Сотня

Это как приютить в себе сотню птиц,
заново научиться дышать и забыть про них.
Выпрямить
спину и жить, как ни в чём не бывало.
Это как видеть во сне огоньки зарниц
нечётко и смутно, это как покрывалом
снега укрыть цветы, что сама сажала,
и не помнить об этом, пока не уснёшь.
Это как удержать в себе сотню птиц.
И проходит зима, и ещё, и третья, пятая,
но ты чувствуешь только осень – ржавыми пятнами
на асфальте мёртвые листья и небо поникшее.
И как будто бы это навечно, но ты привыкшая.
А откроешь однажды глаза – жгучим снегом
застилает овраги, дороги и обереги.
И нет защиты, и нет преграды, и ты вдруг помнишь:
внутри цветы, только некого звать на помощь.
В клетке рёбер хлопает крыльями сотня птиц,
оставишь их там же – то станешь без сна томиться,
а отпустишь – пошлёшь замерзать по бескормице. Нет границ,
нет конца, нет времени, нет весны.
И тогда ты чётче вдруг видишь сны,
птиц беспокойных чувствуешь в час луны,
ты идёшь, всё идёшь и идёшь вдоль одной стены,
твои мысли давно освобождены,
отчего тогда страшиться тебе зимы?
Это как поселить в себе сотню птиц,
заново научиться дышать и слагать свои вечные осени.
Спроси меня, зачем брожу призраком меж закатных сосен.
Спроси меня, что обнаружила я под снегом,
забегавшись, запыхавшись во сне,
спроси, горят ли зарницы,
спроси меня – как я справляюсь с опровержением
этой рутины. Спроси меня, как мои птицы.
Могло быть иначе – ведь мне бы хватило
Лишь. Одного. Твоего. Движения.
21.01.16.