Под рваной плотью
И вечной безвестью избит,
Никто не счел удачным слово,
Оно не нравилось на вид.
Никто не знал меня сызнова,
Но каждый был гордлив собой,
И языком,как плетью,снова,
Сопровождал меня домой.
Я покрывал внутри ничтожно,
Мой невесомый постулат,
Я не хотел, не жаждал Бога,
Кто б посылал меня назад.
Не нужно было утвердиться,
Но мне хотя бы доказать,
Что уродившись, сохраниться,
А умерев, себя поднять.
Свидетельство о публикации №116012402667