История пропавшей семьи

Небо пело о чем-то своем.
Санкт-Петербург. Январь.
На улице снег с дождем.
Квартира. Адрес еще не придумал,
Но пусть будет где-нибудь на Васильевском.

Потому что: во-первых – остров,
Во-вторых, мне всегда нравилось это место:
Здесь улицы расположены логично и просто –
Тяжело заблудиться,
Но легко задаваться вопросом

О том, что слишком просто себя потерять
В этих квадратах,
О том, что ты можешь стать
Линией или, и того хуже, точкой в городской геометрии
И думать только о небе или о седых фонарях.

В квартире живут он и она;
Покинувшие свои города;
Живут уже года два.

Она носит короткие волосы и красит их в рыжий цвет.
Она красивая.
Ей двадцать пять лет.
Раньше писала стихи,
Но теперь до них дела совсем нет.

Они поженились уже как один год;
Он устроился в продуктовый.
Надеялся, что это к чему-нибудь приведет.
И до сих пор старается все делать достаточно хорошо,
Но теперь чаще пьет.

Я стал ходить в их квартиру, пока не допишу текст до конца.
Читал книги, которые читал он и читает она,
Пил кофе, который они пили с утра.

И всегда уходил до того, как они вернутся домой,
В противном случае, могло произойти непоправимое:
Представьте, вас дома встречает человек
С виду не злой,
И не вор, и не дальний родственник –
Кто-то совсем другой.

И он говорит, что вы это несколько строк,
Может даже совсем коротких,
Исправленных вдоль и исправленных поперек
На белой бумаге,
И вас кто-то прочтет, только если он закончит историю в срок.

Однажды, они вернулись, когда я еще был в квартире.
Пришлось лезть в окно, но они видели.
Может решили,

Что вор,
Но потом я слышал их разговор
И ее испуганный тон

– Знаешь, мы с тобой какие-то нереальные.
У меня такое чувство, что если пропадет хоть одно слово о нас,
Мы станем такими легкими,
Что ветер всего за один раз
Поднимет к небу, и мы полетим над Санкт-Петербургом
И пролетим его за следующий час.

Пришел к ним спустя неделю – открыла она,
Видел ее заплаканные глаза.
Сказала, что знает, кто я,

Что совсем плохи дела;
Он куда-то ушел меня искать –
Его нет дома уже три дня;
И раз уж я их придумал и написал, то должен знать
И должен сказать, как им дальше быть,
И при этом так, чтобы она меня поняла.
Но я не знал что сказать.