Караван

Анычаг, Анычаг, горный быстрый ручей.
Гюнаш -гыз, Гюнаш-гыз ты услада очей.
Но в душе у меня будто лучшей из роз,
Сада сердца - покой, караваны из грез.
Жарких стран небеса, ни болот, ни кустов.
Милый образ с косой и венок из цветов.
Северянки уста, и румянец у щек,
Среди пыльных  камней, позабыть я не мог.
Там летят журавли, узнаю по крылу.
Но  мечтаю увидеть в цветах я пчелу.
Кислый вкус на губах пополам с сухотой,
И живу я не там,  да и  жизнью не той.
Солнце хлещет с небес, нет воды только пыль,
И верблюд он не конь, и песок не ковыль.

Я мечтою своею жажду в день утолял
Находил образ  твой и, надеясь, терял,
Что настанет тот день и окончится путь,
И в озерах-глазах я смогу утонуть.
Но судьба как старуха седая, с клюкой
Мне пророчит, « в чужбине найдется покой».
Я не верю,  в такое и в земли стремлюсь,
Где от жажды чужбины я вдоволь напьюсь.
Под соломенной крышей и тропа от крыльца.
День пройдешь и не встретишь чужого лица.
Говор льется ручьем, перекатов не счесть,
Так и слушать бы слушал, всех, сколько ни есть.
За окошком ждет мать, проглядела глаза,
Под обрывом река, на подворье коза.
Колокольчик звенит, пар  валит от коней.
Те же птиц косяки, караваны саней.
И платок на плечах,  два крыла вперехват.
В печке каша дошла, приготовлен ухват.
А ударишь тихонько кулаком по стене
Будто скрипка поет от смычка по струне.

Ветер дует - самум, сколько дней мы в пути.
Порой, кажется здесь и дорог не найти.
Не полозья скрипят, пески зыбко поют,
Не приметным  путем караваны идут.
Не тревожит печаль лунным бликом чело
Словно памяти даль, снегом враз замело.
Не страдает душа, выбор есть и в одном
Непременно вернемся в оставленный  дом.

Ангола 1975 год