Не треснет ветка, внимать тебе... Обрывок

.Не треснет ветка,
внимать тебе,Иосиф,
 ведь насквозь любителя сладких вин-тебя- после,
мы пережили эпоху стекла
всех сортов пива и мелодраммы экранных вздохов
.Хохот сменил приглушенный смех.
Многие - жен, провинций
 опростоволосившуюся тишину
на подземелья столиц и косметику
 ночных клубов.Космос также покорен
 как презерватив иль иной президент,
 у окраин размытые плебисциты.
И честно говоря, одной с тобой крови ,
 самый известный бомж теперь ставит на Хиддинга ,
 а Месси также велик,
 как твой проходной стих.
Судьбы ржавы, как и все недолговечное
И апофеоз твоих кастрюль пошел на
эмаль колесниц, в лучшем случае- куполов.
Основной головной убор ныне легко свернуть в карман.
Ну а так как понимаешь бренчит
гаджет, ятаган и брызжущий слюною франт.
Фантики от конфет прикольней чем твои стихи,
 ибо бобры подгрызают стволы,
как миллиарды, канувшие в бюджет.



___________________________________
 Мы жили в городе цвета окаменевшей водки.
Электричество поступало издалека, с болот,
и квартира казалась по вечерам
перепачканной торфом и искусанной комарами.
Одежда была неуклюжей, что выдавало
близость Арктики. В том конце коридора
дребезжал телефон, с трудом оживая после
недавно кончившейся войны.
Три рубля украшали летчики и шахтеры.
Я не знал, что когда-нибудь этого больше уже не будет.
Эмалированные кастрюли кухни
внушали уверенность в завтрашнем дне, упрямо
превращаясь во сне в головные уборы либо
в торжество Циолковского. Автомобили тоже
катились в сторону будущего и были
черными, серыми, а иногда (такси)
даже светло-коричневыми. Странно и неприятно
думать, что даже железо не знает своей судьбы
и что жизнь была прожита ради апофеоза
фирмы Кодак, поверившей в отпечатки
и выбрасывающей негативы.
Райские птицы поют, не нуждаясь в упругой ветке.

1994