Тарагарщина. часть 24

          *          *          *          *


...А есть самомнения что-то глупей?
Стань я популярным творцом эпопей,
В деталях вокзалы б тотчас описал,
Ведь слепок России - российский вокзал.


И здесь, как на узеньком диске CD
Записаны все мы. Ну, сам посуди:
Вложи диск в компьютер, и все напоказ -
От легкого насморка до метастаз.


Фрагменты болезни покажет дисплей,
Ты эти осколки в мозаику склей.
Фрагменты разрозненны, спутаны, но
Все вместе являют собой полотно.


          А, может быть, зеркало. Каждый в нем сам
          Себя узнает в глубине амальгам.



Вон чинный профессор, вон табор цыган,
Вон бомж, бизнесмен, привокзальный жиган...
А вот разминают дубин каучук
Менты на хребтах беспросветных пьянчуг.


Челночницу видишь и шмоток с ней куль?
Бегут дезертиры, за ними патруль.
Торговцев и сыщиков в штатском - как мух,
Хватает зевак, попрошаек и шлюх.


Конвой пересыльных, мотающих срок,
Спецзал для скопивших подкожный жирок.
Стандартный наборец триумфов и драм,
Намешано всякого: слава и срам.


          Компьютер устало уже зависал -
          Безмерно понятие  РУССКИЙ ВОКЗАЛ.


-----------------------------------------------------------


               
В той каше вокзальной средь множества пар
Легко затерялся с Оксаной Джабар.
Прошли незаметно для телеглазка:
Простые курортники, их - как песка.


Джабар (есть у имени новая грань)
С подругою следовал снова в Тамань,
Имея солидный рублевый припас,
В который уж раз выручать свой КамАЗ.


Скупать заодно бабизинин секс-шоп
(Опять их судьба сводит точно лоб в лоб).
Пора выполнять тот повстанческий план,
Чтоб бдительность смог потерять партизан.


           Наполнить интимом стальную ладью,
           Заправить ее,  и исчезнуть. Адью!



Часа два крепился Джабар. А потом
Свободу решил окропить коньяком,
За ним амаретто и пиво вдогон...
Короче, стоял на ушах весь вагон.


Хоть пить не велит мусульманский Коран,
Джабар откупил весь вагон-ресторан,
Бутылки швырял, даже дергал стоп-кран
И вел как скотина, точней - как баран.


И так он буянил, и так он гудел,
Что был переправлен в линейный отдел.
А с ним и остатки аванса в рублях,
Оксана при нем - вся в слезах и соплях.


          Нет, можно нам верить, давая нам шанс,
          Не стоит до срока платить лишь аванс.



Кому не знаком тот жестокий сушняк,
Причина которому - с пивом коньяк
(Особенно, если коньяк - самопал)...
Такой на Джабара с утра и напал.


Один глаз открыл: комнатенка без благ,
Решил: КПЗ или просто трезвак.
Имея отсидок внушительный стаж,
Знал смысл нахожденья у шконок параш.

               
Что долго искать, смысл довольно простой:
Наверное, кум взял опять на постой.               
Хоть ты укрутись, хоть увейся, как глист,
Получишь по полной, раз рецидивист!


           У нас коль не кАтаньем - значит мытьем:
           Нам дай человека - статейку найдем.



Ему б для порядка и алиби для
Подумать, как будет лепить горбыля.
Но мозг безнадежно с похмелья размяк,
Во всем виноват самодельный коньяк.


А, может быть - общероссийский порок
Под  рюмочный звон коротанья дорог?
Но, как бы то ни было, вывод сверхпрост:
Все планы Захара - кобыле под хвост.


Нашьют сто статей - не ленись, только шей! -
И денег не видеть, как личных ушей,
Оксанка, гуд бай! И семейство прощай,
Готовь передачки: махорку да чай.


           Плюс бабки. Сгодятся они для буры,
           Но так, чтоб об этом не знали вохры.



Нет хуже, когда ты не трезв и  не пьян...
“Тебя к капитану, вагонный буян,” -
И в камеру шумно ввалился десант:
Старлей, старшина и дежурный сержант.


А сопроводили - исчезли все враз.
С Джабаром беседовал с глазу на глаз
Начальник отдела, седой капитан.
Был добр. Предложил  самогона стакан:


“Чтоб легче с тобой прибавлять и делить.
Да ты говори, если снова налить.
Что будем считать?” - калькулятор достал:
“Срока - прибавлять, а делить - капитал”.


           Скажу о 02 со всей строгостью рифм:
           Умеют они подбирать логарифм.

               
               
Подробности встречи секретности гриф
Скрывает от нас. Стал Джабар говорлив
(Видать, от приема сивушных паров),
Но что утверждал - это тайны покров.


Джабар говорлив. И начальник не нем,
Включал постоянно свою ЭВМ.
Силен торговаться и великоросс -
Отдел превратился в одесский Привоз.


Покончив к обеду со всей  маетой,
Покинул отдел он. Пускай и пустой,
Зато на свободе, все прочее - тлен.
Устал, словно в степень возвел многочлен.


          У нас математиков просто громадь:
          Умеют ДЕЛИТЬ,
                ИЗВЛЕКАТЬ,
                ОТНИМАТЬ...



Судьба - начинать постоянно с нуля,
Опять без ветрил и опять без руля...
Хотя, чтобы выкупить руль и КамАЗ,
Неприкосновенный припрятан запас.


Оксанка проделала мастерский жест.
Есть в женской конструкции несколько мест,
Блюдущихся в тайне, как наркопритон -
Туда не осмелиться влезть Пинкертон.


Слащавее тема эклера с безе -
Места нахождения женских НЗ.
Но не о частях, что скрывает лавсан
Хочу написать - о смекалке Оксан.


          В любой непролазности сыщется лаз -
          На черный день сделанный женский запас.




В Тамань, чтоб успеть еще до выходных,
С Оксаной рванули на перекладных.
Когда на мели, средь проселочных троп
Способен нас выручить лишь автостоп.


Сначала в прицепе тряслись по пыли,
Затем пересели в седан “Жигули”,
Потом - в грузовик с тонной порченых дынь,
Шибающих в нос, как степная полынь.

               
Люблю прихвастнуть, но скажу, не греша,
Что после такого километража
В Тамань с тем, осталось что от дележа
Явились все те же два полубомжа.


          Голодных и грязных. Спустившихся с гор,
          Чтоб Русь ввергнуть в хаос и супертеррор.




Не вызвало их появленье восторг.
“А мы вас заочно отправили в морг
И справили давеча пять панихид...” -
Был голос невестки весьма ядовит.


Косясь на Оксану, кивнула свекровь:
“Нашли документы и видели кровь.
На ваши кресты заказала портрет...
Выходит, обоих вас словно бы нет”.


Ответил Джабар: “Мне плевать, что отпет,
Пока рановато спешить на тот свет.
Вернулся - и точка, пришел - и весь сказ!
Обратно хочу выкупать свой КамАЗ.


           Пойду шоферить, надоело стрелять,
           Глядишь, через годик воскресну опять”.



А дело под ночь, и вечерять пора.
Фургон торговать порешили с утра,
Пока же на стол самогон и пирог,
Ведь гость казаку - атаман, царь и бог.


В себя приходя от минувших страстей,
Захар выпил более трех четвертей.
Оксана пила, по щекам мажа тушь,
За частый помин упокоенных душ:


Его и своей... А, напившись, во сне
Ее схоронить умоляла в стене
(Кремлевской, конечно). Ответили ей:
“А, может быть, сразу тебя в Мавзолей?”


          И думал гость, пробуя белый налив:
          “У баб как у курицы ум прихотлив”.


               
Четвертую четверть осилить не смог
И рухнул, оставшись без чувств и без ног.
Во сне видел шины, капот, фары, руль...
А в полночь вломился казачий патруль.


И вот на руках его тяжести пут,
А локти джабаровы скручены в жгут.
“Скажите, в чем, братцы, вина без вины?”
“Узнаешь в управе... Приказ старшины”.


Встречал атаман. На улыбки скупей.
Скрипит в полумраке ремень портупей:
“Не виделись долго, но встрече не рад,
Ведь ты, брат, оттуда, откуда возврат


          Заказан любому. Ты мне не перечь...”
          Добра не сулит атаманова речь.




ДЖАБАР:   Быть может, в неволе я чуть отупел,
                Но прежде, кажись, по-другому ты пел:
                Когда на троих нам одну дав шинель,
                Без боеприпасов бросал на шрапнель.


                Раз из “Тетивы” вылетаешь стрелой,
                То значит - из списков отряда долой?
                Недаром в плену повторял мне акын:
                “Цена ваших жизней - с копейкой алтын”.


                И если б не старый знакомец-грузин -
                Болтаться бы мне на одной из осин,
                А может, лежать за рекою у скал...
                Признайся, ведь ты даже нас не искал.


                И будь так любезен - браслеты сними,
                Мне нужно успеть за машиной к семи.



АТАМАН:   С машиной, братишка, пока погоди,
                Куда торопиться, вся ночь впереди.
                Вот, ты говоришь, на гражданской войне
                Солдатская жизнь не особо в цене.


                А мир заключат - вовсе мы не нужны,
                На нас даже этой не будет цены.
                Тогда наша ставка - скажу, если хошь -
                Не рупь, не алтын... В лучшем случае, грош.

               
                Такой вот у нас получился  гарнир:
                Не очень нам выгоден с черными мир.
                А чтобы  удар нанести по горам,
                Не здесь вы нужны, а для повода - ТАМ.


                Сбежать поспешили, хоть трюк и не плох,
                Но спешка нужна, чтоб вылавливать блох.




ДЖАБАР:   Я б похохотал, да слова не смешны...
                Послушать тебя - то, выходит, должны
                Сидеть мы в плену вплоть до нужной поры?
                Все, батя, я вышел из вашей игры.


                Ты с опытом. Я тоже не новичок.
                Ты платишь, а я об отряде молчок.
                К тому ж погаси по довольствию долг,
                Тогда из беседы получится толк.


                Смотри, в трудовую не вписывай стаж...
                А если серьезно, то за патронташ
                И за автомат вычитай по семь шкур,
                И полный расчет. И всеобщий ажур!


                Ты нас отпусти с миром, старых коняг,
                А в горы пусть лезет дурной молодняк.




АТАМАН:  Порядок такой: взад не крутят кино,
                У нас в “Тетиве” так не заведено.
                И, коли попал на сеанс с нами в зал,
                Смотри до конца боевой сериал.


                А денег не жди, с этим полный замин,
                Все средства потратил на твой же помин
                И на обелиск - строгий черный гранит.
                Бухгалтер квитанции где-то хранит.


                А то, что не выдашь - так это шантаж,
                Мне нервы, пожалуйста, не будоражь.
                Испытано: кто меня к стенке припрет,
                Выносят того сапогами вперед.


                Не спорю, был другом ты мне. Но зато
                Сейчас ты фантом, приведенье, НИКТО!



               
ДЖАБАР:   Наверное, что-то с моей головой,
                Впервые жалею, что вышел живой.
                А, может, чтоб груз с атамановых плеч -
                Мне лучше пойти, под свой памятник лечь?


                Я стал после плена тупее полен!
                Вернуться, проситься опять, что ли, в плен?
                На хлебе с водицей сидеть, выжидать,
                Когда меня явятся освобождать?


                Раз ты мой хозяин, а я твой холоп...
                Иль все разрешит пуля в собственный лоб?
                А лучше - проблему ты сам разреши:
                Всего один выстрел... Как быть, подскажи!


                Я жив или мертв? Под фуражкой туман,
                Советуй как быть, господин атаман.




АТАМАН:  Напрасно ты так - про панов и про слуг,
                Я помню весь лист твоих прежних заслуг.
                Заданье мое - уважения жест,
                Наградою - жизнь и серебряный крест.


                В Кремле восседает немало зараз,
                Которых страшит и пугает Кавказ.
                Они, подарив черным множество фор,
                Бесславный хотят подмахнуть договор.


                Причину придумать спешит аппарат:
                Войну не приемлет, мол, электорат.
                Знать, к выборам дух боевой поослаб,
                О мире твердит непрерывно Прораб.


                Вчера еще плоть человеческих стад
                Гнал без сожаленья под “Шилки” и “Град”.
                И вот тебе на - стал святее всех пап!
                ...Короче, мишень твоя - старый Прораб.

                Идет по России предвыборный звон,
                Как раз для пальбы идеальнейший фон.


                ------------------------------------------------------


Подумал же так атаман: “Хоть на треть
Пусть выполнит все. Ему б стрельнуть успеть...
Черняв, темноглаз - подходящий нам, ведь
Должны  мы тот выстрел на черных спереть”.      


               
         *          *          *          *


Но чу! Возмущенные выкрики масс:
“Да будет когда-то окончен рассказ?
В недобрый, видать, для читателя час
Понес щелкопера крылатый Пегас


Вдоль фактов, событий, проселков и трасс.
Небось, выполняется чей-то заказ!”
...Читатель, помилуй, да я хоть сейчас,
Давно подыстратил словарный запас,


На сотой странице иссяк мой экстаз,
Тем более, в рифмах и строфах не ас.
Но только поэма - бездонный матрас:
Как ни набивай его - мало все. Да-с!


          Пока интерес насовсем не погас,
          Посмотрим - что есть ИНОСТРАНЕЦ для нас:



Хорват, мексиканец, сириец, грек... Он
Для нас меценат или тайный шпион.
Различия зыбки, скользки как налим -
Один от другого с трудом отделим.


Но мы затвердили, что к нам интерес
Имеет у них меркантильный замес.
Хотя, о себе знаем все наперед -
Не прочь поживиться за импортный счет:


Посылку принять или груз second hand,
Купить в полцены устаревший патент.
И съездить хотим за границы страны
За счет приглашающей нас стороны.


          Нас много - кому зарубежный карман
          Навроде небесных диковинных манн.



Практичны они, но наивны, аж жуть,
Престиж на Руси - иностранца “обуть”:
Копейку на доллар сменять, баш на баш -
Вот это вот высший для нас пилотаж.


Когда сэр тобою надежно “обут”,
В народе смекалкою это зовут,
Раз, взяв предоплату, мы сунули гниль -
Пусть знает, что наши не из простофиль!

               
Не лаптем, а ложкой хлебаем мы щи,
Коронкам, сэр, лучше не скрежещи,
К таким обращеньям народ не привык.
Маневр недурен, а ответ - просто шик.


          Реакция гостя довольно странна,
          Вот жмот! Ведь добра у него до хрена.




Но это, бесспорно, рабочий момент.
Отвешу своим землякам комплимент,
Ведь по хлебосольным приемам они
Считаются в мире такие одни:


Нам гости не в радость без саун и бань,
Без волчьей охоты в рассветную рань,
Без хлеба-и-соли, грудастых дивчин,
Без тостов: “За дружбу! За мир! За почин!..”


Все это кричим (чтоб понять гость сумел)
На ухо ему воплем в сто децибел,
Словарный  запас подменяя другим:
То силою связок, то матом благим.


          Язык эсперанто введен век назад,
          А раньше роль эту играл русский мат.



Кто так сотворил или выдумал так:
Всегда на Руси  иноземец - чужак.
Но чуть подожмет - сразу вспомним о нем,
И в смутное время покняжить зовем.


Как цепь миновала ненастных годин,
Готов чужестранцам набор гильотин.
Добро, честь и жизни спешим отнимать:
“Хорош иноверцам поганить Русь-мать!”


Не в том ли причина, что наша ладья
Болтается, от берегов отойдя?
На Запад косясь, от Востока дрожа,
Идет между ними, как в поле межа?


          Кто знает: а, может быть, путь и не плох -
          Мы вечно на стыке культур и эпох.


                (продолжение следует)