снаружи, падаешь на колени, затем валишься на землю, и думаешь про себя...А зачем вставать, а? Ради кого, ради чего? Ради матери, отца, родных?? Да, может быть, но они давно уже перестали иметь значение. Ты постарел, стал куда более равнодушен ко всему. И думаешь, раз умрешь, никто особо не опечалится...Ты думаешь о том, как было бы неплохо купить в один прекрасный день пистолет. Достать...где бы он ни был, скольких бы усилий не стоил, какую бы цену не имел...Позволить себе с головой, с макушкой! полностью погрузиться в бассейн с этим настроением, и убивая себя, быть уверенным, не иметь сомнений, что это неверно...Чувства раскрыты не все, и твое сознание больше держится за логику. У души тоже есть инстинкт самосохранения, и в этом случае, предстается, что это именно она. Логика, трезвый ум. Сердце отлетает, к черту, в глубокую пропасть его...Но так как та самая пропасть в тебе, оно все равно отголоском отдается на твоем лице, выражении...его...
   И та самая картина, картина, которую ты записал в словах, потому что кистью владеть не в силах...да и не хватит кисти для нее...для работы подобной...остается лежать у тебя под канапешкой, -- под небольшим диваном, и там, там много предыдущего всего...Твоя жизнь, твоя боль, твой смех, твой демон и единственный честный друг, который не оставит тебя надолго наедине с кем бы то ни было...Который очень чуток, в то время, как сам ты глуп, и являешься по сути бренной оболочкой...Проводником, носителем, чего-то в будущем возможно стоящего... И ты сидишь, вокруг темнота, да и сам ты на нее в свою очередь похож. Ни одного светлого учатска в твоем контуре...Только лицо...Вся одежда черная, и волосы, закрывают половину лица и шеи...Ты думаешь, ты принадлежишь ночи, тишине, темноте...И это знаешь ли, забавно...Ведь все те три определения и есть ты. И никак иначе...никак...иначе...
   Кончается диалог, в воздухе висит такая же пыльная тишина. Никто из присутствующих ни слова не говорит. Ты бесшумно встаешь, застегиваешь молнию на свитере, и уходишь. Слышны твои шаги...Все вокруг тихо, и замертво...В тишине слышны топот, стук тяжелых каблуков. Хах, еще бы, ведь ты привык к тяжелой обуви, привык даже мысленно, быть прибитым к земле...Но душа, ее будто забирают...Хах...Еще чуть-чуть, еще мгновенье, и она покинет тело...И тогда кому-нибудь явно покажется...Труп, душа...Тело -- инструмент, а души настоящие сущности наши. Что-то действительно стоящее, в то время как тело, попросту инструмент...Носитель, того прекрасного, что может нечто любопытное из ничего рождать...



   Сегодняшний день можно запросто назвать новой эрой. Эрой, когда мои пальцы не вяжутся толком с клавиатурой, хотя мне есть, что рассказать.
   Я надеюсь, меня наконец-то переведут на 11 часов, и хотя я буду очень сильно уставать...Все же лучше работать две недели подряд, и позже две отдыхать, чем работать по пять дней в неделю, имея только два дня выходных. Я начал больше читать, сегодня во мне взорвалась огромная вспышка гнева, которая уже начала утихать. Воронка постепенно затягивается, сжимается...
   Извини, моя дорогая, некогда любимая сука, шалава. Ты предала меня, и больше, с нынешнего дня, я не буду слушать этого, слишком мягкотелого ебаря внутри меня. Пошел он к черту, как и ты. Сука, нет, сука слишком просто и скромно...СУЧАРА, великая матка-сучара. Шалава из шалав. Шлюха, на чью душу кончили спермой. Конечно же, должно быть духовной...спермой.
   Мы не являемся с тобой единым больше. Можешь идти к ****ям на все четыре, похуй, тринадцать направлений. Люби своего ебаря, которого ты нашла. Ездий, путешествуй, но не имей больше ничего со мной общего. Моей душе ты больше не принадлежишь. В моем сердце больше нет тебя. Я даже подумал... А как было бы неплохо, встреть я тебя и твоего парня где-нибудь на улице, да еще и своими друзьями, если бы я поехал в Москву. Эдак, случайно так все вышло... Мои бы друзья занялись твоим парнем, а я бы захуярил в твое горло перочинным, нет, ножом-бабочкой несколько раз. Из твоего ебанного горла литрами брызгает кровь, нещадно пульсирует, выталкивает сама себя наружу...А я...А я испытываю самый величайший из всех величайших кровавый, кровотворный восторг. Я стою с ножом в руке, на моем лице твоя кровь, я чувствую себя охуенно... В общем, жизнь удалась. Думаю, за минуту подобного наслаждения я бы запросто отдал несколько лет в тюрьме.(Вот что бывает, когда доверяешь так называемым "людям"...Груз 200(с) )
   Я чувствую себя хуже, злее, гораздо хуже, чем Владимир Высоцкий в своей песне Бодайбо... "Не дай нам бог снова встретится на пути"....
   Все мои страдания...Душевная, духовная, физическая, тактильная боль в течении нескольких лет, пока я работал над этой теорией...Пока я искал...тебя....Среди всех этих гребанных, а может и не очень-то гребанных, семи миллиардов людей, я...мог вообще никогда не найти тебя...Ту самую...Но нашел...
   За свою злость, за свои проклятия, вопли, брызги слюнями, я извинятся не буду. Ты не настолько хороша потаскуха. Продолжай путешествовать дальше, указывая в свою очередь на то, какая ты внутри пустая, и насколько ты тупа, что не можешь, не имеешь такой способности подавлять свои никчемные желания, как я. Да, ты путешествуешь...Но ТЫ ПУСТА ВНУТРИ. Ты это понимаешь? Ты не богата там, где тебе следовало бы быть. Да, соглашусь, ты симпатична. Приятная у тебя наружность...Но какой смысл мне, относительно гурману, и имеющему вкус человеку, кусать такое гнилое яблоко как ты, даже если ты выглядишь очень спелой, сочной, а внутри тебя червяки, а??
   Ты гниль. Ты сука. Ты тварь. И тут нет никакой потусторонней или двоякой мысли. В моей ненависти нет ни капли любви. Чистая ненависть, лютое презрение к такому отбросу как ты. Да, у меня явно не будет больше такой как ты. Но, если подумать и не надо. Девушек много, не так ли? А тем более, если учитывать, какую из моих самых значительных мечт ты предала....Если бы Сталин был жив, и я ему об этом рассказал, мы с ним заодно продырявили бы твою грудную клетку из Шмассеров, люгеров и винтовок Мосина-Нагана. При том, дали бы сначала хорошенько вытечь крови. Прострелили бы сначала, колена, потом локтевые суставы. Молотком, я бы разбил тебе ключицы и ребра, до такой степени, что бы они вышли наружу, случился открытый перелом, и я мог спокойно трогать их пальцами, а может даже забавы ради дергать.
   Я не мой отец. Я имею достоинство, и к тебе я никогда возвращаться не собираюсь. Не дай бог, когда-нибудь я тебя встречу...Тебе ****ец, я тебе это гарантирую.  Я не посмотрю кто будет с тобой, сколько их будет... Я зубами перегрызу всем им шеи, а затем доберусь и до твоей. Шалава ты моя, потаскушечка... Как пелось в какой-то из песен Высоцкого. А может просто и мотивчик похож. Кто знает? Он же не всех любил до известной степени, так? Были и огорчения. Как же без них??
   Конечно, сегодня еще своей тупостью добила родная сестра. На момент мне захотелось даже послать ее в морг. Пусть не тупит. Остынет, и начнет лучше думать, оказавшись в морозильной камере. Сука, из-за какого-то ****ного кетчупа устраивать мне срыв аппетита....Я все чаще думаю о переезде в Астрахань, или Атырау. Но для начала нужно посетить эти места...А для этого нужны деньги. Восьмое число. Сегодня был снег, чем-то похожий даже на буран. Огромные красно-белые трубы большую часть дня не было видно. Но в целом, день прошел успешно. Со следующей недели, переходим на 11 часов. Начинаем больше читать...Нужно двигаться глубже и дальше. Наш путь только становится тернист...
   Племянница пищит, шумит, издает звуки. Как же иногда хочется разбить ей челюсть, а.... В другой жизни, в другой жизни... А она кстати, еще не пришла....



   Прошлому следует оставаться в прошлом. Оно не должно касаться никоим образом ни настоящего, ни будущего. Тем более, если к тому не хочется, душе нежелательно возвращаться...

Октябрь. Снег летит хлопьями,
И меня искренне радует эта картина.
Может точка закончит за меня мою мысль,
Стерет последнюю грань сознания...
Но я все же изложу частичку целостной притчи,
Чтобы в душе ничего не утаить,
Сердце сделать легче фута на три...

А ты продолжай, лети, кружи,
И падай, облекай мои плечи в белый
Пушистый халат...Ведь знаешь, души наши
С тобою так похожи...Немного тепла, и расстаяли мы,
Вот, недавно были, и вот, теперь нас уж нет.

Мне нравится, как ты, друг мой белоснежный,
Покрываешь траву и деревья,
Как все молчаливым и мудрым становится
Благодаря тебе, и...этот покров,
Твоего белого снега налет, это будто то,
Что беспричинно должно быть,
Беспричинно следует быть в этом мире...

Знаешь, друг, я представил картину,
Где есть я, где весь покрыт, одет с ног до головы
Чистой черной одеждой, и ты, мой дружище,
Падаешь на меня друг белоснежный...
Ты падаешь, охлаждаешь мой дух, успокаиваешь душу,
И я радостен, ведь...Ничего прекраснее нет,
Смерть среди зимы -- самая лучшая смерть.

И вот, среди густого белого тумана,
Среди деревьев тобою, снег, покрытых,
Стою я, волшебной минутой глядя
на беспросветное белое небо...
Как тут приходит она, вся белоснежна, изящна,
И спасенья от нее нет...Снежная девушка,
Снежная девица, королева изящества
Среди всех прочих королев...
Ее волосы белы, вся она красива,
Бела, опрятна. Подходит ко мне, говорит:
"Ну что, дождался черный человек?"
Я говорю "Да. А как же тебя не дождатся?"

Она ближе подходит, в губы целует меня.
Плоть свою в воздух и призрак превращая,
Проходит сквозь меня, и дух извлекает...

Тело падает на снег...
Рядом с ней теперь мой дух.
Синяя, светло-синяя душа, и источник всей моей
Черноты -- сердце, черное, оттуда,
Ясной, отчетливо-красивой паутиной цветет...

Из сердца на всю синюю душу,
Источник черноты моей идет.
Когда-нибудь, оно обязательно поглотит,
То, что могло бы любить,
То, что могло бы чувствовать настолько отчетливо
Этот мир, как не смог бы никто...

Этот ее забавный смех. Хах.
Этот ее забавный смех...
Я смотрю назад, гляжу на тело, что остывает
На белоснежном снегу. Говорю про себя:
"Ну вот и все, кончился твой век. Дожило тело..."
Беру снежную свою королеву за руку,
И в дальний путь,
Далеко-далеко, в неизвестный мне путь
ухожу...

   
Не держись за память о ней...
Слышишь! Не держись, не нужно это ей!!!




   Третье декабря. Я все также работаю, и никак не могу забыть о тебе. Не знаю, важно это для тебя, или нет, скорее всего нет... Иначе быть, мне кажется...Маловероятно. Я слушаю песню Океан Эльзи -- Качавай. Почему то мне кажется, что она целебнее всего.
   Скорей всего, мои записки никогда не будут иметь ничего под собой толкового. Я...я угас. Я пишу с очень большим трудом, с очень огромным нежеланием. Сейчас я много о чем сожалею. Мне стоило просто молчать, и довериться тебе, но...Что произошло, то произошло. Думаю, ничего уже не изменить, мне кажется, ты и сама это понимаешь... А может...все-таки это возможно. Просто я в это не верю. То, что я хотел сегодня написать сюда, было для меня очень сильным, дорогим, но так уж выходит(опять-таки, как некогда раньше случалось и с моими стихами), что я не могу изложить того душевного, поистине гениального коктейля чувств, урагана описаний моего состояния. Все, что я говорил сегодня про себя, и что было в моем сердце и голове, останутся(я думаю так) и навсегда останутся там. В глубине моей души. Видимо, это еще нужно мне, чтобы нечто большее на порядок сильнее пережить.
   Я не могу перестать думать о тебе. Я знаю, это глупо. Ты нашла нового парня, как я и просил. Но моя любовь, мое отношение к тебе, это нечто другое. Мне кажется, будто бы эта связь никогда не оборвется. Мы всегда будем далеко, и в тоже время вместе. Эта нить, как ни старайся, не выходит разорвать. Мне думается, что...даже умерев, эта самая нить достанет меня на той стороне. Даже в смерти своей, я буду проклят, обречен на вечное скитание, мучение, буду обречен на вечную преданность тебе, моя лю...бимая........Или же, уже...Нет? Я не хочу злиться на тебя, боюсь, мои силы уже на исходе. Начинает казаться, что скоро, мое сознание насовсем покинет это тело, и тогда...Тогда начнется все заново, либо вовсе не будет начинаться. Я удалил свои комментарии на твоей странице, чтобы хотя бы попытаться тебя забыть. Чтобы не иметь с тобой якобы ничего общего...но ничего не выходит. Когда я выхожу на работу, я ни о чем другом думать не могу. Когда я захожу на твою страницу, мне становится страшно, а видя тебя с ним, или же с кем-то другим, сердце кровью обливается, становится раза в три тяжелей. Тогда я обещаю себе, что больше никогда не зайду к тебе на страницу. Буду стараться не вспоминать тебя, но ничего не выходит. Без тебя я иссяк. Мне не к чему стремится, равно как и незачем жить. Может это глупо, но ты была моим Солнцем. Да, представь себе, моим небольшим маленьким солнцем с золотыми волосами(теперь уже красными. этот цвет предел того идеала, о котором я мечтал). Я боюсь написать тебе, боюсь что-то сказать тебе. Мне кажется, что уже слишком поздно что-либо говорить, что-либо решать. Иногда мне хочется написать тебе и спросить: как мне перестать думать о тебе??! Но понимаю, что это глупо. Тот, кто скоро возможно станет пеплом, не нуждается даже в малейшем продлении его жизни.

   -- Потерпи немного Рустам. Боль пройдет. Как и всегда проходила...
   -- Но это же не физическая боль!
   -- Знаю. Все равно. Просто жди..
   -- Хорошо. Буду...




   19 января. Две тысячи шестнадцатый год. 21:25.
Запись последняя.
   Лекарство от душевных мучений и чувств найдено.
Произведение под названием Тени Старого Глупца полностью завершено...

   Black Autumn – Losing The Sun(1:03 от конца песни. проигрыш)