Благовест
Воскресеньем
с колокольни летел золотой.
И омыт был тем звоном весенним
человек далеко не святой.
Шел он, руку держа на сердце,
весь расхристанный,
пьяненький бомж.
И такое было, поверьте,
в этом шествии:
сердце – в дрожь.
Свет ли в душу пришел внезапно
и возвысил, наполнил собой?
Иль рубаху – рвано-заплатно –
прикрывал он, стыдясь, рукой?
Шел по краю… Изгой, человече…
Неказист, некрасив. Но ведь свят!
И об этом кричал, как на вече,
его светлый, до ярости, взгляд.
Налегке шел… Не всем же корона.
Что дала ему жизнь, то и нес.
Ни кровинки, ни слова, ни стона...
Только крест – на тесемке и вкось.
Только крест… И рука нараспашку,
что прикрыла и сердце, и крест.
И рвала на том сердце рубашку,
славя Душу и Благовест…
Свидетельство о публикации №116011309454