дилемма

И выделил Господь Адаму аж целых тыщу лет для жизни. ну а что - людей-то всего было - раз два и обчелся, так что  времени на каждого хоть тыщу лет не жалко. это ж не восемь нынешних миллиардов - где  столько времени на каждого наберешься. ходит гуляет себе Адам по саду, комаров отгоняет от своих сияющих на солнце щек и по книге мудреной обучается. и вот однажды долистывает он страницы этой книги до рассказа о рыжем мальчике по имени Давид и такую красоту углядывает в нем, что  даже грустить начинает. потому что в книге написано, что проживет этот мальчик только две недели, а потом  умрет  ввиду несовершенства тогдашней медицины. подходит Адам к Богу  и говорит - Папа, увидел и прочитал я о красоте дивного творения твоего - Давида. Ну зачем же ты его только на две недели на землю отпускаешь. очень говорит опечалил меня этот факт всемирной истории и готов я отдать ему из своих небольших запасов размером в  тысячу годков - тут он задумался и отчаянно выпалил - аж целых семьдесят лет. а, пап? пусть живет хотя и поменьше некоторых но побольше отмеченного. задумался Господь. ну что же говорит - будь по-твоему, сынок. только ты  подумай хорошенько, обратно взять не получится. я ж теперь всю книжку переписать должен - а это не поле перейти. ладно ладно говорит Адам. ну не тыщу, так 930 проживу. тем более прочитал я, что сошлешь ты меня куда подальше  и санаторные условия развития скоро закончатся. и поле это самое мне придется пахать не перепахать, а не то чтобы в ботиночках со шнурками переходить по нему и сигареткой попыхивать.

На том и порешили.

Автор книжку переписал и в новом варианте Давида рыжего царем сделал. а Адам живет поживает и годы особо не считает - целая  тыща в запасе и куда ж торопиться. списочек дел составил и каждую сотню лет вычеркивает сделанное, а новообретенные дела вписывает и радуется - мол умирать нам рановато.

Но вот уже и седьмая сотня разменена, вроде на пенсию пора, а поле не допахано и конца края не видно этой пахоте по списочку дел.

На девятой сотне понял Адам творческий замысел  - что тютелька в тютельку ему отец человеко-часов выделил и не успевает он последние из записанных в списочке дел сделать.

Пишет он письмо Богу в рай - так и так, отец, погорячился я с семьюдесятью годками-то. пусть, конечно, Давид живет долго и счастливо, но нельзя ли мне мои-то времена в виде 70(семьдесят) летков вернуть обратно. потому как ну никак я не успеваю и как бы детям моим не пришлось мои личные дела потом доделывать, а у них и своих невпроворот.

А вот и нельзя - пишет ему в ответ Бог. Уговор дороже денег и вообще я тебя предупреждал - подарочки - не отдарочки. обратно взять их невозможно.

Тут уж  совсем я загрустила - ну как же так думаю.  чего же ему так свои семьдесят жалко стало. я бы так не сделала. для него семьдесят лет отдать  в его тыще - это ж как проиграть в казино миллион - миллиардеру. плюнул и пошел дальше кофе пить.

а потом думаю э нет. ну ка ну ка. посчитаю. зря что ли в экономическом вузе училась с отличием. думаю - дай ка я на счетах посчитаю. предположим, что к моей старости люди начнут жить лет по сто. значит это мне как семь лет отдать. да какие ж такие семь лет-то я отдам. это ж целое детство золотое. это ж сколько восходов и туманов я пропущу. сколько поцелуев не образуется на моих губах. сколько полов невымытых и борщей несваренных. а потом думаю - ну если для Давида, чтоб он свои царские дела делал и прочие подвиги совершал, можно конечно и подэкономить. не впервой.  я бы пожалуй, сложила бы  в коробочку  заветную годы и минуты что стихи  прозы сочиняла  и отдала бы безвозвратно Давиду - чтоб он  псалмы свои сочинял и приносил несопоставимую со мной пользу народному разуму. и так я разумилялась от своей щедрости небывалой, что  не заметила как утро наступило. и вижу  - Адам передо мной стоит и светится светом утреннего солнца. смотрит он на меня с моими подсчетами и говорит - берта говорит. не по тому ты пути пошла, хотя и радует, что вообще по какому-то пути идешь. надо не стихопрозу вычеркивать, а списочек дел сокращать. до минимума. прожиточного. тогда не будешь как я в конце жизни думать  - зачем время отдал кому-то, а еще и следующую жизнь в этой начать успеешь. говорит, а сам в руках какую-то книжку держит и даже слегка ее приоткрывает. я не будь дура взгляд туда запускаю и запихиваю - интересно мол что в книге его написано. да только тут как говорил великий маркес  комната заполнилась миллионом белых бабочек, время закружилось у меня перед глазами и история закончилась.

так  и сижу я до сих пор с дилеммой в обнимку - то ли списочки дел сокращать то ли стихи прозы перестать сочинять. для пользы общенародного разума.