Не сошлись характерами

           Надоедливая муха билась и билась о стекло.
            -  Истец,  я ещё раз спрашиваю вас,  хорошо ли вы подумали,  прежде чем принять окончательное решение о разводе?  И проясните,  в конце концов,  что конкретно вы понимаете под формулировкой «не сошлись характерами»?
Судья,  женщина лет сорока с хвостиком,  строго посмотрела на Кольку.  Тот замялся.  Зачем-то вынул носовой платок.  Уставился на него удивлённо.  Затем, вспомнив,  старательно вытер лоб и шею.
           -  Хорошо подумал,  -  ответил он тихо.  -  Не сошлись характерами, значит не сошлись характерами.  И всё.
Жена,  девятнадцатилетняя Элка,  наблюдала за происходящим,  ничего не понимающими,  огромными глазами.
           -  Вы всё же должны уяснить,  истец,  -  продолжала судья, -  что до исполнения вашему общему ребёнку года я не имею права вас развести.  Вам понятно это,  истец?
Колька кивнул в ответ.
           -  Тогда имущество разделите,  пожалуйста,  -  так же тихо продолжил Колька.
Судья протяжно вздохнула и стала вслух перечислять «имущество»:
           -  Ковровая дорожка   –  одна,  самовар тульский электрический  – один,  -  читала она монотонно длинный перечень,  пока не дошла до последнего пункта.  -  Пелёнки байковые  –  десять штук,  ситцевые  –  пятнадцать штук…
Она взглянула на Кольку.  Тот опустил голову и с вызовом подтвердил:
           -  Всё правильно.
           -  Суд удаляется на совещание,  -  устало произнесла судья и стукнула молоточком по столу.  Элка подпрыгнула от неожиданности.

           Совещание казалось бесконечным.  В коридоре пахло «Шипром» и «Лесным ландышем» вперемежку с более тривиальными запахами.  Народ,  сидящий на немногочисленных стульях,  гудел,  словно улей.  Колька слонялся из одного конца коридора в другой.  Доходил до окна,  смотрел сквозь плохо вымытое стекло и снова шёл обратно.  Элка время от времени пыталась заглянуть ему в глаза,  но он уворачивался от взгляда.  Сидящая рядом с ней толстая тётка трещала без умолку,   что-то спрашивая и спрашивая.  Элка кивала в ответ,  совершенно не понимая,  что та говорит.
            -  Малышевы,  -  громко произнесла секретарь суда.
Элка и Колька вошли в зал.

            Воздух на улице висел.  Жара стояла такая,  что асфальт кое-где стал мягким.
            -  Когда вещи заберёшь?  –  спросила Элка.
            -  Вечером,  -  ответил Колька,  не глядя ей в глаза.

            -  Ну что,  как всё прошло?  –  спросила мать с порога,  держа на руках орущую полугодовалую Машеньку.
            -  Полгода на примирение.  Потом разведут,  -  обречённо произнесла Элка,  плюхнувшись на диван.  Протянула руки к малышке и,  вытащив набухшую грудь,  привычным жестом сунула сосок ребёнку.
            -  А имущество?  Имущество разделили?
Мать стояла рядом,  теребя фартук в руках.  Элка посмотрела на неё и ничего не ответила.
            -  Ну,  я побежала на работу?  -  спросила мать, подождав.  –  А то Степановна заругает.
            - Иди-иди,  -  махнула ей Элка.

            Вечером она уже домывала посуду,  когда раздался звонок в дверь.  Элка напряглась.  Материнское ворчание подтвердило её догадку,  что пришёл Коля.   Она быстренько вытерла руки и кинулась между ним и матерью,  пытаясь заслонить его от осиных тёщиных укусов.
            - Ирод!  Ииирод!  -  причитала мать,  стоя возле зятя и наблюдая,  как тот запихивает свои вещи в сумку.  –  А я тебе говорила,  Элла.  Я тебя предупреждала,  что ничего хорошего не выйдет.  Так ведь разве вы послушаетесь? Вы же умные теперь все,  на кривой козе не объедешь.  На кого ребёнка бросаешь? Сострогать ума хватило,  а воспитывать не хватает?
Она жужжала и жужжала над ухом у зятя,  пока он не плюнул и,  бросив сумку на пол,  не выскочил из дома.  Тёща металась по квартире.  Элка наблюдала за происходящим молча,  пока мать не схватила злополучную сумку и не понеслась с ней на балкон.  Сумка с треском падала,  цепляясь за ветви тополя под окном.  Раздался шлепок и кто-то снизу выругался матом.  Элка пулей вылетела из дома, слыша за спиной материнские рыдания:
            -  Мне за свадьбу ещё половину долга отдавать…

            Колька сидел на лавочке у подъезда.  В темноте светился только кончик его сигареты.  Сумка валялась недалеко.  Вещи рассыпались вокруг.  Элка кинулась собирать их и заталкивать в сумку.  Затем поставила сумку у его ног и села молча рядом.
            -  Меня в армию призывают,  -  сказал Колька через время.
            -  Когда?
            -  Завтра в семь к военкомату.
Цикады пели свою нескончаемую песню.  На первом этаже беззлобно поругивались соседи.
            -  Я буду ждать тебя, Коль.  Ладно?  –  спросила Элка,  пытаясь заглянуть ему в глаза.