Разговор у костра

Посидеть над поплавком,
Средь речной прохлады,
Слыть заядлым рыбаком –
Большего не надо.
Наловить в реке лещей,
Пожирней, отборней.
Удовольствие душе
И к столу подспорье.

Над водой склонился дед,
Держат уду руки.
Костерка мерцает свет
У речной излуки.
Вьется жиденький дымок
Над речною поймой.
Окуньков, лещей у ног –
«Полная обойма».

        ***
Шли спокойно вдоль реки,
(Знать, прогулки ради).
Рыбаки?
Не рыбаки.
Два солидных дяди.

Подошли.
- Бывай, здоров!
- Здравствуй, коль не шутишь!
- Не плохой, у вас улов!
- На поджарку купишь?
- И на том спасибо, дед.
Мы в командировке,
Потому у нас обед,
Завсегда в столовке.
Но, в компанию к тебе
Можем напроситься.
Даже в здешней тишине,
Что-то нам не спится.

В речке плещутся ельцы
И вода струится.
- Ну, садитесь, молодцы,
Угощу ушицей.
Уж, не помню кто сказал:
«Что свое, то свято»!
Жалко, водочки не взял
Я к ухе, ребята!
Рыба, даже у стола,
Не идет посуху.
Да сегодня не дала,
Мне винца старуха.
               
Встреч теченью по реке
Тянет сладким дымом.
Дед сегодня на коньке,
На своем любимом.
Как ему пришлось служить
На войне в пехоте –
Может сутки говорить,
Лишь бы слушал кто – то.
А сегодня в самый раз
Подвернулся случай.
Поведет он свой рассказ,
Так, сиди и слушай.

Дед откашлялся в кулак,
Бросив самокрутку,
И беседу начал так,
Помолчав, минутку:
- Я, брат, в прежние года,
Сильный был и ловкий.
Прут железный, без труда
Заплетал веревкой.
От зари и до зари
Я работал в поле.
Это, что ни говори,
Труд, а не застолье.
Ходишь с плугом по земле,
Пот течет до пяток.
Хлеб – он только на столе
И вкусен, и сладок.

Подрастают сыновья,
Тянутся за парты…
Да, проклятая война,
Все смешала карты.
Но, опять же, на войне -
Сутками в работе.
Я, ребята, с первых дней
Землю мял в пехоте.

Эх, война, война, война!
Всем пришлось несладко…
Вот, и я в плену сполна
Отхлебнул, ребятки! 
Откровенен я вполне,
Вы уж мне поверьте,
Плен солдату на войне
Пострашнее смерти.
А фашист, ведь, он не глуп:
Врежет из-за елок,
В грудь, под сердце, может в пуп
Резануть осколок.

Вот и все! 
Какой жилец?
Смерть над телом вьется.
Без сознания боец,
Сердце еле бьется.
Ну, а фриц идет, представь:
Пес на поводочке.
Подойдет, нюхнет: «Гав – гав»!
И, конец! И точка!
Без сознания возьмут –
Пропаганда тут как тут:
«Рус, сдается! Рус, капут!»

Дальше был кромешный ад:
Тюрьмы, перегоны.
Все спешили на закат
С пленными вагоны.
Я одно могу сказать –
Лагерь – не «Астория».
Над бараками дымят
Трубы крематория.
Были с русскими строги,
Хуже, чем Малюта.
Ненавидели враги
Ненавистью лютой.
И дышать нельзя, и жить,
И расправить плечи.
А свободу получить –
Только через печи.
В клубах адова огня,
Верьте иль не верьте,
До сих пор не знаю я,
Как ушел от смерти.

Каждый был, конечно, рад,
Как освободили…
Да из ада снова в ад
Дома угодили.

Был в плену, так значит, враг,
На этап тебя, в ГУЛАГ!

Довелось мне лес валить.
К смерти прикоснулся.
Но опять остался жить,
И домой вернулся.

Рассудить -  вперед идем,
Но по самой кромке.
Нынче грудью, завтра лбом
В сумрак, да потемки.
То проклятая война,
То суды да тройки…

Сколько лет плыла страна
Руслом перестройки?
Но, похоже, не нашла
Ни мостов, ни броду,
Потому и жизнь идет
Через пень – колоду!

Дед поднес к глазам часы
И закончил кратко:
Стало сыро от росы,
По домам, ребятки!