Ведьмино поле

                Людмила  Ржевская 
               
                ВЕДЬМИНО  ПОЛЕ.
                (повесть)
                1


      Третий год жила Настя в этом глухом дальневосточном селе, а все никак не могла привыкнуть к людям. Не могла понять, чего они ее сторонятся, не прокаженная ведь. И невдомек ей было, что сплетни приползли сюда быстрее, чем она приехала.
      Степке шел всего четвертый год, когда муж ее, Летчик   Николай  Бурилин, погиб. Тошно ей стало в гарнизоне одной, все напоминало Николая. Вот и решила забраться в самую глушь, чтобы спокойно воспитывать сына и все забыть. Жизнь начинать заново она не собиралась, да и не хотела. «Только бы сына вырастить»,- думала Настя.
      После окончания сельхозинститута, до встречи с Николаем, она год работала в районе ветврачом на ферме, а как вышла замуж, уехала вместе с ним и про работу забыла.
      Теперь, здесь,  в селе  Тарасовка ,  куда ее направили работать, надо было вспоминать все заново, учиться. Съездив в ближайший город, она накупила новейшей литературы по специальности, одолжила книги в своем институте,  и вскоре на ферме начала проводить эксперименты. Колхозники  же, привыкнув все делать по старинке, невзлюбили молодую красивую женщину за новшества, за гордый характер, за то, что ни с кем не хотела сближаться, не заводила подруг и не судачила  с доярками на перекурах.
      -И что нос сует,  куда не просят,- говаривали они за ее спиной, но в глаза сказать что-либо побаивались. Знали, председатель был на стороне молодого ветврача. С ее приходом на ферму резко снизился падеж молодняка, стала налаживаться дисциплина, улучшилось качество молока, стало чище в коровниках.
       Кто-то из местных женщин пустил сплетню, что у Насти сын Степка и вовсе-то не от законного мужа, а от любовника. И что такая красавица, как она,  любого с ума сведет. Вот и стали в селе  коситься на Настю, боясь за своих мужей.
       Два года Настя на сплетни не обращала внимания. Научилась все больше молчать и одна и на людях. И со Степкой отводила душу. Всю свою любовь, рассчитанную на двоих, она  теперь перенесла на сына. Он был  единственным    светлым лучом в ее теперешней жизни. Настя много читала, особенно по ночам. Степка мирно похрапывал у нее на кровати, а она включала «ночник» и читала. Читала все подряд, что попадало под руку. В селе  же спать ложились рано,  намаявшись за день,  люди были рады постели. И возвращаясь с ночного дежурства, колхозники удивлялись,  что у ветврача все еще горит свет. И из этого сделали свои выводы. Колдует, наверно, по ночам, а иначе что делать-то в такое время, если не спать. И Настя ни с кем не сближалась, ни  с кем не хотела заводить короткого знакомства. Мужчин сторонилась, хотя те постоянно норовили завести с ней разговор. Особенно докучал ей колхозный шофер Семен  Чубырин.  Все хотел хоть чем-нибудь помочь, но Настя помощи ничьей не признавала и даже тяготилась ею.
        Здесь в селе   начала она тяготиться и своей красотой. И если в городе могла принарядиться, подкраситься, тут же старалась одеваться как можно проще, повязывала косынку на голову, как доярки, и все равно красота ее всем бросалась в глаза. Иногда по ночам она зарывалась головой в подушку и, чтобы не разбудить Степу, беззвучно плакала, проклиная и небо, и самолеты, и мужа-летчика; потом спохватывалась, и как бы у себя самой просила прощения за нечаянно вырвавшиеся слова. Так прошло два года ее жизни в Тарасовке.  И тянулись бы годы чередой бесцветной и тусклой неизвестно сколько, если бы не один случай, взбудораживший все село.
         Но не буду забегать вперед. Расскажу все по порядку.


               
                2.
.Конец августа выдался в том году необычным: за сутки погода могла смениться раза четыре, а то и больше. Солнце и грозовые дожди сменяли друг друга. Все взрослое население села было занято уборкой огородов. Копала картофель в этот день на своей делянке и Настя. Белая косынка сбилась на затылок, черные завитки волос прилипли ко лбу, губы пересохли, но за водой идти далековато, и Настя терпела.
          Рядом с Настиной делянкой, отмежеванной узкой тропинкой, огород бабки Чубырихи. У Чубырихи на участке три сына .   Ей хорошо копать, почти заканчивают , пожалуй, до дождя и подобрать в мешки успеют. Двух сыновей Настя знала, а вот третьего- младшего, видела впервые.
         Настя чувствовала, что в поселке ее недолюбливают. И особенно ненавидит бабка Чюбыриха. Она-то и окрестила Настю ведьмой. И неспроста: оба ее сына «сохли» по Насте, старший даже сватался, но получил «от ворот-поворот»,  и с тех пор запил. Бабка хотела его женить, но Семен наотрез отказался. Средний  - тоже ходил холостяком, и все из-за нее, проклятой Насти, видать, крепко парней «присушила» ведьма окаянная. Теперь вот и младший в гости пожаловал, да все на соседний огород глаз косит, как бы и с ним беды не было.
        Бабка  беспокоится   и все потарапливает и без того, обливающихся потом,  сыновей. И надо же было этой «ведьме» именно сегодня на огород явиться, когда  Чубыриха  с сыновьями пришла!
        Младший у Чубырихи  вырос всем на загляденье. Высок,   строен, как говорят, косая сажень в плечах, волосы, что смоль, на лоб свисают, а глаза голубые, как два бездонных озера. Красавец-парень, да и молод - двадцать пятый годочек с весны пошел.
        Бабка  Чубыриха  несколько раз прошла по тропе мимо Насти, но та даже не взглянула на нее и не поздоровалась. Чубыриха  подобрала отлетевшую на край картофелину и с завистью подумала:
        «Ишь ты ,   уродила какая! И поле-то у нее ведьмино,  мой огород рядом, а поди ж ты, картошка в два раза мельче».
         Чубыриха  подошла к сыновьям, те сидели на перевернутых ведрах и курили.
       -Все,  маманя, кончили твой огород, и отдохнуть бы пора,- сказал старший.
       -Отдохните, я разве  против,  вот вам и водички принесла…
       Все трое по очереди жадно прильнули к ведру. Настя выпрямилась и с завистью посмотрела на соседей, но попросить воды не решилась. И тут Костя, увидев, что соседка смотрит на них, окликнул ее:
      -Молодица, не хочешь ли водицы?
      Настя вздрогнула, но ответила громко и даже с вызовом:
    -Что ж, если не жалко,  принеси!
        Костя зачерпнул ковш и уже направился к тропинке,   как на него налетела  мать :
      -Я т-те принесу, чтоб ей пусто было! Я т-те дам воды!
    Чубыриха  расплескала всю воду на сына, а тот оторопело смотрел на мать, воды  что ль жалко?
     -Вы что, маманя , воды что ль жалко?
     -Я т-те дам жалко! Двух присушила и третьего отнять хочет! Ведьма она, ведьма! И не пущу я тебя к ней!
     -Да вы что, маманя, обыкновенная баба, а вы ее- ведьма, да я сам кого   хочешь присушу!
       -Я т-те присушу, окаянный, не видишь разве, у нас вон какая картошка, а у нее в два раза больше, с чего бы это, а? Земля ведь одна и та же! Ведьма она, и поле ее   ведьмино!
         Крик этот взбесил Настю: «Ну ,  погоди, ж ты, старая, вот возьму и в самом деле младшего «присушу», тогда будешь знать,  как ни за что ни про что оскорблять!» и она крикнула:
         -Что, добрый молодец, средь бела дня ведьмы испугался?
        Костя схватил ведро, и, чтоб мать не успела снова поднять шум, бегом бросился на Настин огород.
       -Пейте, - Костя протянул Насте ведро.
       -Ну, спасибо, а то во рту от сухоты полынью отдает.
       Настя  жадно пила воду, Костя  «ел» ее глазами,   «а эта «ведьма» и  вправду красива, - подумал он, - ну да ладно, не на того напала, еще надо посмотреть, кто кого  присушит».
       Настя напилась, но ведро не отпускала, ей было смешно, что этот парень уставился на нее, будто она и вправду ведьма. Ее большие карие глаза, за длинными черными ресницами начинали смеяться и озорно заблестели. Пухлые губы стали подрагивать. Вдруг она прыснула, отставила ведро и рассмеялась.
       -Ну, что, герой, забирай ведро и беги к мамочке, а то гляди, как бы не нашлепала!
      -Смеетесь?! А я возьму и не уйду!
       Костя вылил остатки воды на грядку, перевернул ведро и сел.
      -Ладно, парень,  пошутили  и будет, мне копать надо, помогать некому, иди-ка к себе, и не мешай!
     -А хотите,  я вам помогу копать?
      -Ты сначала у мамы разрешения спроси! А то ведь и мне скандал учинит, она у вас такая!
       А  Чубыриха  уже подходила к тропинке.
      -Ах, ты, окаянный, ну-ка марш мешки затаривать!
      -Нет, мам, там вас трое, сами управитесь, а здесь человек один работает, несправедливо как-то, помочь надо.
       -Смотри у меня, голову оторву!- пригрозила  Чубыриха,  и заковыляла на свой участок.
       Вдвоем работа стала подвигаться быстрее. Костя копал, Настя подбирала картофель. А тучи так и лезли. Чубырины  перенесли свои мешки с картофелем в сарай,  и ушли домой. На поле Настя с Костей остались вдвоем
.      Первые капли дождя ударили по земле.
       -Давай быстрее брезент, надо накрыть картошку!- крикнула Настя.
         Они накинули брезент на собранный картофель и бегом пустились к сарайчику, где до поздней осени Настя хранила овощи. Сели на пустые ящики. Дождь по крыше барабанил все сильнее.
         -Грозовой, скоро пройдет,- сказал Костя и исподлобья глянул на женщину.
        - А ты красивая, даже очень красивая,- почему-то шепотом проговорил  Чубырин- младший,- скажи, а что у тебя было с моими братьями?
       -Ничего не было. Выдумали они все, да люди приврали, вот и ославили на все село.
       -А почему они не женятся ,    и почему ты замуж не выходишь?
       -А это ты у них спроси. Ты вот, небось, быстро женишься, вон какой удалец,- сказала Настя, и словно нечаянно дотронулась до его плеча рукой.
        Костя схватил ее руку и сжал.
        -Скажи, а почему ты замуж не выходишь?
        -Не хочу и не выхожу! Пусти, больно ведь!
       -А если не пущу?
      -Не дури,  мать же сказала, что голову с тебя сорвет…
      -А зачем мне голова без тебя?
       «Ну вот, кажется, и третий влюбился»,- подумала Настя и с силой дернула руку. Костя не ожидал рывка и свалился прямо на Настю, опрокинув ее, и ящик, на котором она сидела. В одно мгновение он обхватил ее плечи и стал целовать лицо. Нашел  губы… Настя  едва  не задохнулась от его поцелуя. Но странно, душа этому не противилась, а наоборот…   И все же, она решительно оттолкнула его.
         -Пусти!
         -Прости меня, пожалуйста, я не хотел, само как-то вышло, а ты бы вышла за меня замуж?
        -Глупый,   увидел бабу и сразу к себе зовешь? Ты же меня толком не знаешь!
        -Ты очень хорошая, Настя, не такая как все!
        -Перестань болтать чепуху. Дождь прошел, пошли работать.
       Домой они возвращались порознь. Настя велела не ходить за ней. Она догадывалась, что  Чубыриха  будет ждать сына.
        -Ну что, окаянный?  Чегой-то глаза так бегают? Небось,   влопался?
       -Да нет, маманя,  устал я, дайте-ка мне помыться, да чистую рубашку, спать хочу, как в детстве, на чердаке в сене.
       После длинного   рабочего дня село готовилось к отдыху и гасило свои огни. Улицы окутал полумрак. Высоко над головой уже замерли первые звездочки, а  внизу – светлячки. И только шумная молодежь, будто и не работала днем, собралась у сельского клуба с баяном и гитарами. И над селом, речкой, лесом и сопками поплыла девичья задушевная песня. Пели о любви, о мечтах, о счастье, о дорогах, что всегда зовут вдаль…
       Как Костя ни старался, заснуть так и не смог. Сначала растревожила доносившаяся мелодия, потом мысли о Насте. Стоило   ему закрыть глаза  и Настя появлялась перед ним как живая.
       -Эй, Костя, выпить не хочешь?- позвал его Семен.
       -Нет, брат,  что-то неохота.
       -А что так? Уж, не по Насте ли загрустил? Ты это брось, какая она тебе пара? У нее дите, да  и старше она тебя.
       -А причем тут дите и возраст?
       -Э,  Костенька,  молод ты еще и в жизни ничего не смыслишь. А вот покружит она тебя, да стукнет разочек,  другое  запоешь!
       Семен забрался к Косте на чердак и лег рядом с ним. Костя чуть отодвинулся,  хотел было отвернуться, но раздумал и нерешительно попросил:
        -Сень, расскажи, что у тебя с Настей было?
        -А что было? А то и было, что втрескался я в нее по уши, а она ноль внимания и фунт презрения. Ладно, не разбирала бы так обида, если б был у нее кто-нибудь, а то ж точно знаю, никого нет, одна все время, нет же, кто не подкатывал, всех  отшила.  А сама все одна и одна! Где ж зло не будет разбирать! Была бы еще  девка, другое дело, баба ведь, да еще с ребенком, чего ломается?
          -Сень, а почему   бы тебе  не  жениться? В селе столько девчат!?
         -Жениться! Тоже мне советчик нашелся! Настю я люблю, понял? Ее одну и никого больше! Смотреть ни на кого не могу. Присушила она меня, чертова баба, ох, как присушила! Поверишь, другой раз жизни не рад, пойдешь с горя напьешься, а на душе все равно не легче. Пробовал я к ней по-всякому подходить и с добром, и  по плохому . Нет, не люб я ей. Дошел до того, что  маманю  к бабке-ворожейке послал, хотел, пусть хоть наговором каким заставят за меня пойти. Нет и тут провал. Ворожейка- то тогда и сказала, что Настя сама ведьма. Я, конечно, в это мало поверил, да знаешь, с тех пор это слово «ведьма» к ней так и пристало. Помани она меня сейчас хоть пальцем одним, на край света пошел бы, да видать, не судьба! Летчика своего все забыть не может. Да и Степка у нее вылитый портрет любовничка.   
  .       -Как   любовничка?  Разве сын у нее не от мужа? – привстал на локти Костя.
          -Бабы болтают, что не был он ей мужем, любовником был, женат он был, когда с Настей встретился. Да, видать, крепко она ему голову задурила. Бросил он жену, и сына, и уехал с Настей в наши края. Раньше-то она с ним в городе жила, а сюда к нам переехала, как он разбился, налетался. А почему разбился, так никто и не знает… В городе-то с ее специальностью не больно  нашикуешь. Вот и приехала сюда на мою погибель.
          -Ну,  ты  скажешь  тоже, на «погибель» - возразил Костя,  - человек коров ваших лечит, добро вам делает, а вы ее «ведьма», на «погибель».
          Семена  возбудил  хмель, ему хотелось высказаться до конца, излить душу, выплеснуть наружу запекшуюся боль в сердце. И он почти крикнул:
             -А ты не перебивай, ты слушай, что было-то у меня с нею! Так вот, я и мальчонку к себе приучал, как  еду  откуда, то игрушку везу, то конфет. А она подойдет, посмотрит, да и скажет, как в лоб обухом: «Не надо этого делать, Семен Андреевич! Не останавливались бы около дома, по селу и без вас сплетен обо мне достаточно ходит». И плетусь к своей машине, как оплеванный, а кровь в жилах кипит, эх, думаю, ну погоди, еще сама прибежишь, умолять будешь, чтобы на тебе женился, да только дудки потом! Прошлым летом как-то поздно я из рейса возвращался. Остановился у речки машину помыть. Смотрю, Настя у запруды белье полощет.  Дело к вечеру, нигде ни души. Ну ,  думаю, повезло мне. Сейчас вот и выясню все отношения один на один, что ей надо и чего ломается? Подкрался сзади тихо и взял за плечо, да так, что косточки затрещали. А она только голову повернула, даже не ойкнула. «А, это вы!? Чего хотите? Спросить,  почему отказала вам?» Да так глянула своими глазищами, и столько было в них ненависти и презрения, что разжались мои пальцы сами собой, отпустил я ее и что сказать, не знаю. Кровь к голове прилила, как туман мозги окутала, в сердце боль – хоть кричи! И процедил я сквозь зубы: «Ведьма ты! Чтоб ты сгинула! Чтоб тебе счастья никогда не видать!» А она взяла простыню, расправила ее, повесила на кусты и так спокойно мне отвечает: «Счастья мне больше и без ваших проклятий не видать, а вот вы,  дурень,  сядьте, пожалуйста, я хочу вам что-то сказать».
         Сел я рядом с ней на траву, а голова кругом идет.
        -Вам уже за тридцать, Семен Андреевич, а того понять не можете, что сердцу никто не в силах приказать, кого любить, а кого ненавидеть. Не люблю я вас, неужели не видите? Мужчина вы видный, да за вас любая замуж   пойдет и любить будет. А я, если выйду за вас, лишь себя и вас вымучу. Нельзя без любви замуж выходить, не могу. Нелегко мне одной, одних косых взглядов женщин сколько, с радостью бы вышла замуж, но только за того, кого полюблю. Прощай, не стой больше на дороге и брату среднему скажи, пусть не стережет меня по вечерам. Не хочу   я вам худа.
       -   Ни одна баба, кроме нее не люба, даже подходить к ним не могу, хотя и пробовал. Потом уехал. Полгода домой не заглядывал, думал, забуду, не смог. Вот как  она отравила мне жизнь.
          А Сергей,  простофиля ,  еще надеется! Каждый вечер следом идет за нею, она с фермы, а он будто только что с поля, да все – то видят, что ее он специально всегда ждет. Да зря, никто из нас на ней не женится!
          -Я женюсь! – Выпалил Костя.
          -Ты?! Ну, брат, рассмешил! Да ты ж на пять лет моложе Насти, она на тебя и не посмотрит, сосунок ты для нее.
           -Сказал – женюсь, и женюсь!
           -Ну, поживем, увидим! Только гляди, как  бы  тебе за такие слова  маманя ноги не повыдергивала.
            И Семен, отвернувшись от брата, вскоре заснул. Видно, и мать с Сергеем улеглись спать. Костя слез с чердака и огородами пошел к Настиному дому. Перемахнув через забор, Костя остановился отдышаться. В окнах у Насти еще горел свет, значит, не ложилась. Костя подошел к самому крайнему окну и заглянул в него, но за шторами ничего не было видно. Он осторожно стукнул три раза в окно. Настя выключила свет, неслышно подошла к окну.
            -Кто там?
            -Это я, Настя, открой, пожалуйста, прошу тебя.
            -Кто я?
            -Неужели не узнала, я, Костя!
            -Уходи немедленно. Я не открою тебе. Кто из братьев тебя послал? Старший или средний? Или сам слухам поверил?
            -Настя, что ты!? Никто меня не посылал, я сам пришел. Хотел увидеть тебя, ну хоть окно открой. Честное   слово, не бойся меня, я ничего дурного не хочу.
            -Уходи! Без тебя пересудов по горло. Порой так тошно, на людей бы не смотрела. Уходи!
           И Настя отошла от окна  вглубь комнаты. Обида и слезы подступили к горлу. «Подумать только! Думают, если одна,  значит  каждому в любое время открою. Ну, братцы, погодите же! Проучу же я вас!» Но удивительно, особого зла к Косте она не почувствовала.
           А Костя медленно побрел к реке. Там еще слышались гармошка и гитара, видно, не вся молодежь спала в эту пору, кому-то было и не до сна. Ласково журчала река, неся свои чистые воды в Уссури. Чуть слышно шумел лес. На душе у Кости было тоскливо и нехорошо.
           -Вот,  дурак, поплелся ночью.  Ну что она могла подумать? Как утром-то в глаза посмотрю, как объясню свой визит! Разговаривать не станет, гордячка! Никто ей не нужен! А может и нужен? Да ведь не так надо…   На огороде целоваться полез, а тут и вообще приперся. А еще женюсь, женюсь…  Вот смеху-то будет у братьев, коль Семен утром все расскажет.
             И Костя медленно побрел домой. Семен спал крепко. Костя немного успокоился и задремал. Во сне ему снилась Настя, летящая по ветру в развевающемся белом платье, она что-то кричала ему, он гнался за ней, все хотел остановить ее и не мог догнать. От резкого толчка Костя проснулся.
             -Фу, ты, черт! Чего толкаешься? – Покосился он на Семена.
            -Да ты посмотри, время-то сколько, сон у тебя богатырский! Мать завтракать зовет.
           Село проснулось и начало свой обычный рабочий день. Пропылила по дороге машина, возвращались с фермы  доярки,  о чем-то шумно беседуя, с ведрами полными воды шла соседская девочка.
           Настя отвела Степку в садик и шла на ферму, в свой маленький рабочий кабинет, куда ожидала привоза из района новой вакцины для прививок от ящура. Думы у нее были невеселыми.
           Тяжело ей было в селе. Хоть и сама не очень-то городская, а выросла все же в семье интеллигентов: мать – учительница, отец – инженер, старший брат – летчик, а тут – вроде как за ненужность считают. Бегут только, когда что случится или телята болеть начнут, или кому корову спасти…
             Еще обиднее было то, что несправедливо слухи по селу распускали, будто с любовником сюда сбежала. Эти братья  Чубырины  свалились на голову. Старший тот вроде отстал, а средний – так и караулит везде. Настя его уже бояться начала. Вечно исподлобья на нее смотрит, как на врага. Младшего только и не хватало, чтобы  Чубыриха пуще    прежнего разошлась.
             Настя была почти у фермы, когда рядом с ней затормозил грузовик и из кабины выпрыгнул Костя.
             «Легок   на помине», - подумала она и хотела пройти мимо.
             -Обожди, Настя. – Костя махнул Семену рукой, чтобы тот ехал, а сам пошел рядом с Настей.
             -Ты, пожалуйста, извини за вчерашнее, это я  глупо сделал, что вчера приперся на ночь глядя.  В отпуск домой приехал, да вот скучновато что-то здесь, думал, хоть к тебе загляну, веселее вдвоем будет. – Костя понимал, что несет чепуху, что   хотел сказать совсем не то, что она ему очень нравится, но язык как на зло не слушался и продолжал молоть ересь,  а ты сразу на плохое подумала, да неужто я хуже других, что и посмотреть на меня нельзя, сама ж говорила, что красавец.
             -Так вот, красавец, впредь будь любезен называть меня на вы, я постарше тебя буду   и повода «тыкать» тебе не давала, а потом, от скуки поищи себе девочку помоложе, мне и без тебя очень «весело», и чтобы около своего дома я тебя больше не видела! До
свидания!
              И Настя перед самым носом Кости захлопнула ворота фермы.      
               
   А из окон фермы, как назло, выглядывали женщины. Они видели, как  Чубырин – младший выпрыгнул из машины и о чем-то говорил с Настей. Усмехаясь, они недобро косились на нее. А у Насти все валилось из рук.
          «Ну, до чего же люди здесь злые, ведь никого  не трогаю, никуда не выхожу, нет мало им. Со света сжить захотели. Уехать отсюда надо, уехать. С такими мыслями она направилась в обеденный перерыв к правлению колхоза. Председатель сидел в кабинете один.
           -Что, Настя? Опять с доярками не поладила?
          -Да нет,  Евдоким  Петрович, уехать хочу, сил больше нет жить здесь, сплетни, косые взгляды.
           Председатель подсел к Насте, положил руку ей на плечо, повернул к себе.
          -Эх, дивчина! Неужто  до сих пор не поняла, не на тебя они злятся, на красоту твою. Бог-то тебя не обидел,  а им завидно, ревнуют они тебя ко всем. Думаешь,  в другом месте тебе легче будет? Замуж тебе выйти надо. И сразу все успокоятся.
            -За кого, замуж,  Евдоким  Петрович, за кого? За  Чубыриных ?! Да меня бабка их со свету сживет! Одного вида ее боюсь. Да не могу я замуж, мужа забыть не могу!
            -А ты пересиль себя. Степка-то растет, ему отец нужен. Ну,  куда пойдешь? В город. А работать где? Где попало и кем попало? А ведь у тебя высшее образование и нам специалисты позарез нужны. Мы ведь тебя не обижаем, Настя, да плюнь ты на них! Побесятся  бабы и перестанут.
              Настя вышла от председателя взвинченная: «Неумно как-то получилось, вроде как жаловаться пришла. Дожила, сама за себя постоять не могу».
              Она смотрела под ноги, кое-где уже кучками лежали желтые листья. Ветер налетал и поднимал их  кверху, кружил и снова бросал на землю. «Так и я, как эти пожелтевшие, оторванные листья, - никому не нужна, все гонят, все ненавидят, вот только за что? Эх, мама, лучше бы ты меня уродиной родила! Небось,  бы , все жалели тогда!»
               Немного не доходя до фермы, она увидела Сергея  Чубырина. Он стоял и разговаривал с зоотехником. Она хотела свернуть  в   другую  строну, но  было поздно, ее заметили и окликнули:
               -Настя! Иди сюда, посоветоваться надо, - крикнул Кирилл.               
               Настя подошла: «Что вы хотели, Кирилл Сергеевич?»
              -А что, Кирилл, ваши работнички здороваться разучились? У меня на поле колхозница такого себе не позволит! – Съехидничал Сергей.
              -Простите, Сергей Андреевич, я задумалась и забыла, что с вами сегодня не виделась, - выдавила из себя Настя.
              -А она тебя, Сергей, с младшим братом перепутала, тот с утра наведывался на ферму, - прокричала пробегавшая мимо доярка.
               Настя покраснела и быстро пошла к себе в кабинет. Теперь она даже плакать не могла. В голове не было ни одной мысли. «Никогда они меня не поймут и не примут, никогда, уезжать надо. Только уезжать. В город, к чертям на кулички, только  отсюда подальше. Подальше от этих  Чубыриных! От них всех!»
                Кое-как дождавшись  конца рабочего дня,  Настя заспешила в детский сад, а потом вместе со Степкой домой. По дороге их нагнал Семен.
               «Тебя еще сегодня не видела», - зло подумала Настя, и,  не обращая на Семена внимания, быстрее заспешила домой, так, что Степка бегом едва успевал за матерью.
                -Куда так торопишься, Настя? А я тебе что-то сказать хотел. Чтоб ты моего младшего братца поостереглась.  Горяч  больно, молод, дел натворить может, а расхлебывать другим придется.
                -Да идите, вы все к черту! – не выдержав, закричала Настя. – Глаза б мои вас не видели. Со свету заживо сживают. – И она, схватив Степку на руки, бегом бросилась к своей калитке. Семен удивился, но промолчал. И весь вечер дома ни с кем не разговаривал. Ему было плохо, как и Насте. Он любил ее, а помочь ничем не мог. Она не любила.
               

                4


                Костя наглаживал себе рубашку. К нему подошел Сергей:
              -Ты куда это, брат, собираешься? Не в гости ли к ветврачу? А что,  кое-что  она тебе прописать может, от головной боли. Да только запомни, еще раз услышу, что около нее отираешься, плохо будет. Сопляк еще, а туда же, поищи себе  помоложе, понял, брат?
               Сергей умолк и  выжидательно  посмотрел на Костю. Костя продолжал насвистывать мелодию любимой песни. Сергею он ничего не ответил. Тот вышел и пошел огородами к дому Насти. Через пять минут к дому Насти пошел и Костя, но не огородами, а по дороге.
                Настя укладывала Степку. Света во всем доме не было, горела только ее настольная лампа. Резкий стук в дверь испугал ее. Она подошла к окну и посмотрела: на крыльце стоял Сергей Чубырин  и настойчиво стучал в дверь. Такого еще не было, к ней он пришел впервые. Колхозный агроном берег свою репутацию, и вдруг пришел. Насте даже весело стало. Она откинула крючок: «Входите!»
                Сергей вошел,  неспеша огляделся: «Что ж ты сесть меня не приглашаешь? Или этот дом только для избранных?»
                - Садитесь, - Настя пододвинула к столу стул, - с чем пожаловали?
                -Да так, поговорить с тобой хочу.
               - Я вас слушаю, говорите.
              -Ты Настя, брата младшего моего оставь в покое, не то худо обоим будет.
-Вот как? Кстати, брата вашего, Сергей Андреевич, я не  трогаю и трогать не собираюсь! Меня бы в покое оставили. И что за охота вам на меня  напраслину возводить? С ног до головы очернили, а за что?
- Я о тебе , Настя, слова худого не сказал и никогда не скажу. А что бабы болтают, их дело.
_А сами – то зачем пришли, чтобы еще больше сплетен было? Да еще в такое время, когда добрые люди спать собираются. Что вам от меня надо, никак не могу понять!?
-Эх, Настенька,  неужели  не видишь, нравишься ты мне, и брату моему старшему Семену тоже нравишься, он с горя даже запил, когда ты его  отвергла Выбери любого из нас и выходи замуж. Костю только не  трожь, молодой он, не для тебя.
-Нет , Сергей Андреевич, не выйду я замуж ни за вас, ни за Семена, не люблю я вас. И никто мне не нужен, уходите, прошу вас, уходите!
- Не пожалела бы потом, смотри, подумай. Я забывчивый, все обиды прощу и стерплю.
-Уходите!
Сергей поднялся и направился к двери. Но вдруг дверь  распахнулась и на пороге появился Костя:
                -А я стучу – стучу, никто не отвечает, толкнул дверь,  она не заперта.
                -Легок   на помине, - проговорила Настя, - тебя здесь только и  не хватало! А Семен что, следом, идет? Вы все по очереди ко мне сегодня наведываться будете! – голос у Насти  сорвался  и она почти захрипела: - Вон отсюда! Вон! Оба! Слышите!
                Братья вышли. Настя захлопнула дверь и набросила крючок. Ее бил озноб.
              -Подлецы, Чубыренское   отродье, совсем обнаглели, на всю деревню осрамить захотели! – Настя дрожала, зубы выбивали чечетку. Она взяла стакан, выпила воды, стало чуть легче. Прилегла на край кровати к Степе и заснула.
             Проснулась под утро с тяжелой головной болью. Разбудила Степку, стала собирать в детский сад. Когда вместе с сыном вышла на крыльцо, обомлела: на самой нижней ступеньке сидел Костя и спал. А мимо шли колхозники и посмеивались:
              -Ишь ты , какой сторож нашелся, в дом не пустила, так он, как собачка, на крыльце ночует! Ну и баба!  Такую  и в тридесятом царстве не найдешь!
              Настя подошла к Косте, он так сладко посапывал, что ей  стало  жаль его будить. Его смоляной чуб свесился на глаза, руки обхватили колени, а голова не падала. «Наверное   в армии научился так спать, - подумала она. И странное теплое чувство проснулось в ней к этому молодому парню. – Надо же, не ушел, всю ночь просидел, ой, что это я, люди- то,   небось,  по всему селу уже болтают. Вот-вот  Чубыриха  прибежит».
              И Настя затрясла Костю за плечи:
            -Проснись, Костя, проснись!
             Костя открыл глаза:
             -Что? И здесь я вам мешаю? Сижу на ступеньке, никого не трогаю.
             -Ты с ума сошел, Костя, сейчас же уходи! Не ребенок ведь, понимать должен, что меня в первую очередь позоришь.
             -Никого я не позорю, а  отсюда не уйду, пока  кричать на меня не перестанешь и не поцелуешь.
              -Не валяй  дурака, Костя, уходи.
              -Сказал не уйду, пока не поцелуешь.
              -Дяденька,   я тебя поцелую, - вдруг вырвав руку у матери закричал Степка, - ты на моего папку похож, он у нас летчиком был,  ты тоже летчик? – Степка в одно мгновение очутился на коленях у Кости.
               -Мама, не прогоняй его! Он хороший!
               -Сейчас же пусти ребенка, - взвилась Настя, - что ты мне на нервах играешь, не наигрались братья твои, ты хочешь закончить?
                -Ну что ты кипятишься, Настя, сказал же, что не уйду отсюда, пока не получу твоего согласия выйти за меня замуж. Ни есть, ни пить не буду, пока не умру на твоем крыльце.
                -Пошли, Степка, пусть сидит!
                -А я тоже не пойду, мне дядю жалко.
                А вокруг уже собиралась толпа. Только теперь она заметила людей за калиткой. Заскочила в дом.
                Костя на руках со Степкой вошел следом.
                -Иди на работу, а то опоздаешь, мы со Степкой сами тут управимся. Мы же в отпуске, правда, Степка?
                …Настя выскочила на улицу и почти бегом заспешила на ферму. А там уже стоял шум, передавали утреннее событие, новейшую сплетню, что  Чубырихин – младший всю ночь просидел на крыльце, а утром все же «ворвался» в дом…
                Настя прошла мимо всех, будто не слыша свое имя. Едва дождавшись обеда, она побежала домой.
                Степка спал в кроватке, Костя читал  Джека Лондона. Увидев Настю, он отложил книгу, заикаясь, смущенно проговорил:
                -А мы тут без тебя обед сварили, садись обедать, мы со  Степушкой уже поели.
               У Насти на глазах выступили слезы, она на мгновение представила, что это ее Николай, но тут же встряхнулась:
                -Спасибо, Костя, можешь быть свободен, иди домой, а то мать сейчас за тобой придет.
                -А она уже приходила.
                -И что же?
                -Я сказал, что никуда отсюда не уйду.
                Костя подошел к Насте, обнял ее и крепко поцеловал в губы…
                И тут Костю прорвало, он заговорил:
                -Настенька, ты не можешь себе представить, как я тебя люблю. Я с первого взгляда в тебя влюбился, как увидел, так сразу и понял, что мне без тебя не жить!
                -Ребенок ты, - перебила его Настя, - а если бы у меня муж был?
                -Украл бы, вместе со Степкой. За синие горы увез, чтобы никто не нашел ни тебя, ни меня.
                -А как братьям все объяснишь? Ведь и тебя, и меня со света сживут.
                -А что им объяснять, позлятся немного, что не им досталась,   да и стихнут. Ты садись, поешь.
                Настя села за стол и вдруг расплакалась: «Горе ты мое горькое, ну что ты со мной делаешь? Ведь мне теперь нельзя будет здесь оставаться? Ну,  куда я поеду?»
                Костя сел рядом, взял ее лицо в свои руки, поцеловал в глаза:
                -Глупая ты, Настя, ведь мы теперь вместе уедем. Отпуск у меня через две недели кончается. Найдешь работу, и заживем втроем весело и хорошо.
                -Эх, Костик, ты же на пять лет меня моложе. Год – два – три проживем, а дальше что, я ж старухой стану, а ты вон какой!
                -И о чем ты только думаешь? Успокойся. Это нервы у тебя шалят. Вот уедем, отдохнешь и еще моложе будешь.
                Он гладил  Настино лицо, руки, волосы. И такая нежность была в его взгляде, такая любовь, что Насте захотелось прижаться к нему, выплакать всю свою накопившуюся обиду на село на его груди.
                На ферму в этот день она больше не пошла. Заведующий пришел сам к ней. Его, как и все село, мучило любопытство, чем же все это кончится? Открыл ему Костя. Заведующий  очень удивился, когда увидел его с кастрюлей и полотенцем в руках.
                -Ты что здесь делаешь? А где Настя?
                -Ничего, дядя Карп, просто помогаю жене по дому, она немного расстроена и заболела.
                -Какой жене? – Не понял тот. – А разве Настя уже не живет здесь?
                -Конечно, живет, и она – моя жена.
                -А -а  -а, - протянул дядя Карп, - ну тогда я не буду мешать вам. – И выскочил за двери. На улице едва отдышался.
                «Вот это парень дает, - думал он, раз и – жена! А что, и молодец! Как-то все это   Чубыриха  переживет!»
                Вечером в клубе предстояла лекция по атеизму. Обычно на такие клубные заседания ходили один – два человека, а тут набился целый зал, даже стоять негде было. И,  разумеется,  лекция не состоялась, а было бурное обсуждение, что теперь делать Чубырихе, Насте и Косте? Когда в клуб вошел председатель с лектором, самая бойкая в колхозе баба Анюта кричала: «Ать,   нечистая принесла ее на нашу голову, чай всех мужиков заворожила. А я вам говорила, ведьма она, не верили, вот подивитесь, в три дня парня окрутила ,  намертво прирос он к ней».
                -Сама ты, старая дура, ведьма! – выругался председатель, - забыла ,  как на себе Тихона женила? Не в три дня, а за ночь окрутила!
                А   хиба  ты знаешь, под стол бегал  тогдысь!
                Все захохотали.
                -Что, бабка Анюта, съела? Оказывается, ты   наипервейшей  ведьмой  была.
                Председатель поднял руку и успокоил присутствующих.
                -Вот что я вам, дорогие товарищи, скажу, совсем замордовали  девку сплетнями. А уедет, где я вам специалиста снова доставать буду? Не ваше это дело, за кого она замуж выходит! Да и Костя колхозу нужен, техникум парень закончил, механик он.
                -Вот мое решение: самых злостных сплетников премии лишать буду. А потом жалуйтесь на меня хоть самому господу богу!
                5.
                Cергей   метался по комнате. Он не находил себе места после того, как Костя не пошел вместе с ним домой, а остался сидеть на крыльце у Насти.
                -Вот ведь какой упрямый, не послушал, на посмешище всех выставит, Эх, черт! И я , дурак, до сих пор с Настей  по- хорошему не поговорил. Теперь уступить придется, и кому!? Этому сосунку! Мальчишке! Но что же делать?
                Он остановился у окна и стал мять занавеску. В комнату вошла мать:
                -Что нервничаешь-то? Всю шторку измял. Семен с Костей где?
                -Семен на чердаке, а Костя у Насти.
                -Что мелешь-то, аль перепил сегодня с самого утра?
                - Я не перепил, мама, а просто думаю, что нам теперь делать? Этот мальчишка нас всех захотел опозорить. Видите ли, он на Насте вздумал жениться! На этой нелюдимке, гордячке, женщине с ребенком! Подумать только!
                -Чего разошелся-то? А сам? Скажи-ка честно, согласись Настя, ведь взял бы в жены?
                -Да ни за что! Девушек мне мало что ли?
                -Девушек-то в селе много, да только ты ведь все время зенки  на Настю пялишь , а не на  девчат! Погляжу, как на девушке женишься , и когда!?
                -О чем спор-разговор? – спросил Семен, входя в комнату, - или на работу не собираетесь?
                -Сергей вот говорит, что Костя у Насти, - проговорила  Чубыриха,  и в упор посмотрела на старшего сына.
                -Ну !   Молодец парень! А? А я не верил, ведь он мне два дня назад сказал, что женится на ней! Ну и Костя, ну и брат! Хитер да умен парень. Обставил он нас с тобой, Серега, по всем правилам! Так нам и надо,  остолопам!  Что ж,  маманя, готовь свадьбу! Ты Костю знаешь, сама говорила – вылитый отец: как скажет, так и будет! И то, слава богу, теперь хоть родней Насте будем.
                -Ты чего, Семен, с ума сошел!? Ты на ком хочешь Костю женить? На этой… этой  …шлюхе! – взвился Сергей.
                -Ты, брат,   поосторожней со словами: шлюхой она никогда не была и не будет, а вот ты…! Эх, Сергей!
                Семен   сильно хлопнув дверью, вышел. Сергей тоже засобирался, заторопился и, пошел в поле, не завтракая. И только  Чубыриха  продолжала сидеть посреди комнаты одна на стуле. Перед ее глазами встал тот ранний рассвет, когда она была совсем молодой…
                Был у нее тогда муж, молодой белобрысый колхозный пастух, жили ладно, дружно. Да вот беда, детей у них не было. И вдруг в их деревню прикатил удалой  шофер, больше смахивающий на цыгана, чем на славянина.  И нет бы на девок глаза-то свои бесстыжие  пялил, так нет же, все на нее, на Евдокию, замужнюю бабу. А потом в один день посадил в машину и укатил. Так и прожила с ним всю жизнь. Трех сыновей родила, вырастила. Что греха таить, особо не обижал, но и не дюже-то холил. Однако дом всегда справный имели и хозяйство тоже. А как  помер  Андрей, тоска взяла. А из сынов один только младший и удался в отца. И  Чубыриха   не сомневалась, что сын, как отец, не согласись Настя за него по-хорошему замуж выйти, силой увез бы.
                -Ой, что это я, засиделась, окаянная, сходить к ним надо. Пусть знают, что материна благословения им не будет. А может  по- хорошему  все решить? Упрямый ведь. Да и Настя, чем не невестка? А люди?  Засмеют ведь! Дожилась  скажут, Чубыриха!  С чужим дитем в дом берет. Ай, лишенько,  делать-то что теперь?
                И   Чубыриха  поплелась к Настиному дому. Но в доме у Насти были только Костя да Степка.
                -Что ж ты, сынок, - начала  Чубыриха, - по чужим дворам  шляешься, будто дома своего нет?
                -А мой дом теперь здесь,  маманя!  Прошу любить и жаловать. Правда, Степка? – И Костя подмигнул мальчику и подкинул его вверх на руках.
                -Ой, Костя, подумал ли ты, что делаешь? Красивая жена – сплошная беда. Хлопот-то с ней сколько будет. И городская она. Да и ребенок. Что ж ты, хуже других, своего   не заимеешь?
                -Погодите,  маманя,  не все сразу, придет время – будет  и свой!
                -Шуточки все шутишь! А мать не жалеешь. А я-то думала, вот женю их бестолковых, да внуков понянчу. А выходит что,  ж ?  Старшие еще не женились, а младший сразу и дитем обзавелся.
                -Перестаньте, мать, панихиду петь. Знаете, сказал без Насти жизни мне нет, и не приставайте. Не нужна она вам, значит  и меня в доме своем не увидите, а в обиду ее не дам. Не хотите, чтобы в селе мы остались, уедем. И запомни мать, с этим вопросом – не лезь. Все решено!   
                -Ну,  гляди, сын, тебе жить!
                А Костя еще нетерпеливее стал ждать Настю домой. Он не сомневался, что она полюбит его, и что все у них будет хорошо.



                6
 
                Ночь наступила так внезапно, что Настя с Костей не успели  опомниться. Степка уже спал. Настя расчесывала волосы. Костя подошел сзади и,  глядя в зеркало,  залюбовался ею.
                -Красавица- то какая! Честное слово, ты самая красивая на свете! Милая ты моя, - Костя притянул ее к себе, крепко поцеловал. Потом в каком-то неистовстве стал осыпать ее поцелуями. Целовал руки, лицо, волосы. Как ребенок уткнулся головой ей в колени и зашептал:
                -Милая, милая, моя единственная и любимая, мне без тебя уже не жить. Весь мой белый свет – это ты и Степка! Полюби меня, очень прошу, полюби!
                Костю бил озноб. Сказалась ночь, проведенная на улице, день полный напряжения и пока еще не разделенная страсть. Он опустился на пол и усадил рядом Настю. Она погладила его по руке и волосам. Рука ее скользнула на лоб.
                -Да ты весь горишь, Костя! Встань с пола! Сейчас же! Простынешь.
                Настя подняла его и усадила на кровать.
                -Мне душно, расстегни ворот.
                Настя послушно расстегнула рубашку. Костя весь был в холодном поту.
                -Немедленно ложись под одеяло, я принесу тебе лекарства.
                -Самое большое лекарство ты сама!
                -Господи, он еще шутит! – И Настя пошла на кухню за таблетками. Костя проглотил их, но все еще сидел на постели, не раздевался.
                -Да что ты не ложишься! Не дай бог, случится  еще  что с тобой! Мне потом что прикажешь делать? Рядом с тобой  помирать?
                -Обязательно рядом со мной! Ты уж прости. В голове туман какой-то, перед глазами круги. Сил у меня, Настя, нет разуться.
                Настя присела у его ног и стала разувать, потом стянула с него брюки, сняла рубашку. И, чем больше ее руки касались его тела, тем дороже он становился ей. Как сын, как ребенок, думала она, но это было совсем другое чувство, это было похоже на любовь. Она накрыла Костю одеялом. Постель пахла духами и свежестью.   
                -Настя, не уходи! 
                -Я пойду спать к Степке.
                -Настенька, не уходи! Мне страшно остаться без тебя даже на пять минут.
                -Ребенок ты, Костя, непутевый ребенок!
                -Мне холодно, Настенька, согрей меня.
                Она погасила свет. Отошла к шифоньеру и стала раздеваться. Два шага до кровати ей показались длиннее дороги на ферму. Она с трудом преодолела их и легла рядом с Костей. Ощутила дрожь его тела, обняла его, потом прижалась всем телом к нему, поцеловала в щеку. Он нежно провел рукой по ее волосам, груди. Она потянулась к нему, поцеловала в губы.
                -Настенька, ты моя?
                Она молчала.
                -Ответь мне, ты моя? Ты должна быть моей. Я тебя очень люблю!
                -Твоя,   Костя!...
                Руки их были переплетены, а тела крепко прижаты друг к другу, когда первый луч солнца  заглянул в окно,  Костя проснулся и боялся пошевельнуть затекшими суставами, чтобы не разбудить Настю. Он все еще не мог поверить своему счастью. Как он любил ее! Проснулась и Настя. Она улыбнулась, погладила рукой волосы Кости.
                -Какие красивые у тебя глаза. Ты совсем не похож на свою мать.
                -Я вылитый отец, Настя! И характером тоже в него вышел! Он ведь мою мать у мужа украл. И я тебя тоже украду.
                -Ты уже меня похитил, - и Настя впервые за два с лишним года тихо засмеялась, - а знаешь, все же я буду вспоминать эту деревню  Тарасовку,  потому что здесь встретила тебя.
                -Ты не права, Настя, это я тебя здесь встретил. И завтра  пойду   поклонюсь твоему  «ведьминому полю», как зовет его моя мать. Это оно нас свело. А иначе и быть не могло. Настенька, сегодня мы с тобой пойдем в Сельсовет распишемся. Я хочу, чтобы тебе было хорошо. Никому не позволю обидеть.
                -Что ж, командуй! Твоя взяла. Буду подчиняться. – И Настя заглянула Косте в глаза. А там светилось столько радости, нежности, что она тут же поверила ему  и поняла, что любит его так же, как он ее , с первого взгляда , там на поле…

                7.               
.…Настя зашла в кабинет к председателю и растерялась. Она пришла к нему, чтобы попросить быть у них с Костей свидетелем при регистрации брака.
                -Что, Настя, что-нибудь срочное? – спросил  Евдоким  Петрович.
                -Да как вам сказать. Я хочу попросить вас, я замуж выхожу, будьте у нас с Костей свидетелем.
                Председатель медленно поднял голову, посмотрел на Настю внимательно.
                -Шутишь,  иль  правду говоришь, что-то не пойму?
                -Правду, сами же советовали замуж выйти.
                -Это дело, это хорошо, что замуж. А то одной что за житье! Да еще такой красивой,  как ты. А при муже-то  все в порядке будет. И сплетни  улягутся, и мне работник нужен. Жить-то где собираетесь? Здесь останетесь или уедете?
                -Не решили еще, посмотрим.
                -Сама знаешь, нам механики нужны, да и ты уже привыкла здесь, так что резон вам тут оставаться. А в свидетели пойду. Только сбегаю домой переодеться ради такого случая.
                -Собственно, Евдоким  Петрович, свадьбы не будет, разопьем втроем шампанское в Сельсовете, вот и все.   
                -Ну,  в сельсовете-то понятно, а потом?
                -И потом ничего не хочу.
                -Ну, это ты зря, Настя, у него родни вон сколько! Да и ты свадьбы стоишь!
                -У меня уже была одна свадьба.
                -Мало ли что была, это где-то была, а эта у нас будет. Нет, свадьбу мы по всем правилам сделаем. Во сколько  часов в Сельсовет-то приходить?
                -К четырем часам дня. Вы уж постарайтесь….
                -Непременно буду.
                Настя на минутку заскочила домой предупредить Костю, чтобы к четырем был готов, и помчалась на ферму. Сегодня она по-настоящему была счастливой! И разверзнись   перед нею земля и на это бы не обратила внимания.
                Пробегая мимо доярок, она весело бросила: «Здравствуйте,  бабоньки!»
                -Что это с нею, никак сто рублей нашла, - процедила сквозь зубы  Авдотья.
                -Эх ты, какие сто рублей! Она мужа нашла! Во! Это почище   ста твоих рублей!
                -Так уж нашла! Они что на дороге валяются? Скажи лучше, что приворожила она Костю к себе, не зря ж  Чубыриха ее ведьмой зовет!
                К женщинам подошла тихая и скромная доярка Вера:
                -Ой, никак кто-то премии лишиться захотел, опять за сплетни взялись? Вам председатель что говорил? – и она засмеялась. – Ну и   дуры же вы, бабы! Настя замуж выходит, радоваться надо! Наконец-то ваши мужики глаза на нее пялить перестанут и вам поспокойнее   будет! Председатель велел в красном уголке после работы стол накрыть! – И она помчалась дальше разнести радостную весть.
                Доярки оторопели. Всего они ожидали, но чтоб  Настя так быстро согласилась выйти замуж – это уж слишком!
                -Врет  Верка!  Когда ж это успеть-то им со свадьбой! – снова первой заговорила Авдотья.
                -А  может  и не врет, раз председатель сказал стол накрыть… Вот погуляем…- подхватила Мария. И только Светлана, стоявшая в стороне, вдруг заплакала и бросилась в коровник. Она училась вместе с Костей все десять лет. И все десять лет была тайно влюблена в него. И хотя Костя никогда не отвечал ей взаимностью, она все же надеялась на чудо. Чуда  не произошло. А вот бабам для пересудов повод был дан вполне подходящий.
                У заведующего фермой Настя отпросилась на два часа раньше срока. Надо привести себя в порядок. Костя ждал ее на крыльце: «Знаешь, мать опять приходила. Благословения не дает. Но мы как-нибудь, думаю, без него обойдемся!»
                -Хорошо ли мы с тобой поступаем, Костя? Мать ведь она тебе все же!
                -Мать поймет. Вот увидишь, пройдет немного времени и все наладится.
                -А если нет, что тогда?
                -Настя ты же обещала мне не перечить? Главное, чтобы между нами был лад.
                -Хорошо, больше не буду. Идем собираться, председатель ждать будет. Такой день сегодня! Смотри, паутинки летят…
                -Это, Настенька, начало бабьего лета. Золотая пора в нашей деревне.
                И Костя чуть дотронулся до ее щеки губами. – Ну,  идем в дом. А то опоздаем.
                Одеваясь, Настя вспомнила про флакончик духов, последний подарок мужа. Достала их. Берегла как память. Но в такой день все же надушилась.
                Когда они с Костей подходили к сельсовету, их провожала толпа любопытных ребятишек и старух. А Настя так и сияла вся, глаза искрились, щеки алели, будто за ночь на них успели  распуститься  розы, и только губы выдавали ее волнение, они немножко подрагивали в милой улыбке.
               

                Вместе с председателем ждали жениха и невесту Костины братья. Увидев их, Настя смешалась и попыталась высвободить свою руку из руки Кости, но он только сильнее сжал ее пальцы.
                -Здравствуйте, с кем сегодня еще не виделись,-  пересиливая себя ,  выдавила Настя.
                -Здравствуйте,- улыбаясь,   проговорил Семен,- вот все же и довелось нам породниться с тобой, Настя! А говорила   …  Ну что ж, я рад за тебя, брат, такую жену на руках носить надо!
                -А что? И на руках носить буду! – скрывая  волнение,  выговорил Костя, подхватил Настю на руки и понес в здание сельсовета. Остальные двинулись за ним. Сергей не пошел с ними, он побрел домой,  проклиная и брата, и себя, и всех на свете.
                « Если бы не председатель, я бы ему показал сейчас, как на руках носить! – думал он, -  ишь,  гусар несчастный! Приехал, увидел и победил! Я два года люблю ее и не смог, не смог своего добиться, а он сходу! Талант на девок,  таким  всегда везет! Посмотрим еще, как жить будете. Она тебе скоро надоест, браток,   по другим побежишь, вот тогда я и приду к ней на помощь, и еще неизвестно, чьей она будет!»
                Чубыриха   была готова уже примириться с  Костиным  выбором и пойти все же посмотреть на его невесту, но тут в дом вошел средний сын.
                -Ну что, маманя,  дождались младшего сыночка, радость ненаглядную? Женится наш Костя! Председателя свидетелем взяли, а вас пригласить забыли! Забыли мать! Родную мать на  девку  променял! Эх!
                -Замолкни, окаянный! Ничего он не забыл! Видишь,  собираюсь идти! Чего хаешь-то брата родного! Думаешь ,   не знаю, как сам за Настей-то убиваешься? Злоба одолела! И в кого ты такой! Злой да завистливый! Одним ведь молоком всех троих кормила,  а поди  ж   ты, все разные!
                -Давайте – давайте,  маманя,  идите! Очень вы им там нужны! Они и без вас весело погуляют!
                Чубыриха   села на стул у окна.
                -Что ж ты предлагаешь, к сыну на свадьбу не ходить? Вся деревня будет, а я нет. Я что враг своему дитю!?
                -Идите, я вас не держу, но моей ноги там не будет!
                Чубыриха   поднялась и пошла к выходу. Выйдя за калитку,  она увидела, как ее сын, Настя, председатель и еще какие-то люди идут к дому.
                Поравнявшись, председатель сказал: « За тобой, мать, пришли. Нехорошо, Евдокия, получается, идем, детей поздравлять будешь, чай ведь родной сын, да и невестка красавица, таких еще поискать надо!»   
                Настя опустила глаза, молчала. Костя подхватил  Чубыриху  под руку:
                - Не видите разве, маманя,  и так шла к нам, не может иначе и быть, на то она и мать, чтоб сына женить!
                Чубыриха  заулыбалась: « А то,  как же, конечно шла, и собралась давно, да вот ждала, когда личное приглашение от председателя получу.»
                Все засмеялись и двинулись к ферме. У Насти, словно ком земли с сердца сняли. А на ферме  доярки уже накрывали столы,  женщины суетились, бегали, кричали, стараясь  перекричать  друг друга. Когда веселье было в самом разгаре,  кто-то принес баян, кто-то гитару, и свадьба- экспромт получилась лучше других, к которым готовятся месяцами. Все кричали «горько», поздравляли Настю и Костю, расхваливая обоих, совсем забыв, как еще утром  судачили  по их поводу. Но что поделаешь, такова уж логика деревенских жителей : тут же менять свои решения и взгляды, смотря, конечно, по обстоятельствам.   
               


                8
                Мать с Семеном вернулись со свадьбы далеко за полночь. Но Сергей еще не спал.
                -Как погуляли? – с ехидцей спросил он.
                -Хорошо погуляли, - ответил Семен, - и невестка у нас славная! Такая разве в десять лет одна родится! И счастливый же у нас Костя! Помню, ему всегда везло с самого детства. Чтобы он ни задумал, все у него получается. Вот и теперь, сказал на Насте женюсь ,  и женился!
                -Ну а ты, мать, что скажешь? Жить-то  они  где собираются? Надеюсь не у нас?
                -Зачем у нас? У Насти и свой дом неплохой. А теперь вдвоем будут. Конечно, хотела я, чтобы   Костенька  в дом девушку привел, но раз любит, пусть будет, как хочет.
                -Любит? А может   Настя на него тумана  напустила! Сама же говорила, что она ведьма!
                -Опомнись, Сергей – заговорил Семен. – Не знаешь,  как и на  ком  зло выместить! Я тебя уже предупреждал, попридержи язык!
                Сергей хлопнул дверью и ушел. Ноги сами принесли его к Настиному дому. В окнах ярко горел свет. Слышались голоса Кости и Насти. Потом раздался нежный смех Насти и звонкий Кости. Занавески на окне были   прикрыты неплотно и Сергей увидел, как Костя стал целовать ее. Ревность бушевала внутри у него, он не мог совладать с собой. «Весь мир  против  меня и даже природа, - думал Сергей. – Почему Костя родился красавцем,  а я -  нет? Почему Настя вышла за Костю, а не за меня?» И он поднял с земли камень и, размахнувшись, пустил его в окно. А сам быстро пошел назад. Настя вздрогнула, камень, пробив окно, ударил в зеркало, висевшее на противоположной стене, и разбил его. Осколки мелкими брызгами посыпались на пол.
                -Вот видишь, Костя, это нам с тобой свадебный подарок.
                Костя метнулся к окну, но на улице уже никого не было.
                Сергей забрел на Настино поле, сел на валун и, не замечая ничего вокруг, зло заговорил  вслух: « Ну нет, моя милая! Не для того я два года стерег тебя, чтобы отдать этому  молокососу!  Вы еще плохо знаете, на что я способен! Я не позволю тебе валяться  в постели с моим братцем, не позволю! Извела всего, иссушила, а тут на тебе, красавца нашла! Убью,   гада!»
                И Сергей снова зашагал к дому Насти.
                Настя готовила постель, а Костя стоял у книжной полки:
                - Знаешь, Настенька, когда я зашел к тебе в квартиру, то меня больше всего поразила твоя библиотека. Откуда у тебя столько книг?
                -Это мама всю жизнь книги собирала, она у меня учительницей была, а потом я. А библиотека мне от нее по наследству перешла.
                -И ты все эти книги прочла?
                -Почти все. Да ты не удивляйся, здесь много программной литературы, той, что в школе учим, а потом в институте.
                В дверь громко застучали. Настя испуганно глянула на Костю, подошла к двери: «Кто там?»
                -Это я, Сергей, открой!
                -Что тебе надо у меня ночью?
                -Я хочу повидать брата.
                -Обожди, Настя, иди в комнату, я сам открою.
                Настя ушла, а Костя открыл дверь и отшатнулся. Он еще никогда не видел таким брата. Лицо его было перекошено злобой, глаза неестественно блестели, кулаки сжаты.
                -Выйдем, Костя, - процедил сквозь зубы Сергей, - мне надо с тобой поговорить.
                -О чем говорить ночью? Поговорим завтра днем.
                -Выйди, говорю! Не то хуже будет.
                Костя шагнул на улицу вслед за Сергеем. Сергей, резко повернувшись, ударил Костю в подбородок. Тот, не ожидая удара, отлетел к крыльцу.
               -Ты что, Сергей?
               -Это тебе,  ублюдок,  за Настю, а это – за ее любовь! – И Сергей снова размахнулся, готовый ударить Костю в лицо. Но Костя перехватил его руку и завернул назад так, что Сергей от боли присел и заскрипел зубами.
               - Ты, забыл, брат, что я в Морфлоте служил, пока ты в институте прохлаждался! И драться люблю   по- честному, зная за что. И теперь хочу спросить, за что ты меня ударил?
                -Пусти! За Настю, понял?
                - По-моему, я муж Насти и плохого ей ничего не сделал. А вот ты…
                Костя не успел договорить, услышав шум на улице, Настя выскочила на крыльцо.
               -Что случилось?
               -Да, так, Настя, отношения с братом выясняем. Шла бы ты в дом.
               Костя отпустил руку Сергея, тот выпрямился.
               -Я еще не все сказал. Попробую все же с вами рассчитаться как-нибудь!
               -Я ненавижу тебя, Сергей! С первых своих дней в селе ненавижу! Ты не человек, ты   мразь какая-то! Уходи и не пугай! Не из пугливых. Смотри, как бы самому хуже не было, - проговорила Настя , стуча зубами, не то от свежести ночи, не то от волнения. Сергей зло плюнул и зашагал прочь. Настя вдруг заплакала: «Вот видишь, я же говорила, нельзя нам здесь оставаться!»
                Ну что ты, Настенька, успокойся! Все пройдет со временем. А  может  и уедем, подумать надо. Главное милая, ничего не бойся и не расстраивайся. Ты знаешь, кто у тебя муж? Бывший морской волк! – шутил Костя, но Насте было невесело.
                9.
               
  Сергей шел домой медленно. Словно не он ударил брата, а его побили. В голове роились мысли, но ни одной путной. И вдруг его осенило… « Украсть Степку! Только так он заставит эту гордую бабу покориться ему. Пусть не станет женой, зато ночь, хоть одна ночь, но будет моя! Я отомщу им! Ради сына она на все пойдет! А потом, будь что будет».
                Он жил надеждой, что  Настя  в конце концов станет его, увы, - она стала женой брата. А вдруг ради сына согласится уехать с ним, Сергеем! Только бы стала женой! А любовь… Что ж любовь? Живут же люди и без нее! Костю своего навсегда забудет, он научит ее уважать мужа!...
                Сергей вздрогнул, когда мать окликнула его.
                -Ты что не спишь, Сергей? Чего по ночам  шляешься?
                - На том свете отоспаться успею, - ответил он ей и засмеялся.
                - Да с тобой никак истерика!
                Но Сергей уже успел залезть на чердак, зарыться в сено с головой, заткнуть уши и ничего не слышать. Он обдумывал месть брату и Насте. А если бы его спросили, за что же все-таки ты собираешься мстить им, он бы не смог ответить на этот вопрос.
                И подходящий момент для исполнения своих злых замыслов он нашел. Настя с утра и до вечера проводила дни на ферме: кто-то подбросил телятам ядовитую траву, те съели и отравились, надо было спасать. Костю срочно отозвали в город на завод телеграммой. Степка был в саду.
                Все уже знали в селе , что Настя жена Чубырина- младшего. И когда за Степкой в сад зашел Сергей, а не мать, воспитательница не удивилась и спокойно отдала ему ребенка. Все село знало, что Насте на ферме  приходится чуть ли не ночевать.
                Степка, ни о  чем  не подозревая, мирно беседовал со своим похитителем.
                - Дядя, а ты кто мне будешь?
                - Я твой  дядя Сережа.
                - А куда мы сейчас пойдем? К маме?
                - А ты покататься на машине хочешь?
                -Конечно, хочу!
                -Тогда нам надо вон туда пойти, там есть машина, мы ее заведем и поедем. Только давай  побыстрее иди ,  ладно?
                Сергей оглядывался по сторонам, будто вор, бегущий от погони. Машину старшего брата он вывел за село заранее. Ехать собирался к бабке- ворожейке, та согласилась пустить его на квартиру  на  несколько дней, еще не зная зачем. Буквально через час они были уже в другом селе. Степу Сергей оставил  с бабкой, а сам поехал отогнать машину на место и написать записку Насте. Но он опоздал. Настя уже была у них в доме. И только он появился на крыльце, она бросилась к нему: « Куда ты дел Степу?».
                -А кто тебе сказал, что я взял твоего сына?
                -Не прикидывайся дурачком, воспитательница сказала, что тебе лично отдала его!
                -Может   и  отдала! Да только ты его увидишь при одном условии…
                - Дерьмо!   Подонок!   Мразь!  Верни мне ребенка!
                Настя бросилась на него с кулаками. Он оттолкнул ее: «Не  дури,  Настенька, а то ведь пока Костя вернется, можно и тебя упрятать!»
                На шум во двор вышла  Чубыриха: « В чем дело? Что тут происходит?»
                - Сергей Степку украл!
                - Какого Степку? – не поняла мать.
                -Сына моего, Степку увез куда-то, - заплакала Настя и судорожно стала глотать воздух. Чубыриха   подбежала к ней, подала воды. Настя немного успокоилась и посмотрела  на Чубыриху глазами полными слез и мольбы.
                Чубыриха  двинулась на Сергея: « Ирод, окаянный! Верни матери ребенка! Зачем тебе малец ? Что надумал,   паскудник?»
                -Ну, ну,  мамаша, вы  поосторожней! Зачем мне  малец, это я с ней сам разберусь. А пока, зайдем, Настя, в комнату, поговорим обо всем спокойно.
                Настя, еле переставляя ноги, вошла в дом, здесь она была  впервые. Чубыриха подала ей стул. Она села.
                - Ты бы вышла, мать, разговор у нас будет серьезный и не для посторонних.
                -Это что ж, мать значит посторонняя!
                -Маманя!  Иначе я ухожу сейчас без разговоров.
                -Евдокия Васильевна, я прошу вас, выйдете, - простонала Настя.
                Чубыриха  ушла. Сергей сел напротив Насти, скрестил руки:
                - Красивая ты, Настя, так и хочется потрогать руками, ощутить тебя.
                Настя в упор посмотрела на Сергея: « Хватит разговоров! Где мой сын?»
                -Сын твой в надежном месте и ничего с ним не случится, если ты будешь благоразумной.
                - Чего ты от меня хочешь? Денег? Так их у меня нет.
                - Деньги, Настенька, у меня свои есть. А я хочу тебя!
                - Чего? – не поняла Настя.
                - Не понятливая какая!  Ладно  прикидываться! Ночь с тобой, и Степка будет утром у тебя.
                - Что? Ночь захотел? Со мной? А не боишься, Сергей Андреевич, что после такой ночи и живым можно из моего дома не выйти, у твоего брата рука тяжелая.
                - Нет,  На-стень-ка,  не боюсь. Далеко брат сейчас и не до тебя ему. А ты ведь умница, ребенка-то потерять не захочешь. Подумаешь одна только ночь…         


Настя поднялась и с силой ударила его по щеке: «Сволочь!»
               -Ничего, можешь еще раз ударить. Я же говорил, что рассчитаюсь. Будет праздник и на моей улице!
               -Да я тебя,  гада,  голыми руками задавлю! А в постель с тобой не лягу! Мерзость ты, не человек! – Настя снова двинулась на него. Но Сергей схватил ее за руки: --«Поосторожнее,  мадам, а то ведь и ручки белы не долго сломать. Ну,  так как? Предложение мое принимаешь?»
                -Нет! Придумай, что-нибудь   поумнее!
               -Ну что ж, можно и   поумнее. Женой моей  согласна  стать? Все прощу!
               -Мне нечего прощать! И я уже жена твоего брата!
               -Ну,  смотри, Настя, мне с тобой долго рядиться некогда. Там ведь сын твой!
               -Где он?
               -Шустрая какая! Я должен сначала  свое получить, а потом и остальное скажу!
               -Ну,  хватит, пусти меня, в милицию пойду, они найдут ребенка!
               -Ты уверена, что твоему сыну от этого не станет хуже? Я ведь, Настенька не шучу. У меня все потеряно.  Одна надежда была на тебя – и той нет.  Так что мне теперь, все равно, где небо коптить, здесь или за Магаданом, а то ведь и на тот свет    недолго отправиться. Только не одному, а со всеми вами для компании.
               -Чего ты хочешь?
               -Я уже сказал, чего хочу.
               -Хорошо ,-_ с трудом выдохнула Настя,-  Но сначала я должна увидеть сына.
               -Нет, ты его привезешь сюда!
               -Сюда его я не привезу, хочешь – едем? А нет,  дело твое! Ишь, нашла  дурака,  Сюда ей привези!
                -Хорошо, едем! – сказала Настя и поднялась со стула.
                Чубыриха  металась по двору. Что делать не знала. Людей позвать – опозорить всех на все село. И она ждала старшего сына.  Семен вернулся домой с поля поздно. Чубыриха  сразу бросилась к нему:
                -Сеня, беда! Сергей у Насти Степку украл и ее куда-то увез!
                -Куда увез?
                -Кабы  я знала! Сеня, что делать-то будем?
               -Вот, черт! Надумал что! Ну и брат! Искать, маманя, надо, а то ведь и в правду беда будет! А ну как Костя сегодня вернется?
               -Да где ж искать-то их?- запричитала Чубыриха.
               -Давай-ка, мать, сгоняем к твоей ворожейке, может  подскажет на этот раз, где он их прячет?
               -Так ведь, он на твоей машине уехал! На чем мы-то поедем?
               -Что же делать-то будем? К председателю идти надо. Ты жди, я мигом.
               И Семен, даже не умывшись, пошел к председателю колхоза, объяснив ему все в двух словах, он взял машину и поехал домой. Посадив мать на заднее сидение, Семен рассчитывал ,  что там ее будет не видно, мало ли что подумают. А сплетен деревенских кумушек побаивались в  Тарасовке  все.




                10
    


                Сергей выжимал скорость под восемьдесят километров. Хорошо, что по дороге не встречалось машин, иначе бы обязательно в  какую-нибудь  врезались. Водителем Сергей был неважным. Настя сидела рядом и нервничала. Оба молчали. Вдруг Сергей резко затормозил, потом свернул на обочину, остановился.
                -Отчего ты остановился?
                -Мы почти приехали, не волнуйся, но я должен получить, то что ты обещала …
                -Я должна увидеть сына.
                -Ты его увидишь, а что дальше?
                -Я заберу его…
                -Конечно, ты его заберешь, но долг останется за тобой. Рассчитаться со мной,  когда думаешь?
                Настя всем корпусом повернулась к Сергею:
                -Никак не пойму, Сергей, что ты за человек? Зачем устроил этот спектакль? На посмешище всех выставить захотел? Не забудь, что ты первый, над кем будет потешаться все село!
-Выходи из машины, - приказал Сергей.
- Зачем?- испугалась Настя.
- Выходи,- а то вообще больше никуда не поеду.
Настя ,еде двигая ногами, выпрыгнула из машины и остановилась напротив  Сергея.
- -Слушай, Настя, не твоя забота обо мне печалиться, ты о сыне подумай.
                Настю начал бить озноб, руки стали подрагивать, вот-вот снова нахлынут слезы: «Едем быстрее!»
                -Успеется!  Ты не сказала мне главного: где и когда я получу плату?
                -Сергей! Зачем ты меня так мучишь? За что, скажи? Хочешь, на колени встану? Верни мне ребенка!
                Настя опустилась перед ним на колени. Он смотрел на нее с ухмылкой.
                -Что ж так, вся гордость сразу пропала.  Ишь, как тебе идет- то на коленях стоять, прямо как ангел.
                -Сергей, я – мать! Едем к сыну. Я все сделаю…
                -Вот так, Настенька! Покорной-то быть лучше, нежели чересчур гордиться. Теперь едем.
 Они свернули к дому. И тут Сергей решился на последний шаг.
                -Настя! Я хочу, чтобы ты стала мне женой!
                -Я ненавижу тебя, Сергей! Что у нас будет за жизнь? Подумай, зачем я тебе? Чтобы мстить? Но ты и так  уже отомстил.
Сергей резко затормозил на окраине села у хаты Бабки- ворожейки.
- Пошли, здесь твой сын,- развязно  и с ухмылкой сказал Сергей. Они поднялись на крыльцо, постучали в дверь, Старушка быстро открыла и прошла внутрь избы.
                Степка сидел за столом и спал. Настя бросилась к нему.
                -Сыночек, миленький, ты цел?
                Мальчик протер глаза: «А, это ты, мама, а домой мы поедем?»
                -Сейчас поедем.
                Она взяла его на руки и пошла к выходу. Бабка – ворожейка  растеряно смотрела на них: «А я думала, что ты, Сергей, решил мне ребенка подбросить. Хотела уж в милицию идти».
                -Дура,   старая! Выйди, бабка, на пять минут. Мне поговорить  вот с этой дамой  надо.
                Бабка вышла, Настя хотела проскользнуть следом, но Сергей остановил ее:
                -Как видишь, я слово свое сдержал, твой сын цел, а теперь все за тобой. Поцелуй меня авансом, а то ведь трудно поверить в твои обещания!
                На руках со Степкой Настя подошла к нему вплотную  и будто впервые увидела его водянистые глаза навыкате, рыжеватый зализанный волос на голове, длинный нос и ехидные тонкие губы. Ей стало противно, она отпрянула назад: «Не могу», - прошептала она.
                -Что ж, посидишь здесь, пока сможешь! А как же ты спать со мной собираешься?!
                Настя села на стул, прижала к себе Степку, он дремал у нее на руках. Она молчала. Сергей бесновался. Он боялся погони, знал, что она непременно будет. И хотел добиться  Насти любой ценой. А у Насти уже не было сил ни двигаться, ни говорить, ни спорить.
                Вдруг они услышали шум приближающейся машины. Сергей выглянул в окно. К дому шли мать и Семен. Он подскочил к Насте:
                -Иди в чулан!
                -Я никуда больше не пойду, хоть убей меня здесь!
                Сергей хотел забрать Степку, но Настя не отпускала его.
                Сергей набросил на дверь крючок. И сразу же застучали по двери.
                -Откройте! Слышишь, Сергей! Открой! Ведь дверь выломаю! – кричал Семен.
                Степа проснулся и заплакал. Настя вся дрожала, как в лихорадке. Она направилась к двери, хотела откинуть крючок, но Сергей с силой  оттолкнул ее,    и она упала вместе с ребенком на пол. Степка   испугавшись, заплакал еще сильнее. Семен колотил в дверь ногами: «Открой, кому говорю,  не заставляй милицию вызывать, всю семью позорить!»
                Сергей озирался по сторонам, он не знал, что предпринять. И вдруг взгляд его наткнулся на старое ружье, стоявшее в углу. Он быстро схватил его, подошел к Насте: «Ну, или ты сейчас мне скажешь да, а потом повторишь все при них, или я тебя застрелю!»
                Степка закричал: «Дядя, не убивай маму!»
                Семен, услышав крик ребенка, рванул дверь так, что она слетела с петель.
                Разъяренный, он двинулся на Сергея. Тот поднял ружье:
                -Не подходи! Застрелю!
                -Настя разжала руки. Степка выбрался из ее объятий и прижался к стенке. На пороге стояла  побелевшая   Чубыриха.
                -Сергей,  сынок,  брось ружье, - простонала она.
                -Не подходи! – повторил Сергей Семену, но тот шел на него, сжимая кулаки. Грянул выстрел. Семен еще сделал два шага вперед, потом схватился руками за живот и сел на пол.
                -Ну вот, доигрался! – сказал он,  глядя  прямо  Сергею в глаза. Тот, бросил ружье и выскочил в окно. Чубыриха  страшно закричала. Степка метнулся к матери. Настя схватила его за руку и выскочила на улицу. Она  бежала   по незнакомому селу шепча: «Помогите, помогите!»
                Настя еще не успела добежать до медпункта, а Семен уже умер. Чубыриха стояла над ним молча. Когда Настя привела в дом бабки врача, Чубыриха  зло глянула на нее и сквозь зубы процедила: «Уйди, ведьма! Двух сыновей сразу угробила!»
                Настя отскочила от нее, как ошпаренная. Она взяла Степку на руки и медленно побрела домой. Утром она укладывала вещи. Оставаться здесь дальше было немыслимо. Укладывая зеркало, она взглянула на себя: все виски были белыми. Она поднесла зеркало поближе – густая седина покрывала голову.




                11



                Все было собрано, упаковано, книги аккуратно сложены в ящики. Она присела, взяла на руки Степку, поцеловала его в головку, щечки:
                -Ну,  вот, сынок, и   уезжаем. Не везет нам с тобой в последнее время. И от чего люди так несправедливы, а, Степа? Не знаешь? И я не знаю. Что я им всем сделала? Чем мы им, Степка не угодили? Замуж вышла, и опять не так. Поедем, Степушка,  в город, к дяде Вите. Он поможет устроиться, первое время поживем у него, а там видно будет. Дядя Витя часто улетает в свое небо, а мы будем в его квартире. Другого выхода у нас нет. Ну, поедем пока к дяде Вите?
                Председатель рассчитал сразу. Сочувственно посмотрел на Настю:
                -Куда же ты теперь, Настя?
                -К брату поеду, временно поживу у него
                -Почему не хочешь Костю подождать? Ведь  не  сегодня- завтра  должен приехать. Ты ведь теперь   жена ему.
                -Страшно мне оставаться здесь,  Евдоким  Петрович!
                Чубыриха опять ведьмой обозвала, да и Сергея еще не нашли. Поживу пока у брата, а Косте вот адрес мой оставьте. Захочет – найдет.
                -Ну,  счастливо тебе, Настя, не поминай деревню лихом.
                -Спасибо на добром слове,  Евдоким  Петрович, только  эти два года, прожитые здесь, вряд ли я когда-нибудь смогу забыть.
                До автобусной остановки Настя со Степкой добрались засветло. На железнодорожном вокзале многолюдно. Купив билеты, она присела в уголке на краешке дивана. Степа дремал. Вдруг Настя почувствовала на себе чей-то взгляд, она обернулась – никого не было. Но с той минуты беспокойство уже не покидало ее. Она хотела как можно быстрее сесть в поезд.
                « Может  показалось, - думала она, успокаивая себя. И снова почувствовала внимательный взгляд на себе. Теперь она знала, за ней следят, но кто и зачем? – Это только Сергей, - больше некому. Скорее бы отсюда выбраться. А то опять напугает Степушку», - переживала Настя.
                Народ зашевелился, поднялся и направился к выходу, прибывал поезд. Поднялась и Настя. На выходе ее кто-то плотно прижал к двери. И в ту самую минуту, когда  она хотела повернуться, чтобы высвободиться от чужого груза, что-то острое кольнуло ей в спину. Она охнула, широко раскрыла глаза, сильнее прижала к себе сына и медленно стала оседать на пол. А люди спешили, они торопились на поезд. Степка очнулся от сна и заплакал, какая-то женщина наклонилась над ней: «Что с вами?»
                Спасите сына, - едва прошептала Настя и потеряла сознание. И только тут женщина заметила на пальто большое темное пятно, коснулась рукой – кровь. Когда приехала скорая помощь, перрон был почти пуст, скорый поезд ушел. Настю отвезли в больницу. Рана была глубокой, но к счастью сердце и легкие остались целы. На третий день она очнулась. Открыв глаза, сразу спросила: «Где мой сын?»
                Дежурившая сестра тут же привела к ней Степку. Мальчик, увидев мать с открытыми глазами, прижался к ней: «Мамочка, мамочка ты больше не умрешь? Мне было так страшно без тебя!»
                -Сыночек, - у Насти из глаз катились слезы.
                В тот же день после обеда к Насте в палату пришел следователь:
                -Как вы думаете, кто мог нанести вам рану ножом в спину и за что?
                Настя была уверенна, что это был Сергей Чубырин.
                -За что не знаю, а вот был это, если я не ошибаюсь, из  Тарасовки  Сергей Чубырин.
                Следователь ушел. В палату снова пришла медсестра: «Может   кому телеграмму отправить надо, ты скажи, я отправлю».
                Настя назвала адрес брата. Хотела попросить отправить и Косте, но передумала. После всего случившегося быть женой Косте она уже не могла.
               
                12.
               
 Cергей   ночью  с вокзала на попутной добрался до своего села. Домой не пошел, знал, может  наткнуться на  засаду. Огородами подошел к Настиному дому. Тихо выставил раму, залез в комнату. Сел на пустую кровать. Страх отпустил его. И теперь он мог с полной ясностью прокрутить в мозгу  события  последних двух дней.
                -Ну  что же , кажется  рассчитался со всеми. Убил Семена. Убил Настю. Убил Настю! Убил Настю!!! Что я наделал? Что я наделал? Я убил Настю! Я ее убил, убил… - Сергей обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. Луна, заглядывая в  не зашторенные окна, освещала странную картину: причудливые тени одинокого человека расползались по комнате, преломлялись на стенах и высовывались за окно.
                -Прощения нет   и не будет! Кто простит мне два убийства? Никто! Я не прощу себе Насти. Настенька! Что я наделал?
                Сергей повалился на кровать и застонал. Горло сдавил комок, он хотел проглотить его и не смог. Рыдания душили Сергея. Сколько он так пролежал, Сергей не помнил. Когда очнулся, сполз  с  кровати на пол, открыл чемодан, достал первое попавшееся платье Насти, оно пахло чем-то эфемерно далеким и приятным, изумительным женским теплом. Положил ее платье себе на колени, разгладил. И Настя встала перед ним словно живая. Вот она идет по улице строгая и красивая, и все искоса поглядывают на нее. Он-то  видел,  какими глазами смотрели на нее даже старики. Ах, Настенька, зачем тебя только занесло в эту глухомань, где даже красоты боятся и не принимают? Где верят глупым  ворожейкам и судачат по всякому поводу! Он поцеловал ее платье и отложил в сторону. Поднялся, осмотрел всю квартиру. Раскрыл ящик с книгами. Сверху лежали тома Горького. Взял первую попавшуюся книгу, раскрыл: «Смерть и девушка» прочел он. Полистал, увидел фотографию какой-то школьницы, очень похожей на Настю. Догадался, что это давняя- давняя Настя.
                -Вот так, Настя, я любил тебя! Я совершил непоправимую беду. Я отправил тебя на тот свет. Я не хотел этого, поверь,  все вышло помимо моей воли. Я хотел быть всегда рядом с тобой. А теперь мне всюду и всегда придется догонять тебя. Мне нет прощенья, Настя! Да я и не прошу его. Я знаю, на что иду. Я догоню тебя там. Но и на том свете ты отринешь меня. Ты гордая! А я? Я – подлец!  Прощай, Настенька! Нам уже никогда не свидеться!
                Он положил фотографию на стол. Нашел спички. Сначала поджег книги, те заполыхали внутри комнаты, потом вставил на место раму, положил на окна подушки и поджег их. Затем беспорядочно стал поджигать все, что попадалось под руку. Дом полыхал изнутри, но на улицу огонь еще не вырвался. Шел третий час ночи.  В Селе все спали.
                Когда к месту пожарища прибежали люди, рухнула крыша. Кому-то почудилось,  будто внутри кричит человек, но треск головней и крик людей снаружи заглушали все остальные шумы. В ту осень в деревне было много пожаров и то, что загорелся именно Настин дом в ее отсутствие, мало кого удивило. Дом даже не старались тушить, было нечем. Не давали разлетаться головешкам дальше по селу. И он сгорел почти дотла.
                Сергея не нашли, ни через день, ни через неделю, ни через год. И тогда по селу пошли слухи, что это он спалил Настин дом и сгорел в нем сам.




                13


                Телеграмму Костя получил утром. Она была от матери: «Срочно приезжай, беда.»   И ни о чем больше не думая, он заспешил на вокзал. В  Тарасовку добрался засветло. По селу носилась гарь,  и пахло дымом. Он остановил первого попавшегося мальчишку и спросил: « Скажи, парень, какие новости в селе?»
                -А, это вы, дядя Костя? – мальчик как-то растерялся, и странно посмотрев на Костю, убежал прочь. У Кости похолодело внутри. Он понял, что случилась не просто беда, а непоправимая беда. Свернув за угол, Костя не увидел Настиного дома, на его месте торчала лишь обгоревшая труба. Он бегом бросился домой. Во дворе толпился народ. Ни о чем  никого  не спрашивая, он вошел в дом. Мать сидела у гроба. Он кинулся к ней:
                -Настя?
                -Нет, сынок, Семен.
                -А где Настя?
                -Не знаю.
                -Где Сергей?
                -Не знаю.
                Больше Костя ничего не стал спрашивать. Пришли колхозники, водители выносить гроб. И даже на кладбище он не мог ни во что поверить, будто все было не в реальной жизни, а в театре на сцене.
                После похорон Чубыриха  еще больше стала молчать и сторониться людей. Все, что знала, сама рассказала Косте.
                -Я так думаю, что Сергей спалил ее дом, и сам в нем сгорел. Точно не знаю, но сердце подсказывает. Костя, не будет у тебя с нею счастья, отступись, оставь ее, людьми и богом она проклята. Через нее на мою голову горе такое. Мне в жизни больше ничего не осталось кроме тебя, не бросай меня.
                -Ты думаешь,  она жива?
                -Жива. Ранена только. Следователь приезжал, говорил, что Сергей ее ножом в спину на вокзале…
                - В какой она больнице, не знаешь?
                -Не знаю.
                -Я должен ее видеть, я должен знать все, что произошло, - Костя метался по комнате, передвигал с места на место стулья, садился, вставал и снова садился.
                -Я поеду в город, я найду ее. Я хочу ее видеть.
                -Как знаешь,  можешь ехать,  если мать не дорога.
                Разыскать Настю в небольшом городе было не трудно. Она лежала в железнодорожной больнице. Туда он пришел уже под вечер. Сестра разговаривала с ним в вестибюле: «Нельзя к ней, хоть и пришла в себя, но в тяжелом состоянии. Нельзя ей волноваться. Врач велел никого не пускать, а тут уж второй сегодня».
                -А кто еще был?
                -Летчик приезжал, говорил, что брат.
                -Ну да, брат. А я муж ее. Мне бы только взглянуть, как она?
                -Ладно  уж, сейчас у врача спрошу.
                Но сестра пошла не к врачу, а к Насте.
                -Анастасия, ты слышишь меня, или спишь?
                -Слышу. Что вы хотели?
                -Там мужчина какой-то тебя спрашивает, говорит, что муж, пустить?
                -Муж? Какой муж? Нет у меня мужа! Мой муж погиб три года назад! Никого не хочу видеть. Никого не пускайте!
                -Ладно, так и передам. Ишь ты,  врет-то  как, муж говорит.
                -Постойте, спросите, что в деревне делается. Он, наверно, оттуда.
                -А может все же пустить? Поговорила бы сама…
                -Нет, я никого не хочу видеть… - И Настя отвернула голову от сестры, по щекам текли   слезы и вытереть их не было сил.
                Сестра тут же вышла к Косте.
                -Врач не велел пускать. Нельзя к ней, тяжелая она.
                -Сестричка, миленькая, я только на минутку, и слова не скажу, только посмотрю на нее.
                -Сказано тебе, нельзя.
                -Сестричка, милая, муж я ей, пусти, Христом богом прошу!
                -Что врешь- то, что муж? Она вон почти вся седая, а ты – молодой. Сказал бы уж правду.
                -Кто … седая?  Настя?
                -А кто же еще?
                Больше Костя не слушал сестру, он мигом взлетел по лестнице на второй этаж, заглянул во все палаты и,  открыв дверь в одну из них, остановился на пороге. На кровати с закрытыми глазами лежала Настя. Она была бледна, волосы действительно были белыми. Он сделал шаг в комнату и остановился.
                Не поворачивая головы , Настя спросила: « Кто там?» И голос ее был слабым и глухим.
                Костя подошел к кровати, опустился на колени, взял ее руку и прижал к своим губам: « Прости меня, Настенька, что не уберег, не подумал просто, что все так выйдет. Ведь все же братом он мне был! Прости, милая!» Настя молчала ,  и только мелкое дрожание губ  выдавало ее волнение.
                Потом все так же, не поворачивая головы, она прошептала: « Не приходи ко мне больше, Костя. Мать твоя меня не простит … не простит. Я к брату уеду. Вещи он перевезет».
                -Настя, а  Степушка  где?
                -Брат увез к себе.
                -Настенька, милая, прости меня!
                -За что?
                -Что оставил тебя одну.
                -Если б могла, простила…   А теперь иди… Скоро врач придет. Иди, Костя.
                -Ты не прощаешь меня? Настя открой глаза, посмотри на меня! Я прошу тебя! Настенька, я не смогу жить без тебя…
                Он закрыл лицо руками, теперь и по его щекам текли слезы.
                -Иди, Костя.
                Он поднялся, прошел к двери: «Можно я приду, когда ты поправишься?»
                -Прощай, Костя! Я никого не хочу видеть … и тебя тоже
                -Что ты говоришь, Настя?
                -Я устала, уходи!
                Он прикрыл за собой дверь, спустился по лестнице вниз, сел на больничное крыльцо и заплакал. Став мужчиной, он еще никогда не плакал, а тут плакал, не стесняясь своих слез. Плакал, как маленький ребенок. К нему снова подошла сестра: «Ну что ты, успокойся. Повидал ведь, выживет. Сердце цело, а рана заживет. А ты, что, в самом  деле ей муж?»:
                -Две недели назад поженились, сестра, и вот – всему конец.
                -Сколько же ей лет? Она же седая?
                -За два дня седой она стала. Первой красавицей была…




                14



                Через месяц брат Виктор увозил Настю к себе домой. Жили  они  вдвоем с женой в двухкомнатной квартире и для Насти со Степой место нашлось. Потом брат устроил ее кассиром в аэропорт, и Насте дали общежитие. Многие засматривались на красивую женщину и недоумевали, отчего она не закрасит свою седину, ведь на вид совсем молодая.
                Как- то Степа привел в комнату девочку семи лет – «Мама, я хочу играть с Ларисой».
                -Играй, кто же тебе не дает, - ответила мать.
                -Но ей сейчас надо уходить с папой, он улетает,  и она вместе с ним летит.
                -Что же делать, значит так надо, поиграешь в другой раз с Ларисой.
                -Но она не хочет больше летать, ей надоело.
                -Ничего не понимаю. Если ей надоело летать, пусть остается!
                -Можно, она останется у нас?
                -Конечно, можно.
                Потом за девочкой пришел летчик.         
                -Вы уж извините, но дочка без присмотра остается, вот и приходится с собой в рейсы брать, а тут с вашим сыном подружилась и ни в  какую  лететь не хочет.
                -Пусть остается, я не  против, - растерянно ответила Настя.
                Так у Насти появились дочь и муж, а у Степки отец и сестренка.
                Спустя несколько лет встретила Настя и Костю. Он летел отдыхать на юг с молодой симпатичной женой. Подойдя к кассе, чтобы закомпостировать билет, он вздрогнул: перед ним сидела Настя.
                -Настя! – позвал он ее. Она подняла глаза: «Ты? – Откуда и куда?»
                -Лечу в отпуск.
                -Один?
                -Нет, с женой. Как ты живешь, Настя?
                -Хорошо живу
                Сзади стояла очередь, на Костю зашикали. Она протянула ему билеты, он взял их и отошел в сторону. У каждого из них была своя жизнь.


                1978 – 1980 гг.