Пустошь

В ветхой избушке с приземистым кровом,
Где завалинка в землю вросла,
Жил-был старик со старухой, корова
У старика и старухи была.

В поле, как утро, старуха корову
Прутиком тонким, вставая, гнала.
Только день в вечер и снова,
Тихо корову до дому вела.

Та, тяжелея, несла свое вымя.
В нем молоко, деду с бабкой в предел
Мурка, носила корова та, имя.
Дед ту корову любил и жалел.

Как не жалеть ведь кормила,
В город ко внукам сметанки, обрат…
«Там им сложнее» жена говорила,
Дед поворчит, но и сам видно, рад.

Ласковым словом, погладит рукой,
Свежей воды из колодца несет.
Год так проходит, проходит другой,
Дед умирает и бабка сдает,

Эту корову на бойню, на мясо.
Ей не управиться больше одной.
«Вот как за дедом, хоть шагом, хоть плясом»
Как тяжело быть безмужней женой.

Дети давно разлетелись, кто скажет,
Что здесь когда-то росла ребятня.
Но повзрослели и «носу не кажут»,
В городе лучше, деревня «фигня».

В ветхой избушке с приземистым кровом
Дед не живет. Долгий бабий ли век?
Сена не косят, нет в хлеве коровы,
Будто не русский здесь жил человек.

Нет,  не корова на бойню попала.
Души людские идут на убой.
Ладу не стало, Отчизны не стало…
Русь, что творится, родная, с тобой?