Альтернативные системы развития

Из серии "Понравившееся"
Автор статьи Гильбо Евгений Витальевич


"Экономический национализм (протекционизм)

Капитал космополитичен. Вообще говоря, ему совершенно все равно, где и каким образом получать прибыль. Лишь бы прибыль эта была побольше.

Если есть прибыль – совершенно неважно, разоряется или поднимается твоя страна. Важно лишь, поднимаешься или опускаешься ты сам. Если в разоряющейся стране сразу шесть представителей правящего класса вдруг оказываются в списке самых богатых людей мира – значит правящий класс ситуация устраивает.

Правда, разорение страны не устраивает средний класс, который от этого разорения страдает. Желательно, все-таки, нащупать такой путь, при котором все классы были бы удовлетворены – и крупный капитал бы прирастал, и страна богатела.

Происходя из среднего класса, Лист прежде всего заботился о том, чтобы его страна богатела. Можно, конечно, предоставить богатеть лидерам мировой экономки (в те годы – Англии) и радоваться, что в мире прибывает богатства. Но если при этом Германия остается бедной, прирастание богатства шло за счёт Германии.

С этих позиций Лист выступает против классической политической экономии. Он не критикует Смита по существу теории. Он лишь указывает, что его теория космополитична, что она в принципе игнорирует национальные особенности экономического развития различных стран. Навязывание догматических, общих, “естественных” законов всем странам, в конечном счете, почему-то оказывается выгодно наиболее развитой стране, а именно родной Смиту Великобритании.

В противоположность Лист выдвигает другое, естественное для практика требование к экономической науке. Она должна быть не “общей”, оторванной от жизни схемой, а конкретно-исторической наукой о конкретных интересах, конкретной экономической практике. “Как определяющее отличие предлагаемой мной системы я утверждаю национальность, – говорит Лист. – Все мое творение основывается на натуре нации как опосредствующего звена между личностью и человечеством”.

Итак, Лист – “экономический националист (протекционалист)”. Сразу надо оговориться, что его национализм сильно отличается от того, что имеют в виду под этим термином сегодня. Под нацией Лист подразумевает совокупность всех хозяйствующих субъектов, населяющих страну. Он противопоставляет их экономические интересы внешним и предлагает способы их оптимального обеспечения. Сегодняшний же национализм часто имеет не экономическую, а чуждую Листу биологизаторскую природу. Его представители стараются установить границы между различными слоями общества по надуманному “национальному” признаку. Биологизаторский национализм разъединяет страну и ссорит ее граждан, нанося экономический ущерб, формируя социальный апартеид, затрудняющий экономические отношения, как мы ярко видим это сегодня в Эстонии или Латвии. В противовес этому экономический национализм Листа объединяет нацию общими экономическими интересами, стирая надуманные биологические и культурные разделители.

Для страны догоняющего развития экономический национализм (протекционизм)  - неизбежность. Без него нельзя преодолеть отсталость, вырваться из тисков нищеты. Для таких стран Лист будет актуален всегда, также как Адам Смит для лидеров мировой экономики.

 

Преодоление отсталости

 

Итак, Лист спорит не по существу теории Сита, а указывает на ограничения области ее применимости. Поэтому его критика в такой же степени касается всех современных теорий, отражающих реалии передовых стран. Для стран, перед которыми стоит задача преодолеть отсталость и вырваться в лидеры, эти теории неприменимы. Свобода торговли, минимум государственного вмешательства в экономику, монетарное регулирование – все это хорошо для уже вырвавшихся вперед. Для остальных эти рецепты – способ консервации отсталости.

Лист особо заостряет внимание на том, что разные страны находятся на разном уровне развития. Поэтому свобода торговли, хотя и обеспечивает некую абстрактную сиюминутную выгоду для мирового хозяйства в целом, но препятствует развитию производительных сил в отставших странах. Лист в противовес Рикардо создает свою теорию внешней торговли, которую он называет теорией “производительных сил” в противовес “теории меновых стоимостей”. Производительные силы в его понимании – все источники богатства нации. Государство должно заботиться об их развитии, а не о сиюминутной выгоде.

В перспективе крайне выгодно развивать те отрасли, где сегодня издержки пока еще выше, чем за границей. Развивать, инвестировать – вот единственный путь снижения издержек на перспективу. “Эту потерю должно воспринимать лишь как цену за промышленное воспитание нации”. Точно сказано, точно сформулирована цель – промышленное воспитание нации, преодоление отсталости. Оно имеет свою цену, но вложения в него приносят огромную прибыль в перспективе.

Протекционизм для Листа служит средством достижения этой цели. Для развития производительных сил надо привлекать инвестиции. Но как же они пойдут в те отрасли, которые не выдерживают конкуренции с Англией? Значит на время, пока идет “промышленное воспитание”, надо уравнять шансы искусственно. Таможенными барьерами. Когда догоним Англию – тогда да здравствует свобода торговли!

“Можно предложить правило, что нация тем богаче и могущественнее, чем больше она экспортирует промышленных изделий, чем больше она импортирует сырья и чем больше она потребляет тропических продуктов”, – говорит Лист. Если в результате экономической политики собственного правительства страна начинает специализироваться на экспорте топлива и сырья – значит, политика эта ведет к вечной отсталости и нищете. Значит, нужна прямо противоположная политика. Спустя полтора века Лист актуален в России гораздо в большей степени, чем московские профессора, рассуждающие о преимуществах свободы торговли.

 

Ненависть и возвращение

 

Итак, фритредерские теории играют прямо противоположную роль для развитых и для догоняющих их стран. В передовых странах они – идеология самых прогрессивных, работающих на богатство нации сил. В отсталых странах они – идеология самых реакционных, самых реакционных, самых антинациональных, самых враждебных экономическому прогрессу кругов. И если в передовых странах за протекционизм ратуют самые слабые, неконкурентоспособные круги бизнеса, то в отсталых странах он – идеология прогрессивных национальных сил.

Лист – самый яркий идеолог передовых кругов Германии в эпоху ее “догоняющего развития”. Он идеолог тех кругов, которые спустя полвека сделали Германию мировым технологическим лидером. Он идеолог всех тех политиков в других странах, которые хотели бы повторить успех Германии для своей Родины.

И в то же время Лист вызывает яростную ненависть. Он вызывал ее у всех реакционеров Германии, у всех экспортеров сырья и хлеба, заинтересованных в сохранении отсталости как главном условии сохранения своего господства в стране. Травля Фридриха Листа продолжалась всю его яркую жизнь.

Лист проиграл. Его затравили. В 1846 г. он свел счеты с жизнью, не выдержав вечной травли бездарей, реакционеров, истинных врагов его нации и его страны.

Но Лист все равно победил. Германия пошла, в конце концов, по предначертанному им пути. Да и США, давшие ему второе гражданство, не пренебрегли его советами. Его наследие стало основой для экономических учений периода подъема Германии, для исторической школы в политэкономии. Даже самая его бурная жизнь стала примером для многих, отсветы ее легли на юность профессора-бунтаря Бруно Гильдебранда.

Победа Фридриха Листа стала причиной того, что ненависть к нему и после его кончины осталась столь же ярой и неугасимой, а клевета столь же неискоренимой, как и при жизни. Имя Листа стало предметом идеологической борьбы.

Ненависть к Листу в ангосаксонских странах и прежде всего в Англии понятна. Она имеет исторические корни. Его учение было враждебно Англии в той же мере, в какой оно соответствовало конкретно-историческим интересам Германии. В США Лист также стал в XX в. фигурой одиозной. Ведь США уже догнали и перегнали Англию. Теперь свобода торговли обеспечивает их интересы, и борьба за нее поставлена теперь во главу угла национальной политики. Так что незачем вспоминать, что этот успех был когда-то достигнут благодаря протекционизму, проводимому вполне в духе Листа.

В самой Германии по мере адаптации юнкерства к новым условиям, по мере выявления выгод от развития индустрии и расширения внутреннего рынка, ненависть к Листу стала спадать, правота его стала очевидной. Но он так и не стал официально признанным гением. Сегодня Листа предпочитают замалчивать. Ведь Германия давно уже стала передовой страной и активно борется за фритредерство.

Лист никогда не был в моде. В развитых странах его было принято шельмовать – в национальных интересах, а в развивающихся странах его последователи испытывают жесткий прессинг со стороны кругов, обслуживающих интересы экспортеров сырья, заинтересованных в консервации отсталости и в сохранении сырьевой специализации.

Правда, Лист получил признание в Японии. Нешумливые японцы всегда заимствуют у Запада все, что им нужно и выгодно, без особых споров и обсуждений. Они досконально изучили и применили наследие Листа и пользуют его до сих пор. Их гибкость заключается в одновременном проведении политики фритредерства для тех отраслей, где они обогнали Запад и политики протекционизма в тех отраслях, где он необходим – в сельском хозяйстве, легкой промышленности и т. п. Успех такой политики налицо.

Лист остался непризнанным классиком. Его или ругают или замалчивают. Никто, кроме откровенных злопыхателей, не отрицает, конечно, величие его фигуры в истории экономической науки. Все профессионалы понимают мощь и глубину его идей. Но говорить о нем страшно. Он как бы в стороне от магистрала развития экономической науки.

Лист – классик. Но классик, который говорил не о том. Классик, который чужд как марксистам, так и последователям субъективной школы. И даже мудрый Кейнс, поднимая на щит английских меркантилистов, обходит Листа стыдливым молчанием.

В России отношение к Листу менялось. В период промышленного переворота конца XIX – начала XX в. Лист был в чести. В советское время ему никак было не найти места. Маркс с Листом не спорил, так как тот не трогал вопросов эксплуатации, прибавочной стоимости и прочих, касающихся дележки произведенного. Лист занимался способами увеличить производство, безразлично к тому, как потом делить произведенное. С другой стороны, Маркс и Энгельс одно время агитировали за фритрейд, значит, были против Листа, что дало повод советским политэкономам если не записать Листа в реакционеры, то отметить его “поклоны в адрес дворянства и монархии”. Попробовали бы они сами обойтись без поклонов в адрес коммунистов и коммунизма!

После войны Листу заодно припомнили, что он был предшественником теорий “лебенсраума” и вообще больно уж пекся об интересах Германии, где спустя сто лет утвердился фашизм. Странно объяснять, что о фашизме Лист даже и не слыхивал, а о Германии пекся потому, что она была его Родиной. Родился бы в России – пекся бы о России.

Когда в результате перестройки Россия оказалась в ряду стран догоняющего развития, отношение к Листу стало стандартным для таких стран. Для грамотных экономистов он стал если не знаменем, то источником творческого вдохновения. Для экономистов, обслуживающих интересы компрадоров и иностранного капитала – врагом.

Ненависть снова настигла Фридриха Листа – в который раз. Каждый раз она настигает его в той стране, которой его учение может принести наибольшую пользу.

Лист – как лакмусовая бумажка. По отношению к нему можно определить, какие интересы реально отстаивает тот или иной экономист, политик, публицист. Если национальные – он поднимает Листа на щит. Если чужие – присоединяется к хору обливающих его грязью фритредеров.

Лист сегодня снова современен. Он снова встает в фокус споров. Основатель германской национальной экономической науки передает эстафету науке российской.

Когда Россия отвернется от пропасти и решится встать на путь экономического подъема и возрождения, ей понадобятся не общие теории, а конкретные решения, не “чикагские мальчики”, а “экономический национализм”. Творцами русского экономического чуда будут те, кто способен оценить и принять мудрость внешне эклектичного, но глубоко систематического и конкретного учения Листа. Классика, который никогда не был профессором политической экономии.

Лист был профессором по кафедре практики государственного управления."

 

Гильбо Евгений Витальевич

Руководитель Центра по разработке комплексных экономических программ "Модернизация", экономист неоинституциональной школы.
Родился в 1965 году. В конце 80-х руководил рядом проектов по разработке АСУ для предприятий Санкт-Петербурга.
В 1992-93 годах - руководитель группы экспертов Высшего экономического совета, советник вице-президента и председателя Совета республики, по заказу Верховного Совета руководил разработкой альтернативной программы экономических реформ. Автор структурной теории денежного обращения, ряда финансовых макротехнологий, работ по постиндустриальной экономике, постиндустриальному бизнес-продюсингу, кризис-менеджменту, технологии изменений.

В 1991-95 годах - вице-президент Петербургского психоаналитического общества, занимался исследованиями по истории психоанализа, истории алхимии, гносеологии. Автор концепции "Эмоциональной педагогики" и работ по психологии лидерства.

В 1991-93 годах - председатель северо-западного межрайонного координационного совета Движения "Демократическая Россия".

С 1991 года - руководитель Центра по разработке комплексных экономических программ "Модернизация".

 

К содержанию номера

 

К другим номерам:

http://www.esdek.narod.ru/nomera.htm
_______________________________________________
Видеолекции
Гильбо "Лидер в меняющемся мире"