10. Струилась разово шелковая ткань...

Обложкой солнечной в переплёт
Струясь, лиясь, перетекая в ток –
Ночь – обнажено женственное тело
Разглядывал, отдыхая – день…

Две комнаты – между ними дверь.
В одной темно, в другой – светло.
Слегка приотворите и поверь!
Свет в темной комнате уже.

–   Не бойся! – женский голос
Вдруг среди ночи – не во сне
Реально прикоснулся волос локон
Нежным касаньем по щеке.

Глаза открыл… и женское лицо
Склонилось над моим в дыханье.
Так, близко! растерялся и: «Ого!»,
Как можно и какое расстоянье?

Как проявилась? Как смогла?!
Из Мира тонко проявиться не виденьем.
Диван, легко шагая, обошла… 
Хочу заговорить – оцепененье…

Как будто кто сковал меня!
И изморозью удивление по коже
Рассыпал воздух – мириады игл коля
Вдохнув иноизмереньем тоже…

Света по комнате в нюансах цвета:
То пасмурно, то вспышкою дневной!
Как будто ночь и грань рассвета
Проявлено – в игру со мной… 

Не раз Света те видел осторожно.
И восхищался красотой восторга.
Не раз приветливо Ей улыбался
В других Мирах я -  въявь паря.

Но, издали. Сейчас же испугался, 
Вдруг осознав, что – не шутя… 
–   О, Боже Бог! – насилу из себя
И вдруг запел, –   Лаа-лала-ла!..

Забыв молитвы все что сказать – 
Я онемевшими бесчувственно губами
Пел «Лаа-лала-ла!» тремя слогами –
В сложенье букв услышав «Люди Аз!».

–   Не бойся, – рядышком легла
Доверчиво… но удивлена –
Реакцией моей. Волнами страх 
Врасплох качаясь – трепетал…

«Лала» язык немел и слушался едва!
Не в силах оцепененье превозмочь,
Борясь со скованностью рук и ног
Пошевелиться я не мог, –  Лаа-лала-ла!

Она же с удивлением глядела
Из ниоткуда появившись во плоти
И песнь моя реальная в ночи –
Ей, благородной Деве (как, сумела?!).

Молчала и внимательно смотрела.
Обыкновенно женские черты…
Лицо обычное, обычное и тело…
Не скрадывал наш мир той чистоты.

В багряном таинстве ночи оранжа –
Разбуженный дневного света перелив
Не чудился: в лёгком по-ночному платье
Со мною внеземная возлежит…

Устроившись бочком ко мне лицом: 
Каштановые волосы красоту венчали
И не швырял меня по-всякому дом,
Энергетичные потоки благостно витали.

И, всколыхнуло! Нежных струй –
Я от неё почувствовал подобье –
Но! Её смущенье косновеньем рук –
Во благость мироточил беспокойство…

И скован был по-прежнему я – 
Земная прелесть неземного разговора!
И пел я песнь невнятно жития –
Как в кокон одеялом зашнурован.

–   Лаа-лала-ла! – невольно выводил
и, – Лаа-лала-ла! – внимательно смотрело
В земном созвучье женской красоты –
Лицо земное – внеземное чело: 

–  Ты знаешь, зачем женщина нужна…
–  Ты хочешь жить, как прежде, –
Не улыбаясь, не шутя и не грустя…
Что удивило – без эмоций речит…

И в одномерность – интонации уклон,
Диапазон – грусть радости созвучье!
Вопрос, как утвердительный наклон,
И говорила – равно, однозвучно…

И страха не было уже.
Хотя не мог пошевельнуться: 
Творец Великий – как допреждь!
Мне милостиво улыбнулся…

И видимо оберегая от потерь,
Не дав мне с шиком развернуться!
Сковал – в улыбчивую дверь…
Не дав войти и там проснуться.

И, наконец, вопрос ей свой:
–   Как здесь, Вы?! (появилась).
Приподнялась на локоток,
Смотрела молча, не смешливо…

И не вольно моё желание (боялся)
Дотронуться, приблизить, разглядеть.
Но даже мельком (хоть и растерялся)
Сумел нейтрально всё запечатлеть.

Струились в чувственной дымке
Изгибы – нежность бёдер, живота, 
По-женски груди – не родившей,
По-девичьи – ещё страшась…

И мыслию меня очаровала!
–   Лей лала лей! – ей, радуясь, пропел.
Но мысль остановилась, замелькала …
И, прикоснуться так и не посмел.

И платье – шёлковую замять!
В исчезновении с себя сняла.
В её исчезновенье – память:
Поющий Космос, тишина…

Исчезло, всё – и переносы и проходки.
Исчез остаточный лёгкий страх..
Когда меня наземной лодкой!
Качало комнатой штормя…

И удивляясь, – ниоткуда! –
«Ты знаешь, зачем женщина нужна» –
Со мной заговорила. Это – чудо!
Я изумлён-ошеломлён, растерян я!

И в пробужденье нежных ритмов
Струилась разово шелковая ткань...