Оборотень. часть вторая

То утро омрачили мысли, что весь поход напрасен был.
И тучи куполом нависли и мелкий дождик моросил.
Охотники, потупив взгляды, всяк молча думал про себя.
И взяв трофейные награды, засобирались в путь друзья.
Они решили не тревожить отцов , детей и матерей.
Матвей был правильным, быть может он не допустит тех смертей.
Ведь, если зверем стал безумным, то почему их не сгубил,
Когда исчез под светом лунным? Быть может сам себя убил?
И, молчаливо возвращаясь, они всё думали о нём.
В молитвах с Господом общаясь, просили только об одном.
Чтоб уберёг он от несчастья родные милые места.
Чтоб вновь вернул покой и счастье... Молитвы стыли на устах.
В деревню ночью воротились и, по домам не расходясь,
Ждать до утра договорились, ведь в небе снова поднялась
Луна - Колдунья роковая и, ярким светом всё залив,
Она коварная и злая ехидно скалилась, сулив
Лишь только горе и несчастье, мгновенно зверя пробудив...

А там, вдали, в дремучих дебрях один мучительно томясь,
Сопротивляясь доле скверной, Матвей сходил с ума, молясь...
Являлись образы и лики. Он весь вспотел, его трясло.
Он слышал шёпот, стоны, крики. В него вселялось это ЗЛО!
Глаза закрыты, но всё видят. Он не дышал, но был живой.
Словно в него вплетались нити. Он знал, отныне он изгой.
Ком скорби, горести, обиды его душил и подавлял.
Коварным горем был убитый. Себя он монстром ощущал.
Туман косматый опускался. И в той зловещей тишине
Наедине с собой остался Матвей, как в страшном жутком сне.
Луны - Колдуньи лик проклятый его манил, он был пленён.
Он сам себе стал враг заклятый - чудовище рождалось в нём.
Покрылось шерстью его тело, одежда, трескаясь, рвалась.
И сердце пламенем горело. Сформировалась волчья пасть...
Клыки из пасти вырастали и когти вылезли из лап.
Глаза звериные сверкали и вырывался волчий храп...
Он взвыл, с досадой торжествуя, и , ощущая свою мощь,
Он на луну глядел, ликуя! Ему уж больше не спалось...
И в ночь второго обращенья он безвозвратно потерял
Надежду на своё спасенье, ведь он ужасным монстром стал.

Тем временем луна садилась багровым яростным пятном.
Заря - Зарница народилась, собой окрасив каждый дом.
И мужики, крестяся дружно, всерьёз уверовали в то,
Что больше прятаться не нужно.., не тронет больше их никто.
Между собой совет держали, как и когда погиб Матвей.
Договорившись, порешали. Что, жизнью жертвуя своей,
Он пал со "Зверем" в ярой схватке и похоронен средь полей.
А  "Зверь" убит. И всё впорядке и в доказательство - трофей!!!
И в тот же день пошли гулянья. Народ, что столько пережил,
Был счастлив.., кончились страданья, он отогрелся и ожил.
Так день за днём прошли недели и снова близилась Луна.
И думать даже не хотели, что злою может быть она.
Решили так, что в честь Матвея устроят праздник в ночь Луны.
Связали из соломы "Зверя", чтоб сжечь исчадье сатаны...
И вот подкралось полнолунье. Ночь дивно - сказочной была!
И в небесах Луна - Шалунья волшебный свет свой разлила.
Народ гулял и веселился: повсюду пляски и костры!
Сгоревший "Зверь" золой дымился. Стелился дым за пол версты.
В хмельном веселье разбредаясь, все расходились по домам.
Довольствуясь и улыбаясь. Звучали песни тут и там!
А молодёжь, сбежав от взрослых, тайком кралась на сеновал.
Любви хотелось там подросткам. НА СЛАВУ ВЫШЕЛ КАРНАВАЛ !!!


А где - то там, в дали мятежной уже, издав свирепый вой,
Безумно мчался монстр грешный, земли не чуя под собой.
Луной коварной околдован, не мог он противостоять
Её  магическим законам... Он призван жадно убивать.
И, пасть ужасную разинув, он предвкушал кровавый пир.
И здравый смысл его покинул. Он грозным оборотнем был.
А на любовном сеновале под звёздами, как раньше, вновь
Мальчишки девок целовали. Дарили счастье и любовь.
Царил покой и безмятежность. Переполняло счастье их!
Но вдруг раздался жуткий скрежет. И кровожадный "Зверь" возник.
И "Зверь" устроил просто бойню... Он разметал весь сеновал.
Всех в клочья рвал, залив всё кровью. Он не на шутку пировал!
В нём ярость грозная кипела. Он беспощадно убивал.
С улыбкой злой Луна глядела... ЕЙ БЫЛ ПО НРАВУ КАРНАВАЛ !!!

А поутру, найдя подростков, народ ужасно горевал.
Никто не мог поверить просто, что снова "Зверь" на них напал.
Охотники себя корили за то, что скрыли от людей...
То, как Матвея укусили. Теперь он растерзал детей.
Весь сеновал вверх дном подняли. Тела растерзанных детей
Охотники земле придали, лишь только тело Пелагеи
Они увы не отыскали среди унынья и печали...
Видать сожрал девчонку "Зверь"...
 
И снова в путь мужи собрались, телеги снарядив добром.
С родными снова попрощались, опять родной покинув дом.
Поход им предстоял не близкий. Деревня таяла вдали.
И тучи нависали низко. И сердце ёкало в груди.
Они накрыли ту лежанку, где обитал убитый "Зверь".
Сходив в разведку, спозаранку, и, убедившись в том теперь,
Что монстр здесь не обитает, пошли искать, где скрылся "Зверь".
Они бродили три недели, пока в долине у холма
Его следы не разглядели,  смекнув, что здесь его нора...
Теперь уж нужно изощриться, ведь сам Матвей охотник был.
С ним будет нелегко сразиться, чтоб усмирить звериный пыл.
И стоит только ошибиться. И всё... Считай, он всех убил.
С молитвой к Богу обратившись и, пригубив святой воды,
Придумав план и сговорившись, друзья взялися за труды.
Они сыскали холм высокий. На нём вкопали три столба.
Меж ними вырыв ров глубокий и длинный ров вокруг холма.
Да так, чтоб даже зверь проворный, ров боковой перелетев,
Бегущий вверх тропою горной, в ров жежду брёвен пролетел.
В тот ров, где частокол отборный как "ёж" свернувшийся присел.
Столбы стояли в треугольник. И с каждого, на два других,
Верёвки завели, продольно, на них "подарки" прицепив.
"Подарками" являлись брёвна, из брёвен тех торчат шипы.
И гадине любой проворной они, с приличной высоты,
В полёте скорость набирая, доставят много суеты.
Лишь стоит стопор перерезать. И принимай дружок цветы!
И снова сеть... Капканы... Копья... Да только вот на этот раз
В сырую землю не полезли, а дожидаться стали час,
Когда Луна пробудит "Зверя"... И вновь отдаст ему приказ.
Луна взошла на небосводе и снова колдовской туман
Жуть на охотников наводит, рождая призрачный обман.
Они с ущелья глаз не сводят и, в ожиданьи замерев...
Глядят, из логова выходят и жадно ловят лунный свет,
"Зверь - Волк" и с ним его Волчица... Охотник вскинул арбалет.
И, ощитинив пасть стальную, Волчица бросилась на них.
Она взревела, атакуя, и, через ров перевалив,
В полёте западню почуяв, увидев колья, и на них
С ужасным рёвом приземлилась и распоролась вся об них.
Она пронзительно скулила. Ведь мощных кольев частокол
Всей тушей сразу ощутила - смертелен был такой укол.
Волк, кровной местью опьянённый, на зов Волчицы поспешил.
Он человеком был рождённый, но став животным - волком жил.
И волчий кодекс с волчьей кровью его натура приняла.
Что кровник платит своей кровью. Это реальность.., не слова.
Но, обезумев от утраты, не потерял самоконтроль.
Он словно тень исчез куда-то и вот уж грозно мчался вдоль
Того холма на холм, что выше. И, затаившись на холме,
Он волчьим слухом ясно слышал шёпот охотников во тьме.
Между собою говорили, шепчась тихонько, мужики,
Что подобраться "Зверь" к ним сможет лишь по тропинке, что с реки.
И  лютый хищник потихоньку, крадясь к охотникам в ночи,
Чуть слышно полз, дыша тихонько. Не воет грозно, не рычит.
Вот цель заветная уж близко. Он видит силуэты тел
И, атакуя в зоне риска, он на капканы налетел.
Ведь мужики, укутав в вещи, наставили там чучела,
Вокруг капканы, пасть зловеще раскрыв, желали "Зверю" зла!
Капкан сработал, пасть защёлкнув...  За ним другой... За тем ещё...
"Зверь" рвался в бой, ведь он не дрогнул, хотя и знал, что обречён.
Он взвыл сврирепо, боль отринув! Теперь он видел где враги,
И, вырвав цепь, мгновенно прыгнул... Того и ждали мужики.
И в это время по команде перерубили стопора,
И три шипованных "подарка"  "Зверь" тушей ощутил сполна.
И он обмяк, затрепыхался, кровь хлынула из ран ручьём.
Не рвался, не сопротивлялся. Он был жестоко поражён.
И копий злостные уколы, уже он и не замечал,
Ведь весь насквозь он был проколот. Он задыхался, но рычал.
Вот уж Луна печальным взором Заре сдавала снова пост.
На мужиков глядя с укором, таила ярость, гнев и злость.
Ведь снова, жизнями рискуя, охотники забрали то,
Что мило ей. И, негодуя, она нахмурила чело...
Ну вот и всё... Закрылись веки. Волк грозно фыркнул и издох.
И принял облик человека. Изрублен, вдоль и поперёк.
И каково же удивленье легло на лица мужиков,
Когда они, взглянувши в ров, стояли в ступоре немея,
Увидев, посреди колов, нагое тело Пелагеи.

И мужики, похоронив тела нагие честь по чести,
Молитву прочитав для них, и, помолчав немного вместе,
И, груз с души своей свалив, крест возвели на этом месте.
И, возвращаясь налегке, после тяжёлого похода,
Они направились к реке, чтоб смыть грехи в холодных водах.
Ну а в ущелье, под холмом,  где волчье логово лежало,
Пять злых волчат, согревшись сном, во сне оскалившись рычало...
Тогда, ещё никто не знал о том, что выводок остался
И волк потомство защищал и что за крест им всем достался...
Ведь зверь, рождённый таковым! Не обращённый - ЧИСТОКРОВКА!!!
Практически непобедим!!!  БЕДА - его формулировка...........


ПРОДОЛЖЕНИЕ   СЛЕДУЕТ...