Кенотаф-2

    
               
               
Лев МИХАЙЛОВ


КЕНОТАФ-2

ЧАСТЬ II

СЧАСТЬЯ СМУТНЫЕ ЧЕРТЫ



                Я печаль, как птицу серую,
                В сердце медленно несу.
                Что мне делать с птицей раненой?
                (О.Мандельштам)

                Они уходят в предрассветный час
                В волшебные, неведомые дали…
                Цените тех, кто с нами здесь, сейчас,
                Чтоб мы потом так сильно не страдали!..


ОТ АВТОРА

        Я чисто механически разделил на две части мой, получивший начало от истока небурный ручеёк жизни, плавно перетекший в поток стихосознания, на первые и на последующие семьдесят лет…
        Конечно же, не на последующие семьдесят – это было бы и смешно, и нагло!..
        А на оставшиеся, вернее, оставленные мне дни…
        И так оказалось, что количество страниц в этой части получилось даже бОльшим, чем в предыдущей… 
        Не удивительно – просто, эти несколько лет, последовавшие за юбилейным годом, по силе эмоциональной нагрузки превзошли предыдущее семидесятилетие и полвека стихосложения по одной, весьма грустной и многим до боли знакомой причине…
        Что имеешь – не хранишь, потерявши – плачешь!
        И нечем оправдаться, и нечего добавить!

        Разве что, ещё одну эпиграмму второго Съезда советских писателей – в этот раз на Льва Никулина, весьма подходящую и мне…

        Он вспоминать не устаёт,
        А всё, что вспомнит – издаёт.
        И это всё читать должны
        «России верные сыны».

        Впрочем, не обязаны!

        Да, чтобы быть творцом, поэту, художнику необходимо страдать – тогда лишь рождается новое, я не имею в виду банальный процесс воспроизведения рода, а когда воплощаются скрытые настроения на бумаге, холсте, как откровения уязвлённой души…
 
        Мир нам!
        И вечный мир, и покой тем, кто даже после своего ухода по-прежнему вдохновляют нас!
 

©Л.М.*

__________________
* - Л.Б.МИХАЙЛОВ
     Санкт-Петербург



2010


*     *     *

Он жил на свете срока малость,
Стесняясь обнаженья чувств,
А окружающим казалось,
Что сердцем и душою пуст.

Он жил на свете неприметно,
Мог дни в дремоте проводить,
А окружающие тщетно
Его пытались разбудить.

Но завершилась срока малость –
Был прерван тот сеанс кино.
И окружающим осталось
Воспоминание одно…

Как жил на свете одиноко,
Любил, страдал, мечтал, дружил,
На свете этом малость срока
Он прожил…
                Вроде как не жил!

А рядом цвёл жуир столетний,
Красив и весел, полон сил,
И хоть был первого приметней,
Но день настал его последний –
И тоже вроде бы не жил.

В итоге том вся сложность мира
И в то же время простота,
Что и аскета, и жуира,
И мизерабля, и кумира
Ждёт ирреальности черта!

+


ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

На тайный ужин их созвал Христос,
Двенадцать,
                рассадил вокруг по чину
И огласил собравшимся причину,
И горестное слово произнёс:
- Я твёрдо знаю, что один из вас
Меня предаст в ему известный час!

Что началось!..
- Неправда, Иисус!
- А если правда, укажи на гада!
- Верь, Иисус, его не ждёт пощада!
- Знай, Иисус, незыблем наш союз!

И лишь один, смущение тая,
Не уличённый до поры в обмане,
То умолкал, то снова, только рьяне,
Не прекращал лукавства и вранья…

Но тень на Иисусово чело
Легла не соскребаемой полудой
И стал Грааль святым, а не посудой,
Как время из него испить пришло!

Тринадцать несчастливое число –
Один всегда окажется Иудой!

+


*     *     *

Не хотелось думать и не хочется
Ни вчера, ни завтра, ни сейчас,
Что за всё воздастся одиночеством,
Коим жизнь кончалась столько раз.

За души спокойствие удобное,
За пустопорожний час и день
И за знанье, к делу не способное,
Скуку и задумчивую лень.

И за то, что, дара утопив Муму,
Продолжаю по волнам грести,
И ещё за то, что просто некому
Прах мой до погоста донести.

Что за всё отплатится отчаяньем,
Где тебе удачей неземной,
Счастьем будет и небес посланием
Чей-то тихий голос за стеной,
Не хотелось думать, а приходится…

«...улица, фонарь, аптека,» – Блок!
Может быть, к утру и распогодится,
А пока что – дождь и ветерок.

+


СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН

Наладчику Крючкову
По первому же слову,
По первому же зову
Спускаться надо в цех,
Дабы станки наладить –
То снять, а то приладить
У этих и у тех!

Вязальщице Чулковой
Со сменщицей Носковой
Так нравился Крючков,
Что в их вязальном цехе
Ко всех большой потехе
У них всегда огрехи
Случались от станков!

В любое время суток
Внимателен и чуток
Крючков без лишних шуток
Всё нужное вставлял –
Тем самым о Чулковой,
А также о Носковой
Заботу проявлял!

Оно б так и тянулось,
Да вдруг перевернулось –
Случился оверкиль…
Свернулось производство,
Сменилось руководство
И новому в угодство
Станки свезли в утиль!

Зато растят по дочке
Две мамы-одиночки,
Везут чулки-носочки
В баулах «челноков»,
Дешевого дизайна
Вязанье Maid in China…

Крючков же был таков!

+


Л.Л.
(4 июля)

Июль – макушка лета,
Цветенье на дворе
И означает это,
Что к твоему ДэРэ
Откроют каждый венчик
Левкой и львиный зев!..
Цвети и ты, кузенчик
С названьем кратким Лев!

+


5 июля

*
Здравствуй, Инна-Майя,
Ты ещё живая?
Милая, ну как твои дела?
А твоя подруга,
Лучшая подруга,
Галя Корбут нынче умерла.

Знаешь, Инна-Майя,
Это боль такая,
Будто в сердце воткнута стрела,
Ведь твоя подруга,
Лучшая подруга,
Галя Корбут ночью умерла.

Веришь, Инна-Майя,
Боль, не остывая,
Полыхает огненным кольцом…

Здравствуй, Инна-Майя!..
Что за ночь такая –
Мужем лечь, а утром встать вдовцом!


*     *
Видения, с которыми спала,
И пелены, в которые одета –
Всё с нею труповозка увезла…
Я вслед молю…
                Да только нет ответа!

+


7 июля
(день третий, сон)

Прости, что я ещё живой,
Что не услышу голос твой
И больше не увижу взгляда,
Моя покойная жена,
На сорок восемь лет одна
Моя любовь, моя отрада.

А в доме тишь и пустота,
Недоумённый взгляд кота,
На людях пошлая бравада…
И те же виды из окна…
Прости, ушедшая жена,
Моя любовь, моя отрада.

Прости, но как мне дальше жить,
Спокойным быть, весёлым быть
Среди открывшегося ада,
Моя усопшая жена?
Но не подскажет мне она,
Моя любовь, моя отрада.

Явилась лишь во время сна,
Была в нём публика странна,
Сказала:
                - Я внизу одна
Сижу…
                Поцеловала дважды.
Ответил:
                - С нами посиди.
Проснулся от тоски в груди
И к ней в тот сон вернуться жажды.

+


9 июля

Проклятый понедельник
Чёрная пятница
Меня как будто распяли
На её гробе
Наступит суббота
И воскресенье
Не одна суббота
И не одно воскресенье
Но не в библейском
Понимании слова
Потому что женщины
Не воскресают
Их просто
Забирают на небо…

+


12 июля

Который день уж доедаю
Продукты, купленные впрок…
Последний вечер вспоминаю
И тот будильника звонок…

И наступившее другое,
То, что не прежнее, увы.
Опять будильник воет, воет
Во всех отделах головы…

А на дворе жара крутая,
Та аномальная жара,
Что ждали мы, прогноз читая,
В тот день стоявшая с утра…

Иду по городу, палимый…
Ты прекрати дыханье, змий,
Антициклон невыносимый,
Всё
        о-ста-на-вли-ва-ю-щий!

+


13 июля

Вина с тобой мы не допили
Из чаши, нами налитой,
Четыре года не дожили
До нашей свадьбы золотой.

Я без тебя, моя родная,
Осиротел и овдовел,
Мне жить придётся, вспоминая,
Что за тобой не углядел.

Увы, теперь моя планида
Суть расколовшаяся твердь –
Осталась лишь на жизнь обида,
Негодование на смерть.

Остались запахи и вещи,
Тобой взращённые цветы…
Тоска зажала сердце в клещи
И ощущенье пустоты.

И продолжение круженья,
И суета, и чехарда,
Где нАшей жизни продолженья
Уже не будет никогда.

И больше ничего не будет
С тобою.
                Мне же – за порог…
Будильник твой меня разбудит,
Что разбудить тебя не смог.

+

               
16 июля

*
От друзей был Игорь,
От родных Ирина –
Баннова Ирина,
Игорь Абалян.
Шли мы по аллее,
А в руках Галина
В белоснежной урне –
Грустный караван…

От семьи шли рядом
Неля и Валера
Горестным парадом
К Вечности Стене…
Горестным парадом,
Тихо, в землю взглядом…
Что же думал каждый
В этой тишине?

То, что в жизни бренно,
То, что в мире тленно
Всё?
         Что постепенно
Вслед за ней уйдём…
Или про другое –
То, что голубое
Небо над тобою
И прохлады ждём?..

Кто бы что ни думал,
Что бы кто ни мыслил,
Но моя сегодня
Ноша тяжела!
Полдень, зной, аллея…
Смерть, как Лорелея,
Мой корабль на скалы
Заманить смогла!


*     *
Печальное место
С названьем Стена…
Идём мы non presto…
Вот ниша видна…

Всё ниже и ниже
Поникла глава…
Плита поверх ниши
И эти слова:


У НЕЙ БЫЛА ЗЕМНАЯ ПЛОТЬ
            И ГОРНЯЯ ДУША
  МОГЛА ЛЮБОГО ПОБОРОТЬ
      ЦИТАТОЙ СПОР ВЕРША
        ОСИРОТЕЛИ БЕЗ НЕЁ
      И КИСТЬ И КАРАНДАШ
  ЗА СЕЙ ПЛИТОЙ ТЕПЕРЬ ЕЁ
                ПОСЛЕДНИЙ
                ERMITAGE

+


17 июля

*
Перед тобой теперь простор
И солнце на тебя глядит…
Закончился негласный спор –
Мол, кто кого опередит.

Закончился извечный торг
За штуку жизни полотна
Банальностью – носилки, морг,
Огонь и эта, вот, Стена.

Ты так любила пред собой
Ширь необъятную и птиц,
И купол неба голубой,
И будущее без границ…

Ты так любила, Ангел мой,
Меня заботой окружить…
Я преклоняюсь пред тобой!
Но что мне делать?
                Как мне жить?..

Ты в каждой вещи, что вокруг,
И в каждой мелочи ты здесь,
Моя любовь, жена и друг,
Которой нет…
                А будто есть!

Перед тобой теперь простор
И солнце на тебя глядит…

Кто ведал, затевая спор,
Что проигравший победит?

*     *
Вот и спАла жара –
                только спАла,
Что тебя от меня отняла,
Взяв ударом горячего жала
В грудь,
                пока ты спокойно спалА.

Сердце билось твоё, как не билось –
Ты так тихо обычно спала! –
И, неслышное, остановилось.
Вот такие, родная, дела!

С той поры моё сердце в тревоге,
Что звучало с твоим в унисон,
Как стал вечным в нежданном итоге
Твой земной оборвавшийся сон.

Но вернулась жара,
                но вернулась –
Это, значит, кому-то беда…
Снова боль в сердце жалом воткнулась,
На бумаге строкой обернулась:
Лишь не будет тебя никогда!

Спи спокойно, любимая!
                Тише,
Сердце бедное, бейся моё!..
Может быть, как усну, то услышу
Снова тихое сердце твоё.

+


18 июля

Я понимаю то, что ничего
Теперь мне не сулят с тобой беседы –
Бывает только в сказках волшебство,
А в жизни, как и в мире, только беды.

Но мне грешно корить свою судьбу –
Ты радостью была, моя утрата,
Той, на кого порой кривил губу…
За ту губу мне поделом расплата!

Всё ж не могу беседы прекратить,
Хоть понимаю, что не ждать ответа!
И вьётся, вьётся разговора нить
На фоне зноя нынешнего лета…

В ушах звенит воспоминаний цепь,
Твои рассказы – чудо-разговоры,
Где было всё:
                и небеса, и степь –
Вся жизнь твоя и все её онёры…

Мне жизни той досталось большинство,
Ломоть в две трети – целая краюха!
Сегодня ж не осталось ничего –
Лишь эха тень для зрения и слуха.

Лишь тени звон, растаявший вдали,
Где мы с тобой, моя утрата Галя,
Расстались, будто в море корабли…

Где ты ушла, мне даже не сигналя!

+


22 июля

                Господи, об упокоении Галины
                Тебя просим.

Костёл.
                По ней служили мессу –
Простой заупокойный чин…
А я там был, как зверь из лесу,
Что взят загонщиками в клин.

Я был, как не на той планете,
Не с той земли, с иных небес…
Звучал орган…
                Под звуки эти
Я захотел обратно в лес.

Я захотел обратно – к Гале,
Где мы вчера, позавчера,
О чём-то думали, мечтали
И коротали вечера…

За что, скажи, моя родная,
Я в том лесу мечусь один,
Как загнанный бирюк, стеная
Больной душой на лунный блин?..

Всё вспоминая и итожа
Теперь не нужные дела…

И без конца вопросы множа:
- Как ты могла?
                Как ты могла?..

+


23 июля

При жизни я тебе поэм,
Как и стихов, ну, не читал!
Стеснялся, думая – зачем?..
Даст Бог – издам…
                Не рассчитал!

Не рассчитал, что жизнь, она
Всего одна и коротка,
И опоздал – моя вина
И, по заслугам, велика!

При жизни я тебе стихов,
Как и поэм, не посвящал!
Прости меня, но я таков
И лучшим быть не обещал…

Ты лучше во сто крат меня
Была всегда!
                Я – от сохи.
Теперь, родная, нет ни дня,
Чтоб не писал тебе стихи!

Увы, как тех, равно, как сих,
Тебе нет воли прочитать.

Но всё ж лети к ней, этот стих,
И ты лети, мой ранний стих,
И ты лети, мой поздний стих,
Лети, лети, мой каждый стих –
Все к ней!..
                Над прахом повитать!

+


24 июля

Улетела ты в далёкую страну –
То не Анды, не Памир, не Гималаи…
Я тебя, увы, оттуда не верну
И не выманю тебя из этой стаи!

Ты уехала в далёкие края –
То не Альпы, не Кавказ, не Кордильеры…
У тебя, увы, теперь стезя своя
И иные Сочи, Ниццы и Ривьеры!

Улетела ты
                и мне с начала дня
Не до счастья, не до песни, не до шутки…
Смерть взяла тебя, инкогнито храня –
Не забыть мне той «весёленькой» побудки!

Ты уехала…
                Билет в один конец –
Не плацкартный, не купейный, не эСВейный…
Я ж остался, будто выпавший птенец,
Бывший чей-то, а теперь, увы, ничейный!

Улетела ты…
                И нет тебя – за что? –
Ни для утра, ни для дня и ни для ночи…
Жизнь – то шахматы, то прятки, то лото,
Где я в лиге проигравших, между прочим!

+


29 июля
(котику Симке)

Ты спишь, а Галя в даль ушла…
Скажи мне, котик, как могла
С тобою нас покинуть?

Такой весёлою была,
Такою доброю была –
И в одночасье сгинуть!

Ты на столе передо мной
Разлёгся, от жары больной…
Ну, не больной, а вялый.

Скорее, я больной, увы,
И не идёт из головы
Потери счёт немалый.

Немыслим от неё урон,
Не объяснит ни Цицерон,
Ни Тацит – их любила! –

Какой виной отягощён,
Наказан кем иль не прощён
За всё, что с нами было?

За что плачу такой оброк,
Не знаешь, рыжий мой дружок,
За что цена такая?

Не знаешь…
                Можешь покусать,
Дай лишь за ушком почесать
Чуть-чуть, тебя лаская.

+


30 июля

Я и раньше, в общем, был не весел,
А теперь и вовсе погрустнел…
Оплеуху мне Господь отвесил,
Чтобы раб гневить Его не смел.

- Вот тебе за то унынье, нытик,
Ты забыл о правиле простом –
Вседержитель Я, но и политик,
Вседержу не пряником – кнутом!

- Господи, прости меня за муку,
Жертву не прими мою, молю,
И ещё – спасибо за науку,
Но верни мне ту, что я люблю!

- Я прощу, коль в этом есть утеха,
Но запомни отповедь мою –
Никому Я, даже ради смеха,
Ни добыч, ни жертв не отдаю!

Стал и мне нагляден тот обычай,
С Дня Творенья чтит его Старик –
Он, Господь, ни жертвой, ни добычей
Не привык делиться…
                Не привык!

+


31 июля

*
Здесь музыка всегда звучала,
Теперь не хочется включать
Приёмника, чтоб не начать
Воспоминания сначала…

А вспомнить есть что – столько лет
Была ты рядышком со мною
Коллегой, другом и женою…
Теперь всего, родная, нет!

И ничего нам не вернуть,
И ничего нам не исправить,
И далее – к чему лукавить? –
Мне одному закончить путь…

Здесь музыка теперь молчит
И лишь в груди моей, как в клетке,
Как зверь, запутавшийся в сетке,
Душа о прутья рёбр стучит…

Остановись, душа, уймись!
Но не могу с тоскою сладить,
Воспоминания спровадить,
Что к изголовью собрались…

Я пересёк беды кордон,
Предел, рубеж, черту, границу!..
Кто вынет мне из сердца спицу,
Умерит чувств Армагеддон?

Никто!
                Один лишь вечный сон!



*     *
Жара свой урожай сняла –
Что в мире происходит? –
Испепелила, что могла,
И снова жуть наводит…

Горят торфяников пласты
И раскалились кремни,
Горят деревья и кусты,
И дачи, и деревни…

И голова моя горит,
Но вовсе не от зноя –
Всё та же лишь мысль её сверлит
И думаю одно я…

Что смерть поставила акцент –
Остался я, скорбящий! –
В неподходящий нам момент…
А есть ли подходящий?
 
Что вмиг сгорела жизнь твоя
И вслед моя спалилась,
Что на закате бытия
Всё вдруг переменилось!

Пожары стихнут, зной уйдёт,
Закроет пепелища
Трава, как будто погребёт –
Покой и красотища!

Прольётся дождь на все края
И головни остудит –
Всё встанет на круги своя!

Но лишь тебя не будет!

+


1 августа

В России август – месяц незадач,
Который год, увы, тому примером!
И в августе твоя душа по сферам
Земным пройдёт в последний раз,
      хоть плачь!

Сороковины скорые грядут, 
Лишь сорок дней из жизни всей – не густо…
Не заказал я по тебе сорокоуста,
Наивно полагая,
                что ты тут!

Тебя я не считаю не живой,
Вокруг твои одежды, кисти, кроки,
Со мной твои улыбки и упрёки –
Ты вся моя, как прежде,
                и я твой!

Но вот подкрался август, как вампир,
Что души обескровливает наши,
И мы за ним свои осушим чаши,
И будет очень горек
                этот пир!

Тот день грядёт, душа твоя когда
В последний раз предстанет на смотрины
Пред Богом, чтоб Он выяснил причины,
Где место ей
                до Страшного Суда!

И той душе пребыть в каком краю,
Ей вечная какая будет участь –
Иль радуясь уделу, или мучась,
Укажет Он! Я ж знаю,
                что в Раю!

+


2 августа
(другу Тимуру)

Ты не узнал её в гробу,
А я узнал – беда!
А вслед и горькую судьбу
На долгие года…

Мне привыкать и привыкать
К профессии вдовца,
Сквозь слёзы шутки отпускать
И не терять лица.

Мне принимать и принимать
Наставший status quo,
Где даже просто обнимать
Не будет мне кого…

Где даже просто приласкать
Меня, там нет кому…
Где выход из всего искать
Придётся одному.

Где мне жены не обрести,
Поскольку тот чертог
Её мне не вернёт, прости,
Где повелитель Бог.

Мне под ногами нет земли
И нет для неба крыл,
И оказался на мели
Ковчег мой…
                Плыл – приплыл!

Там ныне зыбкое топьё,
Где возвышалась твердь…
Ты не узнал в гробу её!
Да!
        Всё меняет смерть!

+


5 августа

Последний долг – он, будто бой последний,
Всегда лишает всех последних сил!
К обедне шел ты, радостный, намедни –
Стратег всё в панихиду превратил!

Мне тридцать дней – сплошная панихида,
Мне тридцать дней – всё, словно за стеклом,
Мне тридцать дней – разлука и обида,
Мне тридцать дней – всей жизни перелом!

Тебе я должен, говорю судьбе я,
Мой долг просрочен – я его верну!
Мне жизнь – не жизнь, а шарик скарабея,
Тот, что он катит в норки глубину…

Я всё отдам, добытое когда-то,
Её верни мне, лишь её отдай!
Нет, отвечает, есть за всё расплата,
Долг – это долг и за долги страдай!

И знай одно, и все об этом знают,
Что бесполезны на сей счёт торги –
Оттуда никого не возвращают
И никому!
                Ведь это – не долги!

+


8 августа

Не задавайте мне вопросы,
Могильные каменотёсы,
Что значит горняя душа…
Я объясню – вы не поймёте,
На грубой находясь работе,
По камню долотом круша.

Вам эфемерное не знамо,
Ведь вы настойчиво, упрямо
Свой труд вершите над плитой,
Чтоб эфемерности иную
Придать законченность – земную
На полированности той.

Над мрамором или гранитом
Склонились вы в цеху закрытом,
Откуда неба не видать,
Чтоб эфемерности крылатой
Путь преградить последней датой,
Вид завершенности придать.

Но горня, даже эфемерна
Есть и у вас душа, наверно,
С какого боку посмотреть,
И тоже, памятникоделы,
Способна воспарить в пределы,
Когда настанет умереть!

+


9 августа

Надо бы вина попить,
Чтобы горечь притупить,
Чтобы горе утопить,
Надо…
Чтобы тонус обрести
И с минорного сойти
Лада.

В доме пусто, тишина,
Та бутылочка полна,
Не початая она
Мною…
И, быть может, не почну!
Выйду в полночь, на Луну
Взвою.

Ходят тучи стороной,
Всё, как прежде, под Луной,
Только небо надо мной
Звёздно…
Сядем рядышком, жена,
Выпьем чарочку до дна…
Поздно!

Поздно чарки наливать
И вопросы задавать,
Ко Всевышнему взывать
Слёзно…
И её любимых рук
Ждать прикосновенья, друг,
Поздно!

Мир забылся, всюду сон...
И её забудет он,
Как забыли Илион,
Трою…
Я ж нарушу тишину –
Выйду в полночь, на Луну
Взвою!

+


10 августа

Сплю я плохо и тревожно
И понять меня не сложно,
Потому что сложно не понять…
Катит медленно обида,
Как коляска инвалида –
Едет, а прохожих не догнать!

И под утро безнадёжно,
А, порою, невозможно
Сердце уязвлённое унять –
Понимаю постепенно,
Что, как всё, и сердце бренно…
Что же тут особо понимать!

Но покуда ты живое,
Бейся, сердце ретивое,
Потому что биться выдан срок…
Только мы его не знаем,
Оттого и полагаем,
Что ещё не ночь, а вечерок!

А её закончен вечер,
А её погасли свечи –
Правит бал природы естество!
Мне ж оставлена обида
Жить, не подавая вида…
 
Будто не случилось ничего!

+


12 августа

Я на развалинах работы
И на развалинах семьи,
Устои треснули мои
И не с кем разделить заботы.

А по России всё горит,
А по России всё пылает
И толком ничего не знает
Никто, что делать предстоит.

Ты мне, Всевышний, подскажи,
Хоть дай намёк неуловимый,
Как жить мне без моей любимой,
И выход нужный предложи.

Я потерялся, я ничей –
Ничейный, говорят в народе! –
Бобыль, вдовец, коряги вроде,
Что в жизни смотрится ручей.

Омоет тот ручей кору
И корни тот ручей омоет…

А сердце ноет, ноет, ноет
И так тоскливо ввечеру!

+


13 августа

*
Вот и сорок дней прошло,
Как тебя с земли смело,
Словно ветром унесло,
Милая моя!
И остался дом в тоске,
Горе в каждом уголке…
И остался я.

Я поныне в тОй канве –
У меня всего по две:
Чашек, ложек…
Надо ж по одной!
Две, две, две и снова две…
Я всё в тОй живу канве,
Будто бы с женой.

И остался рыжий кот,
Что тебя часами ждёт,
Этот верный Ланцелот,
Милая моя!
И кроссвордов – не объять,
Не могу один решать
Крестословиц я.

В голове слова не те…

Крест и даты на плите,
На блестящей черноте,
Милая моя!
Ты ушла туда, где тишь,
Здесь моя осталась лишь
Эпитафия.


*     *
О мою свечу зажгли во храме
Тоже поминальную…
                Молчу…
Перешло негаснущее пламя
Со свечи на новую свечу.

А пред тем я о свечу, что рядом,
И свою зажег, заняв огня,
И слежу за ним печальным взглядом,
Грустное молчание храня…

Я немного постою в приделе
Или в нефе, как кому видней,
Где мне до всего на самом деле,
Как до прошлогодних зеленей…

Как до позапрошлого мороза…
Знаю лишь, что сущая беда
Без тебя, а жизнь – пустая проза
И теперь, и завтра, и всегда!

Что вчера? Что завтра?
                Два виденья –
Призрака, фантома, миража…
Пепел в очаге я – не поленья,
Старое авто без гаража!

Прошлое былого скрыто дымкой,
Будущее смутно и темно,
Где сочтут, в итоге, недоимкой,
Даже что авансом внесено!

Сорок дней!
                Свечу поставил в церкви
Я за упокой её души.

Ты гори, свеча моя, не меркни…
Память, ту свечу не потуши!

+


*     *     *

Царствие Небесное,
Что оно такое –
Людям место лестное
Или что другое?

Царствие Земное
Им известно боле,
Грустное, смешное
По людской их воле...

С Царствием Растений
В Царствии Земном
В сотнях поколений
В облике одном!

С Царствием Животных,
Где иная стать,
Жизней мимолётных
Где не сосчитать!

Но!
        Как те – животные
И как те – в цвету,
Здешние, залётные,
Сгинут в черноту…

Как исчезнут, будто нет,
И моря, и льды
И до капли высохнет
Царствие Воды…

Как уйдёт в безвестное
С Царствием Идей
В Царствие Небесное
Царствие Людей…

Так Земля безликою
Станет и на ней
Воцарится дикое
Царствие Камней!

+


*     *     *

Я первым отстрелялся, не судите,
Я первым отстрелялся – тир закрыт,
Я первым разрядил стволы…
                Простите,
Во мне пока обида говорит!

Болит плечо и в сердце через клетку
Грудную боль ударом отдалась…
Мне чёрную Судьба прислала метку,
Я ощутил сполна той метки власть!

Тарелочки в полёте сбиты были,
Осколки соберите – и в утиль!
Кто знал, что встанет вдруг при полном штиле
Корабль мой в положенье оверкиль?

А как плылось – неспешное движенье,
Что был расслаблен я до неги аж…
Теперь то, к небу килем, положенье
Обидней положенья а леваж!

Нескоро ждать ей от меня пощады –
Циничен стал, озлоблен на Судьбу
За то одно, что подло, из засады
Прицельную по мне вела стрельбу!

Отсюда и посыл, Фортуна, взялся –
Ты ж отстрелила совесть мне и стыд! –
Чтоб заявить:
                - Я первым отстрелялся,
А вам всё это только предстоит!

+


*     *     *

Весь мир, как будто за стеклом,
Вокруг меня – стекло,
В душе надлом, в судьбе облом,
Всё предстоящее в былом,
С тобой оно ушло!

Как в зазеркалье, все вокруг,
А я ни там, ни здесь…
Назойлив тот стеклянный круг,
Но всё сказать мне недосуг
Себе:
           - Стекло завесь!

Поскольку стало всё равно
Мне – быть или не быть…

Как это спрошено давно,
Да так и не отвЕчено –
Ответ бы получить!

Весь мир, как будто за стеклом,
Оно меня вокруг,
Я будто в колбе…
                Поделом,
Шепнули, но не будь фуфлом,
Порушь тот хрупкий круг!

Меня не надо теребить
Ни тихо, ни зело,
Мне надо самому решить –
Завесить или сокрушить
Треклятое стекло!

+


*     *     *

Ты где, душа моя Галина,
В какую упорхнула высь,
Какая пред тобой картина?..
Где я, с той выси?
                Отзовись!

Я для тебя на карте точка,
С твоих высот неразличим,
Та точка только оболочка –
Душа с тобою!
                Помолчим…

Погрезим, что мы снова вроде
Друг подле друга, погрустим
О жизни, смерти, о погоде
И всё, и вся, и всех
                простим!

+


*     *     *

Понедельник, пятое июля…
Жизнь с тех пор не стоит и гроша!
Тихо под окном воркует гуля,
Белокрылая твоя душа…

Покрошу я хлебушка краюшку
И насыплю птицам – пусть едят…
Я свою отдал бы за полушку
Душу, чтоб тебя вернуть назад!

Покормлю и чайку, и ворону,
Сыра ей пошлю, как в басне бог…
Не пугайтесь, птицы, я не трону –
Обижать вас сызмальства не мог!

Я согласен душу за бесценок,
Не жалея, просто так отдать,
Чтоб того спектакля мизансцены
Никогда на сцене не видать!

Pani, pani, moja droga pani,
Радость незабвенная моя,
Мало проку от моих стенаний –
То всё лишь издержки бытия!

И финал, что в той прописан пьесе,
Как бы ни казался он суров,
Всё один!
                Как говорят в Одессе,
Умер-шмумер, лишь бы был здоров!

+


*     *     *

Плачет природа вместе со мной –
Что ей, природе, за дело? –
Хлещет на улице дождь проливной,
С юга гроза налетела…

Катят из облака слёзы ручьём,
Саван жары орошая,
С летом прощаясь…
                А я о своём
Думаю, день завершая…

Думаю думу с утрА и в ночИ
Тупо, угрюмо, упорно…
Вдруг из-под облака солнца лучи –
Стало светло и просторно!

Стало нарядней от этих лучей,
Стало от влаги приятней,
Только на сердце горчей и горчей,
Жизнь всё невнятней, невнятней!

Стать бы Орфеем, спуститься во тьму,
Где б Эвридика моя
Прежней предстала Орфею тому
И улыбалась ему,
Тихие слёзы лия...

+


*     *     *

На целую столовую посуды,
На целую гостиницу белья,
Квартиры две и шалагушек груды…
Теперь один их пользователь – я!

На целую арт-студию бумаги,
Кистей и красок, и карандашей…
Их раздарить не наберусь отваги,
Порадовать Матиссов-малышей.

Сижу и, как Кощей над златом, чахну,
Не знаю, с кем пожитки поделю…

Пойду и сам с собой по рюмке жахну,
И сам себе в жилетку поскулю!

+


*     *     *

Есть два святые дня, поверьте:
Рожденья день её и смерти,
А первый – он же и день свадьбы…
Второго мне вовек не знать бы!

Есть у меня святые годы
Такой приятной несвободы,
Вернее, были – сорок восемь,
Из них два на знакомство сбросим!

Есть наше общее жилище,
Цветы, постель, одежда, пища…
Да всё постыло одному-то –
Нет в доме без неё уюта!

Осталась и душа живая –
Котяра…
                Ото сна вставая,
Поглажу зверя по спине я,
Как бы она – она нежнее!

Повсюду всё её, поверьте:
Мольберт, работа на мольберте,
Листы, наброски, книги, чашка,
Ночная  с кружевом рубашка…
Её лишь нет!
                А это тяжко!

Сегодня грустный день Успенья!
Пречистая, Твой Сын терпенья
Дарует пусть при жизни мне
И смерти, как её, во сне!

+


*     *     *

Плита твоя в двенадцатой стене,
Сто семьдесят восьмая в ней по счёту…
Семнадцать, восемь – помню и во сне,
Идя домой, к друзьям иль на работу!

Семнадцать, восемь – адрес так похож
На адрес наш с тобой – семнадцать, девять…
Нарочно так числа не подберёшь –
И что теперь прикажешь с ним подеять?

Семнадцать, восемь – двери виз-а-ви,
Через площадку – помнишь? – коммуналка…
Ты, будто там, всего лишь позови,
И ты сюда, ко мне вернёшься, Галка!

Семнадцать, восемь – адрес твой теперь,
Семнадцать, девять – тот, что был доныне…
Ушла ты в дверь чужую, но, поверь,
Ты для меня на нашей половине!

Но нет двери и далека стена,
Где ниша в ней – стандартная ячейка,
Куда ты навсегда помещена…
Судьба индейка, жизнь, увы, копейка!

Та ниша сорок пятая в ряду,
Вторая сверху или снизу третья…
Покуда жив, я к ней не раз приду,
Печальному итогу жарколетья!

Отныне в этом месте адрес твой,
Твой ermitage – приют уединенья!
Там юбилей ты справишь вековой,
Все до него отметишь дни рожденья…

А мне твоё убежище и скит
Суть место поклонения до гроба!
Болит душа – и день, и ночь болит,
А сердце одинокое особо!

+


*     *     *

Последний день кошмарнейшего лета,
Когда С косою вмиг и навсегда
Меня лишила радости и света,
И счастья, и покоя, господа!

Я с той поры, как в бесконечной тризне,
Живу, не покидая похорон…
Я не писал жене стихов при жизни –
Теперь всё возместить приговорён!

Но никогда ничто не возместимо,
Хоть за него плати-переплати!..

А всё вокруг летит, как будто мимо…
Лети всё мимо!
                Мимо всё лети!

+


*     *     *

Мне бы эту осень пережить,
Мне бы эту зиму миновать,
Душу успокою, может быть,
Может, перестану горевать!

Может быть, по будущей весне
Или среди лета, через год
Явится спокойствие ко мне
И в душе порядок наведёт!

А пока что, глядя перед сном
В побелённый, ровный потолок,
Думаю лишь только об одном –
Как же я тебя не уберёг?

И покуда веки не сомкну
И не кану в омуты дремот,
Заклинаю истину одну –
Всё прошло и это всё пройдёт!

Лишь бы эту осень пережить,
Лишь бы эту зиму миновать…
Но чуть стоит веки мне смежить,
Как передо мною ты опять!

+


*     *     *

Мне тошно в доме одному,
Тоскливо, спасу нет…
На ней, заметно по всему,
Сошелся клином свет!

На ней, единственной, кого,
Бывало, не ценил –
Всё как-то так, не до того,
Ну, жил, себе, и жил…

Ну, вот, была, себе, была –
И денется куда…
Развязка горькая пришла:
Ушла – и навсегда!

Теперь мне трын-трава житьё,
Полушка, тлен, зола…
Напоминает всё её
Из каждого угла!

Что, Господи, мне делать впредь,
Ты утешаешь всех,
Как всё-таки преодолеть
Отчаяния грех?

Как, оказавшись на мели,
Остаться на плаву?
Успокоенье ниспошли
Во сне и наяву!

И вразуми меня, раба,
Что жизнь на миг дана,
Что, какова она, судьба,
То такова она!

+


*     *     *

Всё в жизни рухнуло – и точка!
Без цели, тупо, не спеша,
Бредёт по свету оболочка,
Из коей вынута душа…

Да и куда спешить, скажите –
Из дома? В дом? Ещё куда? –
Когда меню есть в общепите,
Такая разная еда…

Когда стиральная машина
Белья поддержит белизну…
Когда посуды половина
Легла в серванта глубину…

Когда постель с моею рядом
Пуста, не смята, холодна…
Когда я каждым утром взглядом
Ищу привычно, где жена…

Когда мой кот звук каждый ловит
В кошачьих вымыслах своих…
Когда никто не приготовит
Привычный завтрак на двоих…

Когда я никому не нужен
И помню только об одном,
Что утром сам собой разбужен
И поцелован перед сном…

Тогда к чему, к чему, ответьте,
Жизнь поломавшаяся та
На ставшем неуютным свете?..

Ужели только для кота?

+


*     *     *

Открыла ты печальный ряд потерь
И за тобой последуют другие…
Не выступаю в качестве слуги я
Зловещего предвестника, поверь.

Кликуши званья тоже не хочу,
Как в роли не желаю быть пророка,
Но время назначает время срока
И задувает за свечой свечу.

В оракулы я также не ходок
Да и прослыть Танатосом не гоже,
Но почему-то, как мороз по коже,
Предвиденья витает холодок.

И чую за версту я, аки зверь,
Не следуя шифрованным бумагам,
Не быв ни предсказателем, ни магом,
Открыла ты печальный ряд потерь!

+


*     *     *

Молчат упорно телефоны
Вечор-вечерний, день-деньской,
На трубки я гляжу с тоской
И дни припоминаю оны.

И оны вечера всплывают
В нестойкой памяти моей:
Пел телефон, как соловей –
Опять кого-то вызывают…

Трёх месяцев и не прошло,
И никуда никто не делся,
А телефон, видать, отпелся –
Поверить в это тяжело.

Молчат упорно телефоны,
Мобильники и городской,
Вечор-вечерний, день-деньской…
Такие меж людей законы!

Здесь, на планете голубой,
Увы, все заняты собой,
На этом шарике-Земле…
Я в том числе!

+


*     *     *

Перенесусь я в состояние –
                как странно! –
Где я, к ушедшим обращаясь, не к живущим,
Вести беседы буду непрестанно
О прошлом, настоящем и грядущем…

Перемещусь, как в измерение иное,
Я в мир иной –
                пока что в мысленном режиме! –
Тогда существование земное
За горизонтами исчезнет не земными.

Там, окружавшие и вещи, и явленья
Меня, забудутся –
                когда вернусь, то вспомню! –
А тени из глубин Страны Забвенья
Снабдят советами, которых не исполню!

+


*     *     *

По улицам болтаюсь и болтаюсь,
Чтоб в доме без тебя не быть, не быть,
Забыть тебя пытаюсь, всё пытаюсь,
Но не могу забыть тебя, забыть!

По площадям слоняюсь и слоняюсь
И по дворам брожу я и брожу,
Но места, я признаюсь вам, признаюсь,
Себе не нахожу, не нахожу!

Пытаюсь в круговерти, в круговерти,
Стараюсь в суете я, в суете
Забыться, вы поверьте мне, поверьте,
Да способы не те, видать, не те!

Помочь не может фляга, даже фляга,
Лекарство хоть старо оно, старо...

Лишь выручают изредка бумага,
Перо…
                И вновь – бумага и перо!

+


*     *     *

Всё саднит душа больная –
Умерла моя родная,
Навсегда покинула, ушла.
Так и маюсь до темна я,
Вспоминая-поминая…
Вот такие, стало быть, дела!

Бобылём сижу в квартире,
Бирюком скитаюсь в мире –
Как такая ноша тяжела!
Сбиты все мишени в тире,
Струны порваны на лире…
Вот такие, стало быть, дела!

Кончен бал, погасли свечи.
Время, может быть, и лечит,
Только та минута не пришла.
Тишина легла на плечи –
Снова одинокий вечер…
Вот такие, стало быть, дела!

+


*     *     *

Умерла жена – твои проблемы –
Первый, что ли, на Земле вдовец? –
По заслугам каждому венец,
Нет решенья этой теоремы,
Аксиома это – и конец!

Измени воззренья и привычки,
Новую реальность сознавай,
Потерзайся, попереживай,
Погорюй –
                горюют даже птички! –
Но вопросов нам не задавай!

Если у матросов нет вопросов,
То и к ним вопросов тоже нет,
Заходи, порою, на обед…
«Всё пройдёт» – на перстне –
                вэй, философ! –
Выбил ювелир царю совет!

Я зайду, не может быть сомненья,
Я не гордый, кто бы ни позвал –
Где я только не перебывал! –
Изменю привычки и воззренья…

Только ювелир царю соврал!

+


*     *     *

Пал Леонид при Фермопилах
И вместе с ним его отряд,
Но позабыть того не в силах
Мы двадцать пять веков подряд!

Его спартанские гоплиты,
Гроза персидского царя,
В теснине были перебиты,
Пример геройства сотворя!

За двадцать пять веков немало
Войн и сражений мир знавал,
Но был запомнен, как начало,
Тот Фермопильский перевал!

Не потому, что столь уж надо
Нам Леонида помянуть,
А поелику, что отряда
В бессмертие проложен путь!

А потому, что изначально
Несёт его начальный знак!

Но мы, как это ни печально,
Всё чаще делаем не так!

+


*     *     *

ПошлО всё прахом, прахом всё пошло,
Осознавать такое тяжело,
А жить при этом так невмоготу,
Что тихо вою, глядя в пустоту.

Куда ни глянь, сплошная пустота
И, что ни день, такая маята…
Хотя здоров – тюфу-тьфу! – не рамоли,
А смысл и радость, и покой ушли.

Куда ни кину невесёлый взор,
Везде напоминания укор,
Что ровно не осталось ничего,
Хотя бы в утешенье, своего.

Иду ль по тем же улицам с утра,
Всё в мыслях возвращаюсь во вчера,
Сижу ль в холодном доме ввечеру,
Всё вспоминаю лето и жару.

Кота ли глажу, иль стихи пишу,
Те дни я, будто карты, ворошу:
Семёрка, тройка, туз…
                Елецкий, бей!       
Что мне поделать с памятью моей?

+


*     *     *

Несёт по холлам бизнес-ланчем,
В приёмной посетитель ждёт,
Вослед поставленным задачам
Срок воплощения грядёт…

Согласно правилам дресс-кода
Чиновничья одета рать,
Которой на судьбу народа
В высокой степени на.рать!

+


*     *     *

Ты предала меня, прости…
Так думать, скажешь, не к чести
И вообще не по-мужски,
Но сердце рвётся на куски!

Мне с каждым днём всё тяжелей –
И тут жалей иль не жалей,
Что время вспять не повернуть,
Что без тебя продолжу путь!

Пока же мне на том пути,
В какую сторону идти,
В какую постучаться дверь,
Не представляется, поверь!

Хотя и тихо ты ушла,
Но получилось – предала,
Не нарушая свой уют…

А громко и не предают!

+


ВАЛЬЧИКУ
(В.БЖЕЛЯНСКОЙ)

Со смертями ты знаешься чаще,
Кардиолог червоннейшей пробы,
И испуг мой тебе настоящий,
Откровенно, не так уж и чтобы…

Ты сказала:
                - Раздай её вещи,
Тем убавится воспоминаний!
Но повеяло чем-то зловещим
От совета – и он меня ранил.

Ты привыкла, вернее, обвыкла –
Ведь не хватит ни сердца, ни нервов! –
К завершению жизни, как цикла,
Сей итог для тебя не из первых.

Я совет твой когда-нибудь вспомню,
Может, даже последую, может…
Но июльскую эту жаровню
Позабуду не скоро я, всё же.

Со смертями ты знаешься часто –
Я же только встречаюсь порою…

Потому-то таким так опасно
Оставаться надолго с собою!
               

+


*     *     *

Сидела за своим столом –
Творила чудеса,
Пока не отплатили злом
За что-то небеса…

Стояла у моей плиты –
У нашей, извини! –
Весёлая, живая ты,
Лишь руку протяни…

Любила рыжего кота,
Кормила хлебом птиц,
Была душа твоя чиста…
Жизнь промелькнула – блиц!

Не мыслил в шуме суеты,
В раздумий тишине,
Что ныне у твоей плиты
Стоять придётся мне…

Что ниша – твой последний дом,
Где на плите роса…
Сидела б, лучше, за столом –
Творила чудеса!

+


*     *     *

Мне жить не остаётся силы,
Иссякла, видимо, струя –
Вокруг меня одни могилы,
А впереди ещё моя.

Я, как могу, их обихожу
И обновлю, и приберу,
И их количество умножу,
Когда в конце концов помру.

Тогда к могиле ли, к плите ли,
К ограде или же к стене
Хочу, чтоб птицы прилетели
Поворковать у ней по мне…

Хочу, чтоб звери прибежали
На солнце полежать у ней…
Хотя того дождусь едва ли!
Вейзмир,
                их вейс,
                а зохен вэй!

+


*     *     *

Я невесёлый и усталый –
Груз на меня упал немалый,
Тяжелый, ох, тяжелый груз!

Я, одинокий и забытый,
Хожу, как будто пёс побитый,
Хотя и нА людях держусь.

Не часто, но кольнёт, бывает,
Боль под лопатку…
                Призывает,
Быть может, кто-то – ну и пусть!

А по эфиру передача –
Играют джаз, где, словно плача,
Звучит любимый ею блюз…

Рвёт душу этот блюз в эфире,
Тоскливо, холодно в квартире,
Всё позже солнышко встаёт…

И в довершенье в блюзе этом,
Мотиве старом, перепетом,
Печальном
                кода настаёт!

+


*     *     *

Её напоминает всё вокруг:
Друзей слова, сочувствие подруг,
Цветы и львы, в коробочке рубли,
Ступени, по которым вниз снесли
И никогда не подняли назад,
Союз художников, Манеж и Летний сад,
Звучащий по приёмнику биг-бэнд
И магазин с названьем кратким «Лэнд»…

Её напоминает всё, увы,
И днями не идёт из головы,
Ночами не даёт спокойно спать:
Не смятая соседняя кровать,
Работы, книги, кисти, стол, мольберт,
От Инны из Эстонии конверт
И окнами святящие дома
Напротив…
                И других примеров тьма!..

Мне всё напоминает, что житьё,
Не как житьё, я чувствую своё,
А бесконечный реквием по ней
И продолженье окаянных дней,
И как всего хорошего конец,
Где приговор пожизненный – вдовец!

Её напоминает всё вокруг!..
Как разорвать мне этот страшный круг –
Иначе, дело, так сказать, труба!..

Спаси, Господь, и вразуми раба!

+


*     *     *

Примерила осень багрянец,
Четырнадцать дней – и Покров!
Умерю язык свой поганец,
Чтоб лишних не высказал слов.

Чтоб лишней не молвил хулы и
Насмешки, его прикушу –
Обидные мысли и злые
В себе, как могу, заглушу.

С надеждой одной, чтоб немного
Наладились как-то дела
И тяжкая эта дорога
Куда-нибудь да привела.

Тогда доживу я, быть может –
А, может, того не дождусь! –
Что сердце моё потревожит
Не боль, а лишь тихая грусть…

+


*     *     *

Какой же ты восторженный, однако,
А я неисправимый пессимист…
Меня жалеет каждая собака,
А ты прилипчив, будто банный лист!

Ты приставуч, как сплюнутая жвачка,
Я ж интроверт, что смотрится в себя…
Что ж мне виляет каждая собачка
И каждая сторонится тебя?

Ты оптимист, ты вечно бодр и весел,
Доволен и собою, и судьбой…
А я, как говорится, нос повесил –
И наше в том различие с тобой!

Ты экстраверт, ты полон жизни жажды,
А я живу, как будто всё болит…
Но подожди!
                Наступит час однажды –
И Бог обоих нас не пощадит!

+


*     *     *

Вчера три месяца прошли
С тех самых перемен,
Как ты – не ты, а горсть земли,
Мешочек пыли, тлен.

Боролась с пылью ты всегда,
Рабыня чистоты,
Но поутру пришла беда –
И пылью стала ты.

Три месяца – недолгий срок,
Чтоб вечное понять…
За днём – денёк, за днём – денёк,
А сердце не унять!..

А сердце бедное стучит:
- Ты где? Ты где? Ты где?..
Но только эхо из ночи:
- Везде! Везде! Везде!..
Я в каждой мелочи, я здесь,
Я вся вокруг тебя…

Мне в этом есть
За что-то месть –
Так изводить, любя!

+


*     *     *

Я не хочу идти домой,
Где всё её напоминает!
Пусть никогда никто не знает
Тоски подобной, Боже мой!
Я не хочу идти домой!

Я не хочу стелить кровать,
Что рядышком со смертным ложем –
Так мы, наверное, не можем
Спокойно у могилы спать!
Я не хочу стелить кровать!

Я не хочу варить обед,
Не потому, что нет сноровки,
А потому, что в той готовке
Мне никакого смысла нет!
Я не хочу варить обед!

Я не хочу плясать и петь,
Не потому, что не умею,
А потому, что я не смею
И вряд ли, что посмею впредь!
Я не хочу плясать и петь!

Я не хочу так больше жить,
Когда бессмысленное время,
За каплей капля, долбит темя,
Не позволяя век смежить!
Я не хочу так больше жить!

Я не хочу так жить и дня,
Как не могу терпеть разлуки,
Тоски, печали, боли, муки
И в сердце вечного огня!..
О, Господи, спаси меня!

+


*     *     *

Было, было, было, было –
Чего память ни коснётся!

Сплыло, сплыло, сплыло, сплыло –
Не вернётся, не вернётся!

Разом, разом, разом, разом
Улетела, будто птица!

Разум, разум, разум, разум
Не желает с тем смириться!

Вечер, вечер, вечер, вечер
Всё длиннее и длиннее!

Ветер, ветер, ветер, ветер
Всё сильнее и сильнее!

Поле, поле, поле, поле,
Чисто поле предо мною!

Боле, боле, боле, боле
Не увижусь я с женою!

Только, только, только, только
Крест в ногах её кровати!

Сколько, сколько, сколько, сколько,
Сколько буду горевати?

Горе, горе, горе, горе
Расстелилось у порога!

Вскоре, вскоре, вскоре, вскоре –
Подожди, чуть-чуть…
                немного…
Впрочем, всё в руках у Бога!

+


*     *     *

Каждый месяц в шестнадцатый день
Я тебе что-нибудь да дарил!

Каждый месяц в шестнадцатый день
Не дарил, так, слова говорил!

Каждый месяц в день пятый теперь
Я с утра всё молчу и молчу…

Каждый месяц в день пятый теперь
Поминальную ставлю свечу.

Постою перед нею, скорбя,
Слово дам с той стези не свернуть –

В день шестнадцатый вспомнить тебя,
А в день пятый тебя помянуть!

+


*     *     *

Мне не по силам это состоянье,
Я не могу с ним справиться, прости,
Исполни лишь одно моё желанье,
Одно моё желанье:
                - Отпусти!

Ведь ты меня любила, ты любила,
Так почему ж – по прошлому сужу! –
Ответила опять, как отрубила,
Мне, как всегда:
                - А я и не держу!

Да, ты всегда, всегда была сильнее,
Да, ты всегда, всегда была цельней!
Горит свеча, минувшим пламенея,
И жжёт слеза,
                чем горче, тем больней!

+


*     *     *

Союз художников мне выдал за тебя
Три тысячи – таков у них тариф.
Я взял их, не озлясь и не грубя,
Наоборот, всех поблагодарив.

Ты тридцать лет была, как на посту,
В плену незавершенности работ…
И вот тебе цена за жертву ту –
Три тысячи.
                По сто рублей за год!

Не в деньгах счастье или даже не
В количестве их –
                всё не оплатить!
Ах, сколько раз я говорил жене:
Нельзя ль талант иному посвятить?..

Хотела необъятное объять:
  Союз и дом, и Университет…
Надорвалась!
                А лучше так сказать –
Подвёл усердия менталитет…

И гордость, и держание спины,
Из социума выпасть вечный страх…

Теперь из невозвратной стороны
Глядишь на всё…
                А всё, в итоге, прах!

+


*     *     *

Есть мнение, что старость – откровение…
Есть мнения совсем-совсем иные…
Как мнение – внушает уважение!
Как вывод – все те мнения смешные!

Нам в юности не свойственны терзания,
Что обернётся наш рассвет закатом!
Для юности всё знание – в незнании,
Что тот закат не в царстве тридевятом!

А в зрелости так не хватает многого,
Хотя его есть столько, сколько схватишь!
Но и тогда нет азимута строгого –
Кому в стремнину, а кому и в зАтишь!

Есть мнение, что старость откровение…
Кто так решил, готовьте аргументы!
По мне же старость – это путь в забвение,
Что финишной, увы, короче ленты!

Мы в юности спускаем всё задёшево,
Мы в зрелости стремглав бежим к удаче…
А в старости нет ничего хорошего.

А в одинокой старости, тем паче!

+


*     *     *

Ты, что ли, за собой меня зовёшь,
Ни воли, ни покоя не даёшь?

Чур-чур меня, чур-чур меня, отстань –
Не искушай, не надо, перестань!

Да ты и так наделала беды –
Я той беды не залечу следы!

Я с той поры, как будто бы не свой,
Как не живой – и плохо с головой!

Я с той поры – заплаканный Пьеро
И слёзы льёт и льёт моё перо…

И оставляет на бумаге след
Кровавый – и другого цвета нет!

Мне нет отрады, нет надежды мне
Рукою помахать тебе в окне…

Потом на остановке, где «Шинок»,
Ответить на мобильника звонок…

На вечный твой вопрос:
                - Когда придёшь?..

Ты, что же, за собой меня зовёшь?

+


ДОМОВОМУ

Твой портрет висит в прихожей
И на нём ты, как живой!
Думали, сберечь поможет
Он очаг наш, Домовой!

Знала ли, когда вложила
Автор душу в твой портрет,
Что твоя ничтожна сила –
Иль её и вовсе нет?

А иначе не впустил бы
В дом беду как часовой,
Если бы достало силы –
Не достало, Домовой!

Ты теперь в долгу!
                Не знаю,
Чем его окупишь, страж!
А пока напоминаю –
Мой теперь ты, а не Наш!

На портрете ты, лохматый,
Прежний – с гордой головой…
А по мне, так, виноватый –
Дом
       предавший
                Домовой!

+


*     *     *

Я прожил жизнь со всеми параллельно –
С женой, роднёй, друзьями и теперь
Бреду на выход тупо и бесцельно
И тихо за собой прикрою дверь.

Былого нет, грядущее в тумане,
Сегодняшнее – выжатый лимон,
Утопленный в недопитом стакане…
Стакан, лимон, стакан, ли…
                Выйди вон!

+


*     *     *

Я на всё гляжу её глазами –
На друзей, студентов и на мир,
Разными зовущих голосами
На свиданья, лекции иль пир…

Там хожу я, где она ходила
Только что,
                тем воздухом дышу,
Так сужу, как и она судила,
И, куда спешила, я спешу…

Но как только остаюсь с собою
В нашем доме я наедине,
То воспоминания гурьбою
В тот же миг сбегаются ко мне…

Что мне делать с этою оравой,
Силою какой её прогнать?
Подскажи, о, Боже, Боже правый,
Как то неуёмное унять!

И ещё я попрошу несмело,
Чтоб моя бескрылая душа
До Твоих ворот, оставив тело,
Как-то долетела, не спеша.

Боже, Боже!
                Боже, правый Боже,
Ты утешь несчастного раба –
Повели, чтоб не терзала всё же
Вечно та орава и гурьба!

+


*     *     *

Меня сегодня обокрали
Изящно, скажем так, вполне…
Сидели мы втроём в подвале,
В его укромной глубине,
В кафе…
                обедали с родными,
Висела куртка за спиной,
На спинке стула…
                а за мной
Сидел – мне по диагонали –
Какой-то парень молодой,
Казалось, быв в том самом зале
Всецело занятым едой.

Когда приспело время чая,
Я, чтобы расплатиться мог,
Рукой нащупал, доставая,
В кармане куртки кошелёк…
Все следом действия
                смешными
Теперь я вижу, а тогда
Казалось,
                что за ерунда,
Невероятное случилось,
Сплошное наважденье, б.я –
Из кошелька всё испарилось,
Там не нашел я ни рубля!

Потом пить чай пора настала
И обсуждать, что паренёк,
Освободив от номинала,
Вернул на место кошелёк!
Когда б то было,
                но с иными,
И я б смеялся, господа,
Но не тогда!
                Но не тогда!
В конце скажу, что в часе скором
Бог покарает молодца,
И не за то, что был он вором –
За то, что обокрал вдовца!

+


МАРШРУТ № 138

Автобусный маршрут печали,
Чей номер сто тридцать восьмой…
Ах, сколько вёрст вы намотали,
Колёса, летом и зимой!..

Автобусный маршрут, который
Везёт от станции метро
До остановки – крематорий.

Дрожит неслушное перо…

Где «Площадь Мужества», начало
Маршрута – от метро левей…
Всего-то полчаса –
                так мало! –
Пути до площади Скорбей!

Всего-то полчаса!
                Для жизни
Немыслимо ничтожный срок,
На трассе от рожденья к тризне
Шаг от порога – за порог!

Кольцо.
                Я подойду к кабине
И предъявлю свой проездной…
Сто тридцать восемь – он отныне,
Маршрут, до дней скончанья мой!

+


*     *     *

Меня покинула любовь,
Меня покинула удача,
Я отправляюсь в лето вновь
И возвращаюсь в осень, плача…

Меня покинули мечты,
Меня покинула беспечность,
Когда осталась в лете ты,
Откуда улетела в вечность…

Теперь я, будто бы не свой,
Хотя и вроде бы спокойный,
По виду, будто бы живой,
По сути, будто бы покойный.

В душе, как будто бы зима,
Хотя, на деле, бабье лето…
И ты, как будто бы жива,
И я – как будто! – верю в это!

+


*     *     *

Я сам себе беду накликал,
Я сам себе судьбу устроил,
Как будто повторяя цикл,
Свои терзания утроил!

Меня взяло в кольцо осады
Безумное воображенье –
Теперь для штурма нет преграды…
Я проиграл ему сраженье!

А впереди зима, где тьмою
И день, и час, и миг пропитан…
Но кто мне скажет – той зимою
Чем буду я ещё испытан?

+


*     *     *

Не можется, не мыслится,
Всё валится из рук –
Бессмыслица, бессмыслица,
Бессмыслица вокруг!..

А сердце всё тревожится:
Как быть, как быть, как быть?..
Не мыслится, не можется,
Но хочется забыть!

По ком коса заточится
И прозвенит опять,
Не можется, не хочется,
Но мыслится понять!

КтО к жертвам не причислится,
А ктО пойдёт на слом?..

Бессмыслица, бессмыслица,
Бессмыслица…
                Шалом!

+


*     *     *

Куда-то исчезло участье,
Чем дальше, тем меньше его…
Несчастье – другим одночасье,
А после – вокруг никого!

Быть дОлжным – плохая привычка!
Обязан – ни радость, ни прок!
Участье, при этом, как спичка:
Чирк…
                пламя…
                и вот он, дымок!

К родным обращусь, как умею,
Хотя обращусь, всё равно…
К друзьям обратиться робею –
Своих заморочек полно!

Друзья, не спешите с укором
На зов мой о деле простом –
Участья ко мне, при котором
Я не был бы банным листом!

Чтоб я – не по сосенке с бору,
А сразу, в усилье тугом! –
Плечо ощутив, как опору,
Несчастье свернул рычагом!

И тем инструментом рабочим
Из мрака я делал бы свет,
Усопших – живыми…
                а, впрочем,
Какой из меня Архимед!

Всё ниже головушка гнётся,
Всё горше и сумрачней взгляд,
Что друга плечо обернётся
Его же коленкой под зад…

+


*     *     *

Любовь моя, не холодно ль тебе
В той нише, ставши Вечности заначкой,
Ютиться, как в нетопленной избе?
Я помню, ты всегда была мерзлячкой!

Душа моя, не страшно ли тебе
В той урне, запечатанной и тихой,
Таиться безответною к мольбе?
Я помню, ты всегда была трусихой!

Жена моя, не грустно ли тебе,
Что сам себе я объявил крамолой
Участье без тебя в чужой гульбе?
Хоть, помню, ты всегда была весёлой!

Печаль моя, не совестно ль тебе,
Что ты меня с собою разлучила,
Поставив крест на всей моей судьбе?
Хоть, знаю, ты всегда меня любила!

+


*     *     *

Мне вещи твои сохраняют
Твой запах и тела тепло,
Так многое напоминают,
Что было, прошло и ушло…

На плечиках, скрыты мешками,
На штанге, повешены в ряд,
Те вещи живут теперь сами,
Хоть часто со мной говорят…

Бывает, ответят так много,
Казалось, на малый вопрос…
Но что ж я в конце диалога
Понур, будто выгнанный пёс?

Негоже, дворняга, негоже –
Привыкни…
                Ведь деться куда?
Да только мурашки по коже,
Да только земля не тверда…

Я знаю, что многие знают
Как быть одному тяжело…

Мне вещи твои сохраняют
Твой запах и тела тепло!

+


ДРУГУ ТОЛЕ

Всё у нас с тобою развалилось,
Будто победила вражья сила,
Так как отступила Божья милость,
А немилость Божья наступила!

Может, просто в минус превратилось
То, что раньше знали мы как плюсы?
Слов не трать – случилось, так, случилось! –
На пустопорожние турусы!

Я жены лишился в одночасье,
Обломилась у тебя работа –
Стали мы Аяксами в несчастье,
Два бескрылых, старых самолёта!

Я скажу – вы будете смеяться! –
Я готов – тем лучше, чем скорее! –
Я непрочь с тобою поменяться…
Только не желаю зла тебе я!

Потому как у твоей потери
И моей цена иная – знаешь!
Потому как
                то, ушло что – веришь? –
Ты на, кто ушла, не обменяешь!

+


*     *     *

Время для меня остановилось
Пятого июля, поутру –
Высохло, опало, надломилось
Древо прежней жизни в ту жару.

С той поры скрипит оно, то древо,
С той поры душа, как будто спит…
Так, когда уходит королева,
Двор её растерян и убит.

Милая держательница власти,
Как двору без королевы жить?
Впрочем, ты права, хоть и отчасти –
Не вдовой же путь свой завершить!

Не стоять же Евою при древе,
Чей Адам взят Вечностью в полон…
Вдовствующей горе королеве,
Если станет креслом пыток трон!

+


*     *     *

Я не могу никак смириться,
Что всё теперь в цене гроша,
Что, будто раненная птица,
Кричит подбитая душа…

Что от меня ушли с тобою
Любовь, надежда, вера и…
И мудрость – примирить с судьбою
Все мысли и дела свои.

Что возмущенье и смятенье
В душе той,
                где мертвит песок
Анчар – пустынное растенье,
Чей ядовит и лист, и сок.

В пески те, как в сюжете старом,
Что о владыке и рабе,
Себя пошлю я за анчаром,
Чтоб принести его себе!

Чтоб я тем ядом напитал
Свои послушливые строки
И ими всюду начертал:
НЕСЧАСТНЫ ТЕ,
                КТО ОДИНОКИ!

+
 

*     *     *

Три четверти ара квартира,
Достаточно в банке рублей…
Отдал бы – в придачу полмира! –
За четверть улыбки твоей!

За четверть весёлого взгляда,
За полсилуэта в окне –
А большего мне и не надо,
Не надобно большего мне!

Но с тем неуместна торговля,
Един кто, кто монополист –
Бетонна у Господа кровля,
Бездонно строение вниз…

Квартира – молекула мира,
Вклад в банке – дисперсный раствор…
Вотще оскорблённая лира
Затеяла с Вечностью спор!

Как Пи суть число-бесконечность,
А жизнь это жертва Судьбе,
Так Вечность – сама безупречность!

Не выиграть спора тебе!

+


*     *     *

Боже, как печально возвращаться
В стены, где никто тебя не ждёт…
Боже, я хочу Тебе сознаться,
Знающему судьбы наперёд,

Что не совершал я преступленья,
Ближнему несчастий не желал…
Так, за что, скажи мне, тем не менье,
Ты меня нещадно покарал?

Может, я нанёс кому обиду,
Был нечуток, нехорош, неправ…
Так за что ж Ты мне как индивиду
Отомстил, со всех грехи собрав?

Понимаю, это так обычно –
День творенья, жизнь, кончины день…
Только, если не зацепит лично
Механизма приводной ремень!

Только, если не тебе вращаться
В той удавке очередь придёт…

Боже, как печально возвращаться
В стены, где никто тебя не ждёт!

+


*     *     *

Все говорят – ты умерла святою,
Но ты святою вовсе не была!..
А я, как оземь брошен смертью тою,
Как всадник, тот, что выбит из седла!

Валяюсь, жизнь итожа прожитУю
В навязчивом сравнении одном –
Тебя, чем дальше видя как святую,
Себя тем больше чувствую го.ном!

+


*     *     *

Очередное пятое число –
И снова обострение печали!
Замешкавшись на дальнем перевале,
Успокоенье так и не пришло.

А я его который месяц жду
Меж Горя гор в Отчаянья долине –
Оставшиеся дни свои отныне,
По-видимому, там и проведу.

На старости остался я один –
Забытый, обездоленный и сирый,
С пустою и постылою квартирой,
Печальный раб, вчерашний господин.

Невольный раб оставшихся вещей,
Роящихся в мозгу воспоминаний,
Таких же неприкаянных желаний,
Как в раку не опущенных мощей.

Свечу зажег я в раз очередной,
Молитвой помянул заупокойной,
Несчастный раб, покоя не достойный,
Муж, обречённый на вдовство женой.

Ясновельможна пани, госпожа,
Твой старый Лев не лев, а гриф бескрылый,
Склонившийся над нишею-могилой,
Своей подруги Вечность сторожа…

В чьём сердце шторм и дождь, как из ведра,
Маяк погас – френель его разбита,
Чей курс неясен утлого корыта,
Что называлось кораблём вчера!

+


*     *     *

Не могу поверить, чтоб смириться,
В то, что ты, взлетев в начале дня
В поднебесье,
                скрылась, словно птица,
Навсегда покинула меня!

Не могу простить тому июлю,
Утру того пятого числа,
Что такую горькую пилюлю
Ты мне с пробужденьем поднесла!

Не могу поверить, и не верю,
В то, что мне так трудно –
                не сказать! –
Как смертельно раненному зверю,
Стало к водопою выползать!

Потому-то я, как говорится,
Веткою надломленной смотрюсь,
Потому что вынужден смириться
С тем,
                с чем я вовеки не смирюсь!

+


*     *     *

Ты подвела меня тогда,
Когда оставила бездетным,
Ты подвела меня теперь,
Когда оставила вдовцом…
Упрёк мой всякий, как всегда,
Так и пребудет безответным,
Поскольку в споре, верь не верь,
Себя не чувствую бойцом!

Но, упрекай не упрекай,
Вопросы не задашь вдогонку
И, кто о чём бы ни мечтал,
Им той вины не искупить…
Я с сердцем ледяным, как Кай,
Продолжу начатую гонку –
Ведь мёртвой Герде тот кристалл
Уже ничем не растопить!

+


*     *     *

Ты от многого избавила меня –
Например, что в наши годы было б трудно,
Всякий раз терпение храня,
                либо
Выносить наполненное судно…

Ты от многого избавила себя –
Например, что я имею нынче,               
Наблюдать за угасающим, скорбя…

Может быть, за то               
                Судьбе спасибо?               

+


*     *     *

Давно ли изнывали от жары,
Давно ли с неба влагу призывали?..
А ныне снова небеса мокры
И снова зябко, как в сыром подвале…

Давно ли вечерами пили чай,
А поутру давно ли кофе пили?..
А ныне ты сказала всем:
                - Прощай!
Прости-прощай!..
                И всё мы всем простили!

Давно ли смаковали мы вино,
Беседовали долго и приятно
Давно ли?..
                Оказалось, что давно…
Да так давно,
                что просто невозвратно!

+


*     *     *

Сегодня премьера
Твоего последнего спектакля…
Где в несчётный раз
В финале
Умирают Ромео и Джульетта.
Зрители плакали в зале –
Я видел всё это!
А после вышли в поклоне
На сцену живые актёры
И кланялись постановщики
На их фоне…
Но не было с ними тебя!
И больше никогда не будет!
Это только герои пьес
Умирают понарошку,
Это только на сценах –
Полях чудес
Обманывают наивных…
Это только исполнители
Оказываются в дамках,
А от творцов остаются
Лишь имена в программках!..
Я сижу в зале,
По щеке слёзы – за каплей капля…
Сегодня премьера
Твоего
                Последнего Спектакля!

+


*     *     *

Те женщины, которые любили,
Те женщины, которых я любил,
Отныне, кто в стене, а кто в могиле…
А так недавно с ними рядом был!

Спрошу, давно ли с мамой попрощался,
Как попрощаться час настал с женой…
Один, как перст, на свете я остался,
Лишь кот со мной, лишь рыжий кот со мной!

Скажи, друг Симка, котичек Симуля,
Что делать мне теперь на склоне лет?..
Ведь сарабандой стал канкан с июля
«Без женщин жить нельзя на свете, нет!».

Закон природы – не закон, что дышло,
Ворота настежь, раз пришла беда…
Художник Корбут на поклон не вышла,
Да и не выйдет больше никогда!

Мне холодом несёт от зноя лета,
Да так, что не придумать холодней,
Как и спектакль «Ромео и Джульетта»
Не по героям реквием – по ней!

+


СОНЕТИНА 9

Ты превратилась в часть Истории искусств –
В её страничку, полстранички, четвертушку…
Ну, а меня Судьба трясёт, как погремушку,
Рукой холодною без жалости и чувств!..

Ты в той Истории, быть может, лишь строка…
Быть может, слово… может, литера простая…
А для меня припасена графа пустая –
И большего не вижу я пока!

Но для меня ты часть Истории моей,
Том Нашей жизни – и не меньше фолианта,
Где не дал Бог мне духа и таланта,
Хоть в чём-нибудь, да стать тебя первей!

Ты впереди всегда творила и жила –
Повсюду первой…
                Вот, и первою ушла!

+


*     *     *

Бессмысленные дни текут,
Бессмысленные ночи,
Где Время, будто пошлый шут,
Всё время рожи корчит…

Нахальный гаер-экстраверт,
Чья шапка с бубенцами,
На мир оскалившийся ферт
Щербатыми резцами…

Над всем смеющийся паяц
В кашне из полотенца,
Толпе, заполонившей плац,
Являющий коленца…

Той пляски видеть не хочу,
Как не могу смириться,
Что Времени, как палачу,
Всё время жертва снится…

За ней другая…
                Этот сон
На явь похож до боли,
А я спросить желаю:
                - Он
Продолжится доколе?..

И многие ответа ждут –
И ждать им нету мочи!

Бессмысленные дни текут,
Бессмысленные ночи…

+


*     *     *

Да не знавать, любезный друг,
Тебе печали той,
Когда под вечер, как бирюк,
Приходишь в дом пустой.

Когда залезешь, как бобыль,
В постель, как будто в клеть,
Когда скопившуюся пыль
Не хочется стереть.

Когда нет жажды, чтоб попить
Ни чаю, ни вина,
Когда всё хочется забыть –
И больше ни хрена!

+


СОНЕТИНА 10

Беда! Тебя так не хватает,
Моя утрата из утрат!
Как будто Солнца невозврат,
Когда нигде не рассветает!

Беда! Никто помочь не может
И не вернёт тебя ко мне!
И лишь портрет твой на стене
Напоминанием тревожит!

Беда! Разверзлось чрево ада,
К его – повсюду! – очагу
Никак привыкнуть не могу!
А привыкать придётся – надо!

Беда! Я в том горю огне
И тот огонь горит во мне!

+


*     *     *

Ты уехала, душа моя, далёко,
Ты уехала в незнамую страну,
Ту, что дальше даже Дальнего Востока,
Не верну тебя оттуда,
                не верну!

Поменяла ты, душа моя, навеки
Наш просторный дом на пятом этаже
На Страну Забвенья, где Забвенья реки
Стерегут её на каждом рубеже!

Обездолила, душа моя, меня ты,
Обездвижила нещадною стрелой
И прибит я ею, словно жук распятый,
На любви твоей,
                теперь уже былой!

Улетела ты, душа моя, нежданно,
С места птицею пугливой сорвалась
И исчезла над простором Океана,
Квантом света в Бесконечное умчась!

Я ж остался, как забытая поклажа,
Как привязанный к штакетнику Барбос,
И повисла, будто спутанная пряжа,
Нить Судьбы…
                А был такой надёжный трос!

+


*     *     *

Мой котик Сима, так невыносимо
На берегу остаться одному,
Там, где река течёт – и мимо, мимо,
А над водой всё, будто бы в дыму…

Мой котик Сима, так невосполнима
Утрата, что нет мочи сладить с ней!
За что же путь бродягу-пилигрима
Привёл к обрыву на закате дней?

На свете, Сима, всё неотвратимо,
Бог ставит всех на место на своё –
Невозвратимо, значит, котик Сима,
Живое сердце и тепло её.

Жизнь, Сима, вообще необратима,
Поверь мне, котик, всё, в итоге, тлен!
Но как-то пережить необходимо
Проклятую эпоху перемен!..

Но как-то донести мне надо, Сима,
До пристани печальную суму…

Мой рыжий Сима, как невыносимо
На берегу остаться одному!

+


*     *     *

Я лебедем, подругу потерявшим,
Над местом над одним кружусь, кружусь,
По кругу вспоминая о вчерашнем,
И на крыле пока ещё держусь!

Но сил всё меньше, а круги центрее,
А в крыльях не поддержка, а мандраж…
Проиграна бездарно лотерея,
Её последний в серии тираж!

Я в поднебесье устремлюсь, курлыча,
Где облака пушисты и чисты,
И под каданс отчаянного клича
На землю ринусь с горней высоты!..

Свистит, свистит упругое пространство
Сквозь сложенные крылья за спиной…

Сто лет прошло с эпохи декаданса,
А те мотивы всё ещё со мной!

+


ВОТ ТАКОЙ ВАЛЬС…

Люди идут домой,
Люди идут к семье,
Это их долг прямой,
Предназначение,
Люди хотят тепла,
Манит людей покой
И, чтоб семья ждала…
Вот и идут домой!

И у меня был дом,
И у меня семья,
Грянул нежданно гром –
Стал одиноким я,
В доме не то тепло,
В доме покой не тот,
Значит, не повезло,
Значит, так надо,
                вот!

В доме с утра один,
К ночи один в дому,
Сам себе господин,
Жалиться некому,
Некого перед сном
В губы поцеловать –
Осиротелый дом
Домом нельзя назвать!

Люди идут домой,
Люди идут в семью,
Я же, как пруд зимой,
Скованный льдом, стою…
Жизнь не жалеет нас,
Всем воздаёт сполна
И, что таков мой вальс,
То не моя вина!
Но, что таков мой вальс,
Может, моя вина?

+ 
 
 
ГРУСТНЫЙ СОБАЧИЙ ВАЛЬС – 2

На улице – не стужа, не метель,
А я бреду озябшею собакой,
Униженной проигранною дракой,
В унылый дом, в холодную постель…

Собаченька, смириться и понять
Я не могу, за что же между делом
Ты оказалась за таким пределом,
Где мне тебя не видеть, не обнять!

А я – кто? Улыбающийся псин
Во все свои, теперь вставные зубы,
Но чьи не вознесут осанну губы
Тому, кто над судьбою Властелин!

Собача, твой приют не конура,
И не хорОм, блестящий чистотою,
А ниша, заслонённая плитою,
Как будто в сердце чёрная дыра…

Меняю враз, не назначая цен,
На прошлое – наставшую сейчасность
И на неясность – нынешнюю ясность,
Свободу всю на твой недавний плен!

Собаченька, поведаю тебе,
Одной тебе, как горестно, в итоге,
Вдруг оказаться путником в дороге,
Не верящему карте и судьбе!

Бреду один, а впереди темно
И всё вокруг, как будто никакое…
Ну, от чего бегу я, от чего я –
Что решено, то сбыться и должно!

Собача, все на родине – в гостях,
Хоть сколько ни имей при жизни «родин»,
Но выбор мой свободен и угоден –
Мне родина, где твой отныне прах!

Найти бы сил, проверить то, что нет
Для времени безмерности утраты!
Не проверял!
Прошло с печальной даты
Пять месяцев…
                А будто бы пять лет!

+


*     *     *

Хочу я, Сима мой лохматый,
Преодолеть синдром утраты –
Но как?

Пошли, Судьба, мне, и не медли,
Под вечер, утром ли, в обед ли,
Хоть знак!

Освободи меня от боли,
От этой тягостной неволи –
Терпеть!

Скажи, лишь намекни, как скоро
Слёз пелена спадёт со взора,
Ответь!

Но ни ответа, ни намёка…
Знать, горе въехало без срока
В мой дом!

Мурлыкни, Сима мой лохматый –
Как одолеть моей утраты
Синдром?

+


*     *     *

У меня в душе темно,
У меня в дому уныло,
Мне смешное не смешно
И всё сущее постыло.

Я не думал, не гадал,
Что так буду неприкаян,
Будто Авеля предал,
Припечатан, будто Каин.

Помогите, вас прошу,
Не свихнулся я покуда,
Или путь свой завершу
На осине, как Иуда.

День декабрьский, как скок
Воробьиный, в строчку ляжет…

- Виршеплёт мой, дай зарок
Не дразнить судьбу!
                Накажет!

- Если всё в её руках,
Значит, всяк молчать обязан?
Или у меня не крах?
Или мало я наказан?

+


*     *     *

Что-то все меня забыли,
А друзья какие были –
Не разлей водой!

Что ни день, то разговоры,
Что ни разговор, то споры,
Что ни спор, то бой!

Что ни вечер, то общенье,
Что ни праздник – угощенье,
Что ни стол, то пир!

Что ни встреча, то услада
И казалось – то, что надо,
Так устроен мир!

Оказалось, он устроен
По-другому – проще скроен,
По-иному сшит…

Распустил привычно нюни
В складки пеплума Фортуне
Горестный пиит!

+


НЕЛЕ

Сочельник у тебя и Гали!
Совсем недавно поздравляли –
Всего какой-то год…

Мы без неё его отметим
И Божье Narodzenie встретим
Одни впервые, вот!

В душе Шопен, а не колядки,
С твоим здоровьем непорядки,
Что не до Рождества…

Но день тот всё равно уважим –
Сойдёмся и друг другу скажем
Красивые слова!

И пожелаем пред распятьем
Усопшим мамам, папам, братьям
И сёстрам – и себе,

Чтоб тихий ангел с небосвода,
Какая б ни была погода,
Играл нам на трубе!

И чтобы звуки те ласкали
В сочельник у тебя и Гали,
Как будто все мы здесь

Увиделись, расцеловались,
Как будто и не расставались –
Как будто все мы есть!

+


*     *     *

Под вечер тянет к обобщенью
И дня прошедшего, и лет,
К анализу и всепрощенью…
И дать кому-нибудь совет!

И ненавязчиво, тактично
От многого предостеречь,
Что не сбывается обычно –
От иллюзорного сиречь!

И подтвердить, что не престало
Не знать тому, кто рока жрец,
То, что начало есть начало
И что конец всегда конец!

И что от жизни благ не ждите –
Её так ненадёжна крепь,
Она всего лишь цепь событий,
Протянутая через степь!

В степи ни тракта, ни столба…
Степь называется – Судьба!

+


*     *     *

Когда ты бережешь последнюю копейку,
Когда в дому твоём не прибыль, а нужда,
Когда латаешь раз за разом кацавейку,
Не воспарить до горних высей никогда!

Когда вокруг тебя достаток и обилье,
А бедности нет даже и следа,
Заплыли жиром и глаза твои, и крылья,
Тебе плевать на выси горние тогда!

Когда ты в небесах витаешь, будто птаха,
Порхаешь, кувыркаешься, паришь,
Но вся твоя свобода в силе взмаха,
Тогда ты сам собой доволен лишь!

Когда ты понуждён прожить ползучим гадом,
Слепым кротом, улиткой на ботве,
А мир твой огорожен палисадом,
То у тебя немного мыслей в голове!

Когда ж Эмоцио над Рацио царит,
Тогда Сам Бог с тобою говорит!

+


ВОТ ТАКОЙ ВАЛЬС…
(продолжение)

Праздник у всех вокруг,
Радостных лиц полно,
А у меня, мой друг,
Всё на уме одно,
А у меня в дому
Спит Одиночество,
Я обращусь к нему:
- Ваше Высочество!

Ваше Сиятельство,
Ваше Величество,
Есть обстоятельства –
Есть их количество…
Как с этим совладать,
Слёз укротить струю?..
Может быть, мне подать
Вам челобитную!

Может быть, мне принесть
Жертву вечернюю,
С тем, чтобы, Ваша Честь,
Жизнь поменять свою –
Принятым чередом
Жизнь бы пошла опять,
Осиротелый дом
Домом я мог назвать!
Осиротелый дом
Домом я мог бы звать!

+


*     *     *

Ты ушла, а я остался
И песчинкой оказался
В Жизни Океана глубине…

И влекомый по теченью
Отражаюсь зыбкой тенью
На его недостижимом дне…

Где мне цель непостижима
Инфузорий, тех, что, мимо
Проплывая, лёгкие, парят…

Мне, чтоб я во мгле придонной
Плыл за ними в неге сонной
И сказал – спасибо, говорят!

+


*     *     *

Теперь мне, знайте,
Только то и надо –
Поесть, попить,
Бельишко постирать,
А завтра утром
Выспавшимся встать
И послезавтра…
Вот и вся отрада!

Меня поймите –
Жизнь для индивида
Свернулась
В нисходящую спираль.
Как говорил –
Осталась лишь обида,
Как горевал –
Замучила печаль!

А там, глядишь,
Закончится и это,
Огонь погаснет,
Утечёт вода…

Дожить хотя б
До будущего лета –
До годовщины
Страшного суда!

+


*     *     *

Мне что-то с некоторых пор
Стал бой часов невыносим,
Так хочется схватить топор
И остриём – по ним, по ним!

И обухом по шестерням,
И в старый циферблат ключом
Ударить – по часам и дням,
И по годам!
                По всем, причём!

Поскольку с некоторых пор
Осталось мне пройти всего
Совсем недлинный коридор,
Где света нет в конце него!

+


*     *     *

Осталась от тебя охапка роз сухих  –
Ах, как ты берегла увядший тот букет!
За финиш ты ушла, а я гляжу на них…
Они – чего-то знак!
                А, может быть, и нет?

Мне эти розы – прах, изысканный, как тлен,
Мне эти розы – как из крепа с лентой стяг,
Мне эти розы – факт, что жизни смерть взамен,
А, может быть, итог!
                А, может, всё не так?

Бег, финиш! Кубок – твой! А дальше – мир иной…
В том кубке те цветы ты мне беречь велишь!
Тот кубок и букет стоят передо мной –
И я их сберегу!
                А, может, то – фетиш?

+


31 декабря

Мой вердикт
Событий плод –
Будь он проклят,
Этот год!

+


2011


«HAPPY NEW YEAR»

Две тысячи одиннадцатый год –
Он без тебя!
                Мы, пья за чарой чару,
С сестрой твоей, в дому её, на пару
Тот летний поминали поворот…

И грезили – ты рядышком сидишь,
Вина букет смакуешь вместе с нами,
И с Нелей нам казалось временами,
Что сбывшееся только снится лишь…

В то верили, хоть знали, что не так,
Как знали то, что верили напрасно!
Как было нам с минуты первой ясно,
Что и так ясно – ты ушла во мрак!

Счастливая закончилась пора –
Всем без тебя так одиноко стало,
К тому ж, свояк мой в сторону Урала,
Покинув нас, отправился вчера…

У них, уральских, собственная блажь!
А нам, как боль, осталось – боль и данность,
Что в Андромеды ты летишь туманность,
Что каменеет в баночках гуашь…

Что акварель засохла без воды,
Что кисти, будто кактуса колючки,
Что больше ни карандаши, ни ручки
Не проведут рукой твоей следы!

Хотя никто не мыслил наперёд
Две тысячи десятый год фатально
Так завершить
                и встретить так печально
Две тысячи одиннадцатый год!

+


*     *     *

Душе твоей на Свете Том легко –
Я за неё молюсь, не уставая,
Но до сих пор она мне, как живая,
Пусть и летает где-то далеко.

Душе моей на свете сим беда –
Печально, неуютно, одиноко…
Летает, как твоя, но невысОко
И не догонит, значит, никогда.

Те две души – ушедшая в полёт
И та, что задержалась здесь немного,
Вершат маршруты по штурвалу Бога,
Где Бог для них и штурман, и пилот.

И тех маршрутов, тех небесных трасс,
Как и земных, одно предназначенье –
При жизни совершить пересеченье
На время
                и расстаться в некий час!

+


*     *     *

Мы с котом лежим в постели,
Он мурлычет – мне приятно,
Оба только что поели,
Залегли в постель обратно.

Мы каникул новогодних
Запланированной лени
Открываем счёт сегодня –
Две сомнамбулы, две тени.

Мы друг друга понимаем
В этой праздности постельной
И друг другу не мешаем
В нашей жизни параллельной.

В неразрывной так пребудет
Пара тех лентяев спайке…
И не то, что их не будят –
Потому что нет хозяйки!

+


ОСТРОВ МЁРТВЫХ
(по А.Бёклину)

Зачем Харон меня оставил
На этой стороне,
Зачем на остров не отправил,
Где туи в тишине
Стоят недвижными рядами
И вечность стерегут?
Над ними облака стадами
Неспешными бегут…

Где склепы – умерших отели,
Пристанище и кров,
Где все цветы суть иммортели –
И нет других цветов,
Где золотое время года –
Холера иль чума
И где бездушная Природа
Есть вещь в себе сама!

+


*     *     *

Рифмую часто я в дороге –
Трамвае иль метро
И получается в итоге
Подвижно, но старо!

Я словно еду на телеге
При скоростях иных –
Перемещаюсь в этом беге,
Как на перекладных…

И будто не спешу расстаться
С иголкой и канвой,
Что начинает мне казаться,
Что слог мой не живой!

+


*     *     *

Полгода – пятое опять! –
Тебя со мною нет.

Полгода некого обнять,
Чей выслушать совет…

Не совершится волшебство,
Что нЕт того числа!

Всего шесть месяцев – всего…
А будто жизнь прошла!

+


*     *     *

Выпьем по рюмке, друзья и подруги,
Чтоб в завершение дня
Вспомнить о том, что на жизненном круге
Галя была у меня!

Милое, дивное, светлое чудо,
То, что порой не ценил,
Рядом со мной оно было покуда –
То, что я не сохранил!

И поделом тебе, старый и сирый,
Да, поделом тебе – да!
Плачь теперь, сирый, над скорбною лирой,
Плачь, не скрывая стыда!

Звёздным путём ляжет круг Зодиака,
Знаки там, станции как:
Радостный – знак дня рожденья и брака,
Грустный – успения знак!

Катится вечное Солнце по знакам,
Глядя с Земли голубой,
Тем бесконечным путём-Зодиаком,
Что именуют Судьбой!

+


*     *     *

Казнь Природы –
Месть за то, что жил,
Что в её спокойствие и праздность
Внёс ты суеты разнообразность…
И за это
Голову сложил!

Жизнь дана нам
Только на момент –
Краток он и до того ничтожен,
Что, на миллиарды раз помножен,
Стоит ни копейку
И ни цент…

Полкопейки –
Тоже не цена,
Как и не цена её полцента…
Разорвётся финишная лента,
А за нею ночь
И тишина.

Казнь Природы,
Месть за круговерть,
Мной, тобой внесённую в пространства
Неподвижность в форме постоянства –
Так я понимаю
Слово смерть!

+


*     *     *

Завтра будет День Святой,
Завтра Рождество Христово,
А в моей душе niezdrowo,
Одинокой и пустой.

Для неё день светлый тот
Ныне – это путь в пустыне,
Это плаванье в пучине,
Посреди бездонных вод.

Завтра день переживу,
Послезавтра – неизвестно,
Ну, а дальше, если честно,
КАк, не знаю, поплыву…

После завтрашнего дня
Ты в оазис иль к причалу,
Пусть не сразу, а помалу,
Приведи, Господь, меня!

Я молю, чтоб кто-то хоть
Душу приютил живую,
Одинокую, пустую…
Помоги мне в том, Господь!

+


*     *     *

Не отвлекает алкоголь,
Не облегчает эту боль,
Хоть сколько рюмок ни сглотни,
Не помогают мне они!

А раньше – грамм под пятьдесят
И окружающему рад!
А ныне, сколько ни сглотни,
Не помогают мне они!

А до того я доз не знал,
Как наливали, выпивал,
Сейчас же, сколько ни сглотни,
Не помогают мне они!

Те дозы, рюмки, граммы ли
Меня развеселить могли,
Теперь же, сколько ни сглотни,
Меня не веселят они!

И печень жаль, и сердце жаль,
И окружающим печаль…
Но мне, сглотни иль не сглотни,
Ничуть не дороги они!

Когда ничем не дорожишь,
Когда ты, будто призрак, лишь,
Тогда, сглотни иль не сглотни,
Ты меланхолик в эти дни…

Иль алкоголик…
                Извини!

+

       
*     *     *

Ах, котик Сима,
Я куплю деприма,
Лекарство есть такое от тоски,
И пусть душа,
Печальна и ранима,
Откроет препарату уголки…

Была, ребята,
Жизнь моя богата,
Но Бог меня, как видно, за грехи,
Пред нею
Совершенные когда-то,
Обрёк
На примененье препарата
И внутрь per os, per verbum и в стихи.

Депрессии
Родная мать – разлука,
Известны их симптомы и итог:
Всё та же
Нескончаемая мука,
Когда не жизнь,
А скука и докука,
Когда в дому
Ни шороха, ни звука,
Когда в окне не светит огонёк.

+


*     *     *

Кончились осадки,
Чудный день стоит,
Всё вокруг в порядке,
А душа болит…

Солнце над домами,
Светом двор залит
В золотистой гамме,
А душа болит…

А душа, как птица
В клетке, но грудной,
Продолжает биться
С думою одной…

Как бы на свободу
Вырваться – и в путь,
В эту-то погоду
Синевы хлебнуть!

Галя, моя Галя,
Дивная моя,
О таком финале
И не мыслил я…

О таком итоге
Не предполагал –
Плот наш на пороги
Под финал попал…

И плывёт, убогий,
По бревну разбит,
Миновав пороги,
И душа болит!

А в эфире – блюзы,
Солнце снег искрит…
Плот мой – плот «Медузы»…

Как душа болит!

+


*     *     *

Я теперь не сплю ночами,
Хоть лежи, а хоть сиди –
Только вечер за плечами,
Только сумрак пред очами,
Только утро впереди…

Я теперь свободен днями,
Хоть сиди, а хоть броди –
Только тошно временами,
Только пО сердцу цунами,
Только вечер впереди…

Мне теперь, как ветру в поле,
Кто что может запретить –
Только надо ль ветру воли,
Только смертному дано ли
Всё к былому воротить?..

Не текут к истоку реки,
Годы тоже, так и знай,
Как и не откроет веки
Их смежившая навеки,
Хоть стенай, хоть не стенай!

+


*     *     *

Я человек плохой –
За то мне наказанье…
Такое, вот,
Нелестное признанье,
Такой, вот, извините,
Камуфлет
На склоне жизни,
На излёте лет!

Я человек пустой,
С мечтой мертворождённой,
С душою,
Широтою обделённой,
Купивший
Не в ту сторону билет…
Такой, вы уж простите,
Камуфлет!

ПризнАюсь
Без притворств и без ироний –
Я человек
Всем в мире посторонний,
Поскольку жизнь на свете
Недолга…

Дымится
Пепелище очага,
Семейное
Лежит в руинах зданье…

Я человек плохой –
За то и наказанье!

+


*     *     *

Бог один,
Но у каждого свой!
У кого-то понятен и ясен,
У кого-то безлик и опасен,
У кого-то дубрава с листвой,
Но один –
И у каждого свой!

Бог один
И у каждого – Он!
То карающ рукой непреклонной,
То страдающ душой уязвлённой,
То дарующ, то сеющ урон,
Но один –
И у каждого – Он!

Бог один
И для каждого свят!
Для кого-то мгновенье от силы,
Для кого-то до самой могилы,
Для кого-то, покуда велят,
Но один –
И для каждого свят!

Бог один,
А, по сути, един!
Понимающ, пугающ, прощающ,
Всесверяющ, всевидящ, всезнающ,
Движущ, правящ, всему господин -
Он один,
Потому что един!

Почему же,
Спрошу не впервой,
Бог – один,
А у каждого – Свой?

+


*     *     *

Я человек,
Лишившийся всего –
Надёжности, надежды и удачи,
Смотрюсь тощее
Самой тощей клячи
И сердце опустевшее мертво.

Я пассажир
Вагона в тупике
На самом-самом дальнем перегоне…
Держу, не отпуская,
В том вагоне
Стоп-кран в руке, как палец на курке.

И не пришлют
За мною тепловоз,
И не прицепят тот вагон к составу,
Не примет
Пассажиров он ораву –
И ждать того мне незачем всерьёз.

Без масла буксы
Заржавели все,
Башмак на рельсе и прогнили шпалы…
И только где-то
Светятся вокзалы,
А там бегут, как белки в колесе!..

+


*     *     *

Солнце сядет, солнце встанет,
День хорош ли, плох…
Так никто и не вспомянет –
Жив ты или сдох!

Вечер ляжет, ночь нагрянет,
К сну расположив…
Так никто и не вспомянет –
Сдох ты или жив!

Суток, месяца, квартала
Бег – струя воды…
Всем, в итоге, дела мало
До чужой беды!

Кто уймёт чужое горе?
Что тут говорить…
Может, снова на «Авроре»
Пушку зарядить?

И на всю округу грохнуть,
Разогнав ворон,
А затем, в финале, сдохнуть,
Выйдя на поклон!

+


*     *     *

Всё превратилось в одночасье
В мираж, в подобие, фантом,
В несчастье – счастье, штиль – в ненастье,
Гром грянул в небе золотом…

Моя убогая лодчонка
Под рваным парусом кружит –
Завершена Большая Гонка
И прошлому принадлежит.

Подмыты штормом сваи мола,
Разбит прибоем волнорез,
Нет ни причала, ни прикола,
Бегу от рока произвола
На остров под названьем Стресс.

Он некрасивый и пустынный,
Отчаянием обуян –
Не то, что сказочно-былинный
С разгульным именем Буян!

Ах, сказка, сказка, сказка, сказка,
Ты длилась, длилась, длилась, но…
Но наступила вдруг развязка
И стало белое – черно…

С того ты, сказка, одночасья
Плач Ярославны для меня,
Где лишь одни деепричастья:
Браня, виня, храня, ценя…
Гоня, маня, кляня, казня…

А для кого-то всё – фигня!

+


*     *     *

Заинька, как плохо без тебя,
Как мне без тебя невыносимо,
Жизнь теперь течёт, как будто мимо…
Заинька, как плохо без тебя!

Милая, мне без тебя – беда,
Да такая, что невосполнима,
Не знавал я большего экстрима…
Милая, мне без тебя – беда!

Боль моя, мне без тебя – каюк,
И теперь, чем дальше, тем яснее,
Он придёт днём раньше, днём позднее…
Боль моя, мне без тебя – каюк!

Горе мне, а прочим – наплевать,
Что им до какого-то бедняги,
Каждый роет в собственном овраге…
Горе мне – а прочим наплевать!

Заинька, пошли мне знак с небес,
Чтобы не свихнулся я от муки,
От с тобой случившейся разлуки…
Заинька, пошли мне знак с небес!

Тень твоя, явись и расколдуй,
Отпусти на волю из застенка,
Был урок – должна быть переменка…
Тень твоя, явись и расколдуй!

Не люблю я наш последний дом,
Твой – последний,
                и этаж последний,
Вновь протёкший в оттепель намедни…
Не люблю я наш последний дом!

Заинька, так плохо без тебя
Одному брести на верхотуру,
Возрастному подчинясь аллюру…

Заинька, мне плохо без тебя!

+


*     *     *

У меня душа пуста,
У меня судьба разбита…
Выпью дважды по полста,
Раз бутылочка открыта.

Закушу, чем Бог послал
Иль заныкал холодильник…
Эх, кабы я только знал,
Что мне возвестит будильник!

Если бы я только знал,
Вмиг разнёс его заране
И теперь бы не канал
Грустным ёжиком в тумане…

И теперь бы не писал
Стих с той даты сто тридцатый
Брошенный тобой вассал,
На будильнике распятый!

Жизнь – как с нового листа,
Как незнамая орбита,
Где летит душа пуста…

Пей – бутылочка открыта!

+


*     *     *

Ты подвела, но благородно,
Уход внезапный предпочтя…
Смирюсь я, твой поступок чтя,
Что совершен тобой свободно,
И поклонюсь –
                хоть то не модно!

Ты удалилась безвозвратно,
Меня оставив на Земле
Забытой крошкой на столе…
И мне доселе непонятно,
Что делать –
                кто б ответил внятно!

Покаюсь, устно и печатно,
Поставлю лишний раз свечу –
Тем замолить грехи хочу,
Свершенные неоднократно,
И попрошу:
                - Вернись обратно!..

Когда ж пойму, что безответна
Моя напрасная мольба,
Что такова моя судьба,
А просьба и глупа, и тщетна,
Извергну боль,
                как лаву Этна…

И, хорохорясь принародно,
А в сердце горечь затаЯ,
С толпою вновь смешаюсь я,
Спешащей в гроб поочерёдно,
Сказав ей:
                - Небу так угодно,
Чтоб подвела, но благородно,
Меня любимая моя!

+


*     *     *

Поле снежное, даль безбрежная,
Широта с долготою связана…
Принимай с достоинством неизбежное –
Так Сенекой когда-то сказано!

Подозрительно убедительно,
Даже чудится флёр героики…
А что, если он прав был, действительно,
Ведь недаром записан в стоики!

Но и он, быв судьбою не правящим,
Вскрытьем вен неизбежность встретившим,
Пред иными вопрос тот поставившим,
Стал собой на него ответившим!

Даль безбрежная, поле снежное,
Долгота к широте привязана…
Принимай с достоинством неизбежное…

Только, жить как с ним – не указано!

+


ЭФЕМЕРНОСТЬ

На островерхих елях снег,
Под ними затаились черти…
Я отошлю письмо в конверте,
Как будто тайный оберег
От суеты и круговерти.

Я отошлю письмо Туда,
Моё утраченное чудо,
И ты ответишь мне Оттуда,
Улыбчивая, как всегда,
А я останусь ждать покуда…

И, тот ответ пока я жду,
К финалу устремлюсь, старея,
Причём, чем дальше, тем скорее,
Пошаркивая на ходу,
Походкой старого еврея…

В мои оставшиеся дни
Надеюсь, что дождусь ответа
Среди какого-нибудь лета –
Оттуда строчку лишь черкни
И не брани меня за это…

Мне так хотелось, чтоб не так
Все те события сложились –
Я, побороть их волю силясь,
Последний заплатить пятак
Готов из тех, что сохранились…

Но не оплатят пятаки
Всё то, что время отнимает,
А тот, кто торг предпринимает,
Навек записан в дураки,
Хотя не каждый понимает…

На островерхих елях снег,
Выказывают черти нервность –
Их бесит времени безмерность
И что ведёт по кругу бег
Жизнь,
                несмотря на эфемерность!

+


Г.А.70

Год за годом время льёт,
А исчислить чем теченье?
Литрами – они для вод
Единица измеренья…

Мы все жаждем до поры,
Бегом влаги увлечённы,
Осенью с неё бодры,
А весной обычно сонны…

Летом влага нам досуг,
Если же зима – сосульки,
Каждый в ней сварил на круг
Семьдесят яиц в кастрюльке…

Александр, не жалей,
Наши яйца всюду с нами,
Да и годы – и налей…
Раз мы здесь, поддай с друзьями!

А.Г.
(вариация на тему)

Антураж тебя вокруг
Лет уж столько – и поныне! –
Есть труды твоей богини,
Кошевой Татьяны, рук.

Совершенствуя себя,
Антураж не замечаешь,
Но когда в нём что теряешь,
Дни пропали для тебя.

Радуйся, пока жена
Гневом пышет, словом ранит,
А когда же перестанет,
Ляжет в доме тишина.

Если тишина вокруг,
Много в голове туману…
Береги свою Татьяну,
От неё – тепло, мой друг!

+


Л.Г. и А.Ф.
(на 45-летие свадьбы)

Сорок пять – прекрасное число,
Просто, замечательная дата,
Вам друг с другом очень повезло,
Даже очень повезло, ребята!

Сорок пять, конечно, не предел…
Поздравляю и целую!
                Л.

+


*     *     *

И снова пятое число…
К стене подходы замело –
Сплошной такой сугроб.
Преодолеть пришлось его,
Своё являя мастерство,
К тебе добраться чтоб.

Вверх – вниз, вверх – вниз,
Вверх – вниз, вверх – вниз…
Я, как невольный альпинист,
На снежный Эверест
Взобрался с грацией слона,
Вокруг стояла тишина –
И никого окрест.

Лишь мы с тобою виз-а-ви,
Лишь только память о любви,
Лишь только слёз поток,
Лишь только век с тобою наш –
Как недоступность, как мираж,
Как сломанный цветок.

Зажег лампадную свечу,
Стою – молчу, стою – молчу,
Свеча горит-горит…
Мне не вернуть тебя вовек,
Как не растопит этот снег
Огонь моих обид.

Да, снова пятое число…
Поверить в это тяжело –
В реальность слова «нет».
И ощутил внезапно я
Всю нереальность бытия…

Ну, я пошел…
                Привет!

+


ДЕПРЕССИЯ

Я был не самый грустный паренёк,
Но почему ж тогда, скажи на милость,
Депрессия, как маленький зверёк,
В душе моей однажды поселилась?

Незримо рос тот неприметный зверь,
Ходил, ходил, ходил, себе, по кругу,
А в результате вымахал теперь
В огромную, матёрую зверюгу!

Но, вроде, как была и не была
Зверюга та заметною, а ныне…
А ныне ты взяла и помогла
Вовсю возвысить голос той скотине!

И воет, воет, воет этот зверь,
И роет, роет, роет раны-норы…
Осталось ждать, что постучатся в дверь
Уже за мной, дав пять минут на сборы.

И мы тогда обнимемся, как встарь,
Твоё я одиночество нарушу
За роковой чертой…
                А эта тварь
Отправится искать другую душу!..

+


*     *     *

Я быть мудрым должен –
Я ж седой!
Но, однако, с сединою всею
Не могу я справиться с бедой,
Как пацан,
Я перед ней робею.

Старость не причина
Мудрым стать,
Даже, я скажу, не предпосылка –
Мудрость, если попросту сказать,
Не родник,
А лишь всего копилка.

Ту копилку
Стыдно не открыть,
Не раздать в ней спрятанное тоже –
Ведь кому-то, может, может быть,
Это, сохранённое,
Поможет…

Что за штука мудрость,
Что она –
Броский лейбл иль бирка на поклаже,
Иль за поражения цена,
Или за победы
Всё она же?..

Время за ушедшее
Платить
Или за грядущее – авансом?..
Может, есть резон её сравнить
С полным умных монстров
Дилижансом?

Дилижанс
Трясётся в колее,
Ездоки о вечности судачат…
А вокруг, джигитом на свинье,
По полям
Свободно глупость скачет!

+


«НЕВЕСЁЛЫЕ ЗАПИСКИ»
(из истории названия)

Думал я, как озаглавить
Откровение моё,
Чтобы не менять, не править,
А что выкажет чутьё…

Полагал, что, как в мениске,
Укрупнится строчек длинь,
Ну, а вышли, как ни кинь,
Невесёлые записки
И короткие, как жизнь.

Хоть и помнил, что стремиться
К лаконизму надлежит,
Но не исчислял страницы –
Набежит, что набежит…

И означил слог свой низкий
Фразой, горькой, как полынь,
Зябкою, как стужи стынь –
«Невесёлые записки
И короткие, как жизнь»!

+


*     *     *

Что значит,
                я не знал когда-то,
Невосполнимая утрата,
Хотя и многих потерял…
Но всё тогда казалось вяще
Естественно и преходяще,
А эта стала, как обвал!

Когда в душе твоей лавина,
Когда подножием вершина
Вдруг обернулась в миг один,
Когда пространство опустело
И стало равнодушным тело,
Когда прибавилось седин…

Когда ты,
                вроде, неизменен,
Но безутешен, как Арбенин,
Принявший жизнь за маскарад,
Пред коим выстлалась картина,
Что ни про что пропала Нина,
Вкусив судьбы бездушной яд…

Когда стенанья и страданья
Слились в один поток сознанья,
Крушащий дамбы и мосты,
Когда смешное не до смеха…

Тогда одно тебе утеха –
Становишься поэтом ты!

+


*     *     *

Вот две, двух неприкаянных, души
Нашли друг дружку, каждой в утешенье…
Но смерть нежданно приняла решенье
Одной отдать команду:
                - Поспеши!

Та поспешила…
                И пришлось другой
Вернуться в неприкаянные годы
Такой отныне тягостной свободы,
Когда неволя кажется благой…

Туда, где неприкаянность сию
Ей никогда, увы, ничем не скрасить…

Так никому нельзя обезопасить
От краха жизнь,
                надежду
                и семью!

+


*     *     *

Двести тридцать дней на свете
Я один, как перст...
                Поверьте,
Погляжу вокруг – а никого!
Светлые часы длиннее,
Но, чем дальше, тем страшнее
Ночи, что короче, оттого!

Эта жизни перемена,
Словно прикупа подмена,
Будто неожиданный обвал,
Вроде вечности насмешки,
Где я жальче битой пешки,
Бывший ферзь, в одноходовку стал!

Но иной хоть внять стремится,
В горсть позёвывая –
                спится
Этой пешки ламентаций от,
А другим моя орбита
К изучению сокрыта –
Им не интересен мой полёт!

Мне ж, чем дальше, тем больнее,
Что становится длиннее
Время от неё – и без неё…
Это правда, это честно,
Без неё темно и тесно
И житьё такое, и бытьё!

Ждёт весна через неделю –
Время песен менестрелю,
Мадригалов, кантилен и од…

Я бы мог, подобно птице,
Тоже в синеве разлиться
Трелью…
                да, вот, клетка не даёт!

+


*     *     *

В доме тихо, одиноко,
Жизнь без смысла и без прока,
Без тебя я встречу праздник свой –
Дату семьдесят вторую
И с друзьями пожирую
В день рождения очередной!

Ты мне не пришлёшь привета –
Я прощу тебя за это! –
И подарок тоже не вручишь…
Снова будет Дом Актёра,
Снова встретится «контора»,
Но тебя со мной не будет лишь!

От друзей – любовь и ласка
И останутся, как сказка,
Мной с тобою прожитые дни…
Не легко в очередное
Мне число двадцать седьмое
Без тебя, родная…
                извини!

Проиграл судьбе я в споре,
Даже с ней не споря, sorry,
А теперь плачУ ей, слёзы лья…
И осталась мне всего-то
Изо всех одна забота –
Встречи ждать с тобой, любовь моя!

+


*     *     *

О, Господи, оставь рабам рабово –
Хирургу скальпель,
Виршеплёту слово,
Шофёру руль,
Охотнику ружьё,
А мне воспоминание моё!

О, Господи, даруй без назиданья
Чернила клерку,
Жаждущему знанье,
Святому столп,
Кумиру мавзолей,
А мне бокалы – и во все налей!

О, Господи, умерь без укоризны
Худое слово,
Нелюбовь отчизны,
Обиду, ложь,
Нескладное житьё,
А мне негодование моё!

О, Господи, прости грехи рабовы,
А мы Тебе за всё воздать готовы!

+


*     *     *

Старые, усталые друзья –
Молодость далёкая моя,
Нас осталось мало на челне,
Нам досталось много и вполне!

Мы прошли по жизни, как могли,
И уйдём такими, как пришли…
Это надо просто понимать
И не надо остро принимать!

Утро, день, а следом – вечер, ночь…
Каждый путь тот повторить непрочь,
Но неповторяем бег ручья,
Мы об этом знаем – ты и я!

Все об этом знают – в том ли суть…
Время ни вернуть, ни повернуть
И не удавалось никому,
Да и не пытайтесь – ни к чему!

Старые, усталые мои,
Мы, дворовой стаи воробьи,
Доедаем жизни каравай…

Сколько б ни осталось –
                наливай!

+


*     *     *

Мы при жизни друг при друге
Часто чужаки,
А приблизиться потуги,
Как бы ни с руки…

ВО время не скажешь слОва
И не подойдёшь,
Думая:
                - А что такого?..
Или:
         - Ну и что ж?..

Охраняешь состоянье
Собственных свобод,
Доведя до созреванья
Равнодушья плод…

А потом в душе томимой
Будет мысль гореть –
Для того, чтоб стать любимой,
Надо ль умереть?

+


*     *     *

Я один на этом свете
И один за всё в ответе,
Так же одинок я буду впредь…
Говорят:
                - Зато свободен!
Говорю:
                - Свободен, вроде…
Правда, как на это посмотреть!

Солнце всходит и заходит…
Что мне проку в той свободе,
О какой, спрошу, свободе речь –
От любви и от заботы?..
Мне не надо той свободы,
Суперодиночества сиречь!

Все мы люди, все мы стайны,
Никакой здесь нету тайны,
А кто нет – не гуманоид ли,
Не землянин, а пришелец?..

Или наш, но неумелец
Жить и стать частицею Земли!

+


*     *     *

Остатки деньрожденного банкета,
Поскрёбыши вчерашнего стола
Доем неспешно – это, это, это,
Шинкарка что в пакеты собрала.

Друг, что ни друг, друг друга благородней,
Шинкарка и мила, и весела…
А я себя почувствовал сегодня
Объедками вчерашнего стола.

Мне, в роли прошлогоднего супруга,
Остались после торжества того
Ночь-безнадюга, утро-безгалюга
И дни досуга – больше ничего.

Год семьдесят пошел мой с даты третий,
Мария как из лона избыла,
Сорок девятый, если без числа,
Когда Галина в лоно приняла…

В итоге ж, все беспомощны, как дети,
Пред жизнью, что была – и не была!

+


*     *     *

Такая грустная весна…
Мир опустевший, тишина –
Мой одинокий март…
По нервным паника стволам
И в голове сплошной бедлам,
И дрябнет миокард…

И мысли все не о другом,
А что однажды "Home, sweet home"
Сыграют под финал
И тем напомнят плясунам,
Что им пора бы по домам…
И я покину зал!

+


*     *     *

Себя я в записи смотрел…
Вот я поднялся, вот я сел,
Пройдя вокруг стола –
Обыкновенный старичок,
Похожий на сухой стручок…
Картина тяжела!

А год назад – какая стать,
Холёный лев, ни дать, ни взять,
С повадками орла…
А ныне – согнутый сучок,
Придурковатый старичок…
Картина тяжела!

Стереть тот, что ли, DVD,
Ведь будет хуже впереди –
Беда своё взяла…
Поник, сломался старичок,
Про настроение – молчок…
Картина тяжела!

Но почему сегодня та,
Как осквернённая мечта,
Картина тяжела?..
А потому что на крючок
Попал несчастью старичок…
Иль, может, жизнь прошла?

+


*     *     *

Пятое марта –
Оно не восьмое,
Это лишь месяц восьмой,
Как ты в пространство
Ушла неземное,
Как ты рассталась со мной!

Помнишь, как мы
Изнывали от зноя
И проклинали тот зной?..
Мне не забыть
То число роковое,
Как ты рассталась со мной!

Мне не забыть,
Что в то утро случилось
В это плохое число…
Если бы всё
По-иному сложилось,
Может быть, и пронесло!..

Так иногда
Людям хочется падле-
Смерти язык показать…
Только, вот, можется,
Можется вряд ли –
Лучше его завязать!

Косит старушка
Подряд без разбора,
Раз, два – и с плеч голова…
Мудрого, глупого,
Честного, вора…
Мы для неё трын-трава!

С плеч голова
За другой головою,
Трезвая вслед за хмельной…
Мне не забыть
То число роковое,
Как ты рассталась со мной!

+


*     *     *

Пятое число очередное
Вновь я в одиночестве пропил…
В рюмке, правда, боль не утопил –
Было очень сытное трефное.

Ну и ладно, масленица, ведь,
Можно и трефное, и харам,
Можно даже и надраться в хлам,
А потом под караоке спеть…

Пятого числа традиционно
У твоей стены я постоял,
Панихиду в храме заказал –
И была печаль моя бездонна…

Ну и ладно, мне печаль теперь
То, что называется – комфорт
Или хобби, или, скажем, спорт,
Где рекорды – степени потерь.

С пятого числа и до другого
Пятого теперь моя стезя…
Можно бы иначе да нельзя –
Сам себе я дал такое слово.

Ну и ладно, дал, себе, и дал,
Заберу, коль захочу, назад –
Буду ли тому я только рад?..

Бред какой-то…
                Лишнего поддал!

+


*     *     *

Все поздравляли,
Радостей желали,
Но радости мне ныне не легки,
Ведь я не мыслю
Радостей без Гали –
Не вру я, это правда, мужики!

Я в то не верю,
Никому не верю,
Что есть иное русло у реки…
Как пережить
Вот эту мне потерю,
Поведайте, скажите, мужики!

Есть истины, как эта,
Вековые –
Оставьте мёртвым ваших мертвецов,
А о живых
Пусть думают живые…
И умные…
                А я-то из глупцов!

+


ЖАЛОБЫ СТАРЦА
(подражание народному)

Помогите мне, друзья родные,
Помогите мне, моя родня,
Я с бедою справиться не в силах,
Поломала та беда меня!

Я на свете, будто бы сиротка,
Я при всех, как будто бы один,
И страдаю утром, днём и ночью,
У меня прибавилось седин!

Чем унять мои воспоминанья,
Что болят, как рана на груди?
Ведь теперь, я знаю это точно,
Многого не ждать мне впереди!

Помогите мне, друзья, прошу я,
Приголубьте бедного вдовца
И откройте мне глаза на правду –
Так ли будет это до конца?

+


*     *     *

Теперь могу я делать,
Что хочу –
Но не хочу я делать,
Что хочу,
И не могу я делать,
Что хочу,
А потому
Печалюсь и молчу…

Теперь могу я
Выпить иль не пить,
Теперь могу
Купить иль не купить,
Теперь могу
Придти иль не придти,
А потому я
Сам не свой…
                Прости!

Теперь могу я…
Что же я могу?..
За чайками следить
На берегу…
О недалёком прошлом
Горевать…
И твой портрет
Последний
                целовать!

+


*     *     *

Я убедиться смог
Впервые,
Хотя в Писании прочёл,
В том, что завидуют
Живые
Тем мёртвым, кто вот так ушел!

Для них побег твой
В одночасье –
Дар неба и судьбе хвала,
Ведь почитают все
За счастье
Покинуть мир, как ты ушла!

Без ожиданья,
Без мученья,
Без каждодневной маяты…

Уходят так,
В том нет сомненья,
Мечты
                и жрицы Красоты!

+


*     *     *

Я улыбаться перестал,
Не говоря уж, чтоб стебаться,
Мой поклонения кристалл
Разбит – и в этом страх признаться!

Мой остроумия поток,
И так не со струёю бурной,
Засох, как розы лепесток
Недавно свежей и пурпурной!

И остаётся лишь одна
Воспоминаний непрерывность –
Утешит, может быть, она…

Простите мне мою наивность!

+


*     *     *

Мы твари, мы духи,
Мы святы, мы шлюхи,
К чужим заблужденьям строги,
Мы стойки, мы слабы
И всем нам хотя бы
Иметь хоть какие мозги!

Мы вечны, мы тленны,
Иные степенны,
Иные – вертушка-юла,
Иные смешные,
Иные чудные,
Иные – исчадие зла!

И все мы – другие,
И в драматургии
Всяк сам свою сцену решит,
И этот, и этот,
Как вахтовый метод –
Тот спит, этот вахту стоит!

И в том марафоне,
За призом в погоне
Друг друга догнать норовит,
Пока не исполнит
На псалтерионе
Последнюю песню
                Давид!

+


*     *     *

Зарифмовать банальности
Не штука,
Здесь надобно всего-то ничего –
Терпенье,
Не талант и не наука,
И ремесло,
Местами мастерство!

Зарифмовать банальности
Не диво –
Тебя зовут прославить торжество
И говорят:
- Нам сделайте красиво!
И делаешь,
И стыдно оттого!

Зарифмовать банальности…
Рифмуешь…
Про миддлкласс, низы или верхи…
А вот, когда
О чём-то затоскуешь,
Тогда и получаются
Стихи!

+


*     *     *

Вся наша жизнь
В альбомах фотографий,
Там весь наш путь
Означен от и до…
А по TV
Витийствует Каддафи,
Похожий
На варана с Комодо!

А по FM –
Шансоны Джо Дассена,
А на дворе –
Весенний месяц март
И всё больней,
Страшней твоя измена…
Смешались мысли,
Как колода карт!

Что ни альбом,
То чин иконостаса,
А всё вокруг,
Как будто не со мной…
Палитрою твоей
Из плексигласа
Любуюсь
Как фантазией цветной!..

Те фото,
В старых корочках альбомных,
И с ними
Всех событий череда 
Мне – пленницы
Анналов многотомных,
Что сосланы
В былое навсегда!

+


*     *     *

Смертных грехов всего
Семь – и не сверх того,
Но признаваться в них
Людям не хочется…
Прочих грехов не счесть –
Нива для творчества…
Кстати, меж ними есть
Грех одиночества!

Каждый впадает в грех –
В зависть ли, лжи успех,
Истин ли прописных,
В искус пророчества…
Этих грехов не семь –
Сколько захочется…
Но есть присущий всем
Грех одиночества!

Смертным грехам цена –
Каждому есть она,
Всякому прочится…

Да только нет цены,
Неба в том нет вины,
У одиночества!


+


*     *     *

Не сотвори себе кумира,
А я отверг совет –
И вот теперь моя квартира
Твой храм, другого нет!

Не сочини себе фетиша
И прочего божка,
Тогда услышишь голос свыше,
Неслышимый пока!

И утоли свои печали,
Обидчиков прости
И слово в ритуальном зале
Успей произнести!

+


*     *     *   

Мне, скажешь, радоваться надо
Тому, что вижу я вокруг
Друзей, деревья, зелень сада
И день, и ночь
                и слышу звук…

И не печалиться, а просто
Продолжить жить и не тужить,
Не зная адреса погоста
Грядущего…
                а просто жить!

Твой образ, для меня священный,
Дар Прометея, пламя, свет,
Звездою светит переменной –
То импульс вижу я, то нет…

Но я не радуюсь…
                Напрасно –
Сказала б ты…
                И в том права!
И всё ж тревожат ежечасно
Твои последние слова…

«Спокойной ночи!» – ты сказала,
А «Do widzenia!» бы могла –
И не было б того обвала,
И в вечность утром не ушла!

+


*     *     *

Моя ушедшая жена
Меня не отпускает –
То вроде пожурит она,
То будто приласкает…

То, как всегда, мне даст совет,
А я протестом пышу,
То скажет «да», то скажет «нет»,
Которых я не слышу…

Лишь окружает тишина,
Лишь кот под бок толкает…
Моя ушедшая жена
Меня не отпускает!

Несу, как крест, утраты груз,
Голгофа предо мною,
Разжалованный в двойки туз,
Оставленный женою…

Так, отпусти же, отпусти,
Szanowna pani, proszЕ,
И дай свободу обрести
В служенье этой ноше!

+


ДРУГУ ИГОРЮ

Ты идёшь к тому итогу,
Что есть нынче у меня,
Понемногу, понемногу –
И того страшишься дня!

Там, на этой на дороге
Есть последний поворот,
Неминуемый в итоге –
И за ним потеря ждёт!

Что-то в жизни надломилось,
Что-то кончилось, видать –
Миновала Божья милость
И Его же благодать!

Катит Время по булыге…
Как его нам обуздать,
Ни в одной не пишут книге –
Остаётся только ждать…

Что пока на той дороге –
Не последний поворот
И что Вечность на пороге
Тоже, может, подождёт!

+


*     *     *

Меня Господь заставил для чего-то
На этом свете пережить тебя –
И я живу, печалясь и скорбя,
Хотя, признАюсь, тАк жить неохота!

На всё про всё, мне скажут, воля Божья
И каждому назначен рейса срок,
Где на дороги платишь ты налог
При полном ощущенье бездорожья!..

Но лишь тогда закончу путь мирской,
Когда пойму, что в качестве итога
Исполнен долг, завещанный от бога
Мне, грешному.
                Да только, вот, какой?..

+


КАК И ТЫ
(Comme toi)

Elle avait les yeux clairs et la robe en velures
A cote de sa mere et la famille autour
Elle pose un peu distraite au doux soleil de la fin du jour
La photo n’est pas bonne mais l’on peut y voir
Le bonheur en personne et la douceur d’un soir
Elle aimait la musique surtout Schuman et puis Mozart.

Comme toi comme toi comme toi comme toi
Comme toi comme toi comme toi comme toi
Comme toi que je regarde tout bas
Comme toi gui dort en revant a quoi
Comme toi comme toi comme toi comme toi.

У неё были ясные глаза и бархатное платье.
Рядом с матерью и всей семьёй вокруг
Она позирует чуть рассеянно в мягком солнце уходящего дня               
Фото не очень хорошее, но там можно увидеть
Воплощение счастья и нежность вечера.
Она любила музыку, особенно Шумана и Моцарта.

Как и ты, как и ты, как и ты, как и ты,
Как и ты, как и ты, как и ты, как и ты,
Как и ты, на которую я тихо смотрю,
Как и ты, которая спит и видит сны о чём-то,
Как и ты, как и ты, как и ты, как и ты.

       (Jean-Jacques Goldman "Comme toi")

Когда в мою ладонь ляжет фото твоё,
Шепнёт моей душе, но обманет, чутьё,
Что голос твой опять, как недавно, скажет – люблю…
И я невольно вспомню те ночи и дни,
Что были, но ушли – не вернутся они,
И стало то теперь, наше счастье, далёким!

Как и ты, как и ты, как и ты, как и ты,
Как и ты, как и ты, как и ты, как и ты…
Я, как и ты, упавшая скала,
Я, как и ты, в итоге, лишь зола,
Comme toi, comme toi, comme toi, comme toi.

+


*     *     *

Пью водочку под радио «Шансон»,
Что не любила ты и презирала,
Но для меня иная жизнь настала –
Милей теперь не классика, а он!

Любой из нас с собой наедине
Становится таким, каким родился,
И кто бы чем потом ни возгордился,
Останется он на своей волне!

Плутая в лабиринте передряг,
Все в нём от повседневности устали,
А в песне, как в магическом кристалле,
Свет радугой-дугой у бедолаг…

Там их мечты, желания и страсть,
Там их любви суровые моменты…
А нам, поскольку мы интеллигенты,
Те звуки чужды…
                Но не наша власть!

Хотя и мы могли б аккордам тем
Чувств диссонанс на консонанс исправить,
К их до минору до мажор добавить
И всё в квадрат поставить,
                а затем…    

Пить водочку под радио «Шансон»
И по эфиру – чем хорош приёмник! –
Бродить, как по святым местам паломник,
Иль плыть, как плыл за шкурою Ясон…

+


*     *     *

Жизнь ушла,
Когда ты умерла,
Будто бы и вовсе не была,
И подведена под ней черта.

И пришлась
Её другая часть
На финал, и словно началась
Заново – и с чистого листа…

Утро, день
И вечер, аки тень,
Следом – ночи давящая сень
С грузом повторяющихся снов…

Что она,
Убога иль сложна,
Эта жизнь и как пройти должна?..
Я не знаю!
                Nie wiem!
                I don’t know!

+


*     *     *

Твои мне дОроги
Из Вечности объятья
И я хочу
Тебя в той Вечности обнять,
Но не могу
И не способен я понять,
Как это сделать,
Не могу того понять я!

Меня ты держишь,
Как насадку, на крючке,
Я трепыхаюсь,
Но прочна струна тугая,
То возвращаюсь к поплавку,
То убегаю,
Но в тех же –
То ль реке, то ль озерке!

Крючок пронзил
Мне душу сквозь хитин,
Стальное жало
Нестерпимым стало,
Но жаловаться
Жертве не престало –
Не принято бы вроде
У мужчин!

Всё ж отпусти
Меня с того крючка
И разожми
Смертельные объятья,
А то могу однажды
Потерять я
Мечту –
                узнать,
Как глубока река!

+


*     *     *

Без тебя всё валится из рук,
Я не знаю, что и предпринять,
Может, антидепрессант принять,
Может, завести себе подруг…

Может, эмигрировать в страну
Забытья и сумеречных снов,
Где и погрузиться в тишину…
Может, престарелых пацанов

Вызвать на сходняк или на круг,
Выпить и на возраст попенять –
Я не знаю, что и предпринять,
Без тебя всё валится из рук…

+


*     *     *

Я притомился, может статься,
Иль, более того, устал
И начал в рифмах повторяться,
Однообразен в темах стал.

А если в темах ограничен,
Хотя и искренен всегда,
То и в словах неорганичен,
Простоязычен, господа!

Я – с дефицитом впечатлений,
Нелюбопытен и ленив
И мой понурен Добрый Гений,
Он дремлет, крылья опустив…

А Гений Злой мой правит балом
И поутру, и ввечеру –
И я там, как перед началом
Конца…
                Устал…
                Пишу муру!

+


ДРУГУ ФЕЛИКСУ

Евреи пели песни украинские –
«Реве та стогне…» выводили все…
И звуки те во всей своей красе
Вздымались, будто волны исполинские!

Я был нетрезв и были все такими же,
Где рiдної мови всем понятный слог
Венчал твой деньрожденный вечерок,
Где мы забыли о лице и имидже!

Никто не выбивался из тональности,
Нас всех одна мелодия вела,
Та песня нашей общею была –
Неважно, кто какой национальности!

А в голове, стаканом одурманенной,
В большую вдруг оформиться успев,
Мысль малая крутилась, как припев,
И билась, будто сердце птицы раненой…

Была она проста до изумления –
Ужели, как днепровская вода,
Вся эта меж народами вражда
Так и не истечёт со Дня Творения?..

Евреи пели песни украинские,
Подпив…
                Сердитий вiтер завива
В одной из них
                и песен тех слова
Вздымались, будто волны исполинские!

+


*     *     *

Время настало потерь и утрат –
Что же мне делать, брат?..
Время настало утрат и потерь,
Время – голодный зверь!

Время настало, а может, ушло –
Кончилось дней число
И наступает тот самый миг,
Знаемый лишь из книг!

Книги все врут, а иные – нет…
Странный, скажу, ответ!
Книги не врут и, хотя их жгут,
Кое-что берегут!

Время, что книги, листай и листай,
Хочешь читать – читай,
Тайно гордись, что меж этих книг
Может быть твой дневник…

Но «Невесёлых записок» стиль
Лишь Мнемозины пыль,
А для потомков – кошачий чих,
Проза то или стих!

Время, пространство – а что они?
Призрачность, извини…
Есть только я на земле, но нет,
Нет здесь тебя, мой свет…

Свет мой погас – наступила тьма,
Вместо весны – зима…
И я не знаю зимы зимей,
Осени осеней!

Время настало утрат и потерь,
Время – голодный зверь,
Время настало потерь и утрат…
Что же мне делать, брат?

+


*      *      *

У меня остались только функции,
Да и то не все, признаться надо,
И живу я, будто по инструкции,
Коей нарушение – досада.

Жизнь теперь – постылая инерция,
Но без состояния покоя…
Не могу унять больное сердце я,
Снять твоё заклятье колдовское.

Я заговорён тобой, как ведьмою,
Будто раб, прикован я к галере –
Век теперь придётся боль терпеть мою…

Или же привыкнуть к той потере!

+


*     *     *

Я выйти не могу из виража
И встречи жду со стенкою отбойной,
И бесконечны мысли о покойной,
И память неотвязчиво свежа.

Не знаю, кто теперь поможет мне –
Ту боль, меня гнетущую, ослабит,
А время дни оставшиеся грабит
И тем довольно, кажется, вполне…

Пока не доведёт до рубежа,
Отбойной обозначенного стенкой,
И с трассы удалит под зад коленкой…

Тогда и выйду я из виража!

+


*     *     *

Со дня, как «Эльдорадио» открыто,
С обзвона кем-то выбранных квартир,
По просьбе Гали Тикарам Танита
Запущена ди-джеями в эфир…

Пятнадцать лет их слушаю уже я…
Нет Гали…
                Только мне по вечерам
По воле «Эльдорадио» ди-джея
Опять звучит Танита Тикарам…

Галя, Галя, не я с тобой,
Галя, Галя, не я…
Галя, Галя, твой мир другой –
Ты теперь не моя!
Так далека ты – ты теперь не моя!

Галя, Галя не придёт ко мне,
Галя, Галя совсем…
Галя, Галя – свет погас в окне!
Загасила зачем?
Так далека ты – почему и зачем?

Ты навек ушла, покинув всех,
О тебе не плакать – это грех!
И я плачу всякий раз, прости,
Слыша "Twist in My Sobriety",
Слыша "Twist in My Sobriety",
Слыша "Twist in My Sobriety"…

+


5 апреля

Тень одиночества нависла надо мною
И опускается всё ниже, ниже, ниже…
Стою, опять стою перед твоей стеною –
Поговори со мной, поговори же!

Но нет ни звука мне из вечности бездонной
И никогда теперь ответа мне не будет –
Я у стены стою коленопреклонённый…
И пусть никто меня за то не судит!

Тень одиночества густеет, пеленает…
Я у стены, а ты в стене, ты в тёмной нише
И та же тьма в моей душе – а кто то знает?..
Поговори со мной, поговори же!

+


*     *     *

Я на свободе, как в тюрьме,
Весной, как будто бы в зиме,
На солнце, будто бы во тьме…
Я – схимник в этой кутерьме!

Я девять месяцев в тоске –
Твоё кольцо в моей руке,
Твоё лицо в моём зрачке…
Я девять месяцев в тоске!

Я девять месяцев один –
Лишенный лампы Аладдин
Иль «Фрам», зажатый между льдин…
Я девять месяцев один!

Я девять месяцев в беде,
Ищу тебя – но нет нигде,
Сединки множу в бороде…
Я девять месяцев в беде!

Я – схимник в этой кутерьме…
Стихи слагаются в уме
В отчаянное резюме –
Я на свободе, как в тюрьме!

+


*     *     *

В каждой мелочи – она,
В каждом уголке и щёлке,
Заплутавшая жена
В невозвратной самоволке…

Обойду те уголки,
Каждого коснусь предмета,
А на сердце груз тоски
И вопросы без ответа…

Я – забытый саквояж,
Луч прощальный в час заката,
Где в пейзаже лишь стаффаж,
А был первый план когда-то…

А вокруг меня следы –
Их таит, как тень былого,
Сень нагрянувшей беды
В складках вечности покрова…

Я склонюсь под тот покров,
Тайно слёзы утирая…
Dura lex – закон суров,
Где sed lex есть часть вторая!..

И приму без лишних слов
Боль сердечную без края
И тоску, и тот покров,
Мелочи перебирая…

+


*     *     *

Я – приземный человек,
Чьё души паренье – птичье,
Потому-то и отверг
Даже мысли о величье!

Потому-то и лечу,
Трепеща вотще крылами,
И чего-то, там, хочу,
Но могу ль – судите сами!

Я сегодня выпил грамм
Вдосталь, скажем так, сухого
И гляжу по сторонам,
Будто доктор на больного…

Мир вокруг – сплошной дурдом,
Номер шесть палаты вроде,
Только верится с трудом,
Что и я в том хороводе…

В жизни ранге – рядовой,
В том строю – на левом фланге,
Закольцующий конвой,
Замыкающий в фаланге…

Тот по времени поход
Мне с рожденья предназначен
По судьбы квадрату вод –
Акватории иначе…

Там, где справа равелин,
Слева мыс и цепь меж ними,
Где лишь ветер властелин,
Как диагноз над больными…

Где с судьбою лишен торг,
Где для большинства потребен
Не рассудок, а восторг –
Не Афинин ум, а Гебин…

Я тот миг не уловлю
И ту цепь не утоплю я,
Чтоб дать выход кораблю,
Плит движения предчуя…

И останусь на мели,
Как штрафник на гауптвахте,
Как в лагуне корабли,
Как горняк, забытый в шахте…

Там, где проза бытия
И где – где-то! – Бог над нами,
А внутри и ты, и я,
И грядущего цунами…

Чья коварная волна,
На просторе – метр, не боле,
А у берега – стена
В истребительницы роли…

Там, где white порою black
И где лишены величья –
Я, приземный человек,
И души паренье птичье…

Из гусиного пера –
Капли крови на папире…

Скоро ль кончится игра
На моей печальной лире?

+


*     *     *

Лежат, как жизни знаки,
Теперь в одном конверте
«Свидетельство о браке»,
«Свидетельство о смерти».

Звучат те две бумаги
Началом и финалом
Такой прекрасной саги,
Что кончилась обвалом.

Два листика, два бланка –
Так много и так мало…
Есть город Касабланка,
Где ты не побывала!

Есть пажити и веси,
Есть горы и долины
И есть Привоз в Одессе…
Но нет моей Галины!

Я одинокость эту
Несу назад, в былое,
По миру и по свету…

А ведь могли бы двое!

+


*     *     *

Я без неё – колодец без воды,
Надломленная, высохшая ветка,
Метомая по ветру этикетка,
Былой цены несущая следы…

Меня стыдят:
                - Разнюнился, старик!
Гневить судьбу не надо – есть и хуже,
Ты затяни свой слезоток потуже,
Чтоб к обезвлажью стих твой попривык...

Не будь рабом сиюминутных стрелок
И сиючасовым не уступай,
А до несчастий – каждому свой пай:
Щи негусты иль, скажем, жемчуг мелок!..

И возвестят:
                - Нет счастья без беды!
Спрошу:
                - С бедой какое ж это счастье,
Когда до дна ты высох в одночасье
И брошен, как колодец без воды?

+


*     *     *

Как издевались над твоею чистотой,
Как презирали, недоумевали!..
А, может, были правы в части той,
Что в грязи чистоту сберечь едва ли?

Но утверждала ты и берегла,
И приучила – одного меня лишь,
А остальных – старалась! – не смогла…
Я внял уроку – ты меня похвалишь!

Исполню я негласный твой наказ,
Твоё напутствие неслышимое знаю
И в том тебе клянусь, в который раз –
Кто презирал тебя, тех презираю!

+


*     *     *

Почти что год с тобой в разлуке,
Почти что год сплошной тоски
И наложить желанье руки
Так манит, смыслу вопреки…

Сломать назначенные сроки,
Закончить до финала бег
И в тьму от суетной мороки
Уйти досрочно и навек.

Я убедить себя пытаюсь,
Что я неправ, что я слабак,
Но не могу – простите, каюсь! –
И не справляюсь с тем никак.

И что мне делать, как исправить
Бессмысленную эфемерь,
Когда пытаюсь сопоставить,
Что было и что есть теперь?..

Когда ничто невозвратимо
И неизвестно наперёд…

Вот, заболел мой котик Сима –
А если вдруг и он уйдёт?

+


*     *     *

Чем нынче занимаюсь?..
Ем, сплю и испражняюсь…
А раньше было творчество!

Слоняюсь по проспектам,
Как нечто или некто,
И ничего не хочется!

Налью себе рюмашку,
Крутого кофе чашку,
Чем скрашу одиночество…

И убедюсь воочию,
Что было верным очень
Павлушино пророчество!

Павлуша – папин сменщик,
Большой любитель женщин
И мамин выбор давний…

Сказал он перед смертью:
- Как я, чтоб жил теперь ты,
Чем далее, тем явней!..

Как он, живу теперь я,
Часы пустые меря
И сутки, и мгновенья…

За что мне та расплата,
Когда ничто не надо,
Но надо, тем не менее?..

Чем нынче занимаюсь?..
Не впасть во грех стараюсь
Унынья, одиночества…

Слоняюсь по проспектам,
Как нечто или некто…
Ужели было творчество?

+


ВЕТЛЕЧЕБНИЦА

Печальный вид – больные звери,
А их хозяев вид – подавно,
Страшат их мысли об утере
И платят за приём исправно…

А как же не платить за диво,
Дарованное нам природой,
В глаза глядящее правдиво,
Восторг свой офиналя кодой!

Та coda – хвост!
Он украшенье,
Пушистый или же вилючий…
Зверьё дано нам в утешенье,
Оно не просто дар – покруче!

Но киснут мужики седые,
Всегда стальные в жизни сфере,
И зрелые, и молодые,
Когда их оставляют звери…

Не покидайте нас хоть вы-то,
Зверьё,
                играйте – мы похожи…
Царей всегда играла свита!

Как и Царя Природы тоже!

+


*     *     *

Мы живём в стране позорной
При свободе иллюзорной,
При ворье и при лжецах…
Что имели, то имеем,
Что умели, то умеем,
Потеряли только страх!

Страх, чтоб заповедь нарушить –
Не скупать чужие души
И свою не продавать…
Но ни совести, ни страха,
Дорога своя рубаха,
А на прочих – наплевать!

Нам придумана отмазка,
Как легенда или сказка,
Что умом нас не понять…
Верно – нет ума такого,
Как и нет такого слова,
Кроме этих:
                - Вашу мать!

В вашу, в нашу мать Россию,
Как в крутую, как в мессию,
Можно верить – сколько же? –
Обозначенную тенью
По чьему-то захотенью
На планеты чертеже!

Хаос был, была Гондвана,
Только поздно или рано
Всё нашло и смысл, и суть…
Но лишь мы с поры потопьей,
Господа с душой холопьей,
Свой измысливаем путь!

+


ПАСХА

Я в храм пришел,
А храм закрыт –
И Богу я не нужен!
Я был обижен
И убит,
Унижен и сконфужен…

Стоял я в Пасхи
День Святой
У врат закрытых храма
И зрел протест
В душе пустой,
И чувств звучала гамма…

И я вернулся
В сирый дом,
Вдовец, изгой несчастный…
Весна!
                А сердце подо льдом…
А лёд весной – опасный!

+


*     *     *

Ты обездолила меня,
Теперь перед тобой
Стою, колена преклоня,
Горюю над судьбой…

Не сильным оказался твой
Супруг, теперь вдовец,
Живой – а будто не живой,
Не мысли – а свинец…

Сечёт ровесников коса,
Серьёзно болен кот –
Знать, траурная полоса
Надолго настаёт…

Судьба слепа, своё берёт –
И многое взяла,
Знать, недалёк и мой черёд…
Закончить бы дела!

+


ЗА ЧТО?

Тебе я в жертву всё, что мог, принёс
И вот теперь, прости, но очень хочется
Задать один единственный вопрос:
- За что ты отплатила одиночеством?

Я знаю, что вопрос тот в пустоту,
Я понимаю то, что нет обратного,
Однажды подведённую черту
Не истереть – то из невероятного!

Не жди и не надейся – всё, как дым,
И не спеши вослед – всегда успеется…
Бог разберётся с дедушкой седым –
И на другое нечего надеяться!

Тебе я в жертву всё, что мог, отдал,
А ты за горизонт ушла незнаемый
И опустел отныне мой причал –
Стою один, ветрами продуваемый…

Я имя Бога всуе произнёс,
Но и Ему невыносимо хочется
Задать один единственный вопрос:
- За что Ты отплатил мне одиночеством?

+


3 мая

Радоница – память по усопшим,
Со свечою подойду в придел,
Повинюсь в их поминанье общем,
Что не уберёг, не доглядел.

Нет мне ни прощенья, ни покоя,
Ни отдохновения, ни сна…
Расцвела не радостью – тоскою
Одинокая моя весна.

Мой потир наполнен не кагором –
Уксусом.
                Я пью его и пью…
И несу в душе себе укором
Всю бездушность прежнюю мою.

+


5 мая

Ты теперь, как на витрине,
Но сокрытая от взора
И звучат тебе отныне
Песни ангельского хора…

О тебе воспоминанья
Мне остались в письмах наших,
Между нами расстоянье
Дней, с тобою нас расставших…

Между нами всё – былое,
Между нами всё – иное…

Батюшка у аналоя
Мямлит что-то прописное…

Лет скукожилась громада,
Как шагреневая кожа,
Ничего тебе не надо –
Да и мне, пожалуй, тоже!

+


*     *     *

У меня период всепрощения –
Это, значит, совесть воспалилась
Или, может, благодать спустилась,
Иль совсем иное…
                Ваше мнение?

У меня период покаяния –
Запоздалый, в общем, бесполезный,
Где рассудок мой, до скуки трезвый,
Мне вредит…
                А ваше понимание?

Тот период мне – он, как эпоха,
Как этап, на каторгу ведущий,
И страшусь я, будто казни ждущий,
Дня призвания…
                Вам тоже плохо?

+


*     *     *

Сидит один
Старик слезливый
И слушает
Такой же джаз,
Неторопливый
И красивый –
Да вовсе и не джаз
Подчас!..

Он одинокий,
Будто нота,
Случайно взятая,
Как кикс,
И жить,
И мыслить неохота,
Как неохота всё,
Старик-с!

Старик-с, старик-с,
Не думай, милый,
Что нужен ты
Кому-нибудь…
Лишь только время
До могилы
Ещё протянется
Чуть-чуть…

Ещё дорога
До границы
Продолжится –
А для чего?
Ещё стихов твоих
Страницы
Умножатся –
А для кого?

+


КОТИКУ

Вот остались мы с тобой сиротами –
Одинокий человек и зверь,
Как два нищих, стоя за воротами,
Навсегда закрытыми теперь.

Нам с тобой судьба отныне грустная
Предстоит, особенно моя…
Радость отняла Старуха гнусная,
Ты не знаешь – это знаю я!

Ты, моё наивное сокровище,
Будто не случилось ничего
В тот июль, в его жару-чудовище,
Жизнь ведёшь…
                А мне-то каково?

+


*     *     *

Я погрузился в мир былого,
Мне мир сегодняшний не нужен,
Ведь в этом мире, право слово,
Я свой заканчиваю ужин…

Сей трапезою без партнёра,
Без собеседника, контакта,
Без разговора или спора,
Где сам с собою я…
                Вот так-то!

Я свой заканчиваю ужин –
Допит бокал, уста утёрты,
Оркестр с гармонией не дружен,
Хоть не сложны его аккорды…

Пусть музыканты инструменты
Отложат и в футляры сложат –
Конец моей дороги-ленты
Своим молчаньем подытожат!

+


*     *     *

Я ненавижу солнце –
Оно отняло у меня тебя,
Я ненавижу  жару –
Она отняла у меня счастье,
Я ненавижу всё,
Что было летом
Две тысячи десятого года,
Потому что цифры этого года
Составляют в сумме число три –
Нечет, чёт, нечет…
Ничего, чего, ничего…
И так до бесконечности,
Которая нас всех ожидает!

+


*     *     *

По улицам ходят
Счастливые люди,
Смеются, пускаются в пляс,
Не знают они,
Что когда-то не будет
Того, что не ценят сейчас.

Не знают они,
Что наступит минута,
Секунда, мгновение, миг,
Когда ты однажды,
В течение суток,
Предела страданий достиг.

Когда тебя ночью
Отчаянье будит –
И только тебя одного…
По улицам ходят
Счастливые люди,
Поскольку не знают всего!

+


*     *     *

Я изгой, я эмигрант,
Я в своей стране чужой,
Мне несчастный выпал фант –
Здесь родиться…
                Боже мой!

Боже, Боже, Боже мой,
Жизнь мою не повторить,
Что мне кажется тюрьмой,
Но большой…
                Что говорить!

Я не знаю, чей меня
Успокоил бы уклад,
Но что здесь бы я ни дня
Не торчал –
                я был бы рад!

Эмигрант я и изгой –
И на этом свете тож…

Правда, там, в стране другой,
Рок мой с этим
                был бы схож!

+


*     *     *

Если бы я знал ноты,
Я стал бы блюзовым музыкантом,
А если бы знал гармонию,
То хорошим,
Потому что звуки эти
Рвут сердце
И уносят душу
В поднебесные выси…

Но если бы я был
Лишь блюзовым музыкантом,
То мечтал бы
О другой жизни –
Без тех звуков,
Которые рвут сердце
И уносят душу
В поднебесные выси…

Но я ни то –
Ни другое…
Так, почему ж эти звуки
И в том,
И в другом случае
Рвут моё сердце
И уносят душу
В поднебесные выси?

+


*     *     *

Лестница моя – как склон Голгофы,
Пятый мой этаж – её вершина!
Умножает горестные строфы
Одинокий пожилой мужчина…

Это всё, что у него осталось
Для былых эмоций выражений –
Накопились горечь и усталость,
Как его покинул Добрый Гений.

Обернулся Добрый просто прахом,
Оказался Гений горсткой тлена
И ручей, что был недавно Bach’ом,
Стал лесному гному по колено.

Господи, услышь мою молитву,
Боже мой, мотив её понятен –
Прежних чувств и гамму, и палитру
Возврати, коль Гений невозвратен!

+


*     *     *

Вот видишь, мама,
Сыну твоему
Жить суждено
Отныне одному,
Где твой портрет
И Гали, и родни
Следят за мною, молча…

Мне они,
Недвижным взглядом,
Тем, что сквозь стекло,
Который
Ощущать мне тяжело,
Терзают душу,
Сердце бередят…

Невыносим
Их неподвижный взгляд!

Вот видишь, Галя,
Мужу твоему
Всё, что осталось,
Просто ни к чему
И потому
Так на душе темно…

И как итог:
Что наша жизнь?..
                Увы!

+


*     *     *

Мне отвыкать от слова «наш»
Приходится теперь,
Оно сегодня, как мираж,
Как запертая дверь.

Оно отныне, как фантом,
Как горный перевал,
Сокрытый в облаке густом,
Попавший под завал.

Порви-ка, друг, порочный круг,
Оставь своё нытьё!..

Но жить-то как, когда вокруг
Лишь «мой, моя, моё»?..

+


*     *     *

Я потерялся без тебя,
Я без тебя пропал,
Я жил, любя и не любя,
Порой стихи кропал…

Местами были неплохи
Те, прежние, стихи,
Велеречивы и сухи
И много чепухи…

Но вот из многого всего
Осталось лишь одно –
Так, завершившись, торжество
Стать буднями должно.

Так, закруглившись, колобок,
Как белый карлик, стал
И распустился дней клубок,
И рухнул пьедестал.

Живу, печалясь и скорбя,
Кляну тот горький час…
Я потерялся без тебя –
Мне свет звезды угас!

+


ПАМЯТЬ

Ты ушла – осталась память,
Жгущий сердце уголёк,
Память памятна, она ведь
И прощанье, и упрёк…

И прощенье, и страданье,
И возврат в былые дни,
Сладкий путь в воспоминанье,
Но и горький…
                Извини!

Ты навек ушла из дому,
Наш покинула порог…
Если б ты ушла к другому,
Я бы память не берёг.

Был бы волен, будто птица
Или ветер, иль поток,
И тогда, как говорится,
Я бы память не берёг!

А пока мне не представить
Без тебя другую жизнь…
Память, память, память, память –
Тяжкий груз, хоть в гроб ложись!

+


*     *     *

Несмотря на громкость тона, я
Убеждён в одном почти –
Нота «фа» всегда зелёная,
Как ты спектр ни крути…

«до» и «си» быть могут разными –
Счёт откуда их вести –
Фиолетовыми, красными,
Ты лишь гамму вспять пусти…

Спит Природа утомлённая,
Для неё Земля – софа…
Нота «фа» всегда зелёная –
Просто, в центре нота «фа»!

+


*     *     *

В доме тихо, как в могиле,
В спрятанной пещере или
В глубине далёких гор,
Или в недоступном гроте,
Или в потайном болоте,
Неоткрытом до сих пор.

В доме тихо, тихо-тихо,
Скалится судьба-чувиха,
В смысле, что ты за чувак…
Но, как бес пред аналоем,
Замерла с неслышным воем,
Хвост прижав – смиренья знак.

В доме тихо. В сердце – лихо.
Вещи, книги, кисти, краски –
Для кого теперь они?

Лишь «останутся как в сказке
Как манящие огни
Штурмовые ночи Спасска
Волочаевские дни»!

+


*     *     *

Я для друзей – не всяк, не каждый
Был,
          а такой, какой я есть,
Но смалодушничал однажды –
Дал сокровенное прочесть…

Прочли…
                и дружно замолчали,
И прячут взоры от меня –
Стою, как выбитый в финале,
Себя за проигрыш браня…

И понимать я стал, что тайна
Есть самый лучший жанр, когда
Всё, что сокрыто чрезвычайно,
То привлекательно.
                Беда!

И пожалел я, и жалею,
Что был расслаблен в горький миг…
Теряю бдительность, старею…

А что поделаешь, старик!

+


*     *     *

Всё в нашей жизни было –
Хула и похвала,
Но ты меня любила
И «зайчиком» звала!

И «лапкой», и «жлобярой» –
И в шутку, и всерьёз,
Но стал я злой и старый,
Привычками оброс…

Ленив, упрям и скушен,
Порою нетерпим,
Порою равнодушен,
Но всё ж тобой любим!

Ты наш очаг хранила,
Весёлою была
И так меня любила,
Что тихо умерла!

И вот теперь читаю
Я наших писем ряд,
И задним понимаю
Умом –
                какой я гад!

Мне память возвращает
Всё то, что я забыл
Про нас
                и я не знаю,
Любил я – не любил!

Теперь я, вот, остался
В углу, как без угла,
С тобою попрощался –
Ведь ты же умерла!

Прощай, моя родная
И «лапка», «pUn(ь)ka» и
Любимая без края,
Так ждавшая любви…

Не доданной когда-то,
Не доданной потом…
Но ты не виновата –
Лишь я виновен в том!

+


*     *     *

И крик души, и сердца плач –
Ничто теперь, ничто,
И только совесть, как палач,
И время-решето

Твою просеивают суть
И отсекают в ней
Всё, что не вАжно, что чуть-чуть
И что всего важней…

И остаётся Будды путь –
Срединная стезя,
Которую ни повернуть,
Ни повторить нельзя!

+


*     *     *
                «И долго на ветках дорожных раздумий,
                Как плод, созревала моя голова»
                (Н.Рубцов, «Жар-птица»)

Прочитал Рубцова я случайно –
До чего ж его созвучна лира!..
Настроенье сразу стало – «майна»,
А тревога почему-то – «вира»…

Николай Рубцов – поэт печали,
Кто-то даже сравнивал – Есенин,
Потому меня и взволновали
Рифмы, чем поэт бывает ценен…

Но не только рифм вереницей,
А когда ни строчкою не врёт!

Или вдруг способен изумиться:
Муха – это тоже самолет.

+


*     *     *

Я лечу кота больного Симку
Весь квартал, до нынешнего дня,
Чтоб отнять у Смерти недоимку,
Хоть чуть-чуть, что Смерть взяла с меня…

Недоплату, словно бы расплату,
Неустойку, будто я должник…
Но в бою погибшему солдату
В день победы ни к чему пикник!

Но, трясиной обернувшись, суша
Вереском и мхом не прорастёт…

Пояс затяни, старик, потуже
И вдогонку канувшим – вперёд!

+


*     *     *

Только кот меня на этом свете
Держит,
                а иное ничего –
Я же перед Господом в ответе,
Перед Всемогущим за него!

И ещё толика дел осталась,
Парадокс – задачей великА,
Чтобы ты в веках не затерялась,
Всё твоё исчислить до листка…

А исчислив, сверив и проверив,
То раздав, а это подарив,
Тот порог, что у последней двери,
Пересечь, дверь тихо затворив.

+


*     *     *

Весны последний понедельник –
Очередное лето!
                Что же
Преподнесёт оно мне, Боже…
Я здешний ворон, а не мельник!

Я лета прошлого заложник,
Я аманат жары грядущей
И, как пока ещё живущий,
Над адским пламенем – треножник!

Я, как мангал, набит углями,
Я, как шашлык на шпаге, корчусь,
А потому и не испорчусь,
Хотя и вытоплюсь слезами!

Осинник – в роще, в дебрях – ельник,
В тайге – сосна и кедр, и пихта…
Что происходит там, у них-то,
В весны последний понедельник?

Я не узнАю – не узнает
Никто из нас, пока за ними
Мы не уйдём
и наше имя
В анналы Вечность закопает!

+


*     *     *

О тебе все думы постоянно,
О тебе одной душа болит –
Рваная, зияющая рана…
И слова напрасные молитв.

Только письма, письма, письма, письма,
Я – тебе, а ты, родная, мне…
Тишина над строчками повисла,
Странно очень в этой тишине.

Грустно очень, горечь и морока,
Неуютно, муторно, тоска…

Лишь пустые бьются одиноко
ТорокА до рокового срока
У седла по жизни ездока!

+


*     *     *

Я ненавижу наступившую жару,
Что год назад тебя коварно отняла,
Себя я чувствую, как нищий на пиру,
Голодный нищий у накрытого стола.

Кругом народ, почти раздетый до гола,
Вокруг  весёлые улыбки, шутки, смех,
А я стою, как у роскошного стола
Стоял акридами питавшийся аскет.

День лета первый с вёдро начался,
А к вечеру под тридцать по шкале,
Я ж, будто сытый, за еду не принялся,
Хоть изобильно всё и вкусно на столе.

Придёт прохлада, я надеюсь, ввечеру,
Сотрёт испарину с горячего чела…
Я ненавижу наступившую жару,
Что год назад тебя навеки отняла,
Без месяца…
                Нежданно, поутру.

+


*     *     *

Нам всем одно сияет Солнце
И светит нам одна Луна,
И только паспартУ оконца
Их обрамит…
                и тишина.

Мы ряд транзитных лиц по миру –
От А до В, от В до С,
Но, как любому пассажиру,
Придётся нам сойти в конце.

Я путешественник, как все мы,
И путник, только и всего,
И я в развитье этой темы
Не тщусь добавить ничего.

Бродяга, вагабонд, скиталец
Эмоции на поводу –
Михайлов Лев,
                Нарцисс-страдалец,
Лелеющий свою беду!

+


СТИХИ,
НАЙДЕННЫЕ В ПИСЬМАХ

*
Лапа моя милая,
На голову хилая,
На удар непрочная,
Если будешь хныкать-ныть,
Как с тобою будем жить?..

12.11.1963 г.

*
Привет, мой лапоть!
Нету просто слов –
Я написать стихи тебе готов.
Брожу над Ужем,
Кофе пью в отеле,
Журнал читаю вечером в постели,
Исследую глазами проституток,
А, в общем-то, родная, не до шуток.
Зарплату жду,
Перевожу еду,
Ничем не увлекаюсь на беду,
Хотя имею тысячу желаний
И десять производственных заданий.
Осточертели рожи и походки,
Не хочется ни коньяку, ни водки –
Одно вино спешит в мои объятья
Столовое…
Привет из Закарпатья!
«Мадам Величко дорогой» обед
Тебе шлёт тоже, дорогой, привет!
А Вася Балог,
«Юный Кипарис»,
Одну из всех использует Ларис.
И «дорогой» Маринин, мой сосед,
Чувиху водит, мне пока во вред.
(Не напишу я большего о нём,
Поскольку водит он чувиху днём.)
Сплю без просыпу, думаю рекламу,
Хочу уехать, не имею даму,
Хочу, конечно, но боюсь огласки,
Хотя в кафе иные строят глазки.
Хожу в кино, смотрю любую лажу,
А в «Синяке» всё дело не улажу.
Волнуюсь за немецкий – за тебя,
Курю, мудрю, подтяжки теребя.
Хочу рублей и не хочу наград,
Хочу к тебе, а, может, в Ленинград.
А, может, в Севастополь
Прямо к морю…
Живу, скучаю, думаю и спорю.
Забот не знаю, кроме как пожрать.
Такая жизнь (прости!) – такую мать!
А ряд чувих твоих А la Matisse
И над окном кустарнейший карниз,
И спрятанный коробкою утюг –
Всё надоело вдруг, постыло вдруг.
Забыл «Спидолу» – нету в ней услады,
Хочу рубли – и не хочу награды
(Я повторяюсь, но совсем не зря –
Ведь мы живём рублям благодаря.).
Сижу в тиши, покуриваю «Шипку»,
Свершить желаю новую ошибку,
Любую, чтобы чувствовать потом
Себя то человеком – то скотом.
Сквозняк гуляет, молча смотрит Pu;ka,
От партии возьму да отрекусь-ка,
Хоть я не член –
Всё тлен, всё тлен, всё тлен.
Давно я не ласкал твоих колен!
Давно не целовал твои глаза!
Сдают, как видно, где-то тормоза.
В Мукачево отправил Гилку (Ветку),
Обёртку – во!, но кислую конфетку,
Хоть с ней приятно, весело порой…
На расстоянье всяк из нас – герой!
Об этом хватит.
Перейдем к финалу.
Прошу тебя – не торопись к «завалу»
В делах учебных – я тебя прошу,
А то ещё стихов не напишу.
Писать кончаю, сон преодолев,
Целую, жду, пока послушный Лев.
Пятнадцатое, в ночь под воскресенье…
И снова сутки отошли в забвенье…
И снова будут новые ползти…
Вот – c’est la vie!
И мать её ети!
               
15.05.1965 г.

*
Перед тем, как уснуть,
Я ищу тебя рядом,
Чтоб усталую голову
Спрятать на грудь…
Перед тем, как уснуть,
Мне немногое надо –
Тихо-тихо
На самое ушко шепнуть:
- Перед тем, как уснуть,
Обещай мне,
СловА не жалея,
Что вот так же наутро,
В преддверии дня,
Ты разбудишь меня,
Моя милая,
Нежная фея,
Осторожно разбудишь,
Улыбкой своей
Поманя…

30.10.1965 г.

+


*     *     *

У него горит свеча
Возле правого плеча,
У него горит свеча
Возле левого плеча
И свеча горит в ногах…
А душа его в бегах!

Был умён он или глуп,
Но остался только труп,
Был остёр он или туп,
От него остался труп,
Часть толичная земли…
А душа его вдали!

Был он грешен или свят,
Свечи круг него горят,
Был он муж, отец иль брат,
Свечи с трёх сторон горят,
Догорели уж почти…
А душа его в пути!

Догорит его свеча
Возле правого плеча,
Догорит его свеча
Возле левого плеча,
Догорит свеча у ног…

Там и примет душу Бог!

+


*     *     *

Пятое июня,
Через месяц – год,
Как моя Галюня
В дом наш не придёт.

Утром не проснётся,
Не поговорит
И не улыбнётся,
И не пожурит.

Выскажусь банально –
То мне не впервой! –
Жизнь, она летальна,
Ритм круговой.

Как из тьмы возникнешь,
Так во тьму уйдёшь –
Только жить привыкнешь,
Глянь, дела сдаёшь.

Пятое июня,
Через месяц – год,
Как меня Галюня
К вечеру не ждёт.

Боль желвачит скулы
Мне,
          что ей дала
Смерть за всё отгулы:
Планы и дела.

Ты скажи мне, Боже,
Чем ту боль унять,
Или, может, тоже
Вслед отгулы взять?

Бог промыслил строго
Мне из пустоты:
Подожди немного,
Отдохнёшь и ты.

+


*     *     *

Плачет дедушка на кладбище,
Горе льётся из его души
И не встретятся нигде ещЕ
Вам такие слёзы дедушьи.

Перед дедушкой плита черна,
Буквы белые на ней ясны,
А по-за плитой стоит она –
Урна той, которой нет цены.

Урна белая, фарфорная,
Где в мешочек ссыпан прах её…
Ах, плита-покрышка чёрная,
Ах, минувшее житьё-бытьё!

И глаза его усталые,
И слезинки на его губе,
И худые щёки, впалые
Отражает та плита в себе.

Плачет дедушка, печалится,
От разлуки убивается,
А на небе солнце скалится
И в плите той отражается.

Ах, плита-плита, род зеркала,
Ах, печаль-печаль безмерная,
Ах, судьба, «метсана перккаля»,
Ты одна у нас, наверное.

Но и разная, пока ещЕ
Плачет дедушка на кладбище!

+


*     *     *

Тебе на солнышке тепло
В последнем, вечном сне
В стене на южной стороне –
Знать, с местом повезло!

Перед тобою лёг простор –
Почти что степь, почти,
О ней ты иногда вести
Любила разговор…

А я в лесу любил бродить –
Прохлада там была…
ЧуднО – в жару ты умерла,
А я продолжил жить…

Всё это время грустно мне,
Что время то ушло…

Тебе на солнышке тепло
В твоём последнем сне.

+


*     *     *

Боль – это стресс,
Стресс – это шок,
Шок – это путь в ад,
Жизнь – это миг,
Миг – это срок,
Срок – это мигов ряд!

Утро и день,
Вечер и ночь,
Осень, зима, весна…
Жизнь – это ткань,
Ткань – это точь,
Точь – то её ширина!

Точь притачай
К точи другой –
Сложится полотно…
Был господин,
Станешь слугой –
В принципе, это одно!

Звёздный вдали
Архипелаг,
Светит нам Млечный Путь…
Жизнь – это бег,
Бег – это шаг,
Шаг – это мера и суть!

Мера – объём,
Мера – длина,
Мера – всему лад,
Только лишь боль,
Только она –
Это немереный ад!

Боль – это стресс,
Стресс – это шок,
Шок – это в ад путь,
Жизнь – это миг,
Смерть – это рок,
Жизни итог…
                Жуть!

+


МОИМ ЧИТАТЕЛЯМ

Не интересен Пушкин вам,
Вам не до Лермонтова песен –
Тем более, к моим словам
Вам путь и ключ не интересен.

Хотя нередко рифмы, слог,
Раздумья, радости, печали
И ритм дождя, и пыль дорог –
Вы всё в словах тех узнавали…

Но не узнали до конца
Суть сокровенности поэта,
Его души, его лица –
Но вас я не виню за это!

Я ни за что вас не виню,
Я всех люблю и всех прощаю,
Но рифмам я не изменю,
А изменю ли вам – не знаю!

+


*     *     *

Двенадцатое. Троица.
Такой прекрасный день.
Мне б сесть и успокоиться,
Где солнышко, где тень.

В объятьях одиночества
Смириться и понять,
Что, если даже хочется,
Не пустишь время вспять.

Но что-то не смиряется
Упрямое нутро
И мается, и мается
Над строчками перо…

Строка под строчкой строится –
Ступень, ещё ступень…
Двенадцатое. Троица.
А завтра – Духов день!

+


*     *     *

Женщины, женщины ходят вокруг –
Так непохожи на наших подруг,
Общества сливки и нации цвет,
С многими славно бы встретить рассвет…

Только, чем наши, любимее нет!

+


16 июня

Твой первый День рожденья без тебя!
Дождь за окном, мне некого поздравить –
Хоть обещал шестнадцатого славить,
Но не могу и праздную, скорбя.

Мой скорбный дух, как будто червь внутри,
И как мне с ним прикажете смириться –
Я с ним днюю и с ним, как говорится,
Ночую от заката до зари.

Стоит коньяк, оставшийся с тех пор,
Как год назад твой юбилей справляли,
Как вкусно ели, славно выпивали
И как вели приятный разговор…

И нечего добавить к теме мне –
Шестнадцатого всё же буду славить,
А пятого, тут нечего лукавить,
А пятого опять гореть в огне.

А жизнь идёт, мгновеньями дробя
Свою же глыбу, как камнедробилка…
Ждёт коньяка початая бутылка
В твой первый День рожденья без тебя!

+


*     *     *

К стене твоей привычную дорогу
Пройду-преодолею и опять
Вернусь в свою красивую берлогу,
Повою волком и отправлюсь спать.

Минует ночь, день явится к порогу,
Вернётся вечер – я ему под стать
Вернусь в свою красивую берлогу,
Повою волком и отправлюсь спать.

Как арестант, что принуждён к острогу
И на режим не смеющий роптать,
Вернусь в свою красивую берлогу,
Повою волком…
                и залягу спать.

Так день за днём минуют понемногу,
Я, чтобы те, где ты, пересчитать,
Вернусь в свою красивую берлогу,
Повою волком…
                и не в силах спать.

Жизнь подведёт к банальному итогу –
Банальность ту не смея превозмочь,
Запру свою красивую берлогу,
Повою волком и отправлюсь в ночь…

Но не приду я на свиданье к Богу,
А, умыкнув привратника ключи,
Вернусь в свою красивую берлогу,
Завою волка призраком в ночи...

И ни моей, ни тени монологу
Ничто не помешает эхом стать:
- Вернись в мою-у красивую-у берлогу-у,
Где волком вою-у…
                на Луны печать!

+


РАЗМЫШЛЕНИЯ
ПОСЛЕ ПРОЧИТАННОГО
ЧЕРЕЗ МНОГО ЛЕТ
И ДРУГИМИ ГЛАЗАМИ
ОДНОГО ИЗ ПИСЕМ ОТЦА

Какие незатейливые чувства,
Какие одинаковые мысли!
Быть непохожим – это же искусство
И ни в каком не переносном смысле.

Я следую судьбы отца стезёю,
Ему в конце как будто подражая…
Простился он с Мариею Второю,
Жила Мария Первая – чужая.

Как и финал «певца» Марии Первой
Я повторяю, оказалось, тоже –
Моя судьба таилась тихой стервой,
На две судьбы готовясь быть похожей!

И кАк всё то теперь и мне знакомо,
И кАк всё то и их наследник знает,
Где каждый уголок пустого дома
Взор бередит – жену напоминает…

Так почему же в исполненье пошлом
Конец пути – один, как говорится,
И что в твоём роду бывало в прошлом,
То и с тобой в итоге повторится?..

Не ожидал подобного паскудства
Я от судьбы, в прямом и грубом смысле –
Какие незатейливые чувства,
Какие одинаковые мысли!

Простите за минорную тональность,
Я не искал в гармонии открытий,
Но миром правят пошлость и банальность –
Закон однообразия событий.


+


*     *     *

Я нелюдимый и угрюмый,
Отягощён одною думой:
Как дальше мне существовать?

Я, как гондола без лагуны,
Души оборванные струны
И дальше хочется порвать.

Вокруг меня сиянье лета…
Я не могу смотреть на это –
Мне зябко, нА сердце зима.

Я грустный волк, бирюк, отшельник,
Я здешний ворон, а не мельник…
Я повторяюсь –
                брак ума!

+


*     *     *

Я всегда был одиноким
С самомненьем невысоким,
К жизни адаптацией плохой.

Занимался, чем не стОит,
Потому душа и ноет,
В общем, занимался чепухой.

Я дошел до жизни края
И сижу, перебирая
Год за годом, день за днём свои…

Получается печальным,
Правда, эмоциональным
Мой пейзаж – и в нём стихи мои.

Рифмы множу, множу, множу,
Жизнь прошедшую итожу –
Лучшее осталось позади.

Старость – мудрость…
                Это байки –
Знайки всё равно Незнайки…
По себе равняйся и суди!

+


*     *     *

Мне надоело это состоянье –
Страдает сон, страдает аппетит
И жизнь, как будто под откос, летит,
Всё время сокращая расстоянье…

Меня тревожит этот мой настрой,
Мне кажется, что впору мне свихнуться,
И мнится, что лишь стоит обернуться,
Как снова повстречаюсь я с тобой.

Но, как ни оборачивайся, знанье,
Что всё ушло и больше не вернётся,
Меня печалит, чёрной птицей вьётся…

Как надоело это состоянье!

+


*     *     *

Мой друг, мой друг,
Ты грустен чрезвычайно,
Сказал бы я,
Печален ты, мой свет,
Тебя гнетёт
Непознанная тайна –
Поверь, мой друг,
Но тайн
На свете нет!

И то, что тайно,
Высветится явно,
И то, что грустно,
Всё-таки пройдёт,
А то, что тайной не было,
Подавно
С её разгадкой
Просто подождёт!

Несут разгадки
Часто беспорядки
И смуты дурь,
И революций крах,
А кто их
Принимает без оглядки –
Всего лишь
Сервировка на столах!

А во главе столов
Иные лица,
При них
Лакеев-менеджеров ряд…
Мой друг, мой друг,
Печаль, как говорится,
Она –
Неразорвавшийся снаряд!

Оставь печаль
Лежать на поле брани,
Как тот снаряд,
Зарывшийся в земле –
Печаль твоя
Пусть бурею в стакане
Останется
Иль тенью на челе!

+


25 июня

Вот и котик мой скончался –
Я совсем один остался…

- Тише, Лёвочка, не плачь:
Жизнь – убийца,
Смерть – палач.

Забрала Старуха Симку,
Как пеню за недоимку.

- Тише, Лёвочка, молчи,
Свой
Секундомер включи…

Всё вокруг теперь былое –
До чего же Время злое!

- Тише, Лёвочка-дружок,
Лучше сядь
На бережок…

Посиди над речкой просто,
Как ворона у погоста…

- Только, Лёвочка, не плачь:
Всем им
Thank you very much!

Гале, Симке и другим –
Милым, прошлым, дорогим…

Тем, кто шел с тобою рядом
Жизни полем,
Счастья садом!

+


*     *     *

Я шел походкой жесткой
С кошелкой для кота,
Была та переноска
На этот раз пуста.

Я шел походкой мерной
С кошелкой без кота,
А на душе так скверно,
Кругом же – лепота!

Без цели и без толку,
Не видя ни черта,
Шел с для кота кошелкой,
Кошелкой без кота…

Язвили грудь иголки,
Комар летал у рта…

Я без кота в кошелке,
Кошелке для кота,
Шел тихо тротуаром,
Тёк рядышком канал…

И одиноким, старым
Был я в тот миг –
                кто б знал!

+


*     *     *

В дом мой снова Смерть пришла –
За котом,
Только год назад была –
Что ей в том!
Ходит, ходит взад-вперёд,
Взад-вперёд,
Кого хочешь, заберёт,
Отберёт…
Ты ей в ножки поклонись,
Поклонись,
Перед нею извинись,
Повинись,
Дескать, Смертушка-мадам,
Извини,
Что захочешь, всё отдам –
Хорони!
Хоронить, что сохранить
На века,
Постарайся не винить
Дурака,
Дурака, что не сберёг
Никого –
Это горький, но урок
Для него!
То урок ему теперь
И упрёк –
Был такой хороший зверь…
Не сберёг!
Стала в доме тишина
Тишиней,
Наливай стакан вина –
И полней…
А о рыжем о коте
Не грусти –
Мы же все в долины те
На пути!

+


*     *     *

Симочку зарыли где-то в поле,
Даже на пригорке, говорят…
Был он, как в тюрьме, теперь на воле,
В поле, где закаты вечерят.

Где утрят рассветы в тучьи шторки,
Где Эол мелодии разлил…
Кто бы мне в том поле на пригорке
Ямку вырыл, тряпку постелил!

А пока накинутую лямку
Я тяну в артели бурлаков…
Симочку зарыли где-то в ямку –
Стало в поле больше бугорков.

+


*     *     *

Мой дом пустой,
В нём больше нет души,
Погас очаг,
Вода ушла из крана,
А сердце,
Как зияющая рана,
Во рту ж –
Поганый привкус черемши…

Осталось всё
Вдали и позади,
Не возгорит
В печи огонь потухший
И только привкус
Черемши протухшей,
И только боль,
И только боль внутри…

Я соберусь
И приберу мой дом,
Чтоб ни пылинки в нём
И ни шерстинки,
И Галины
Красивые картинки
Протру
Рукой дрожащею, с трудом…

И Симочки
Присутствия следы
Я удалю,
Задав вопрос
При этом:
- Ну почему опять,
Как прошлым летом,
Вкус черемши –
Мне знак и вкус беды?

+


*     *     *

Мне надо выплакаться досуха,
Мне надо очи осушить
И, опершись на древко посоха,
Стезю печали завершить.

Мне надо высказаться дО слова,
Боль необъятную унять
И вырваться из плена прошлого,
И наступившее понять.

И не лелеять невозвратное,
Латая прерванную связь…
Тогда, быть может, вероятно, я
Продолжу путь,
                остановясь!

+


*     *     *

Кота лечил, ему пихая
Таблетки в глотку…
                В этот день
Минута ль выдалась плохая
Иль напрягаться было лень…

Но в настроении не лучшем,
Не зная, что и предпринять,
Я дал по лапам царапучим –
Сопротивление унять.

Мне негодяй и сволочь имя,
Скотина, дьявола слуга –
Кот на меня глядел…
                такими
Глазами смотрят на врага!

Унижен и обескуражен
Я этим взглядом до сих пор –
И потому так крайне важен
Мне сам с собою разговор:

- Друг, мня терпение талантом,
И с человеком, и с котом
Будь не пигмеем, а гигантом,
Дабы не каяться потом!

- Я в этом плане бесталанен
И нетерпим, и неумён,
А потому в тот миг поганен
Вдруг оказался я – не он!

Прости меня, мой зверь несчастный,
Я плАчу – плачь!
                Да только, вот,
Твоя слеза на труп безгласный
Живой росой не упадет!

+


*     *     *

В моём доме тихо, как в могиле,
Или даже тише – в пирамиде…
Времена такие наступили –
Как в дерьме я по уши, в обиде!

Ничего я не могу поделать
С этою непоэтичной прозой,
Хоть души моей окаменелость
Для неё ж является угрозой!

Очерки былого в том сложу я
И оклею том сей бандеролью,
Жизнью одинокого буржуя
Поживу, сроднившись с этой ролью…

Обыватель я,
                а небыватель –
Тот, кто не со мною, кто не рядом.

Так что, жри и пей, гуляй, приятель…
Бытие с небытием – монада!

+


*     *     *

Ушла из жизни ты моей,
Ушла из жизни ты своей –
И навсегда ушла.

Свети мне, Солнце, ветер, вей,
Журчи, ручей, пой, соловей,
Пили бревно, пила,

Его на доски распусти…
Из них, столяр, мне сколоти
Из дерева бушлат.

Обновку спрячу в гардероб,
Одёжка та хранилась чтоб,
Как сданная на склад.

О ней забуду я на срок,
Пока однажды в вечерок,
Под утро или в ночь

Придут за нею, вслед за мной,
Чтоб получить по накладной
И в ней во тьму сволОчь!

+


ВНУТРЕННИЙ МОНОЛОГ

О, Господи, он мёртвая натура,
Живой, прямоходящий натюрморт!
И почему не сделала аборт
Судьба его –
                обманутая дура?

О мёртвых – хорошо иль ничего!
Но о живых, что мертвецам сродни,
Не спрашивай, зачем живут они,
А размышляй всегда:
                - Они в кого?

Они есть кто?
                Виденье или плоть?
Они есть что?
                Типичность иль феномен,
Где всяк из них ни кочерге подобен,
Ни свечке –
                вообще, на что способен?..

Ну, будет!
                Хватит глупости молоть!

+


*     *     *

Иду один к себе на пятый,
Мой, нами выбранный, этаж,
В последний дом с тобою наш,
Где номер на двери – девятый.

За этой дверью тишиною
Я, будто саваном, обвит –
Не радует и не гневит,
Что ныне с миром и страною…

Я никогда бы не поверил,
Дожив до плеши и седин,
Что буду открывать один
С тобою выбранные двери.

И думой горькою объятый
Всё жажду получить ответ –
На сколько ж обречён я лет
Вот тАк идти к себе на пятый?

+


*     *     *

По приёмнику джаз,
По приёмнику соул,
На него я случайно набрёл…

И в полуденный час
Выпевает труба
То, что мне не допела судьба.

И тоскует душа,
А душа – это Soul,
И трубач – как души той посол…

А труба хороша
И мелодия – класс,
Это джаз, это больше, чем джаз!

Это сердце сейчас,
Будто птица в силках,
Будто струны внапряг на колках…

По приёмнику джаз,
Где труба мне поёт:
- Вот и кончилось счастье твоё!

+


Л.Л.
(4 июля, год спустя)

Отличный выдался денёк –
Флакон на льду, обед в кастрюле…
Ты будь не только лишь в июле
Здоров и счастлив, кузенёк!

+


ПОД УТРО
с 4-го на 5-е, год спустя

Скажи, когда ты умерла,
Который час тот был,
Когда ты от меня ушла,
А я не проследил?..

Подай мне знак, хоть через год,
Когда был этот миг,
Чтоб я отметил твой уход,
Залив за воротник.

Чтоб я возжег тебе свечу
И преподнёс букет,
Мной недодаренный…
                Молчу –
Слов оправданья нет!

Скажи-скажи, скажи-скажи,
Ответь, ответь, ответь –
Мне в сердце вбитые ножи
Ужель всю жизнь терпеть?..

Ты год назад ещё жила
И я тобою жил…

Скажи, когда ты умерла,
Который час тот был?

+


5 июля
(год спустя)

Жизнь моя с твоей смертью закончилась –
За год понял я это отлично.
Сердце корчилось, корчилось, корчилось,
То ритмично, а то неритмично…

И душа за ребёрными прутьями
Тщетно билась и билась, и билась…
Жил, как нЕ жил, год этот, по сути, я,
Был, как не был – всё остановилось.

Как теперь, что теперь?
                Не моя вина,
Что я помню тебя ежечасно…
Жизнь моя с твоей смертью завязана –
За год понял я это прекрасно.

Мир вокруг – за стеклом,
                словно в коконе,
Я внутри запечатанной банки…
Тишина, тишина, я стою в тишине,
Будто высажен на полустанке.

Поезд, поезд, мой поезд с тобою ушел –
Три огня расстояние сводит…
Только рифмы, бумага, перо и стол,
Только мысли шальные бродят…

Это карта твоя под конец легла
Поперёк моего пасьянса.
Ты была – была…
                ты ушла – ушла…
Воротить – никакого шанса!

+


*     *     *

Не знаю, кто меня утешит,
Погладит невзначай по плеши
И бороду потеребит…

Не знаю, кто меня привечит
И, руки положив на плечи,
Уменьшит тяжкий груз обид…

Не знаю, кто меня приветит
И вечером улыбкой встретит,
Проводит утром за порог…

Не знаю, кто тебя заменит
И кто, как ты, меня оценит,
Не знаю…
                знать, не вышел срок!

+


*     *     *

Шарф повяжу, накину плащик,
В Игорный дом пойду с утра
И в доме том сыграю в ящик –
Такая есть у них игра.

Мне, кости бросив, улыбнётся
Улыбкой дьявольской крупье
И треск в зеро их перельётся,
Как бытие в небытие.

Всё, от рожденья до кончины –
Игорный дом, Игорный дом!
Младенцы, отроки, мужчины
Туда заходят чередом…

Там залы с тёмными углами,
С чертей улыбками крупье
И аурою над столами,
Что бытие – небытие.

Там окон нет, там поменяться
Местами не придёт пора,
Там в ящик все сыграть стремятся –
Такая есть у них игра!

+


*     *     *

Душа моя оледенела
Во вновь пришедшую жару
И нет мне никакого дела,
Что есть веселье на пиру.

И мне не до заздравных песен,
А лучше просто помолчать –
Приют певца угрюм и тесен,
И на устах его печать.

И в том приюте он, по сути,
Как в одиночке, навсегда,
И одиночество до жути
Его доводит иногда…

И гнев его не выражаем
Ни рифмой, ни другим, поверь…
Ни провожаем, ни встречаем
Никем он,
то есть я,
                теперь!

+


*     *     *

Из живого в доме лишь цветы,
Но они молчат
                и зеленеют…
Поливаю с тщательностью всею
Их, чтоб не лишиться красоты.

Но на что мне эта красота –
Горькое душе напоминанье,
Что семьи разрушенное зданье
Поглотила бездны пустота?

В этой бездне вечность – это миг,
В этом миге бездна – это место,
Где известно то, что не известно,
Эхо что, а что пред эхом крик…

Крик последний, как последний стук
Вмиг остановившегося сердца –
Импульса в секунду или герца…
Потому всё валится из рук!

Потому-то я пою цветы
Не водой из лейки, а слезами…

И стоишь, стоишь перед глазами,
Всё стоишь, как бы живая, ты!

Милая, не надо мне цветов
И зверей домашних мне не надо –
Ты одна мне радость и награда,
Что принять я всякий миг готов!

Только в бездну канул этот миг,
Только сердцу в этой бездне тесно,
Где известно то, что не известно,
Эхо что, а что пред этим крик…

+


*     *     *

Своей навязчивой идеи
Я жар желал бы остудить…
Где эскулапы-чародеи,
Чтоб ту идею победить?

А с ними медсестра с рюмашкой,
Где от фантазии фигня,
И санитары где с рубашкой,
Чтоб зафиксировать меня?

Но нет ни снадобья, ни средства
И не родился Гиппократ,
Дабы вернуть мне юность, детство,
То бишь ушедшее, назад!

Ни даже год, ни день вчерашний,
Ни даже час, ни даже миг
Вернуть назад –
                то миф всегдашний,
То морок страшный, пОтуг зряшный…
Всё не воротится, старик!

+


ТРИНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ

Тринадцать месяцев – печальное число,
Тринадцать месяцев всего-то и прошло,
Тринадцать месяцев – один, два, три, четы…
Тринадцать месяцев, как прошлым стала ты!

Тринадцать месяцев тебя со мною нет,
Тринадцать месяцев, по мне – тринадцать лет,
Тринадцать месяцев страдания и мук,
Тринадцать месяцев, как длительный недуг!

Тринадцать месяцев…
                А сколько впереди?..
Тринадцать месяцев огонь горит в груди,
Тринадцать месяцев сумбура в голове,
Тринадцать месяцев – недель пятьдесят две!

Тринадцать месяцев…
                А сколько ж это дней?
Тринадцать месяцев, чем дальше, тем страшней…
Тринадцать месяцев – двенадцать и один,
Тринадцать месяцев я, будто в лампе джинн!

Тринадцать месяцев полёт с одним крылом,
Тринадцать месяцев в душе моей надлом,
Тринадцать месяцев – подумать тяжело…
Хотя всего тринадцать месяцев прошло!

+


*     *     *

Я труп, я мёртвый человек,
Я зомби, манекен,
Я давний инка, древний грек,
Чей испарился тлен.

Вокруг меня бушует мир,
Жизнь продолжает бег,
А я как сам себе вампир,
Как чёрный человек.

Меня всё это тяготит,
Но что мне делать,
                кто
Мои терзанья прекратит?
Весь мир отдам за то!

Хотя мне этот мир не жаль,
Он мне теперь – острог…
Сей басни нехитра мораль –
Я просто одинок!

+


*     *     *

Не знаю, твой ли это прах,
Не знаю, твой ли это пепел…
Молчал ли, плакал, пил ли, нЕ пил –
Не помню…
С головою – швах!

Мешочек пыли взят в фарфор –
Приют скудельного сосуда,
Его посмертная посуда,
Судьбы-индейки приговор.

В глубинах электропечи
Ты стала лёгкою золою…
Свои сомнения не скрою –
Твою ль мне выдали…
                Молчи!

Молчу!
                Её ль она иль нет –
Какая разница, приятель!
Берёт Создатель в руку шпатель
И всё равняет – тьму и свет…

И неподвижность, и поток,
И зыбь, и твердь, и эфемерность,
И бесконечность, и размерность,
И полный штиль, и ветерок…

Лишь уповай, что нУжный прах
Был вычерпан из поддувала,
Молись, чтоб пыль её попала
К тебе, владельцу на правах!

Ты тоже пыль…
                Ты из неё
Возник и ею обернёшься –
Однажды так же не проснёшься,
Надетый Смертью на копьё!

Не знаю, тот ли это прах,
Не знаю, тот ли это пепел…
Мир спарадоксел, онелепел,
Он – могендовид на чадрах!

+


*     *     *

Ты чёрствость мне прости и равнодушие
И многое, и многое прости…
Что рядом был, а слушал я, не слушая,
Пытаясь слог впопад произнести.

Прости, что без конца торчал в компьютере,
И от тебя как будто в стороне
Я был в минуты эти, как на хуторе,
С собою при тебе наедине.

Теперь я понимаю всю глубокую
Вину свою, что ты, меня любя,
Была при мне такой же одинокою,
Как ныне одинок я без тебя.

Прости-прости, за всё прости-прости меня,
За то, что в очаге я не сберёг
Ни уголька, ни даже искры от огня –
Лишь в пепел обратить его помог!

+


*     *     *

Я был пигмеем рядом с нею,
А мне казалось, что колосс,
И нёс нередко ахинею,
И чушь неоднократно нёс…

Всё изменилось прошлым летом –
Ушел тот фон из яви в сон,
На чём расцвёл я пышным цветом,
Хоть пустоцветом был рождён.

Теперь мне стыдно и печально,
Что сам себе, по сути, лгал
И, быв пигмеем изначально,
Себя колоссом полагал.

Стою с повёрнутою башней
К той, что на дальних берегах,
Иллюзий раб, колосс вчерашний –
Пигмей на глиняных ногах!

+


*     *     *

Я почто живу-терзаюсь,
В руководстве подвизаюсь,
Что-то мыслю и дышу,
Суечусь, права качаю,
На вопросы отвечаю
И куда-то всё спешу?..

Проще б было и спокойней,
И солидней, и достойней
Беготню свою унять,
Не шалить на переменке –
В тихом месте к тёплой стенке
Прислониться и понять…

Что отпелось, отплясалось,
Отшумелось, отсмеялось,
ОтъелОсь и отпилОсь,
Отшутилось, откутилось,
В раздраженье превратилось
Всё…
           Остались боль и злость!

+


*     *     *

Я теперь, как в вязком иле…
С Гетою поговорили,
С хуторянкой Инной из ЕС…
А тебя я не услышу –
Ты в свою забилась нишу,
Только улыбаешься с небес…

Эта светлая улыбка
Греет душу, но не шибко,
Потому что всё теперь мираж –
И слова, и взор игривый,
И характер твой спесивый,
И в руке умелой карандаш…

Господи, Великий Боже,
Что же, что же, что же, что же,
Что же это, что же за процесс?..
Но и Он меня не слышит –
Он моих вопросов выше,
Только улыбается с небес!..

+


*     *     *

Живёт и каждый умирает в одиночку,
Когда вокруг иных людей полно,
Но я скажу, пусть это и грешно –
Все жизнь бросают, как деньгУ на бочку.

Не берегут, хотя, беречь пытаясь,
Лекарства пьют и по часам встают,
Немалое значенье придают
Её укладу, от него же маясь…

К чему беречь, что ты сберечь не в силах?
Сей вывод мой, увы, банально прост,
Что жизни путь – от зыбки на погост
И он всего лишь даты на могилах.

Я вот для вас кладу за строчкой строчку,
Концы рифмую, звучные вполне,
А все вы в суете иль тишине
Живёте и уйдёте в одиночку!

+


*     *     *

Душу жрёт мою, б..дюга,
Безнадёга-безнадюга…
До чего же я устал!
Кто бы подарил, в итоге,
В пику этой безнадёге
Мне магический кристалл…

Чтобы мог с него направить,
Безнадёге в лоб наставить
Преломлённый гранью луч,
Средь спектральных линий кода
Слово разглядеть «свобода!»,
Как окошко между туч.

А пока что безнадюга
Лезет с севера и с юга
И последнее крадёт …
Я устал и я измучен,
С безнадёгой неразлучен,
Слабо веря, что пройдёт!

+


*     *     *

Я превратил тебя в тотем,
В кумира и фетиш –
Ты ж не была ни тем, ни тем,
А человеком лишь!

Зверей любила и цветы –
Простые существа,
Воров боялась, темноты
И одиночества!

Я равнодушен был порой,
Порою нетерпим…
Но наступил этап второй –
Как мне смириться с ним?

Ушел кумир, исчез тотем,
В прах обращён фетиш –
С ним не увидишься совсем
И не поговоришь!

Его ты не обнимешь плеч
Ни ныне и ни впредь…
Кумира, сотворив, сберечь
Нелишне бы уметь!

+


МАЯТА

Полдня провожу в постели,
Промаиваюсь вечера…

Потом засыпаю еле –
И то к четырём утра…

И вижу во снах тревожных,
Как будто живая ты…

- Да так ведь свихнуться можно
От этакой маяты!

И так ты протянешь мало,
Мой милый…
                - А почему?..

- Да всё, что тебе предстало,
Не выдержать одному…

Хоть то, что теперь с тобою,
Изучено много раз.

- А мне что с наукой тою –
Я с этим живу сейчас…

Какие-то планы строю,
Стараюсь и есть, и пить…

Да только иной порою
Не хочется дальше жить!

+


*     *     *

Небо-небо, туча-туча,
Даль синевы, ответь,
Что же в жизни бывает круче,
Чем явление – Смерть?

Может, только болезнь,
                такая,
Что призовёшь Ея
Ты, от немыслимых мук стеная,
Для избавления?

Может, только тоска без меры,
Будто бы омут, тот,
Что в безграничные глуби, сферы
Манит тебя, зовёт?..

Может, только…
                А, может, лучше
Взять да перетерпеть?
Небо-небо, туча-туча,
Даль синевы, ответь!

+


*     *     *

У каждого жизнь своя
И дела нет до моей –
Забыли меня друзья,
Как будто и нет друзей.

И вроде родных полно,
Что кровью тебе близки,
А в принципе – всё одно,
Нечасты и их звонки.

Я знаю, что каждый свой
Вершит в одиночку путь,
Но всё-таки я живой…
А, впрочем, не в этом суть.

А суть, я скажу, проста –
У каждого жизнь своя.

Мораль же сего листа,
Что точно такой – и я!

+


*     *     *

Я не знаю, что со мною станет…
Впрочем, знаю – улечу, как все…
Только бег по взлётной полосе,
Только шум, растаявший в тумане…

В горней выси, в дали невозможной,
Где путям конца и края нет,
Проложу инверсионный след,
Что исчезнет в синеве тревожной…

Обернётся, снова обернётся
Круг оси печальная Земля,
Моего не встретив корабля,
Что из рейса так и не вернётся…

Жизнь-корабль пылинкой мерой с атом,
Искрой света менее чем квант
Промелькнёт…
                а мне официант
Вновь нальёт за столиком за пятым!

+


*     *     *
                «Куда ты скачешь, гордый конь,
                И где опустишь ты копыта?»
                (А.С.Пушкин «Медный всадник»)

Я прожил жизнь неправильно –
Весь пар ушел в свисток,
Была она направлена
Совсем не в тот поток…

Была она потрачена
Не так и не на то
И табелем означен я
Как сивый конь в пальто!

Я этой, некрасивою
Итогом жизнью сыт –
Поникну гривой сивою
И пыль стряхну с копыт…

А далее, не множить чтоб
Ряд невесёлых тем,
Сказавши «тпру!», что значит «стоп!»,
Отброшу их совсем!

+


*     *     *

Меня тревожит аппетит,
А, впрочем, не тревожит…
И день ползёт, а не летит,
И ночь кошмары множит…

И без конца болит душа,
Когда без всякой цели
Я, будто тяпнувший ерша,
Бреду к своей постели…

Мозгами пуст и взором дик
Тащусь, с судьбой не споря –
Несчастный, кинутый старик,
Свихнувшийся от горя…

+


*     *     *

От наших котиков осталась
Вибрисс коробочка всего,
Пучок вибрисс – такая малость…
На свете нет ни одного!

И от судьбы моей когдашней
Осталась память – лишь она,
Как будто пир позавчерашний,
Да вот с картинками стена!

А от утраченного счастья
Остался сам себе упрёк
В небрежии…
                и в одночасье
Души погасший огонёк!

+


ТАК БЫЛО

Ночь. Август. Небо. Звёзды. Вечность.
Тишь. Комары. Простор. Покой.
Пути разлившаяся млечность.
Ни сна. Ни суеты мирской.

Гляжу, главу задрав седую,
На эти – небо, звёзды, ночь,
Как будто бы чего-то жду, я,
Его дождаться бы непрочь…

Полуозяб полуодетый.
Полуобут. Простоволос.
Вопрос полубезумный – где ты?..
Я полуслышно произнёс…

И тут же сказочным ответом
Мне с высоты явилась весть,
Короткой вспышкой, бликом, светом,
Напоминанием – я здесь!..

Спасибо, милая, что знаешь,
Что слышишь, помнишь, видишь и,
Хоть малой искрой, отвечаешь
Ты на пожар моей души!..

Воспоминаний бесконечность.
Перо. Бумага под рукой.
Ночь. Август. Небо. Звёзды. Вечность.
Тишь. Комары. Простор. Покой.

Вы спрОсите, что это значит
И где фантазии предел?..
Так было. У друзей на даче.
Когда я на небо глядел!

+


*     *     *

День последний лета
Снова без тебя –
Мне печально это.

Не могу привыкнуть
К звону пустоты
И не в силах вникнуть.

Завтра снова осень –
Надо ждать дождя,
А не неба просинь.

Пыль сотру я с окон
И полью цветы,
И упрячусь в кокон –

Гусеницы прошлой
Кукольный этап,
До унынья пошлый.

Лягу без движенья
В кокона гамак
Для перерожденья.

В виде предыдущем
Оказался слаб –
Жил червём ползущим.

День последний лета –
К увяданью шаг…
И печально это!

+


*     *     *

Я забываю.
Мчусь домой.
На полдороги вспоминаю,
Что бег теперь
Бессмыслен мой
И то,
Что я об этом знаю.

Остановлюсь
И размышлю
Итоги жизни-небылицы,
Воспоминанья
Накоплю
И занесу
На гладь страницы.

И пусть
Достанутся потом
Мои кому-то откровенья,
Мои старанья
Над листом,
Как мимолётные
Виденья…

Как испарившийся
Туман
И как погасшее светило,
Где память,
Как самообман
О том, что было,
Том, что было.

Ах, память-память,
Дьявол мой,
Мой искуситель и насильник…
Я забываю.
Мчусь домой.
Чтоб завести себе
Будильник!

+


*     *     *

Моя душа опять в слезах
И настроенье на низах,
И затуманен взор,
И повторяются слова,
И превращается листва
Из кружева в ковёр…

И снова осень за окном,
И снова дума об одном –
Оскомина беды,
И разум к пониманью глух,
И навострён, как пёсий, нюх
На прошлого следы…

Ужели с этой колеи
Ободья не сойдут мои
И стопы не уйдут,
И начатый по кругу путь
Не разомкну я как-нибудь,
Что выходом зовут?..

Пока на жизненном песке
На диком пляже, в уголке,
Где глушь и тишина,
Не слижет мой последний след,
Как будто не было и нет,
Слюнявая волна!

+


*     *     *
                «Я печаль, как птицу серую,
                В сердце медленно несу.»
                (О. Мандельштам)

Пропадает без хозяйки дом,
Где дух одиночества витает,
Женского тепла там не хватает,
Жизнь течёт, как речка подо льдом…

Милая, ты в глубину ушла
Омута с названием «Навеки»,
Наши раздвоившиеся реки
Смерть по разным руслам развела…

Мне твоя подземная река
И моя – по жизненной долине,
Порознь текущие отныне,
О тебе, как память, о Галине,
Горем, будто омут, глубока!

+


*     *     *

Заинька, я всё ещё живу,
Сравниваю Питер и Москву
В пониманье их менталитета
И смеюсь, и грежу, и дышу,
И по зову первому спешу…
Господи, прости меня за это!

Заинька, я всё ещё живой,
Но меня печалит образ твой,
Вытканный из грёз воспоминаний,
Где осталась только лишь одна
Память и неясная вина,
И ушедший флёр очарований.

Заинька, погасшая заря,
Ты ушла под утро втихаря,
Будто враз погасший лучик света…
Я злословлю, ною и ропщу,
И себе за всё как будто мщу…
Господи, прости меня за это!

+


*     *     *

Спать не могу –
Сны через ночь о Гале…
Жить не стремлюсь –
Житья без Гали нет…
Застрял во мраке туч
На перевале,
Ища меж ними
Лучик иль просвет…

Мне путь назад
Заказан изначально,
Мне путь вперёд
Немыслим одному…
И это всё,
Как это ни печально,
Я понимаю –
Только не пойму!

Одна лишь память,
Не переставая,
Скребёт нутро
Граблями по стерне,
Как вижу,
Что весёлая, живая
Она со мной –
Да только вот во сне!

Но как былому
Не дано вернуться,
Так то, что будет,
Смутно и темно…
Шумит камыш внизу,
Деревья гнутся…
А я хочу
Вот так же не проснуться!

Конечно,
Если это суждено!

+


L’APATHIE

Я век готов ни пить, ни есть –
Зайти в тупик и просто сесть,
И тихо пребывать…
Вот я свободу получил,
Но рукава не засучил –
На дело наплевать!

Мои отпели соловьи,
Ленив, нелюбопытен и
Мерлузен, будто хек…
Нелюбопытен и ленив,
Актив сменивший на пассив,
Как русский человек!

И даже если получу
Билет – с подножки соскочу
Транзитного в фавор
Вагона, а локомотив,
Гудок последний испустив,
Состав утащит – вор!

Исчезнет, аки тать в нощИ,
Теперь его ищи-свищи,
Ему погони нет –
И славно…
                Мне тупик милей,
Чем протяжение колей,
Где суета сует!..

+


*     *     *
                «Подожди немного,
                Отдохнешь и ты.»
                (М.Лермонтов «Горные вершины»)

Жить теперь не к спеху –
Лучшее прошло…
Я хочу уехать,
Где всегда тепло,
Я хочу забиться
В тихий уголок –
Кончилась страница,
Завершился срок.

Всё лишилось смысла –
Счастье и беда,
Вёдра с коромысла
Сняты навсегда,
Выпита до капли
Чаша бытия,
Но на те же грабли
Наступаю я…

Всё хочу возврата
Счастья и тепла –
Только жизнь, ребята,
Холодна и зла,
Только смерть, девчата,
За спиной стоит
И за траты плата
Всем нам предстоит!

+


*     *     *

Последняя услуга –
И продано жильё.
Прощай, старушка Луга,
Ауф видерзейн, адье!

Вернуть всё – нету силы
И мне остались лишь
Родителей могилы,
Два холмика то бишь!

Да тень воспоминаний,
Да ощущений тень –
Несбывшихся мечтаний
Замшелая ступень!

На коей задержалось
Былое
                как следы
Пути начала в старость,
В небытия сады…

На электричке с юга
Мой курс на норд колейн…
Прощай, старушка Луга,
Адье, ауф видерзейн!

+


*     *     *

Мне письма многое открыли,
Мне письма многое сказали –
Какими разными мы были,
Какими грустными мы стали!

Какие нас гнели обиды,
Какие странности гневили,
Мозгами были апатриды,
Душою родину любили!

Как многого тогда не знали
И не хотели знать порою,
Однако что-то понимали,
Хотя не до конца, не скрою!

Пять сотен писем с половиной!..
Там бури наших откровений,
Там наше прошлое с Галиной…
Прости-прощай, мой Добрый Гений!

Те письма многое сказали,
Те письма многое открыли,
Но нас я осужу едва ли
За то,
           что молоды мы были!

+


*     *     *

Я просил тебя, чтоб отпустила
Ты меня, любимая, хоть чуть…

Ты меня об этом не просила –
Мог бы догадаться сам, мабуть!

И уйти из замкнутого круга
В круг свой, где свободу ощутить…

То есть просто отпустить друг друга
И друг друга мучить прекратить!

Как сказала Гета-эзотерик,
Т;к со всех мы снимем тяжкий груз!

Эзотерик – то же, что истерик,
Только у него, где минус, плюс!

Минус, минус… минус, плюс… два плюса…
Перемножь – плюс будет не всегда…

Но ответь, коль это не обуза,
Гета, как делить?..
                Нето – беда!

Как делить, что было неделимо,
Как сложить, что разом разнялОсь?..

Как умножить, что неумножимо,
Вычесть как, что радостью звалось?..

Сам я это сделать не сумею,
Потому исполнить не берусь –
Мало сил во мне…
                увы, старею…

А пока что завтрак подогрею,
Пол помою, в доме приберусь!..

+


*     *     *

Встану я поутру,
Как всегда, не со всеми,
korbutart точка ru
В поисковой системе
Я в строке наберу,
Где положено, кликну,
У экрана замру,
Головою поникну…

На экране портрет,
Твой портрет и котярин,
Но тебя рядом нет…

       Как я высокопарен!..

Но тебя рядом нет,
Лишь на сайте картинки,
Как красивый билет
На свои же поминки.

Я слезинки утру,
Чтобы очи не ели,
И вернусь ввечеру
К одинокой постели…
Завершила игру
Ты уж как-то аврально,
korbutart точка ru,
И теперь – виртуальна!

+


*     *     *

Я повторю,
Хоть все ту фразу знают:
Счастливые
Часов не наблюдают!

А у меня,
Что стенка, то часы!

И потому
В секунды и мгновенья
Желания мои
И настроенья,

Как маятник, лабильны –
Иль весы!

На чаше левой
Все мои провалы,
На правой –
Им противовес немалый…

Посередине –
Стрелка и шкала.

Там по делениям
Гуляет спица –
Всё не замрёт,
Никак не устоится…

И жизнь так,
В колебаниях,
                прошла!

+


*     *     *

Октябрь. Пятое. С утра
Темно и дождь, как из ведра –
Сравненье пОшло и банально!

Зайду к Владимирской.
                Свечу
Там восковую засвечу
И рядом постою печально…

Затем накатанным путём
К стене направлюсь под дождём,
Где ты, душа моя, сокрыта…

Из храма вышел я к метро…
Светло! Небесное ведро
Иссякло –
                солнцем всё залито!

Молитву приняла, видать,
Владимирская Божья Мать,
Послав с небес своё свеченье…

Спасибо!
                Я пойду к стене
И погорюю в тишине,
И попрошу за всё прощенье!..

За то, что жил не дорожил,
За то, что слушал и не слышал,
За то, что просто пережил,
За то, что нежностью не вышел,
За то, что надо бы сказать
Спасибо,
                а не говорится…

Октябрь. Пятое опять.
И может снова дождь пролиться!

+


ПОЛУСОН

Я споткнулся о сна порог
И упал в его коридор,
Тихо щёлкнул за мной замок,
Озвучая двери притвор.

Я лежу, как казак-пластун,
Хоронюсь от врага-беды…
Тянет по низу… Колотун…
Сна, как ни было – лишь следы.

Но не скоро придёт рассвет
И не скоро уйдёт тоска…
Я как будто залёг в секрет
Возле нашего бережка.

Стерегу от беды кордон,
Чтобы враг не пробрался вплавь…
Вот такой пограничный сон,
Пограничная рядом явь.

По-за речкою голоса,
А вокруг меня тишина…
Приграничная полоса
От распаханности черна.

В полубдение – не резон,
Лучше в спальню, как в конуру,
Я отправлюсь продолжить сон,
Чтобы впасть в забытье к утру.

+


*     *     *

Нет тебя –
И рук никто не моет,
Башмаков
Никто не вытирает,
Утром
Дверь за мною не закроет,
Вечером
В дверях не повстречает.

Господи,
Какая это мука,
Боже мой,
Какая это трата,
Знать,
Что бесконечна та разлука,
Помнить,
Что к былому нет возврата.

Нет тебя –
И будто всё сломалось,
Без тебя
Как будто всё пропало
И осталась
Мне такая малость,
Что её
Как будто не бывало!

+


*     *     *

Я одинокий слоник,
Меня сквозняк пронзил,
Когда на подоконник
Хозяин водрузил.

Мои слоны-собратья
На полках, к ряду ряд,
Как в прошлом им под стать я,
Весёлые стоят…

Весёлые слонята –
Фарфор, стекло, металл…
Я в их рядах когда-то
Вот же, вот, стоял…

А ныне – подоконник,
Где за окошком мрак…
Я одинокий слоник,
Мне холодно –
                сквозняк!

+


ВОСПОМИНАНИЯ
(muistelmat)

НаАнтали то место звали,
Где мы с друзьями отдыхали
В дни до субботы со среды –
Всего-то менее недели
Там наслаждались в СПА-отеле
Целебным действием воды…

Прекрасна северная осень!
Гуляем…
                Влажны ветви сосен
И берег над водою крут,
И пахнет вялою травою,
И показалось мне, не скрою –
Я будто не впервые тут…

Картина в памяти знакома –
По побережью водоёма
Вот так же, как сто лет назад,
Сошедши со страниц журналов,
Изъятых из глубин анналов,
Резные домики стоят…

А может, это наважденье,
Мне данное лишь в ощущенье?..
Но нет – реально, вот они
И всё привычно в каждом доме…
Октябрь. Друзья. Страна Суоми.
Век двадцать первый. Наши дни.

О, наши дни! О, дни былые!
Кому-то вы ярмо на вые,
Кому-то лаулы куплет,
Кому-то блик на водоёме…
Октябрь. Друзья. Страна Суоми.
И лишь тебя со мною нет!

И быть утехой перестали
Дары Наантали в финале
Поездки,
                полиняла цель…
И в настроенье безутешном
Покинул шагом я неспешным
Наанталинский СПА-отель…

И укатил в свои Пенаты,
До дому, так сказать, до хаты,
Где петербургские огни…

Закат, как шапочка на гноме.
Октябрь. Друзья. Страна Суоми.
Мне странны без тебя они!
               
       Naantali, Finland.

+


*     *     *

Я один.
Никто мне не поможет.
Я молчу.
А что тут говорить?
Время
Всё, что надо, подытожит
И по нужным
Полочкам разложит,
Даже может
Многое забыть!

Время-время,
Выдуманный вектор,
Ты течёшь
По кругу или вспять?..
Ты наборщик,
Ты же и корректор,
Ты и нарушитель,
И инспектор –
Нам того
Не велено понять!

А коль так,
То то и остаётся,
Что в уме
Стократно повторить:
Кто смеялся,
Пусть себе смеётся,
Кто грустил,
Слезами пусть зальётся…
Я ж молчу.
А что тут говорить?

+


АБСУРД

Мы шли из Або в Турку…
Норд-зюйд плясал мазурку,
Нас вёл слепой с рожденья капитан
И линией прямою
Ложился за кормою,
Как будто параллель, меридиан…

Оставшиеся мили
Мы то ли шли, толь плыли…
Пошлёпывали лопасти колёс
С названьем плоским – плицы,
Мелькали только спицы…
Такой морской а гиц ин паровоз!

В Балтийск шли из Пиллау
Вразрез морскому праву
Обратным направленьем на зюйд-норд
И доводил до мути
Всех тех, кто был на юте,
Аквамарин, кидавшийся на борт…

Мы шли из Турку в Або…
Ночь, рубка, как кааба!
А вёл нас капитан наш, kurde de Lourdes,
Не далеко, не близко –
В Пиллау из Балтийска…
Абсурд, так он и в Африке абсурд!

+


*     *     *

Что ж тут нового случилось?..
Только жизнь остановилась
Без тебя, мой зайчик, без тебя!
Только прошлые печали
Нынче дороги мне стали…
Только, душу по ночам свербя,
Всё зовёт воспоминанье –
Обезлюдевшее зданье
Возвратиться в прежнее себя!

Говорят, что слабы бабы!
Мужики не меньше слабы,
Может, даже больше – мерить чем!
Ведь для многих нас попытка
Позабыть про всё, что пытка!..
Только почему-то и зачем
Нас зовёт воспоминанье –
Обезлюдевшее зданье
На порог вернуться, между тем!

Что тут нового случилось!..
Божий гнев и Божья милость
Так непланомерны – нету слов!
И вовек ты не узнаешь,
Где найдёшь, где потеряешь –
Рок как антиалгоритм суров!..

Но зовёт воспоминанье –
Обезлюдевшее зданье
Воротиться под вчерашний кров!

+


*     *     *

Я понял. Каюсь. Допустил оплошность.
От этого бы стоило лечить.
Я в мире воцарившуюся пошлость
Попробовал прилюдно обличить!

Но показала пошлость козью рожу,
Как у змеи, раздвоенный язык…
Теперь свои потуги я итожу
И глас души срывается на крик!

И этот звук стал оттого печален,
Что касса жизни выбила итог:
- Ты, как и все, и пошл, и банален,
И это не врачуемо, дружок!

+


*     *     *

Ты за листом листаешь лист –
ЧтО отправлять в печать,
А мыслишь, как плохой дантист –
Зуб не лечить, а рвать!

Но каждый зуб, здоров иль нет,
Мне дорог, как и лист…
Я не дантист, ты не поэт,
Ты опт–, я  пессимист!..

Печать, печать – и пресс, и друк,
И оттиск, и тираж…
Не продолжай, любезный друг,
Всё выйдет на привычный круг,
Где время – метранпаж!

+


*     *     *

Я в одинокий дом,
Мой дом осиротевший,
На пятый свой этаж
Бреду, себе, бреду…

И только в горле ком,
И только лоб вспотевший,
И только память-страж
Твердит мне на ходу…

Что был когда-то мой
Нескучным дом и полным
Какой-то трулялИ
И глупостей иных…

Где споров ряд живой
О скромном и нескромном
Так часто мы вели,
Что я не помню их…

На умном языке
Полемикой зовётся
Пустых тот споров ряд,
Оставшийся вдали…

Лишь в сердца уголке
Их отзвук остаётся,
Но нет пути назад –
Те времена ушли…

Так что же делать мне,
Так что же делать, что же,
Куда себя девать
И чем себя занять?..

Горю я, как в огне,
Горюя…
                Жар по коже…
Тебя стараюсь звать…
Молчишь…
                Мне не понять!..

Но ты меня пойми –
Я стал совсем печальным,
Поскольку потерял
Ориентир-звезду…

И ты меня прими
В своём приюте дальнем
В твой нынешний астрал,
Когда к тебе приду…

Мы снова будем там
Вести о жизни споры
И снова будет нас
Тревожить аргумент…

Иль предадусь мечтам,
Что астрокоридоры
Тебя вернут на час –
Хотя бы на момент!..

Чтоб я, как мог, продлил
То самое мгновенье,
Когда ты не во сне
Воротишься в мой дом…

Я так тебя любил!..
Но зреет убежденье
Смешное,
                что я не…
Что я не знал о том!

+


*     *     *

Стало всё вдруг прошлым и ненужным –
Молодость, надежды и мечты,
И удачи с громом пустоты,
Что в мажоре слышится натужном.

Молодость – пожухшая трава
Под позавчерашними дождями,
А надежды – ветры над полями
И мечты – не больше, чем слова.

И удачи с громом пустоты,
Что в мажоре слышится натужном,
Растворились в триединстве дружном
Пошлости, обмана, суеты.

Молодость и зрелость, а затем
Бег под горку в черноту тоннеля –
Путь лишь друг за дружкой  в глубь портфеля,
Вздутого броженьем старых тем.

Чрево ненасытное – портфель,
«Лист носить» что значит в переводе,
Мыслям усыпальница есть вроде,
В то же время – вроде колыбель…

Жжет желанье заменить матюжным
Рядом строчек тропы – каждый троп,
Потому как жизнь сказала «стоп!»
И всё стало прошлым и ненужным!

+


*     *     *

Я постарел и я устал,
И нетерпим к такому стал,
Что раньше не терзало душу…
И доживаю я в тоске,
Как догнивает на песке
Корабль, что выброшен на сушу.

Уже не выйдет рулевой
К штурвалу
                курс продолжить свой
По океанскому простору
И капитан на дне морском,
И только чайки вечерком
В прибое затевают ссору…

Борта ржавеют и песок
Шуршит им старенький вальсок
Про тишину, Амур и волны…
И только по железу ржа,
И грязь от чаек кутежа
В машинах, что теперь безмолвны.

Лишь ветры вольны и эолны!..

+


*     *     *

Любовь моя, тебе водички свежей
Перед портретом в рюмочку налью
И поцелую рожицу твою,
И у портрета тихо постою,
Ну, а затем я в путь отправлюсь прежний…

Ведёт меня дорогой неизбежной
Привычный, ежемесячный маршрут
В твой, ныне вечный для тебя приют,
Где ничего назад не отдают
По просьбе как суровой, так и нежной.

Сорвусь на крик на ноте на высокой,
Когда мне сердце вновь пронзит стрела,
Напоминая, как ты в мир ушла
Иной, хотя того не поняла…
А жизнь моя вмиг стала одинокой!

+


5 ноября

Мне плохо без тебя, родная…
Свеча горит очередная
Перед распятием в соборе…
Перекрещусь в его притворе,
Приду опять к твоей стене,
Там засвечу свечу иную
И душу разожгу больную
В себе…
                с тобой наедине.

Свеча горит, душа пылает –
Меня поймёт, кто это знает!
Дни в одиночестве влачу я,
Опоры под собой не чуя,
И затуманены глаза…
И жизнь почти остановилась,
И будто солнце закатилось
И смылась с неба бирюза.

И утешительной не стала
Душе константность ритуала –
Не проще ли, как все иные,
В году лишь раз быть у стены и…
И много легче станет мне?

Нет – пятого вернусь, родная,
Где эпитафия стенная,
К тебе…
                с собой наедине.

+


*     *     *

Я в этот день теперь один –
Я в этот день всегда с тобой…
И прибавляется седин,
И приближается отбой…

Ты этот день наверняка
И не могла предположить,
Тот час не наступил пока,
Что ты не смела пережить.

Предположить и я тот день
Не мог, как и его канун,
Когда ты превратилась в тень,
А старый овдовел пе.дун!

+


ХРИЗАНТЕМЫ

Хризантемы – осени цветы,
Отголоски цветника поэмы
Как развитье увяданья темы –
Хризантемы, хризантемы,
Хризантемы…

Увяданье – смерть для красоты
Как судьбы решенное заданье,
Как с прилавков снятое изданье –
Увяданье, увяданье,
Увяданье…

Настроенье – осени в пандан,
То ль тревога, то ль успокоенье,
Где душе присуще онеменье –
Настроенье, настроенье,
Настроенье…

Хризантемы в утренний туман
Безразличны, призрачны и немы,
Лишь желты на этой рати шлемы –
Хризантемы, хризантемы,
Хризантемы…

Хризантемы – осени цветы,
Знак успенья лета суеты!

+


*     *     *

Как мёртвым хорошо!
А вот живым печально
Измученной душой
Стремиться им вослед…
Я мысленно готов,
А вот официально
Уйти под их покров –
И да, и вроде нет!

Оставшиеся дни,
Оставшиеся ночи
Достойно дотяни…
А сердце говорит,
Что утро – это скок,
А вечер, между прочим,
Ещё один шажок
В тот мир, что тьмой сокрыт!

Я недостоин быть
Живым, когда ты где-то,
Мне опьяненья прыть
И отрезвленья шок
Ничтожеством равны
У твоего портрета…

Иль это только сны,
Что мёртвым хорошо?

+


*     *     *

Сыт с утра, под вечер пьян,
Только в статусе изъян,
Только в голове туман
Вьётся…
Только в сердце бедном страх,
Будто зверь, а может, птах
Тенью серою в силках
Бьётся…

Эта птица, или зверь,
Мне сопутствует теперь,
Что не весело, поверь,
Знай-ка…
Появился страх тогда,
Как нагрянула беда
И ушла ты навсегда,
Зайка.

Поутру иль ввечеру,
Зверь, нырни в свою нору,
Улети в дупло-дыру,
Птица,
Чтоб вернулось время вспять,
Ты со мной была опять,
А, что есть, мне, так сказать,
Снится!

+


*     *     *

Ты поступила правильно, родная,
Поскольку я – не помню с дня какого! –
Вдруг понял то, что старое не ново,
А новое старо, как боль зубная.

По миру пир вселенский технологий,
Хоть в том пиру мир не меняет сути,
И как не стать металлом твёрдым ртути,
Так человек, как он ни горд, убогий.

Молекула спешит очередная,
Не отличая гордость от гордыни,
Продлить движенье круговое ныне,
Недвижна лишь душа моя больная.

Ты поступила правильно, родная!

+


*     *     *

Будь жизнь праведна, грешна,
СлОжна иль проста,
Начинается она
С чистого листа…

Что, по сути, черновик,
А чистовика,
Сколько ни ищи, старик,
Не нашли пока…

И ошибки мужики
Повторят опять –
Их подружки тож таки,
Чернь они иль знать…

Тут и спорить ни с руки,
И не надо врать –
Для того черновики,
Чтобы их марать!

+


*     *     *

Я – виршеплёт,
Хотя пиита стать
Стараюсь и держать,
И поддержать,
Пишу,
Остановиться тяжело,
Рифмую всё,
Что в голову пришло!

+


20.11.2011г., 20 ч. 11 м.

Есть магические числа
Неизведанного свойства,
Неразгаданного смысла
С элементом беспокойства.

Есть особенные даты,
Дни такие и минуты,
В их расставленность когда ты
Попадаешь, будто в путы.

Хоть до них ты за мгновенье
И в мгновение за ними
То один их чтишь значенье,
То низводишь с остальными…

Всё, однако, повторялось,
Веря численнику-плуту…

Повторится – ждать осталось
Год, плюс месяц, плюс минуту!

+


*     *     *

Я был с рожденья стайным обывателем,
К чему ты отнеслась не с возмущением,
А стала для меня Пересоздателем,
Моим увлёкшись перепросвещением…

Теперь я в стае той вороной белою
Свечусь – меня подводит оперение,
К тому же, что ни мыслю, что ни делаю,
У многих вызывает подозрение…

Да, ты меня исправила, направила –
Я с той поры в одну тебя лишь верую…
За что ж вороной белою оставила
Наедине со всею стаей серою?

И улетела ввысь с надеждой тайною,
Что шел не зря процесс пересоздательства
И я не стану снова птицей стайною –
Не допущу подобного предательства.

Теперь под тем трудом с великим тщанием
Я подвожу черту нажима разного –
Где был советом он, где назиданием,
Где был любви игрою, а где разума…

Где был судьбой…
                А в результате – исповедь
Души моей, что привыкает бедствовать,
И горечь пониманья, что при жизни ведь
Любви деяньям надо соответствовать!

+


*     *     *

Ты приглуши свои стенанья,
Певец плохого настроенья!
Рассчитывал на свет признанья?
Рассчитывай на тьму забвенья!

Да, всё имеет окончанье,
Да, всё имеет завершенье,
И несмотря на нежеланье,
Равно как на непротивленье!

Кому важны твои стенанья,
Певец плохого настроенья?
Они как вещи без названья
И как названья без значенья!

И остаётся лишь сознанье,
И остаётся сожаленье,
Что тщетно всё – и нежеланье,
Равно как и непротивленье!

+


*     *     *

Правильно, заинька, что ты ушла –
Эту жизнь невозможно понять!
А то, что была ты – и как не была,
Это фантом, так сказать…

Заинька,
                счастье – оно, как всегда,
И сон, и реальность, и блажь…
А то, что была ты, уйдя в никуда,
Мне ныне и явь, и мираж.

Солнышко, заинька, радость моя,
Ты всей моей басни мораль!

Но точит-язвит мою душу змея
Обиды, как ржавчина сталь.

+


*     *     *

Я свободен – что до той свободы!..
Волен я – не жажду воли той
Как несообразности пустой
С завершеньем в форме пошлой коды.

Коды, где аккорд последний – вечность,
Коды – окончания  всего,
Где не остаётся ничего –
Лишь одна природы бессердечность.

Господи, Великий Боже, Боже,
Вседержитель, Всесоздатель мой,
Как мне путь не искривить прямой,
Как его достойно подытожить?

+


*     *     *

Я брожу без цели
По нашей квартире,
Натыкаясь постоянно
На твои вещи…
Что там, в самом деле,
В граде и в мире,
Мне всё странно,
А порою зловеще…

Я теперь странник,
Потерявший дорогу,
Я теперь, будто путник
Под пустым сводом,
Обезвлаженный чайник –
Докипел понемногу,
А хозяин-паскудник
Не долил воду…

Я иду куда-то,
Я к чему-то движусь,
Для кого-то стараюсь
Срифмовать строки…
Вот она расплата –
С тобой не увижусь!
Оттого и маюсь,
Потому и попрёки…

Так брожу без цели,
Сирый и старый,
Натыкаясь постоянно
На твои вещи,
А семь дней недели –
Струны гитары,
Как над раной рана,
Только кровь хлещет…

+


*     *     *

Это было так давно –
Ты была ещё жива!
Жизнь крутилась, как кино,
Были лёгкими слова!

Были важными дела
И крылатыми мечты,
Были стройными тела
И красивыми цветы!

А теперь мне всё равно,
Нет узора – лишь канва…
Это было так давно –
Ты была ещё жива!

Ты была ещё жива –
Это было так давно!

Просто всё, как дважды два,
И не нами решено!

+


*     *     *

Друзья, родные и те люди,
Которым слово не пустяк,
Давайте сядем и обсудим,
Что там, в стихах моих, не так…

Что безусловно и что вздорно,
Что непомерно, в меру что,
И где в них мыслям не просторно,
Но умозрительно зато…

А после волей правомочной
Вы ублажите мой каприз –
Диагноз выставите точный
И огласите эпикриз.

Тот эпикриз, в багет одетый,
Я в красном помещу углу
Как ожюренье песни спетой –
Её хулу иль похвалу…

Пусть только чуткие потомки,
Которых нету у меня,
Слов отголоски, строк обломки,
А с ними голос мой негромкий
Услышат в сутолоке дня!

Но что ж грустны мои творенья –
Вечерней отблески зари?..

Им ожюренье озаренья
Обидно, что ни говори!

+


*     *     *

Я схожу с ума от одиночества,
Я такой потерянный теперь –
Ничего не можется, не хочется,
Ни во что не верится, поверь!

Отдыха мне нет – и нет усталости,
Прошлое и будущее – дым,
Лишь звучит в душе рефреном старости:
Я не буду больше молодым...

Не жалею, не зову, не плачу я…
Впрочем, нет – жалею и скорблю,
Что судьба, глухая и незрячая,
Претерпеть велела, что терплю!

+


*     *     *

Каждый занят своими делами,
Озабочен своими проблемами…

Но задачи решаем мы сами,
Что простыми сложны теоремами…

Постигаем одни аксиомы,
Мня, что леммы дают направление…

Хоть примеры, что вроде знакомы,
Не подсказки, а сплошь изумление!..

Остаются лишь пошлые стоны,
Дескать, жизнь как итог бесполезна…

Что законы её незаконны
И следов беззакония бездна…

Для чего ж я тогда вечерами
Трачу время, терзаясь над темами?..

Занялся бы своими делами,
А отнюдь не чужими проблемами!

+


*     *     *

Быть одному – худо,
Быть без тебя – хуже…
Мне двойником чуда
Светит Луна в луже…

Отблеск её света,
Отсвет того блика –
Это не квант, это
Эхо души крика!

Вечное суть вечно,
Сущее в той пуще
Временно и конечно,
Призрачно в дней гуще…

Вот почему строки –
Грустной цепи звенья –
Мне как этюд, кроки
Горького откровенья…

Вот почему блики,
Отсветы те стали
Тона букета гвоздики –
Смертных цветов Гали…

Ритмы стихов – путы,
Темы стихов – камни…

Утра того минуты
Как позабыть, как мне?..

+


*     *     *

Я сижу в кафе «Гурман»…
Сыт вполне, немножко пьян…
Вроде, весел, вроде, нет…

Белозубенький брюнет
Принесёт с улыбкой счёт…

Так и вечер протечёт…

Я вернусь в мой сирый дом
На последнем этаже,
Где привычным чередом
Мыслей горькое драже,
Бьёт о стены, как горох…

На вопрос ищу ответ –
Коль тебя со мною нет,
Почему я вслед не сдох?..

Отчего подвёл мне Бог
Или случай, иль судьба
Под чертой такой итог?..

Что ни слово, то мольба,
Но ответом – ничего...

Ни средь ночи, ни средь дня
Ни словечка одного
Нет...
           Такая вот… «гурмня»!

Я сижу в кафе «Гурман»,
Престарелый марамой…
Сыт вполне, немножко пьян…

Всё – пора идти домой!

+


*     *     *

Жестоко всё, жестоки все, жестоки –
Зверь, птица и невинный лепесток,
И слёз моих жестокие потоки
Жестоки, потому что сам жесток!

Моей души жестокие порывы
Жестоким сердцем были рождены
И схожие с истерикою срывы
На весь жестокий мир обращены!

Жестоки все, жестоко всё, жестоко –
И даже то, что не жестоко всё ж,
То не жестоко только лишь до срока,
Пока к жестокой мысли не придёшь!

В ней бьёт по капле, бьёт по капле в темя
Жестокий вывод, что как муж скорбя,
Всё это время, всё-то это время
Я не жену оплакивал – себя!

+


*     *     *

Чем дальше от тебя, тем горше,
Чем дальше от тебя, тем больше
Груз невозвратности потери,
Как будто бы закрылись двери
За самым важным для меня
И мне осталось ощущенье,
Что всё утратило значенье
С того несчастнейшего дня!

С той не случившейся побудки,
С той грустнопамятной минутки,
Что воплотилась как утрата,
И то, что точка невозврата
Тобою преодолена,
А мне осталось огорченье,
Что это всё - предназначенье
И что во всём моя вина!

+


5 декабря,
понедельник

Я от тебя к себе приду…
Свет вечера в окне.
Я этот вечер проведу
Умеренно вполне…

Мне «Эльдорадио» споёт
Тобой любимый хит…
Лишь сердце бедное соврёт,
Что больше не болит.

Дождусь, что кто-то позвонит,
Меня припомнив вдруг…
Хотя молчание хранит
Мой телефонный друг.

И мысль смутила вдруг меня,
Парадоксальна сплошь:
Что время лечит, то… брехня,
А то, что нет, то – ложь!

Что миг свидания с тобой
Мне весь осмыслил день
Тем, что добавлена судьбой
Ещё одна ступень…

Я от тебя по ней сойду…
Ты – свет в моём окне…
Я до тебя по ней взойду…

Затем в порядок приведу,
Что набросал вчерне!

+


*     *     *

Я глумлюсь над всеми,
Я глумлюсь над всем –
В тему и без темы
И казнюсь затем…

Вам глумленье это –
Огорчений ряд:
Утро без рассвета,
В цвете дня закат…

В лени ночи бденье –
В общем, не смешно…
Правда, то глумленье
Мне не свойственно!..

Пересмешник-птица
В небе мается…
Не хочу глумиться –
Получается!

+


*     *     *

Наши несчастные мамы
Ждут нас в могилах своих…
Жизни их – фарсы и драмы,
Сон их и вечен, и тих.

Спите, родимые, спите…
Нам тяжело – вам легко,
Все вы теперь вне событий,
Все вы теперь далеко.

Все мы когда-нибудь с вами
Свидимся…
                наши, притом,
Жизни в той самой же гамме
Люди озвучат потом…

Пьесе, где схожие такты,
Тот же канон, звукоряд,
Где аргументы и факты,
Как контрапункт, говорят…

Где неминуема кода,
В случае лучшем антракт,
В случае общем – свобода
В River по имени факт.

Факты как вещи упрямы,
Вещих правдивее фраз –
Наши несчастные мамы
Были счастливее нас!

+


*     *     *

Мне когда-то, глупому, казалось,
Что в конце волнений и невзгод
Тихая, безоблачная старость
Как надежда и отрада ждёт.

Но судьба за что-то расквиталась,
Поманив меня химерой той –
Тихая, безоблачная старость
Стала вдруг заоблачной мечтой.

И надежды рухнули, и планы
Мне прощальный поднесли привет…
Нет моей Пульхерии Иванны –
И меня как будто тоже нет.

В жизни меньше счастий, чем несчастий,
И утех скудней, чем неутех…
Афанасий, глупый Афанасий,
Всё, брат, одинаково у всех!

+


*     *     *

Я дома –
Будто пёс бездомный…
Где силюсь
В уголок укромный
Забиться
И в тиши лежать…
Мечтая
Жизни на избеге,
ОдрУ подобно
При телеге,
Кому-нибудь
Принадлежать!

Гляжу вокруг,
Ища глазами…
А в голове
Струятся сами
Потоком мысли,
Как вода,
Рекою
Самооткровений:
Никто тебя мне
Не заменит –
И ни за что,
И никогда!

И вою
Старый и никчёмный,
Я дома,
Будто пёс бездомный…

+


*     *     *

Второй Новый год без Гали,
Второй Новый год в печали –
Другой бы уже привык.

А я одинокой птицей
Над каждой мечусь страницей,
Сдержать не умея крик…

Кругом веселятся люди…
И кто их за то осудит –
К чему им впадать в тоску?

Лишь я, престарелый Ленский,
В порыве её, вселенской,
Верстаю к строке строку…

Печальному многострочью,
Что вдруг я узрел воочию,
Пора запрудить пути…

И темы найти иные,
Отчаяньем не больные –
Да вот не могу…
                Прости!

+


*     *     *

Я узнал о тебе такое,
Отчего одиноче втрое
Стал иль вчетверо, или же
В сотню раз одиноче стался
И теперь с тем при всех остался,
Как на рауте неглиже.

Ты прости мне мою обиду,
Я, клянусь, не подам и виду,
Та обида сама пройдёт,
Ибо плохо, готов признаться,
На ушедшую обижаться…

Впереди – високосный год!

+


*     *     *

В моей душе отверзлась пустота,
В моей душе нет больше ни черта,
Как будто что-то у меня украли
И обернулся миражом кумир
И Мариинской впадиной Памир –
И с той бедою справлюсь я едва ли…

Её до гроба мне в себе носить
И объяснений не с кого спросить!

В душе звучит мне с нотного листа
Мелодия, что та же, но не та –
С диминуэндо медленным в финале,
В ней, будто освинцовевший эфир
И уксусом наполненный потир,
Святые звуки в одночасье стали…

Но гневаться негоже и дерзить,
Коль некому на это возразить!

+


*     *     *

Ты покинь меня, печаль,
И, тоска, уйди…
Чёлн, куда-нибудь причаль,
Островок найди…

Я на этом островке
Заведу кота –
Будет ластиться к руке
Животина та…

Будет в ухо песни петь
Мне на свой мотив,
Будет ночью ноги греть –
Полный позитив!

Но не видно островка,
Лишь вода… вода…
Ждёшь чего-нибудь пока,
Сгинешь навсегда!

+


2012


*     *     *

Господи, прости мне мысли те,
Коими закончил год минувший
Раб бездушный, всуе помянувший
Ту, что поклонялась красоте!

Красоте, а значит, чистоте,
Что иным беда, скажу по чести,
Ну, а Ей с таким же чистым вместе
Место лишь в надмирной высоте!

В высоте – не в этой суете,
Что привычна каждодневной мере,
Но чужда извечно горней сфере…

Господи, прости мне мысли те!

+


3 января,
вторник

Чем дальше, тем всё хуже –
Петля всё туже, туже
Верёвки из тоски,
Что мне и днём, и ночью
И ум, и сердце точит,
Кромсая на куски…

Она терзает душу,
Как вал терзает сушу,
Дробя гранит в песок…
И я под тем прибоем,
Терзаемый судьбою,
Почти что изнемог…

И стал немногословен,
Бесчувственен, бескровен,
Безжизнен и уныл…
Хотя, могу признаться,
Хочу над всем подняться,
Но не имею сил.

И где мне силы, где те
Найти, когда в кювете
Ржавеет мой металл,
Ударом обездвижен?..

Я оттого обижен,
Что от того устал!
 
+


5 января

Год начался свиданием с тобой…
А сколько тех отпущено свиданий
И сколько мне страниц воспоминаний
Заполнить предназначено судьбой?..

Год начался…
                а что мне до того –
Последний, предпоследний, кто то знает?..
Глуп человек – всегда предполагает,
А Бог располагает за него!..

Но мысль одна, занозою свербя,
На час, на миг меня не покидает,
Как тихая змея, нутро съедает –
Год начался…
                и снова без тебя!

+


*     *     *

Всё, что ни ем,
Безвкусно,
Всё, что ни пью,
То пресно,
Что ни пишу,
То грустно,
Другим
Неинтересно.

Что ни прошу –
Напрасно,
Что ни дарю –
Убого,
Что ни читаю –
Ясно,
Пусть и не очень
Много.

Ум и язык мой
Мотто
С минуты той
Не мечет,
Как, составляло
Чёт что,
Вдруг обратилось
В нечет…

Такая вот
Планида,
Такая вот
Судьбина,
Когда на всё
Обида…
И есть тому
Причина!

+


*     *     *

За окном тоскливо, смутно,
В доме тихо, неуютно,
Ни души живой –
И плыву в недвижном трансе
В этом самом я пространстве,
Будто сам не свой…

Одиноко, одиноко…
Как ты от меня далёко,
Дивная моя!
Вот и лью всё это время
Я невидимые всеми
Слёзы в три ручья…

Полтора всего-то года…
Настроенье, как погода,
Что ни сё, ни то…

Как судьба несправедлива –
Мне не знать такого дива
Больше ни за что!

+


*     *     *

Красивая женщина
За рулём троллейбуса
Лет тридцати –
Решение этого ребуса
Мне не найти…
Ей за рулём бы
Роскошного «Лексуса»
По трассе мчать,
А не в кабине
Сего троллейбуса –
Такая стать!
Перекрестилась раскованно
На Троицкий храм…
Глянул на руку –
Не окольцована,
Значит, не мадам…
Внешне, вижу я,
Всё, что требуется,
А что внутри?..
Красивая женщина
За рулём троллейбуса
Маршрута 3.

+


*     *     *

Не могу я с тем смириться,
Что в душе моей творится,
Понимая сущее умом,
Мечется она, как птица,
Но сквозь прутья не пробиться,
В смысле переносном и прямом.

Отоприте птице дверцу
И свободу дайте сердцу –
Пусть на воле поживут они…
Но так сладко сыпать перцу
Кулинару-изуверцу,
Повару судьбы моей стряпни.

Злюсь, хотя не стоит злиться,
Надо просто с тем смириться,
Что закономерности вокруг…
Всё путём, как говорится,
Цель движенья – завершиться
И опять уйти на новый круг.

Только мне на этом круге
Места нет – я на досуге
Вечном буду рядышком с тобой,
То ль на севере, то ль юге,
Там, где сердцу и пичуге
Снится неба купол голубой!

+


*     *     *

Мне без тебя на свете делать нечего,
Я без тебя усталый и больной…
Идёт-идёт, стуча, как беса сечиво,
Дождь ледяной сплошною пеленой…

В душе, её ввергая в отупение,
Бьёт вал подводный, над которым штиль –
Терпение, терпение, терпение,
Терпение, терпение, бобыль!

Такая жизнь как срок без преступления –
Свободен в мыслях, не свершав его…
Но это лишь свобода для терпения,
Терпения – и больше ничего.

Терпение – материя высокая,
Что не казалась близкой и земной,
Пока моя любовь зеленоокая
Не отошла однажды в мир иной.

Теперь оно – материя унылая,
Теперь оно смирению сестра…

А дальше, и смиренного не милуя,
Всех встретит Вечность кольтом от бедра!

+


*     *     *

Бомж с мобильным телефоном
Под обрушенным балконом
На его руинах возлежит
И кому-то, плачась, в трубку
Про какую-то голубку,
Что зовут Принцессой, говорит…

Разные есть интересы –
Каждому свои принцессы,
Каждому мы чьи-то иль ничьи,
Каждому свои чертоги,
Каждому свои итоги,
Каждому несчастия свои.

+


*     *     *

Как сердце жгущая дробинка,
Мысль будоражит ум, свербя –
Твоя вторая половинка
Навек покинула тебя!

И вот ползёшь ты – однокрылый,
Располовиненный бредёшь
И рандеву с своей могилой
Печально и невольно ждёшь…

Простите, дорогие предки,
Потомок ваш все эти дни
В беде был заперт, будто в клетке –
Оставь ту клетку и вспорхни!..

Умчись, став легче паутинки,
Ты в край далёкий, песнь моя,
Второй навстречу половинке
На крыльях ветра бытия!..

Но сердце жгущая дробинка
Напоминает, что, любя,
Твоя вторая половинка
Покинула-таки тебя!

+


*     *     *

Я стихи пишу от тоски,
В них торочу строку к строке…
До чего ж порой глубоки
Ямы-омуты  в той реке!

Отзовётся в руках тоска
Онемением их фаланг,
Будто вдруг у астматика
Кислородный сдавили шланг.

Прочь, тяжелый тоски свинец,
Я молю, ради всех святых
Сгинь в прошедшем, чтоб, наконец,
Стал в грядущем мой лёгким стих!

+


*     *     *

Всё правильно, так мне и надо,
Делам адекватна награда –
Сей кубок, что должен испить…
Всё верно – и то, что не верно,
И верному  что соразмерно,
Хотя не всегда, может быть!

Всё просто – и путь до погоста,
И пафос заздравного тоста,
И правда в добре и во зле,
Что тленно и что неизменно,
Идущие попеременно,
Как всё, что ни есть, на земле!

+


*     *     *

Я не жалел её,
Теперь о ней жалею…
Знать, каждому своё
Питьё – вода… портвейн…
Я слушал лишь себя,
Как нимфу Лорелею,
И вот теперь, скорбя,
Гляжу на жизни Рейн…

И сколько ни грози,
Поток не остановишь,
И сколько ни слези,
Он вспять не повернёт,
И сколь об этом ни
Злословишь, пустословишь,
Судьбы –
                повремени! –
Скала твой путь прервёт.

Я не жалел Её,
Теперь о Ней жалею…
Знать, каждому – своё:
Свершенному – итог,
Минувшему – привет…

О прочем и не смею
Помыслить даже, нет –
Его хозяин Бог!

+


ЛЁВИКИ
(не гарики)

*
Лёвики – не гарики*,
Кубики – не шарики,
Отрок – не старик…
Пышки – не сухарики,
Ружья – не чинарики,
Баба – не мужик…
Кружки – не стопарики,
Волки – не комарики,
Мендельсон – не Григ…
Звёзды – не фонарики,
Лёвики – не гарики,
Лилипут – неbig…

Гарики – не лёвики,
Бугорки – не ровики,
Глефа – не кистень…
Тигры – не тигровики,
Гарики – не лёвики,
Солнцепёк – не тень…

Что за хренатень?

*
Золотая времечка настала –
«Золотая семечка» в витрине…
В темечка дать крепка будет мала
Той, кто дал та имечка, дубине!

*
То, что скудно, не обильно,
Что статично, не мобильно,
То, что грустно, не смешно,
То, что вечно, бесконечно,
Что не вечно, быстротечно…
То, что было, где оно

*
Как люблю я сыр дорблю –
Так же, как и донаблю!
От дорбля и донабля
В животе приятно… мне!

*
Люстра полрожковая,
Теснота и чад –
Это пирожковая
Тридцать лет назад…

Свара бестолковая,
Лают все подряд –
Говорильня новая
Двадцать лет назад…

Ясно вижу снова я,
Как на кой-то ляд
Власть пришла бубновая
Десять лет назад…

Генами совковая,
В заднице перо…

А, где пирожковая,
Там теперь бистро!

*
По десять семь
Плюс три без месяца –
Невесело внутри…
Так что же мне теперь –
Повеситься,
Что семьдесят плюс три?

Так что же мне теперь –
Озлобиться,
Огнём, мол, всё гори?..
Иль надо просто
Приспособиться,
Что семьдесят и три!

*
Не знал я смысла брака –
Женился вдруг,
                однако,
Законов Таинств Брака не ценя…
Но вот мой брак помалу
Пришел-таки к финалу –
И никому нет дела до меня!

*
Твоя постель с моею рядом
И протянуть лишь руку надо,
Дабы коснуться покрывала…
Там ты лежала тише мыши,
Дыша во сне той мыши тише…
Где в нём
                и в ней
                тебя не стало!

*
Произошло непоправимое,
О том подумать тяжело –
Ушла навек моя любимая,
А вместе с нею всё ушло…

Хотя свершилось так понятное
И так знакомое, увы…
Да только это, невозвратное,
Всё не идёт из головы!

*
Когда остаёшься один,
Душа превращается в камень,
Когда остаёшься один,
Она как торос среди льдин,
Когда остаёшься один,
Она будто сжата тисками,
Когда остаёшься один,
Когда остаёшься один…

*
Не живу, а небеса копчу,
Продолжать хочу – и не хочу!

____________________________________________
*- коротенькие стихотворения Игоря Губермана

+


*     *     *

  Я свободен – сладкая свобода…
Независим, волен, будто птица…
Но холопа рабская природа
Не даёт свободой насладиться!

Я готов ярмо накинуть снова
И носить подкову на копыте,
Встать в упряжку в роли пристяжного,
Быть как скот домашний – при корыте!

Я частица общества, я пешка,
Даже не молекула, а атом…
Значит, в одиночестве задержка
Длится, чтоб закончиться когда-то?

+


*     *     *

Минуты нет,
Чтоб я тебя не помнил…
Тобой как будто
Целый мир заполнен
Одной –
И не случилось
                ничего!

Мне говорят –
Неправильно всё это…
Да только я
С заката до рассвета
Глаз не сомкну,
Больное
                существо!

Моя болезнь
Тоской души зовётся…
И коль её
Теченье не прервётся,
То и летальный
Может быть
                исход!

Но нет в рядах
Горздрава душеправа…
И потому-то
Горечь, как приправа,
Мне насладиться
Жизнью
                не даёт!

+


05.02

Февраль. Мороз. Двенадцать дня.
Ворона на трубе.
Толику засветить огня
Опять спешу к тебе,
Узреть печальный мой алтарь,
О прошлом помечтать,
Поговорить с тобой, как встарь,
Иль просто помолчать…

Я алтарей иных искал,
Благих и не благих,
Но этот мне в итоге стал
Благее всех других…
Главой поникну, серебрей
Арктического льда…

Все думают, что я еврей…
Печалью если?
                Да!

+


*     *     *

На плите двенадцать строк –
Звали как, и жизни срок,
Эпитафия.
Перед ней свеча, цветы…
За плиты той гранью – ты,
А у грани – я.

Встань, моя родная, встань,
Перейди обратно грань,
Что пересекла!..
Но напрасен мой призыв –
Снова ты, уйдя в отрыв,
Первый приз взяла!

На плите двенадцать строк…
Так распорядился Бог –
И пуста мольба.
Перед ней свеча, цветы…
За плиты той гранью – ты…
Стало быть, судьба!

+


*     *     *

Мне сказали –
Ты кокетка в горе…
Если уж быть точным,
То кокет!
Вам видней со стороны,
Не спорю –
Может, да,
А может быть,
                и нет!

Так легко быть
Полководцем боя,
На тот бой смотря
Издалека…
Но пусть даже
Я того не стою –
Пожалейте,
Люди,
                старика!

+


*     *     *

Ни еда, ни честнАя компания,
Ни бутылка, ни сон и ни труд,
Ни движенья ума и сознания
Мою душу, помимо желания,
От терзания не отвлекут.

Ни зима, ни весна предстоящая,
Ни к итогу бегущие дни,
Ни толпа, бесконечно шумящая,
Ни мелодия, сердце щемящая,
Мне тебя не заменят они.

Ни покой, ни разгула безумие,
Ни Луна и ни Солнце в окне,
Ни раздумье, равно как бездумие,
Ни былое, теперь уже мумия,
Не дают утешения мне.

То тоска, то какая-то бешеность,
То смиренье, то новый протест,
То усталость, то будто подвешенность,
Всяких мыслей и чувств перемешанность…

Знать, утраты не выдержан тест!

+


*     *     *

Ты когда-то жить мечтала
На проценты с капитала…
Я об этом не мечтал!
Но случился капитал
И основой ренты стал.

А как дань тому проценту
Смерть свою взыскала ренту
Летом, пятого числа
Тем, что нагло отняла
Ту, что радостью была.

Ты теперь в казне у Бога –
То ли в качестве залога,
То ль как беспроцентный вклад,
Взнос, что получить назад
Никогда не разрешат!

+


*     *     *

Дискомфортно, дискомфортно…
Всё живое – натюрмортно,
А всё натюрмортное – мертво
И сухое, как гравюра…
Живопись, литература…
То есть не волнует ничего!

Что обидно, что обидно
И, по сути, не солидно,
Не интеллигентно, так сказать…
С чем смириться невозможно,
Дескать, разве это можно…
Можно,
                если в Это не вникать!

Успокойся, успокойся,
Перестройся, перестройся,
Всё внутри себя перемели –
И пребудь в привычном трансе,
В ненарушенном балансе,
Будто дни былые не ушли!

Будто бы ещё не лето,
Будто где-то, будто где-то
Ждут нас и восторги, и мечты…
Будто не было печали…
Будто мы опять в начале…
Будто рядом,
                будто рядом ты!

+


*     *     *

Господи,
Я быть могу безгласным,
С тем, что Ты ни думаешь,
Согласным,
С тем, что Ты ни делаешь
Подчас,
Чтоб опять побыть
В души покое,
В ясности её
И всё такое…

Но иного слова
Не припас:

Нет ничего ни черта –
Лишь пустота,
Пус…
                то…   
                та…
Нет ни черта ничего –
Лишь
          одино…
                че…
                ство!

+


*     *     *

В душе моей
Волнение растёт,
В душе моей
Смятение цветёт
Чертополохом
С ядовитым соком…

И ноют
В напряжении высоком
Все нервы,
Как под током провода…
И кажется,
Что будет так всегда!

+


*     *     *

Ты ушла, а я остался –
С пустотою побратался,
Породнился с одиночеством…
До сих пор обескуражен
И как будто бы обгажен
Этим неожиданным родством!

С пустотой никчёмны узы,
Правда, одинокой Музы
Что-то мне ещё даёт полёт…
Но не многим интересен
Тот мотив печальный песен,
Что душа больная издаёт!

Что моё перо больное
Создаёт очередное,
Вскормленное горя торжеством…
Ты ушла, а я остался –
С пустотою побратался,
Породнился с одиночеством!

Чудо, чудо, чудо, чудо,
Ты возьми меня отсюда,
Из моей печали изыми…
Но, чем дальше, тем тревожней,
Что резвей всё, безнадёжней
Дни бегут к итогу, чёрт возьми!

+


*     *     *

Доселе приёмник молчит
Вблизи твоего изголовья.
Мне тётушка снилась Прасковья
И будто вручила ключи.

Разгадку я знаю тому
Виденью, его предсказанью,
Что долго такому молчанью
Ещё разливаться в дому…

Что всё непреложно в судьбе –
Забудь о её поворотах
И будь в непрестанных заботах
Все дни…
                но лишь сам о себе.

Ах, тётушка-друг, научи
С вершин девяносто седьмого
Круг Солнца вращенья земного,
Кому бы отдать те ключи.

Хотя б, тётка Паня, во сне –
И станет спокойнее мне!

+


*     *     *

Очарователен и свеж
Был в вазе бульденеж…
И отражался в хрустале
На праздничном столе
Огонь трепещущий свечей…
Игра его лучей
Такой весёлою была…

Но тут из-за стола
Все гости разом поднялись
И быстро разошлись.

Погасли свечи, чья игра,
По сути, мишура,
Лишь плакал бульденеж-цветок,
Как тающий снежок…

Сегодняшний был кончен бал,
Что я вчера так ждал!

+


*     *     *

Утром, после дня рожденья
Мне звонили из Москвы –
До сих пор то сообщенье
Не идёт из головы…

Мне сказали, что видали,
Словно тихий метеор,
Тень пронёсшуюся Гали
Мимо окон, через двор…

И как будто помахала
Им в окно она рукой,
И что им спокойно стало
От иллюзии такой…

И я
       ночи на исходе,
На рассвете, в тот же день
Видел, виденного вроде –
Гали тающую тень…

И что тоже помахала
Мне в окно она рукой,
Только мне тревожно стало
От иллюзии такой…

Утром, после дня рожденья
Всё бывает, говорят…
И спокойные виденья,
И тревожных глюков ряд!

+


*     *     *

Всё, что я ни делаю,
Смысла не имеет,
Всё, что я ни думаю,
В жизни быть не смеет,
Всё, во что я веровал,
Поросло травою,
Всё, что исповедовал,
То ушло в былое.

Всё, на что надеялся,
Оказалось тленно,
Всё, что было тайною,
Стало откровенно,
Всё, что было сказкою,
Обернулось былью,
Всё, что было ласкою,
Оказалось пылью.

Всё, что было радостью,
Обернулось болью,
Всё, что было сладостью,
Стало горькой солью,
Всё, что было сказано,
Было очень мало…

Всё, что с этим связано,
Быть им перестало!

+


*     *     *

Живу я по инерции –
Унылая она
И тяжело на сердце, и
Тревожит тишина.

Инерция движения
Прямого, в никуда…
И лишь стихотворения
Спасают иногда!

А если не случается
Удачною строка,
Поэт, чьё сердце мается,
Смущается слегка.

Но если получается
Какая-то строка,
Поэт, чьё сердце мается,
Запомнен на века!

Когда же получается
Строка, строка, строка,
Поэт, чьё сердце мается,
Прославлен на века!

И на душе от этого
Бывает благодать…
Поэтому поэтово
Поэту смысл воздать!

+


*     *     *

Жизнь человечья протяженность
Имеет…
                на её пути
Встречается то напряженность,
То успокоенность почти.

Но абсолютного покоя
Не допускает круговерть –
Когда ж случается такое,
То, значит, наступила смерть.

И от подобного исхода
Не защитит ни век, ни строй,
Ни заточенье, ни свобода,
Ни бог, ни царь и не герой!

+


*     *     *

Езжу я знакомыми местами
И такая жаль меня берёт,
Что бумагу извожу листами,
Кончу чем,
                не зная наперёд…

Впрочем, знаю!
В смысле изначальном
Смысл конечный – траурный венец
Ждёт меня, как всех, в краю печальном…
Есть всему начало и конец!

Есть всему начало, продолженье,
Есть всему…
                а, впрочем, не всему.
Потому и зреет раздраженье,
Что - чему, доселе не пойму!

+


ФЕВРАЛЬСКИЙ ВАЛЬС

Боже мой, Господи, заинька,
Солнышко, радость мне,
Лучше тебя ведь не знаю я,
Даже на стороне!
Лучше тебя, нет, не знаю я,
Даже на стороне!

Господи, заинька, Боже мой,
Ты мне печаль и боль –
Красный шар в лузу катится,
Именем карамболь…
Красный шар в лузу катится,
Именем карамболь…

Заинька, Боже мой, Господи,
Ты мне тревог не множь
И от грядущего огради,
Как от былого тож!
Ты от грядущего огради
И от былого тож!

Боже мой, Господи, заинька,
Вечер уже настал…
Светится, меркнется, тЕмнится
Нашей судьбы кристалл…
Светится, меркнется, темнится
Нашей судьбы кристалл!

Впрочем, какая разница,
Что нам за час настал –
Светится, меркнется, гАснется
Нашей судьбы кристалл…
Светится, меркнется, гаснется
Бывшей судьбы кристалл!

+


1 марта

Вторая без тебя весна,
Как говорят, стучит в оконце…
Кому-то та весна красна,
А мне черна, хотя и солнце.

Хотя и солнце, и тепло,
И ждёт природу воскрешенье…
А душу холодом взяло,
Упало в минус настроенье.

Я знаю, будет всё цвести
И очень скоро, понимаю,
Но – за незнание прости! –
Как минус в плюс перевести,
Весна то знает – я не знаю!

+


*     *     *

Ты так любила
Время это,
Когда светлее с каждым днём,
А я,
Оказываясь в нём,
Не отличаю тьму от света.

Теперь мне –
Будто темнота
Вокруг меня легла густая
И чёрных слов
Воронья стая
Слетает с каждого листа…

Непроходимою
Стеной
Такое наважденье стало
И радоваться
Не престало…

Вот что ты сделала со мной!

+


*     *     *

Представьте,
До чего мне тяжело
Жить,
            ожидая пятое число…
И вот оно пришло очередное.
И вновь ведёт
Привычный мне маршрут
Туда, где твой теперешний приют,
И сердце надрывается, больное!

Оставь меня,
Оставь меня, оставь –
Я изнываю, от всего устав! –
Число,
                пройди, как нечто проходное,
И обернись
Туманом над рекой,
И воротись, утраченный покой…
А сердце надрывается, больное!

+


*     *     *

Что ты гаснешь,
Свечечка-свеча,
Что ты гаснешь
И гореть не хочешь?
Может быть,
Ты что-то мне пророчишь,
Осерчав за что-то
Сгоряча?

Может быть,
Твой слабый огонёк –
Огонёк души моей
Как мера! –
Осветить желает,
Для примера,
Как я
От горения далёк?

Или же
То бредится лишь мне,
Иль язычник я
На самом деле?..
Огонёк мерцает
Еле-еле…
А душа горит
На том огне!

+


*     *     *
                О.О.

Молитвы поминальной
Восемнадцать слов,
Ритуал прощальный,
Долгий ряд крестов…

И Вечности объятья,
Холмик и скамья…
Все мы, сёстры-братья,
Пыль Небытия!

+


*     *     *

Я эгоист,
А эгоистов
К себе почтенья жар неистов
И упоения угар
Собой,
                как будто всё иное
Вокруг:
                небесное, земное –
Не вещь, не факт и не товар!
И отдаём
Мы предпочтенье
Себе,
           завися от почтенья,
Как будто сидя на игле…

Не потому ль мы одиноки,
Что наши страсти
                и пороки
Никто не ценит на Земле,
Что ни на ней,
Ни в поднебесье
Не можем быть всё время вместе –
И порознь
                не можем быть?..
Не потому ль, когда теряем
И жизнь свободой поверяем,
Всё так же
                продолжаем ныть!..

+


*     *     *

Я тобой воспитан,
А, считай, испорчен…
Избалован бытом
Я – и даже очень!

Поднят чистотою
На ступень такую,
Что того не стою…
Но не протестую!

Был я, будто глина,
Вроде пластилина –
Ты меня, Галина,
Скомкала, Галина!

Ты меня слепила
Из того, что было…
Ты меня любила,
А, считай, сгубила!

Одиноким трупом,
Мертвецом ходячим
В ощущенье глупом,
Соколом незрячим

Я лечу, но низко,
Я бреду, но еле…
Путь мой к цели близко,
А, считай, у цели!

Я тобой воспитан,
Я тобой испорчен…

Приговор зачитан,
Разговор окончен!

+


*     *     *

В непокое сердце и душа
И в тревоге и душа, и сердце,
Будто мною от заветной дверцы
Ключ потерян,
                и ищу, спеша,
Я его и в сумке, и в карманах,
И сержусь –
                и кроме слов поганых,
С уст моих не рвётся ни шиша!

Ключ от счастья, мной утерян ты
И в тревоге и печали маюсь,
Заказать, пусть мысленно, стараюсь
Дубликат,
                но тщетность суеты
Не даёт тому осуществиться
Или не хочу к тому стремиться,
Иль боюсь –
                и чаянья пусты!

Убежать, неведомо куда,
Улететь, не знаемо в какую
Сферу, где от горя не тоскуют
И не затоскуют никогда,
Так хочу,
                но прошлого объятья,
Представленья, правила, понятья
Держат –
                и теперь, и навсегда!

+


*      *      *

Сапфировую свадьбу
Мы справили с тобой…
Эх, знать бы, знать бы, знать бы,
Что год от свадьбы той
Пройдёт – и мы проснёмся
В то утро, в час крутой
Не оба…
                не дождёмся
Дня свадьбы золотой.

И вот я вспоминаю
Сейчас, сейчас, сейчас,
Как радость неземная
Окутывала нас
Той жизни,
                улетевшей
В тот предрассветный час,
Меня доселе гревшей,
Чей огонёк угас.

Оставшееся время
Пройду, пройду, пройду
Я рядышком со всеми,
К финалу подойду…
Остановлюсь, несчастный,
Будильник заведу
И, с вечным не согласный,
К звезде твоей
                взойду!

+


*     *     *

Вся жизнь моя – твоя,
Вся жизнь твоя – моя:
И ива у ручья,
И адрес у жилья,
И песня у певца,
И поровну делёж,
И имя у лица,
И выраженье тож!

Всё бывшее ушло,
Всё сущее – пустяк,
Увяло, что цвело
И не цвело…
                Вот так!

Остался только миф
И тихих слёз потоп,
Остался лишь триглиф
Как пленник двух метоп
Во фризе над стволом
Дорических колонн…
Как поглядишь – облом,
А вникнешь –
                c’est si bon!

+


Я

Я – пессимист и нытик,
Печальный индивид,
Душою паралитик
И волей инвалид.

Мечусь, чудной и страждый,
И всё меня гневит,
И кажется, что каждый
Обидеть норовит.

Несчастный аналитик
Числа своих обид,
Душою паралитик
И волей инвалид.

Невольник пессимизма,
Рифмующий слова,
С синдромом эготизма –
С приставкой, правда, «а».

Не жизнь – сплошная драма,
Полёт в когтях орла…
Знать, в понедельник мама
Такого родила.

К тому ж, таким Природа
Отметила крестом,
Что стала несвобода
Свободою потом.

Я – пессимист и нытик,
Печальный индивид,
Хоть гной из раны вытек,
Она ещё кровит…

И всё болит та рана…
А я блуждаю тут,
Как путник средь тумана,
Утративший маршрут!

+


*     *     *

Я знаю, в браке есть
Обязанности
И откровения, и умолчания,
Но счастлив только тот,
Чей по привязанности –
Не с одиночества, не от отчаяния.

Не сложно проследить
Иным знакомое
Из перезнатого, из перепетого,
Но если в действии
Итог – искомое,
Так вот, в бездействии ab ovo нет его.

Пусть, в пребывании
На грани крайности
Все откровения бывают спорные,
Когда нет нового,
Необычайности,
Когда и верные, и иллюзорные.

Я знаю, в браке есть
Ответственность
И безответственность, тем не менее,
Но есть и мужество,
Есть и женственство,
И есть начальное, есть и среднее,
А есть такое в нём, что последнее!

+


*     *     *

Нас смерть с тобою развела,
А жизнь красивою была,
А если точно – всякой.
И вот я волен, как тогда,
Когда-то, в юности, когда
Был иногда гулякой.
И вот свободен, аки лист,
Оторванный от ветки,
Теперь мой лёт – под кручу, вниз,
Где ждут потомка предки.

Нас смерть с тобою развела,
И пусть я с курса сбит,
Но знаю – энного числа
Она ж соединит!

+


СОМНЕНЬЕ

Как-то у меня спросили,
Счастлива была ли ты…
Я не знаю…
                Вроде, были
Счастья смутные черты.

Я задумался…
                Сомненье
Паучком закралось в грудь,
Паутины липкой сенью
Всё пытаясь обернуть…

Я не знаю…
                Может-может,
Может-может, может быть…
Паучок-сомненье гложет,
Так как некого спросить.

Ты теперь, как сновиденье,
Как угасшая заря,
Эфемерна…
                Но сомненье
Душу бередит не зря…

Я не знаю, я не знаю,
Я не знаю, что сказать,
Лишь желаю, лишь желаю
Этот узел развязать…

Вязкий узел паутины
Распустить иль разорвать…
«С», что ноль без половины –
Я тому нолю под стать.

«С» – сомненье и страданье,
«С» и смерть, чего таить,
«С» и счастья состоянье,
О котором не спросить…

Никогда на то ответа
Не иметь мне, никогда
По причине той,
                что это
Без ответа на-все-гда!

+


*     *     *

Жизнь прожила ты, как хотела,
Иль только кажется то мне…
Что заработала, имела,
Что нет, осталось в стороне.

Жизнь прожила ты, как умела,
Всегда весёлою была
И всё взяла, что ты хотела,
Что не хотела, не брала.

Не можно повторить сначала
Давно свершенные дела…
Ты, что хотела, увидала,
Что не хотела, отмела.

Жизнь прожила ты непокорно,
Чураясь всяческих тенёт,
Где, верила во что – бесспорно,
А в то, что нет – наоборот.

Но мне ты песню не допела,
Хотя, казалось бы, могла…
А я,
        смущаясь, неумело,
Горжусь, что песня та была!

+


*     *     *               
                И.А.               

У друга умерла жена,
Пред тем намаявшись сполна,
Болезнь смела её
И сузился наш узкий круг,
Уменьшилось у жен подруг –
Так смерть взяла своё.

Она взяла и не отдаст!
И обозначился контраст
Меж «в дни» и «после» той
Поры с названием «вдвоём»,
Хоть предначертан был отъём
И спорить – смысл пустой.

Последний выдан документ.
Мне так понятен тот момент
И так знаком тот миг,
Где остаётся лишь одно –
Доткать сей жизни полотно,
Пока есть нить, старик!

+


*     *     *

Этот мир не мой,
Этот мир её,
Где девиз прямой:
Каждому своё!

Эта ночь – не ночь,
Этот день – не день…
Улетают прочь
Полутень и тень…

Исчезают в них
Полусвет и свет…
И не этот стих
На вопрос ответ!

И не этот слог
На ответ вопрос…
Кабы только мог,
Сверзься б под откос!

Кабы только знал,
Кабы только вел,
Жил бы – не писал
И не выл, а пел!

+


*     *     *

Всё переменчиво в судьбе…
Что чувствую, пишу –
Воспоминанья о себе
Я завершить спешу…

Ведь за меня не сочинит
Никто их – многих нет,
Как нет уж той, кто сохранит
Мой «творческий портрет».

Его солёная волна
Иль пресная, как знать,
Сровняет с горизонтом дна,
Потом отхлынет вспять…

Окажется он на мели
Наколотым на риф
И только будут корабли
Сей миновать залив…

И только будут небеса
Грустить из вышины,
Что той судьбе не удался
Поход вразрез волны!

+


*     *     *

Я видел сон –
Тебя прижал я
К себе,
Став на упрёк похож,
И всё шептал, шептал,
Шептал я:
- Ты не уйдёшь?..
                Ты не уйдёшь?..

И я проснулся
В одинокой,
Всё той же спальне…
Утра свет…
Комоды…
Потолок высокий…
Шум перекрёстка недалёкий…
А вот тебя со мною нет!

И я решил,
И я прикинул,
Раз этот сон мне
Показал
Меня
И тотчас же покинул,
И из себя для яви вынул,
То, чтоб тебя не забывал
И чтоб тебя в той яви звал!

+


*      *      *
                И.А.               

Мы теперь друзья по горю,
Что печально, я не спорю,
Да и спорить что ж!
Сколько ни моли, не сетуй,
От действительности этой,
Друг мой, не уйдёшь!

Сколько ни зови обратно
То, что стало невозвратно,
Ты не дозовёшь…
Согласись с судьбы итогом,
Что не справедлив во многом,
Но естествен всё ж!

+


*     *     *
                И.А.               

Слушай, друг мой по печали,
Слушай, друг мой по судьбе,
Никогда не принимали
Мы участья в ворожбе.

Ни на картах не гадали,
А всегда вели подсчёт
Мы –
          и не предполагали
То, что что-то утечёт.

Женщина – сосуд скудельный,
Нам проливший волшебство,
И отнюдь не беспредельный
Срок служения его.

В никуда из ниоткуда
Мы стремимся – оба два…
И отныне – без сосуда,
Что пролил нам волшебства!

+


МЕГАПОЛИСЫ

Прижизненные склепы
Бесчисленных квартир…
Там храмы и вертепы,
Там свой, отдельный мир.

В термитниках до неба
Сошлись там навсегда
С потребой непотреба,
С заботою вражда.

Их стены равнодушны
К бегущим муравьям,
Что дерзки и послушны,
В ущельях улиц-ям.

Для мира автономны,
Безжалостны, как спрут,
Огромны и объёмны,
Но всё растут, растут…

И только в силу древней
Традиции земли
ОкрУжные деревни
Их души берегли!

+


*     *     *

На микроволновке
Пялится на мир,
Сдвинув к клюву бровки,
Птичка-сувенир…

Ждёт приход хозяйки –
Бровки разведёт,
Плача без утайки,
И опять сведёт…

Только –
                Птичку жалко! –
Понапрасну ждёт –
К ней хозяйка Галка
Больше не придёт!

+


ESSENСИСЫ

*
В Песах шнайдер, он же швец,
Здоровъяк и красавъЕц,
Ел мацу, а не хамец…

Так велели шнайдерцу,
А гезунтер-красавцУ,
Essen в Песах а мацу!

*
Сокращённо – СНГ…
А звучит, как essen «г»!

*
Essen, trinken торопись и
Наяву – не в «Essenсисе»
Будешь kacken, будешь pissen…

*
Торчит промеж песен,
Как хрен, этот стих
Про kacken за essen…

Таков ich bin ich!

+


*     *     *
                И.А.               

Девять дней твоя Наталья
На далёкой стороне…
Утолить хочу печаль я!
Нацежу вина в хрусталь я –
Выпьем!..
                Истина в вине!

Ложь!
                На дне того бокала
Нет ни истин, ни того,
Что вернёт тебя в начало,
Будто не было финала,
Ни начала самого!

И не выдуто сосуда,
Не настояно питья,
Что возьмёшь, нальёшь и –
                чудо! –
Всё минует, как простуда…
Это точно знаю я!

Девять дней – такая малость,
Двести с небольшим часов…
Но, чтоб истиной казалась
Ложь, налей –
                сними усталость…
А вот, сколько нАм осталось,
Те подсчёты – на засов!

+


ПЕСНЯ ОДИНОКОГО
СТРАННИКА-ПЕГАСА

Бреду один…
                Стихов тюки,
Где и велюр, и жесть,
Несу – в них куча чепухи,
Но кое-что и есть.

Да только это «кое-что»
Так многим ни к чему…
- Ты кто? Ты кто?
                - Я конь в пальто,
Что цокает во тьму…

Остался где-то позади
Мой парный экипаж,
А я – дороги посреди
И пресен мой фураж.

И стал совсем нерезвым шаг,
Спеши – иль не спеши…
И только торба строчек, как
Отдушина души.

И сопит Пегас, жуя
Словеса-колбаски…
Где ты, нимфа Галия,
Зелёные глазки?

+


ДЕНЬ ТЕАТРА

Что ж это все пропали,
Будто и не играли
Вместе ту пьесу, да?..

Только дружок старинный
Сделал звонок недлинный,
Прочих же – ни следа.

Знать, никому нет дела
До, что когда-то пело
В каждой душе его…

Впрочем, понятно это –
Ждать под закат рассвета
Это глупей всего.

Так накануне ночи
Света волна короче –
Тени зато длинней…

Но хоть, порою, ятро-
генна болезнь театра –
Боль так реальна в ней!

+


*     *     *

Далеко ли иль близко, иль рядом ли
Рвутся судьбы – ты тоже задет…
А кто мнит, что снаряды не падали,
То не значит – снарядов тех нет!

Это просто непопадание –
Недолёт, перелёт, недолёт…
Иль наводчик помимо желания
На прицеле взял угол не тот!

А накрытый, кто беглым, кто залповым
Или шквальным по фронту огнём,
Не укроется ходом – ни саповым,
Ни открытым с ячейками в нём!

Шлёт металл из металла изделия,
Всё желая вокруг подавить…
Почему же в ответ, в самом деле, я
Свой огонь не пытаюсь открыть?..

Если рвётся изделье фугасное
И в твоей отдаётся судьбе
Резонансом на чьё-нибудь частное,
Непричастное вроде тебе!..

Потому что, при всём уважении,
Не молелец я богу войны,
Хоть, быть может, в потерь умножении
И моей есть толика вины!

Я понятное, как непонятное,
Изложил – вы поймёте потом…
Под огнём состоянье невнятное,
Хоть и сложное, в смысле простом!

А коль понят, то вроде помилован,
Но устал – устаёт и металл…

Я душой схож с альтистом Даниловым –
И от этого
                тоже устал!

+


МОЛИТВА

Уходи от меня, уходи,
Отпусти мою душу живую…
По тебе я доселе тоскую,
Будто камень горячий в груди!

Отпусти ты меня, отпусти,
Уходи и оставь мя в покое…
Что же это, ну, что же такое,
Что я должен ту ношу нести?

Пожалей ты меня, пожалей,
Как когда-то, при жизни, жалела…
Ты ж того никогда не хотела –
Мою душу и волю, и тело
Обездолить любовью своей!

Я печален весёлых среди,
Молчалив я меж велеречивых…

Для возврата хоть мыслей счастливых,
Уходи от меня, уходи!

+


*     *     *
                М.К.               

Был у меня когда-то друг,
Хотя и телефонный,
Но проявил однажды вдруг
Характер свой го.ённый…

И в результате особь сей
Ряд дней пребудет снова,
Как без народа Моисей,
Без паствы Иегова!

+


*     *     *

Бьют часы –
                и этим раздражают!
То ль торопят, то ли угрожают,
То ли отмеряют, как весы,
То ль предупреждают раз за разом,
Что пора замкнуться неким фазам,
Что предел есть взлётной полосы!

Бьют часы,
                означив дня начало,
Полдня наступленье и финала,
Очертив пределы суеты
Мира, что познали мы, не зная,
ЧтО таили,  до поры скрывая,
Стёртые случайные черты!

+


*     *     *

В душе моей стихи роятся –
Не волен с этим разобраться,
Не в силах этого снести,
Как будто прорвана плотина,
Как будто сорвалась лавина,
Чтоб смыть, смести и унести!

В душе моей в клубок пчелиный
Свились, разрозненноединый,
И боль, и горечь, и печаль –
В отроек ядовитожгучий,
Где есть и аквилон колючий,
Хамсин с сирокко, и мистраль!

В душе моей – за жалом жало
Язвят её, а изначала
Жестокость с жалостью – тандем,
Как будто нетто это брутто,
А то, что низ, то верх как будто,
А преисподняя – Эдем!

+


*     *     *

Мне в День смеха –
Вот потеха! –
Не смешно…
Видеть тень
И слышать эхо
Суждено…

Звук неясен,
А фигура
Далека,
Только
Аббревиатура –
ГПК.

Только прошлого
Осколки,
Отблеск их,
Меж себя с собою
Толки –
Этот стих!

+


ОБЛАКА

Течёт неощутимо время,
Непрекратимо сквозь века…
Лишь возвышаются над всеми,
Как Джомолунгмы, облака.

Эльбрусы те и те Монбланы –
И недоступны, и легки…
А мы внизу – и наши планы
Им, с высоты их, далеки!

Те Джомолунгмы-Эвересты,
Неслышно вплывшие в стихи,
Розовобледны, как невесты,
Победны, будто женихи…

Монбланы те и те Эльбрусы
Висят не час, не день, не год
Земли на шее, будто бусы,
Чью время нить не разорвёт.

Те кучевые, грозовые,
Те перистые облака
Когда-то видим мы впервые –
Они ж на нас глядят века!

Но я уйду – и ты покинешь
Сей мир в июль, апрель иль март,
Коль нам с тобой дан старт и финиш!
У них же каждый финиш – старт!

Как временем неощутимо
Паденье звёзд, полёт планет,
Вот так и им, плывущим мимо,
Над нами, не необходимо
Знать то,
                что нас под ними нет!

+


*     *     *

Ты мнишь свой вкус хорошим вкусом –
Понятность не считаешь плюсом,
А даже минусом, скорей…
Ну, а другим важнее внятность,
Хоть их толкает непонятность
Всё затупить,
что поострей!

Ты наперёд всё усложняешь,
А не понявшим то – пеняешь,
Смотрясь, как забуревший сноб
Иль перекармленным индусом…
Ты мнишь свой вкус хорошим вкусом –
Имей его,
                им хвастать чтоб!

+


*     *     *

Я знаю теперь,
Как жить одному
В пустом и унылом дому –
Никто не откроет
На стук твой дверь
И ты никому…
Никому!

Я каждый рассвет,
Мне поздний теперь,
Всё жду, что однажды в дверь
Войдёт, постучавшись,
Отнюдь не сосед,
А кто-то…
Но нет, но нет!

Я вечером каждым,
Ложась в постель,
Как завтрашней жизни цель,
Себе представляю
Такой визит,
Как праздник,
Что предстоит!..

Я знаю теперь,
Как жить одному –
И это печальный факт…
Конец моей пьесе,
Спектаклю сему!

А может быть, это –
Антракт?

+


СТЕНА ПЛАЧА № 12
               
Никто тебя не любит так, как я,
Никто не приголубит так, как я,
Никто не поцелует так, как я,
Любимая, хорошая моя.

Апрель.
Четверг недели первой.
Тепло на солнце.
Тишина.
С утра пошаливают нервы –
Гиповитаминоз…
Весна!

Очередной поход назначу –
И выполню! –
К твоей стене.
Там, молча, постою,
Поплачу –
И вроде легче
Станет мне!

И совершу поход обратный,
Надвинув кепку
На чело,
Чтоб повторить
Путь многократный
К стене, чей краток
Номер штатный –
Двенадцать,
Кратное число!

+


*     *     *

Выпью вечером вина я
За тебя, моя родная –
Ты любила славное вино!
И заем тем, что предложат,
А затем в контейнер сложат
В «Лэнде», что забыл тебя давно!

Я ж тебя забыть не в силах,
Только череда унылых
Дней влачится – каторжника путь…
Кандалы – воспоминанья,
А колодки – пониманье
Факта, что былое не вернуть!

За тебя, моя родная,
Выпью вечером вина я,
Как бывало, сидя визави…
Погорюю, помечтаю,
Погрущу, повспоминаю
О тебе, о счастье, о любви!..

И закончу этот вечер
Тем, что выспренние речи
На листке бумажном запишу…
И за выспренность, что, может,
На неискренность похожа,
У тебя прощенья попрошу!

+


*      *      *

Мне стихи лишь душу травят,
По былому тризну правят,
Хорошо, хоть не лукавят,
Что покой вернут –
Тот напрасен труд!

И не действенно прошенье
Богу, ни самовнушенье,
Если кораблекрушенье,
А твоя доска –
Смертная тоска!

Может, время закругляться,
Постараться не стараться
За недогонимым гнаться,
Пыль глотать дорог…

Или то – итог?

+


СКВЕРНОЕ НАСТРОЕНИЕ

Мне что-то всё обрыдло!
Вокруг, po polsku, mydlo
Пузырится одно…

За пазухой каменья
И сущность настроенья,
Что наша жизнь…

Что наша жизнь – игра!

+


*      *     *

Жизнь в одиночестве пуста
И прямо, без извива
Мчит в точку схода – в центр холста,
Страницы, ватмана листа,
Как линий перспектива…

Тех, что самих себя несут,
Сужаясь, в схода точку…
Их развести напрасен труд…
В итоге каждую сотрут –
Не сразу… по кусочку…

А жизнь сферичною была,
Цветною и объёмной…
Объёмность та с тобой ушла
И вид альбомный обрела,
Прямоугольноровный.

Теперь мой путь – листать альбом,
Где каждая страница
Глядится верстовым столбом,
В последний чтоб упёршись лбом,
Под ним угомониться!

+


*     *     *

Я не хочу идти домой –
Плутаю, будто гость нездешний,
Как странник в темноте кромешной,
Хоть путь, казалось бы, прямой!
Я не хочу идти домой!

Я не могу так больше жить,
Когда, как в никуда паденье,
Пустое времяпровожденье
Тебя старается сгубить!
Я не могу так больше жить!

Я не хочу, я не хочу
В мой возвращаться дом пустынный
На нашей улице старинной,
Где я один, как перст, торчу!
Я не хочу, я не хочу!

Я не могу, я не могу
Плыть одинокою планетой
В галактике бездонной этой
На эллиптическом кругу!
Я не могу, я не могу!

Я не хочу остаток мой
Дней, мне отпущенных, угробить
На то, чтоб склепу уподобить
Свой дом иль ощутить тюрьмой!

Я не хочу идти домой!

+


*     *     *

Что мне делать?
                Что мне делать?
                Что же?..
Дать своей судьбе по грустной роже
Или повиниться перед ней?..
Я растерян, выбит и потерян –
И чем дальше это, тем сильней!..

Удавиться?
                Броситься?
                Напиться?
Водкой с клофелином отравиться,
Чтоб судебный выдал медэксперт
Заключенье на одной странице,
Что навек замкнулся интроверт?

Женщина,
                о коей
                вспоминаю,
О которой по ночам стенаю,
Изменила с Вечностью – ушла!
Жду с тех пор – ждать долго ли, не знаю! –
Кто б меня, найдя, подобрала!..

+


*     *     *

Мне бой часов мой слух ласкал –
Теперь не выношу!
Боюсь, что казни ритуал
Над ними совершу,
Дабы замолкли навсегда!

Иль ход им поменять?

Да только время и вода –
И некому пенять,
Увы! –
                не могут никогда
Ни течь, ни литься вспять
И ни остановиться…

Лишь могут испариться!

+


*     *     *

Сказали, будто бы нельзя,
Как я, к тебе ходить!
Но всё зовёт, зовёт стезя –
Тот зов не победить!

Душа твоя тем самым, мол,
Не обретёт покой…
А я иду, как раньше шел…
Простите – я такой!

Твоя душа покой и мир,
Я знаю, обрела!
А вот в моей – печалей пир
И несть им, несть числа!..

А вот в моей горит огонь
И жжёт, и вновь горит…
Быть может, пиво «Оболонь»
Пожар тот усмирит!..

Оно иль водка «Журавли»
Печали те уймут!..

И те, кто той стезёй не шли
И груз потери не несли,
Когда пойдут и понесут,
Поймут меня,
                поймут!
               
+


*     *     *

Успокойся, Лев Борисыч,
Из твоей судьбы не вычесть
То, что ею было суждено,
И возвысься над бедою,
И пойми, что не с тобою
Не с одним то, Лев, совершено!

Успокойся!
                Успокойся!
Перестань!
                И перестройся
На иной, чуть-чуть мажорный ряд…

Так себя я утешаю!..

Но, хоть польза небольшая,
Многим помогает, говорят!

+


*     *     *

У всех свои заботы,
У всех свои печали
И радости свои…
И пристаёшь к ним что ты –
Они тебя не звали,
Они тебе ничьи!

С тобой – но параллельны,
В сочувствии – на время,
Лишь на короткий миг…
В участии – отдельны,
Оно для них, что бремя,
Как ведьмин воротник!

Шипы его железны,
Но, чтоб не ранить шею,
Его перевернут…
От им ненужной бездны,
Миг постояв над нею,
Отпрянут
                и уйдут!

+


*     *     *

Всё, что рядом, не моё,
А её и для неё –
И не мыслю это изменить!
Но, что нажито вдвоём
И заполнило наш дом,
Я не знаю, как мне с этим быть!

У меня полно всего –
А не нужно ничего,
Как я вижу, ни к чему оно…
Не решу, как поступить –
Сжечь, порвать или разбить,
Или повыбрасывать в окно!..

Я на всей земле один!
И в душе моей не сплин
И не меланхолия-хандра –
Кружат ночи вороньём
И всё хуже с каждым днём,
И невыносимы вечера!

Всё, что рядом, не моё,
А её, её, её…
Неимущ, бездомен я и сир,
Духом нищ, мечтой убог…

Но способен – даже б мог,
Чтоб её вернуть, разрушить мир!

+


СНОВА ПАСХА

Пасха!
                Вот и Пасха снова!
Праздника очередного
День грядёт…
                и всех нас Пасха ждёт!
Снова нам расскажут сказки,
Чем особенн праздник Пасхи…
Мы поверим –
                сказочник не лжет!

Ты со мной её встречала –
Хоть и веровала мало,
Но тверды традиции в веках! –
Католическим обрядом
С Песахом и с нашей рядом…
Между… вместе…
Вот как много Пасх!

Пасха, Пасха,
день весенний,
Полный радостных мгновений –
И, поверьте, это не слова!
Вот и мне она когда-то
Радостью была, что свята,
Как и ты,
                когда была жива!

+


*      *      *

Я не пьяный – я хмельной…
Мне туз пик в душе смурной
Над портретом выпал,
                как итог…
Я немного – я чуть-чуть
Принял «Хортицы» на грудь…
Впрочем, не чуть-чуть, а сколько смог!..

Лей, хозяин, не скупись…
Рюмку… стопку…
                Гость, смирись,
Что вернуть утраченное – блажь,
И узри со стороны,
Что дрейфуешь вдоль волны,
Потерявший выгрести кураж!..

Я не пьяный – я поддал…
Телек старый сериал
Наново показывает мне…
Дом… час ночи… наш диван…
Я на нём… один и пьян…
Мрак в душе…
                и сумерек в окне!..


+


*     *     *

Хочу не лазить в интернет –
Тебя в системе поисковой
Следить мне сил, похоже, нет…
Но я слежу…
                назавтра – снова!

Ты там – мираж, ты там – фантом,
Знак, виртуальность, эфемерность,
В пространстве призрачно-пустом
Недогоняемость, примерность…

Меня как будто тоже нет,
Хоть вот он, здесь я – в каждой строчке…
Не номинал, а звон монет
В чьей голове гудит, как в бочке!..

Я потерялся, я больной,
Я вслед тебе готов рвануться
И думой одержим одной –
Уснуть и больше не проснуться!

Мне скажут – это баловство,
Добавят – это крайне глупо,
Стать хочешь, только и всего,
Подобием живого трупа?..

Какие точные слова –
Живой, а будто с того света!

Но если б ты была жива,
Не шла бы крУгом голова
И не писал стихов про это!

+


*     *     *
                Г.Д.               

К тебе во сне стена пришла 
Воды –
                знак пертурбации…
Я ж полагаю – то была
Утечка информации,
Что слита, судя по всему,
Случайно не тому!..

Но не дано исчислить нам,
Откуда этот звон!

А может быть, над нами есть
Неведомою сферою
То, что способно нам принесть
Весть,
                будущею мерою
Расписанных событий ход –
Что станет, что грядёт?..

Иль это был не сон, а спам,
Инфопомёт, пардон!..

Но почему ж, скажу я вам,
Потом далёким островам
Был нанесён урон?

+


ДИАЛОГИЗМЫ

*
- Что же ты, спрошу я, гнида,
Мужа бросила таджида?

- Потому, скажу тебе я,
Гнид, чтоб выйти за узбея!

*
- Что ж ты, Паша, без апаша
Иль берета, например?

- Мне милей ушанка наша
Или стёганка, mon cher!

*
- Что ж за карточным столом
Тешишь ты себя «козлом»,
А не бриджем, скажем?

- А такая жизнь пошла,
Что полюбишь и козла
В прикупе с марьяжем!

*
- Что ж ты стал покладист вдруг?..

- Да поклал на всё вокруг!

*
- Что ж ты, милая, ушла?

- А чтоб больше не была!

+


*     *     *

На душе тоска и мрак,
На душе противно так,
Что не передать…
А вокруг простор и свет,
И чего там только нет –
Просто благодать!

Кошки на душе скребут –
Непременный атрибут
Раненной её…
А вокруг весёлый люд –
Те смеются, те поют,
Каждый про своё!..

Мне так жить невмоготу…
Душу чем утешу ту,
Что уязвлена?..
А вокруг-то, а вокруг
Всё на свой вернулось круг –
Солнце и весна!

Помоги, Природа, мне
Свет зажечь в моём окне,
Душу успокой,
Утоли мою печаль,
А не то, что будет жаль,
Захлебнусь тоской!

+


*     *     *

Я в полном одиночестве остался –
Таким мой путь, как видно, оказался
И нет иного у меня пути.
Мы выбираем всяк свои дороги
И нами создаваемые блоги
Их вынуждены воспроизвести!

Знай, я в тобой покинутой квартире,
Как будто в островном каком-то мире,
Эндемиком заброшенным затих.
Вокруг меня реликтовые вещи
И по ночам видения зловещи,
И словно пепелище, каждый стих!

Вокруг бушует океан безбрежный
Какой-то жизни, недоступной, прежней…
Мне говорят:
                - Вернись в неё, приди!
Воспрянь душой и ни на что не сетуй,
Не воротить тебе потери этой!

  А у меня горящий камешек в груди!

+


*     *     *
                И.А.               

Сегодня день сороковой
Твоей Натальи, друг,
Чей путь обрёл порядок свой,
Означив жизни круг.

И ей не выйти из него
Ни ныне и не впредь,
Осталось только и всего –
Нам память не стереть,
Коль ты живой и я живой,
И жить пока не лень…

Сегодня день сороковой,
Такой апрельский день…

Её прикаянна душа,
Её далёк чертог!
А мы дотянем, не спеша,
Назначенный нам срок…

И будет май,
                и праздник твой –
Ещё одна ступень!..

А нынче – день сороковой…
Для душ иных он рядовой,
А той, что круг замкнула свой,
За сини сень, в былого тень
Перемещенья день!

+


*     *     *
                И.А.               

Мы с тобою два вдовца –
Бьются в унисон сердца,
Схож ударов счёт…

Ты Орест, а я Пилад –
В этом Дарвин виноват…
Вот такой компот!

+


*     *     *

Печально – в нашей жизни-блиц
Не доведётся новых лиц
Нам видеть –
                ну, никак!
Она и так-то коротка,
А тут финальная близка
Черта!
                Обидно так!

То М.Д.А., то В.В.П.
Привычно лыбятся толпе –
То он, то он,
                то он…
То В.В.П., то М.Д.А.!
Как это скучно, господа…
Товарищи,
                пардон!

Нам скажут: всё пройдёт,
                пройдёт
И что-нибудь произойдёт,
И свежих призовут –
Не беспределен сей тандем!
Конечно, явятся затем
Другие, по расчётам всем…

Но столько
                не живут!

+


*     *     *

Меня терзают целый день
Апатия и лень
И целую терзает ночь:
Как мне их превозмочь?

И сердце после сна болит,
А перед сном щемит,
И всех мой раздражает вид,
Как тратщика лимит.

Мой ныне неподвижен взгляд,
Высокопарно – взор,
Но что об этом говорят,
Не более чем вздор.

Иссякли силы вид держать –
А были ли они? –
И хочется бежать, бежать
И тихо лечь в тени.

И пусть над мною синева
Бездоннит, глубока,
И намечаются едва
По сини облака…

И чтобы на одном из них
Узрел я образ твой,
А рядом, на других – иных,
Которых нет со мной.

И, словно пазл, из облаков
Тех мог я –
                пусть на час! –
На что молиться век готов,
Сложить иконостас!

+


*     *     *
                "Пой, моя хорошая!
                В поле жито скошено,
                Возле дома вечером
                Тишь да благодать."               
             (А.Жаров)

Спи, моя хорошая!
Всё тобою брошено,
В стенах дома нашего
Больше не встречать
Нам друзей с тобою –
Мне дано судьбою
В грустном одиночестве
Праздник отмечать.

Спи, моя пригожая!
Видно, так положено,
Видно, так намечено,
Суждено мне так –
Жизни стать в итоге
Путником в дороге,
Одиноким путником,
Чей печален шаг.

Знаки все расставлены,
Векторы направлены,
Потому, наверное,
Мне невмоготу.
Тема бьётся в темя –
Время в своё время,
Очень незагорное,
Подведёт черту.

+


*     *     *

Я сам себе обуза,
Я гнёт её, прости,
И вес такого груза
Мне больше не снести.

Я сам себе напрасен,
Я сам себе упрёк,
Мой дух затих, безгласен,
Как раненный зверёк.

Лишь остаётся это
Терпеть –
                моя вина! –
С заката до рассвета,
С рассвета дотемна.

Оставшееся время,
Ты пощади меня,
Дай посидеть со всеми
У твоего огня…

Порадоваться искрам
И дыму, и ему,
Движением небыстрым,
Развеивещим тьму!

+


*     *     *

Беспомощный эгоист
Скулит на глазах у всех,
Его настроенье – вниз,
Его огорченья – вверх…

Мужик,
                а совсем раскис,
Как мокрая тряпка, лёг…
Беспомощный эгоист,
Какой с тебя нынче прок?

Какой с тебя нынче толк
И смысл, и резон какой?
Бредёт одинокий волк
По улице городской…

Фантомная гложет боль
Вставные его клыки…
И будто на рану соль,
И будто вокруг – флажки.

+


ВНУТРЕННИЙ ДИАЛОГ

     "Тихо сам с собою, тихо сам с собою
       Я веду беседу…"               
       (И.Юшин)

- Меня тревожит…
- Что тревожит?
- Меня тревожит…
- Изложи!
- Решение, что мне поможет
Понять, что делать…
- Предложи!
- Меня печалит…
- Что печалит?
- Меня печалит…
- Что же то?
- Что было слово в изначале,
Одно лишь слово…
- Ну и что?
- Мои проблемы…
- Ах, проблемы!
- Мои проблемы…
- Наплевать!
Они в тисках словесной схемы,
А слово можно не сдержать!
- Мои заботы…
- Все заботы?..
- Мои заботы…
- Чьи ж они?..
- Во дни иные, будто соты,
Похожи…
- А в другие дни?
- А в дни другие…
- Что же стало?
- А в дни другие…
- Расскажи!
- Мне было слово, как начало,
С посылом, если взял, держи
- Какое слово?
- Просто слово…
- Какое слово, помнишь?
- Нет!
Но было!
                Как всего основа!
А после небо, твердь и свет…
- А после было?..
- После было…
- Что после было?..
- Вспомнил, что:
Рожденье, путь земной, могила
Как нечто,
кое-что,
                ничто!
- И что же дале?..
- Что же дале…
А дале, может, ничего.
А может,
                в будущем начале,
Чего дождётся кто едва ли,
Вновь будет слова торжество!

+


НАСТРОЕНИЯ СТАРОСТИ

Печально понимать,
Что это дней финал,
Ужасно сознавать,
Что это жизни срок,
Тревожно ощущать,
Что это путь в подвал,
Где навсегда тебя
Закроют на замок.

Весёлым не понять
Минорный мой настрой,
Счастливым не знавать
Несчастий до поры,
Здоровым не унять
Ни оптимизма зной,
Ни мысленной свербы,
Ни мускульной игры.

Был долог прежний путь,
На самом деле – нет!,
И думалось, что суть
Лишь в том, что ты живой…
И верилось, что будь
Тебе подвластен свет,
Тебя подвала тьма
Не примет в свой покой.

Но это всё – не так
И это всё – не то,
И ты всего лишь знак,
А может, знака тень…
Когда ж подвала мрак –
То это значит что?..

Что преодолена
Последняя ступень!

+


*     *     *

Май снова.
Месяца начало.
Число меж первым и девятым.
Два года, как тебя не стало,
Почти,
                а я всё виноватым
Доселе чувствую себя…

Печально.
Вроде и пора бы
Привыкнуть к статусу иному,
Но все мы слабы,
                все мы слабы,
Что свойственно всему земному –
Быть эгоистами, любя.

Хотелось
Пережить всё это.
Но Это
                что-то затянулось…
И новое наступит лето,
Где ты однажды не проснулась,
А я остался – и бреду…

Май снова.
Снова лето станет
Отсчёта точкой для поэта,
Что и зовёт его,
                и ранит –
И тем душа его задета,
Что он у ней на поводу!

+


*     *     *

На свете нет святого,
Святого ничего –
Ни образа, ни слова,
Ни света самого!

На свете нет такого,
Что осквернить грешно –
Небесного, земного…
И это не смешно!

На свете нет…
                А свет, он
На свете тьма иль нет,
Условившись при этом,
Что тьма всё тот же свет?

+


*     *     *

Ты далеко – в углу, что слева, дальнем…
И даже дальше – в горней вышине…
Лишь свечка огонёчком поминальным
На полочке горит, что на стене…

И тает воск, что фитилёк питает –
Тот огонёк почти что не видать…

Мне так тебя на свете не хватает,
Что это даже и не передать!

+


*     *     *

Ты для меня почти абстрактна,
Невозвратима, неземна,
Неуловима, бесконтактна,
Невосполнимости полна.

Ты для меня за пеленою
Неотвратимости всего,
Как будто звуки за стеною,
Возникшие из ничего…

Ты для меня теперь легенда
И будто вовсе не была…

Просил у жизни хеппи-энда,
Но почему-то не вняла!

+


*      *     *

О, Господи!
Ты что же так жесток?..
Ты вечен, Господи,
А нам назначил срок
И мы в пределах этих
Раз за разом,
Включая и эмоции,
И разум,
Понять стремимся
Сущность бытия,
Да только не выходит…

Извини!

+


*     *     *

Домашняя работа тяжела,
Какою бы полезной ни была,
А для кого-то даже и приятной.
Домашняя работа не легка,
Особенно тяжка для мужика
Своею нуднотою аккуратной.

Домашняя работа – это крест,
Несомый Иисусова замест
По Via Dolorosa дни и годы…
Она – подобье каторжных работ
И до того её невпроворот,
Что станет малым круг твоей свободы.

Домашняя работа – приговор
И вызывает неприятный спор
У женщины с мужчиной обычайно.
Я это понял, но не понимал,
Покуда не случился тот обвал
И взял я руль домашнего комбайна.

Теперь на мне и стирка, и шитьё,
И чистота – ведь грязь берёт своё,
Утюжка, да и многое другое…
Но если бы вернулось всё назад,
Я тотчас бы покинул этот ад
И вновь замкнулся в собственном покое.

А может, нет – пошел бы впрок урок…
При всём при том, что леность не порок!

+


*     *     *

И снова музыка звучит…
Как жаль, что ты её не слышишь!
Летит всё выше –
                или свыше! –
Та птица призраком в ночи…

О, это Лара Фабиан
Поёт adajio Альбинони…
Я нацежу вина стакан
И осушу под ту canzoni!

И сыру я себе возьму,
И вновь налью стакан сухого,
И настроенью своему
Велю сложить за словом слово…

И в них
                пусть музыка звучит,
И в них
                пусть звуки, будто птицы,
Готовы в небо устремиться,
Что им одним принадлежит!

+


*     *     *

Сидит поэт с собою вместе
Перед страницею один –
И враг, и друг хулы и лести,
Себе и раб, и господин!

Сидит поэт, лелеет самость
И независимостью свят,
Ему досталось и осталось –
За рифмой рифму ставить в ряд…

Когда всего-то и заботы –
Не изменять своей стезе
Ни от субботы до субботы,
Ни в тишине, ни при грозе!

+


*     *     *

И в почтовом ящике, и дома
Пусто – ни письма
                и ни души…
Как теперь мне это всё знакомо!

Хоть во сне, хоть слово, напиши!..

Дай мне знак из твоего далёка,
Только знак во сне том, просто знак –
Я приду, приду к тебе до срока,
Не желая больше жить вот так…

Дней страшась грядуще-предстоящих,
Лет боясь, что тают, будто дым,
Став душой, как мой почтовый ящик
И как дом теперешний,
                пустым!

+


*     *     *

Я думал, что кому-то нужен…
На самом деле – никому!
И путь по жизни, прям иль кружен,
Ведёт к итогу одному!

Не к смерти, как итог итогу,
А хуже –
                что вослед неё
Тебя забудут понемногу…
Suum cuique – каждому своё!

Бессмысленность пути земного
Осознаваема в конце…
Был или не был – что такого? –
Не вспомнят волны о пловце…

Не вспомнит о листе дубрава,
О метеоре небосклон…
А если поразмыслить здраво,
Не помнить – памяти закон!

Я понял, что одной был нужен
Тебе –
                и больше никому!

Буммм… баммм… буммм…
Бой часов натужен,
Их голос будто бы простужен…
Жизнь,
                вечер
катятся во тьму…

+


*     *     *

Дай, Господи, мне силы,
Дай, Господи, терпенья
Добраться до могилы
До светопреставленья!

Дай, Господи, мне воли,
Дай, Господи, мне мОчи
Стать ветром в чистом поле,
Звездою в небе ночи!

Дай, Господи, мне право,
Дай, Господи, мне жажды,
Не просто для забавы,
Тебя понять однажды!

Дай, Господи, мне, Боже,
Незримый, Величавый,
То, что в беде поможет!

Но шепчет бес лукавый:

- Не всемогущ Всевышний,
Что всепредвидящ – бредни,
Коль, кто по жизни лишний,
Тот на уход – последний!

+


*     *     *

В рамке Остробрамская Мария
Над твоей постелью…
Вся Россия,
Что кругом легла, мне не мила –
Но куда мне от России деться!..
На стене Мадонна без младенца…
В той постели ты навек ушла,
Этот свет покинув в одночасье.
Для тебя, быть может, это счастье,
Для меня – потерянный покой.
Мне не воротить того покоя
И существование такое
С неизбывной связано тоской.
И весь мир не мил мне и никчёмен,
Как бы ни был весел и огромен,
Как бы он ни пел, что там вольней…
И шепчу под утро полусонно:
- Не простить мне никогда,
                Мадонна,
Что недоглядели мы за ней!

+


*     *     *

Несчастья наши, так же, как мечты,
Всегда зависят от судьбы проделок –
Кому-то щи, простите, не густы,
Кому-то, извините, жемчуг мелок!

Удачи наши, то же, что цветы,
Их собрала в букет одна идея –
У каждого есть мера красоты,
Кому-то дрок, кому-то орхидея!

Печали наши, то же, что листы,
На коих мысли и ясны, и зримы –
Как часто в круговерти суеты
Не замечаем то,
                что мы любимы!

+


*     *     *

Бойтесь мыслей потаённых,
На отчаянье взращённых,
Что приходят иногда
Светлым днём иль ночью тёмной
В уголок души укромный,
Бойтесь, бойтесь, господа!

Бойтесь чувств, в тени рождённых
Сновидений полусонных,
Что коварны, как вода,
И, как выход одиноким,
Манят омутом глубоким,
Бойтесь, бойтесь, господа!

Бойтесь, господа, желаний
Воплощенья ожиданий,
Что минуема беда…

Но того, что жизни птица
Будет и без вас кружиться,
Вы не бойтесь, господа!

+


*     *     *

Смысл одиночества таков –
Что он, как Нечто для стихов,
Где слов и чувств баланс!

Но с тем, кто те слова прочтёт,
Хотя и на короткий ход,
Попасть бы в резонанс!

+


*     *     *

Я помню, как тебя я обижал,
Я помню, как ты плакала в утайку…
Слова напоминали то кинжал,
То ледяную воду, то нагайку.

Я помню, как тебе я не простил
То, что себе прощал неоднократно,
Ни то, что до меня, ну, кто-то был,
Ни то, что и во время, вероятно…

Я помню, как на ласки отвечал
Каким-то снисхожденьем равнодушным,
А под конец и вовсе перестал
И стал ленивым, скучным и послушным.

Я помню…
                мне из прошлого кричат,
Как будущего эхо, те обиды,
Что я нанёс…
                но я не виноват –
Мы все порой душою инвалиды!

+


*     *     *

И вот я надрался опять!
Но мыслю и трезво, и ясно,
Что той, мне на то попенять
Способной,
                а после обнять,
Нет больше – и это ужасно!

+


*     *     *

Без тебя я загибаюсь,
Хоть порой сопротивляюсь,
Но не очень сильно – потому,
Что тому сопротивленье,
Что есть предопределенье,
Просто невозможно никому!

И нет зелья-эликсира,
Что вернёт тебя из мира,
В коем ты успенье обрела,
И малы шагов деленья
От успенья до забвенья,
Как мало значенье их числа!

+


*     *     *

Я апатичен и аполитичен,
Мой взгляд на жизнь, быть может, неприличен,
Но что уж тут поделаешь – таков!
Мой флаг приспущен, якорь мой опущен
И на отбой секундомер запущен,
Но это не впервой у стариков.

Моя досада и моя отрада,
Как отнятая у бойца награда,
В ячейке опечатанной лежит,
Я обездвижен этим и унижен,
До дней конца на всех и вся обижен –
И к этому привыкнуть надлежит!

+


*     *     *

Тот поймёт, кто это знает –
Всё её напоминает,
Каждый в моём доме уголок
И поверит, как мне больно
Каждый миг глядеть невольно
Даже на бесстрастный потолок!

Я хочу быть независим
От воспоминаний, писем,
От того, что с ней меня свело,
Я хочу быть веселее
И радушней, а не злее –
Только это сделать тяжело!

Я хочу освободиться
И стать снова вольной птицей,
Но крыло подбитое висит…

Утоли мои печали,
Чтоб они быть перестали,
Господи, что свят на небесех!

+


СКВЕРНОЕ НАСТРОЕНИЕ 2

Я хочу, чтоб рухнул мир,
Потому что рухнул мой!

Жизнь – никчёмный сувенир,
Чей на свалку путь прямой…

Чей, по сути, пир – не пир,
А с него лишь бег домой…

Я хочу, чтоб рухнул мир,
Потому что рухнул мой!

+


*     *     *

Сбылось проклятье маминого мужа –
На старости я никому не нужен
И обречён домыкивать в пустом
Жилище мне отпущенное время,
Как будто параллелен я со всеми,
И плакать над строкой и над листом…

Из гроба ухмыляется Павлуша
И слышится всё глуше, глуше, глуше:
- Пусть он, как я, под старость поживёт!..
Но тем тоска острее и острее,
Как день за днём становишься старее,
А результат известен наперёд.

+


ЮМОРЕСКИ – 2

*
Внедрил имплантант имплантат
  Под сенью наркозного полога…
Больной был так этому рад,
Что им укусил стоматолога!

*
Жизнь может сделать поворот,
Преподнести сюрприз –
Балкон упал, как бутерброд,
Человеком вниз!

*
Черепахина рубаха
Сделалась сырой от страха,
Что удел её таков –
Стать сырьём для гребешков!

*
На земле большая тень
Вывески вращалась…
Думать лень, не думать лень,
Скука и усталость.

*
У женщины три пары губ –
Есть целовать во что!
Я может в неком смысле груб,
Но справедлив зато!

*
Он на свет явился, чтоб
Разменять талант на стёб
И сойти в итоге в гроб!
 
+
 

*      *      *

Ты была такой,
Какими не бывают,
Ты была такой,
Какими дорожат –
Я ж берёг покой!
А тем, кто это знает,
Тот покой порой
Будущим чреват!

Сведущим о том
Он, тот покой, опасен,
Хоть иным – фантом,
Чьё незнанье мрак!
Жизнь пошла на слом
И вывод чётк и ясен –
Мне она крылом
Начертала знак!

Знак, что я дурак,
Дурак неисправимый,
Что любовь вот так,
Рядышком цвела!..
Знак мне, что тот знак
Факт неоспоримый –
Твой лимит иссяк!
Вот и все дела!

Ты была такой,
Какими не бывают,
Ты была такой,
Какими дорожат…

Я берёг покой –
В покое ж пребывает
Тот, кто сам собой
Защищён от трат!

+


*     *     *

Была, была – и больше нет,
Как будто не была!
Жила, жила и –
                полный бред! –
Как будто не жила!

Несла, несла добро и свет,
Кому и как могла,
Была, была…
                и больше нет –
Умчалась в ареал комет
И сердце, за собою вслед,
Моё
         туда
                взяла!

+


*     *     *

Несчастный, одинокий человек,
Тобой покинут и тобой оставлен,
Твоею смертью оплативший чек,
Что был ему негаданно предъявлен...

Таков я на сегодняшний момент,
Таким мне быть до некого мгновенья –
Таков мой имидж и таков мой бренд,
И таково моё стихосложенье!

И жизнь, что беспощадна, но права,
Что такова…
Поскольку такова!

+


*     *     *

Меня тошнит от собственных терзаний,
От неосуществимых притязаний
На восполнимость якобы потерь…
Меня тревожит собственная нервность,
Плохого настроения безмерность,
Ломящаяся то в окно, то в дверь…

Меня гневит моих желаний тщетность,
Своих к себе призывов безответность,
Вопросов, что пытаюсь задавать…
Меня печалит то, что неприкаян
Я, хоть как будто сам себе хозяин,
И что судьбе на это наплевать!

Я излечиться от всего хочу!
Куда пойти – в кабак…
                или к врачу?..

+


*     *     *

Завершить мне дел осталось
Так немного,
                что конец видать:
Подкопив деньжонок малость,
Гали монографию издать,
«Кенотаф» туда добавить
С «Невесёлыми записками» в пандан…
Ну, а там –
                к чему лукавить! –
Можно и захлопнуть чемодан!

+


*     *     *   

В подвал досад и огорчений
Ведут ступени откровений,
Куда спускаешься с огнём,
Где нами спрятаны реченья,
Деянья, чьё предназначенье
Быть сокрываемыми в нём.

И те разворошив анналы,
Вдруг понимаешь, что немалы
Тех огорчений и досад,
И некрасивостей уродства –
И проявляется несходство
С тем, что ты есть на первый взгляд.

В подвал, где призраки и тени,
Куда ступени откровений
Ведут, спуститься надо всё ж,
Туда, где ты, как маску, снимешь,
Что называют словом «имидж»,
На лик напяленную ложь.

+


*     *     *

Мне на этом острове
Больше делать нечего,
Мне на этом озере
Нечего ловить –
Просто надо выполнить
То, что мной намечено,
То, что мной задумано,
А потом убыть.

Жизнь, когда течёт она,
Очень переменчива,
А когда кончается,
Норовит застыть
И непредсказуема,
И сложна, как женщина –
О тебе нечаянно
Может и забыть.

Только нам,
                зависящим,
О той жизни-женщине –
Нам предназначение,
Мука и стезя,
С кем одной расписаны,
С кем одной повенчаны,
С кем одной повязаны,
Забывать нельзя!

+

 
*     *    *

Мне смерть твоя
Открыла шлюз
И слов потёк поток…
Но не сливаем этот груз
И узок водосток,
И наводнением грозит
Неукротимый он,
И нескончаем тот транзит,
Тех вод в разливе волн…

Я встану
Поперёк волны
И пусть она сметёт
Мой чёлн и прочие челны,
Что режут тело вод…
Я лягу на её отлог,
Раскинув рук размах…

И пусть за то простит мне Бог,
Что я – лишь мокрый птах!

+


*     *     *

Душа болит
И сердце ноет –
Банальные слова!
Но то, что стоит
И не стоит,
Сравнимо то едва!

Но то, что было
И свершилось –
То невозвратно, нет,
Когда мечталось
И любилось,
И был прекрасен свет!..

Когда хотелось,
Смелось, пелось,
А, попросту, жилось…
И окончанья не имелось…

Но вдруг оборвалось!

+


*     *     *

Страшно в доме одному –
И я знаю почему!
Оттого мне хочется порой
Даже руки наложить,
Чтобы дальше так не жить –
Вот такой
                мой нынешний настрой!

Сбереги и упаси,
Господи на небесех!
Только на меня Ему плевать!
Страшно в доме одному
Оставаться,
                потому
Мне тебя так хочется позвать!

Оттого и потому
Дом похож мой на тюрьму,
Где есть газ и душ, и интернет!..
Потому и оттого
Не хочу идти в него,
Где тебя
          теперь и больше
                нет!

+


*     *     *

В году две тысячи десятом
Я смертью стал её распятым
На факте том,
                как на кресте…
Да так и тянутся поныне,
Того распятья по причине,
Ужасные мгновенья те…

И я вишу…
                и надо мною,
Как осы, думы пеленою,
Круговращение обид,
И зло в душе, и беспокойство,
И видится судьбы устройство
Неправильным – и всё болит!

Мне говорят – остановиться,
Не обижаться и не злиться,
А успокоиться пора!
Но успокоюсь я едва ли,
Поскольку смертью той распяли
Меня,
                как будто бы вчера!

+


*     *     *

Нынче пятый день июня…
Милая моя Галюня,
Я почти два года как один…
Но привыкнуть не могу я –
И живу, живу, тоскуя,
Будто в лампу заточённый джинн.

Нет для лампы Аладдина –
Вызволить на волю джинна,
Из того сосуда отпустить…

Милая моя Галина,
Ты беды моей причина…

Но тебя я
вынужден простить!

+


*     *     *

Мёртвым не нужны цветы
И стихи, что слогом страстны –
Это понимаешь ты,
Лишь когда они напрасны!

Мёртвым не нужны твои
Ни заботы, ни старанья,
Ни над гробом слёз ручьи,
Ни в своей любви признанья!

Я займу, пиит –
                терпи! –
Строк чуток для правды пущей:
Спящий в гробе, мирно спи.
Жизнью пользуйся живущий.

Хоть другая мне ценна
Связка строк и так отменна:
Жизнь живущих неверна.
Жизнь отбывших неизменна!

Мёртвым не нужны листы,
Где слова стихов целую –
Это понимаешь ты,
Лишь когда оно впустую!

Ты утешь меня, пиит,
Тем, что совершится это:
Скорби наши быстро мчит
Их смывающая Лета.

+


*     *     *

Ты была весёлой –
Я всегда был грустным,
Скучным, безыскусным
И душою квёлым…

Ты всегда смеялась –
Я был вечно мрачен,
Чем-то озадачен…
Это всем казалось!

Ты была любима –
И не только мною,
Ты была земною,
Но и небом чтима!..

Остальное –
                слышишь! –
Остальное – бредни…
Я простой и средний –
Ты сложней и выше!..

Потому тебя мне,
Свет мой, не хватает…

Жизнь-снежинка тает,
Струг летит на камни!..

+


*     *     *

Я человек инертный,
Я скучный и унылый,
Обыкновенный смертный,
Не наделённый силой.

Я человек печали,
Терзаний и тревоги –
Как был таким вначале,
Таков и есть, в итоге.

Я человек, что сложен
И прост попеременно,
Возвышен – и ничтожен…
И это неизменно!

Я человек уставший
Однажды и безмерно,
Каким-то утром вставший
Не с той ноги, наверно…

Не той рукой схвативший
Удачу-птицу, видно…
А ныне – упустивший…
Досадно и обидно!

А впрочем, нет секрета
В том, почему я ною –
Знай, потому всё это,
Что нет тебя со мною…

Тебя, моя опора,
Отрада, ось земная…
И что прошла так скоро
С тобою жизнь, родная…

И быстро так умчалась,
Как будто не бывала…

Лишь подождать осталось,
Чтоб и меня не стало!

+


Я НАДЕНУ
ТВОЙ ПЕРЕДНИК

Я надену твой передник,
Подвяжу  fartushek твой –
Он теперь мне как посредник
Меж живой и неживой…

Как была ты рядом с нами
И со мною в том числе,
И несла завета знамя –
Жить в добре, а не во зле!

Замечательные годы
И мгновения, когда
Ждал я не даров природы,
А плодов её труда…

Бесконечного чего-то,
Что умчалось – не догнать,
Где была одна забота,
Что ты есть со мною, знать!

+


*     *     *

У каждого свои проблемы
И всем на всё плевать –
Не отойти от этой схемы,
Её не поломать!

У каждого свои заботы,
Надежды и мечты,
У каждого свои оплоты,
Каноны красоты!

Но почему так одиноки
Мы часто, милый мой,
НеглубокИ иль неглубОки
В суждениях порой?..

А потому, что эгоисты –
У каждого свой пир…
Весь мир – театр, где мы артисты,
Как говорил Шекспир!

+


*     *     *

Господи, за что мне эта доля,
Боже мой, за что мне это, мне –
Как корабль, под старость, на приколе
Быть, а не качаться на волне?..

Без команды, у забытой стенки
Он стоит холодный и пустой –
Завершен процесс его уценки
И итог означен под чертой!

Кто вольёт мазут в его машины,
Кто на мостик встанет, кто штурвал
Повернёт, чтоб корпус той махины
Винт гребной от пирса оторвал?..

+


*     *     *

Я – лжец,
Я тебя не любил,
А мне это только казалось…
Я был для тебя – и не был,
А был, то лишь самую малость.

Я – гад,
Я достоин конца,
Что мне уготован судьбою,
Карает она стервеца,
И значит, я этого стою…

Мне страшно,
Но страх мой не в том,
Что ныне живу неприкаян,
А в том, что дрейфую плотом –
И дрейфу тому не хозяин!

+


*     *     *

На свете так много любимых –
Обидно, завидно, тоска…
Их счастье – из невосполнимых,
Им зависть моя глубока!..

Понятно стремленье сознанья
Лишить их той радости, той,
Но также и то, что желанье
Того – это номер пустой!

+


РОМАНС
СТАРОГО ЛЕНТЯЯ

Какое бы найти занятье,
Дабы не тупо ждать событья,
Когда раскроет смерть объятья
И в мир иной смогу убыть я!..

Какое бы найти решенье,
Ему придумав оправданье,
Дабы продлилось положенье
Привычного существованья!

Какую бы найти работу,
Что и забота, и услада,
Что и в обузу, и в охоту…

И делать ничего не надо!

+


Я НАДЕНУ
ТВОЙ ПЕРЕДНИК – 2

Я надену твой передник,
Спрячу боль свою под ним –
Он теперь мне как посредник
Между сущим и былым…

И надев его, посуду
Я помою – niech блестит…
И к тебе – той жизни чуду
Пусть вопрос мой улетит…

Повторю я в том вопросе
И упрёк, и птицы крик,
В коем отпущенья просит
И прощенья твой старик!

+


*     *     *
  "Как грустно, туманно кругом,
    Тосклив, безотраден мой путь,
    А прошлое кажется сном,
    Томит наболевшую грудь!"
   (Я.Фельдман, Н.фон Риттер)

Ямщик, лошадей не гони,
Я сяду на козлы с тобой –
И жизни минувшие дни
Потом назовём мы судьбой…

Всё было – и счастье, и боль…
Всё кончилось – это беда…
При входе нас спросят пароль,
На выходе нет – никогда…

Пароль – это слово и знак,
Заветное слово на  вход,
  Но если озвучишь не так,
Тебя невпускание ждёт…

А выход не требует слов,
Без них нам – старик, извини! –
Для выезда транспорт готов…

Ямщик, лошадей не гони!

+


*     *     *

Под небом, где туч беготня,
Под сферой ясней хрусталя
Никто не привечит меня –
Одна лишь сырая земля…

Никто не протянет ладонь,
Никто не обнимет, никто –
И только утраты огонь,
И только былого ничто…

Над небом, где туч суета,
Над сферой, круглее, чем шар,
Лишь ночь и вокруг пустота,
И снов бесконечный кошмар…

Под небом, где туч хоровод,
Под сферой, что небом зовут,
Не властен ни этот, ни тот
Над ним – ни король и не шут…

Один я под небом, один,
Как узник смертельных обид…
Но память, мой злой властелин,
Меня отпустить не спешит!

+


ТИШИНА

Придёшь домой,
А дома тишина…
И горечь,
И какая-то вина
В груди твоей
Вздымаются волною
Печали
По ушедшим временам…
Молчат картинки Гали
По стенам…
И ты обижен
Этой тишиною!

И никому
Нет дела до тебя –
Так и живёшь,
Страдая и скорбя
Душою,
Воспалённой и больною…
И кажется,
Что Галя не ушла…
Но тишина
С проклятого числа…
И ты унижен
Этой тишиною!

О, тишина,
Покинь меня, уйди!
Отчаянье,
Останься позади,
Не подавляй
Своей величиною,
Чтоб я царём
Входил в мой дом-чертог…

Но тишина в покоях,
Как итог…
И царь низложен
Этой тишиною!

+


*     *     *

Мало лет – мало бед,
Но они обидой глубоки…
Много лет – много бед
И они расплатой велики…

Утра свет – он расцвет!
Кто же знает, что там впереди?..
А закат – это спад
И где увядания ты жди!

Вечер, ночь – сутки прочь,
Год за годом – будто бы вчера…

Как ту ночь превозмочь
И вернуть хотя бы вечера?..

+


*     *     *

Вот…
                я не знаю –
И никто не знает,
Чт; означает, в сущности,
Мой стих…
Он реквием –
Иль что в душе пылает,
Иль просто
Зарифмованный дневник?..

Мне дар был дан,
Рукой судьбы изваян,
Мне свет его пролился –
Не узрел…
И вот живу
Как прошлого хозяин,
Что дней в конце
Остался не у дел…

И вот теперь я,
Осознав воочию,
Что давнее,
Чем дальше, тем больней,
Оставшееся
Называю ночью,
А всё, что до,
Преамбулою к ней!


+


*     *     *

Каждый из нас одинок,
Каждому жизнью на срок
Время дано иль на миг,
Иль на полмига, старик!..

Каждый из нас – интроверт,
Барин, холоп он иль смерд,
Каждый из нас – индивид,
Каждый…
                чьё сердце болит!

+


*     *     *

Я гибну без неё, я сгину,
Но не вернёт никто Галину,
Чтоб от тоски меня спасти…
Я уничтожен и повержен,
И унижению подвержен
Судьбою…
                Господи, прости!

Чем далее, тем хуже, хуже
И безысходнее, к тому же,
Мне, что мужчине ни к чести…
Но кто сказал, что мы сильнее –
Нам часто от потерь больнее
Бывает…
                Господи, прости!

Нам часто от утрат страшнее,
Хоть кажется, что мы прочнее
И можем всё перенести…
Но так мне хочется порою
За ней отправиться, не скрою,
Вдогонку…
                Господи, прости!

+


*     *     *

Женщина мыла окно
Тщательно и осторожно…
Как это было давно –
Вспомнить уже невозможно!

Женщина мыла окно –
Дождь после этого хлынул…
Как это было давно –
Вечность тому, я прикинул!

Женские руки, дрожа,
Дело своё продолжали –
Страшно с её этажа
Видеть бездонные дали!..

Женщин боязнь высоты
Кроет паденья причину…
Женщина, женщина, ты
Крылья имей иль мужчину…

Пусть он помоет окно,
Пусть он бездонные дали
Видит…
                чтоб только одно –
Руки твои не дрожали!

Женщина мыла окно
Медленно, тщательно, плавно…
Как это было давно!
                Как это было недавно!

+


*     *     *    

Хочу я спать в своей постели
И в ней же помереть хочу
Без обращения к врачу…
А вы б того же не хотели?

Желаю быть на карнавале,
Что называют суетой,
Не погремушкою пустой…
А вы б того же не желали?

Мечтаю, чтоб не забывали
Меня, когда уйду во тьму
И вид молекулы приму…
А вы б об этом не мечтали?

Хоти, желай, мечтай!..
                Хотели,
Желали и мечтали все,
При всякой в жизни полосе –
Оно не вредно, в самом деле!

+

               
*     *     *

Себя я ощущаю сиротой,
Стоящим за невидимой чертой,
Что от всего былого отделяет,
И та черта окружностью легла,
И та окружность тяжесть обрела,
Что многое теперь определяет.

И горек мне сиротский мой настрой,
И хочется в отчаянье порой
Какое-то осуществить деянье,
Отличное от повседневных дел,
Да только, видно, порох отсырел –
Недолго длится это состоянье.

Старик-бобыль – он та же сирота
И жизнь его сиротская пуста,
А если и заполнена, то малым:
Еда и сон, визит куда-то, сон…
И ясно то, что жить так не резон,
Пусть даже и с каким-то капиталом…

Когда всё есть – да ни к чему оно,
Когда в душе тревожно и темно,
Хоть на дворе июнь и солнце светит,
Когда на всё обида, как черта
Вокруг тебя, когда ты сирота –
И как тут быть…
                и кто за то ответит?

+


*     *     *

Что там черное белеет,
Что там белое чернеет,
Что, погаснув, пламенеет,
Что там тусклое блестит?..
Что там ковкое разбилось,
Что недвижное сместилось,
Плоское что покатилось,
А ползучее летит?..

Что там синее желтеет,
Что там желтое синеет,
Доброе что стервенеет,
Что стоит там впопыхах?..
Что, покинув, воротилось,
Что, ответь,
                скажи на милость,
Никогда бы не случилось,
Но случается в стихах?..

Где и черное белеет,
Где и белое чернеет,
Где и синее желтеет,
И безгласное поёт…

То не словоизверженье
Просто ради выраженья,
То игра воображенья
И фантазии полёт!..

+


*     *     *

Ах, Боже мой,
Все люди одиноки,
У каждого свой лад,
Уклад и стих,
Все действуют
В означенные сроки,
Где только рай
Бывает для двоих!..

Где только мир –
Их мир…
                и нет иного…
Где только жизнь,
Какая б ни была,
Где только свет и тьма,
И знак, и слово,
И прочие, текущие дела…

Ах, Боже мой,
По сути, равнодушный
И, в принципе,
На всех плюющий нас,
Скажи –
                ну, почему
Твой раб послушный
Лжет, но, как Иуда,
Не предаст?

+


*     *     *

Зайчик, твои вещи унесли…
Ты меня прости и не хули,
Что они достанутся кому-то!..
Зайчик, хоть и пожалел – отдал…
Только ощущаю, что предАл
Я тебя как будто почему-то!..

Да, мне не дарить и не продать
Это – остаётся лишь раздать,
Прошлое забыв, что эфемерно…
Если б знал, что ритуал тот ждёт,
То в минувшей жизни наперёд
Был бы экономен я безмерно!

В той, минувшей жизни, ты поверь,
Так не различал я, как теперь,
Что добро, что зло, а что иначе…
И хотя я не в плену вещей,
Почему ж над ними, как Кощей,
Чахну?..
                Вот такая незадача!


+


*     *     *

Никому старики не нужны,
Все обуза, никчёмный  балласт –
Для друзей, для родных, для страны…
Но всегда
                восполняемый пласт!

Так печально в финале пути
Это видеть им, в этом варясь…
Остаётся, в итоге, уйти,
Не смиряясь с тем,
                хоть и смирясь!

Старики, старики, старики,
Имя вам и число – легион,
Чей парад возле Леты-реки
Поминальный
                приветствует звон…

+


*     *     *

Я живу…
                ну, а ты умерла…
Вот такие, Галюня, дела,
Вот такие, Галюня, коврижки…
Я остался, а ты убралась
И судьба моя в точку сошлась,
В точку схода –
                ухода, мальчишки!
Ах, мальчишки –
                вам семьдесят за! –
Ах, ребята, свидетели счастья…

На глаза набегает слеза,
Над которою
                нет моей власти!..

+


*     *     *

Я пью один –
                и пить один я буду! –
Мне и трезветь придётся одному,
А после одному помыть посуду –
Всё одному…
                Известно – почему!

Скажите, что такое жизнь, скажите,
Скажите, что такое смерть за ней,
Скажите, что такое цепь событий,
Скажите, чтО утраты не больней!..

Скажите, что такое откровенье,
Скажите, что такое тишина,
Скажите, что на каждое мгновенье
Приходится эмоция одна!..

Эмоцио и рацио как братья –
Но не родные братья! – торг ведут…
Скажите мне, как то воспринимать я
Обязан…
                и какие цены ждут?..

+


*     *     *

Тихая, безоблачная старость –
Это миф, как Царствие Небесное,
Никому доселе не известное…
Нам в него поверить лишь осталось!

Тихая, безоблачная старость,
Что это – такое состояние,
Где пирует невоспоминание,
Что при жизни каждому досталось?..

Тихая, безоблачная старость –
Миг, когда не можется, но хочется,
Иль преодоленье одиночества
В дни, когда пусть хочется, но малость…

Тихая, безоблачная старость –
То подарок или наказание,
Иль цветов осенних увядание,
Плач о том, что под конец осталось…

Или чем закончить бы желалось
Путь земной нам, отправляясь в вечное,
Где этап дороги в бесконечное –
Тихая, безоблачная старость?..

+


В МИРЕ ЖИВОТНЫХ

В далёкой Африке,
В саванне,
Лежит в предутреннем
Тумане,
От униженья
Присмирев,
Оставшийся без прайда
Лев…

Его движения
Неспешны
И думы зверя
Безутешны,
И затаил на звёзды
Гнев
Оставшийся без прайда
Лев…

Что так сошлись,
Что там, в саванне,
Лежит в предутреннем
Тумане,
От униженья
Присмирев,
Оставшийся без прайда
Лев…

+


*     *     *

Я осуждаю жизнь,
Что быстротечна,
Я осуждаю мир,
Что вечен он,
Я осуждаю радость,
Что беспечна,
Себя, что этой радости
Лишен…

Я осуждаю всё,
Что осуждаю,
Но как не homo sanis,
А мутант
Я осуждаю…

Видно, рассуждаю
О жизни той как жизни
Дилетант!

+


*     *     *

Сто четыре ступени
На пятый этаж,
Сто четыре мгновенья –
И мой, бывший наш,
Мной не чтимого счастья
Последний приют…
Я теперь в его власти
И мне, этот маршрут
В сто четыре ступени,
Те, что к двери ведут,
Как к тебе возвращенье,
Будто ты ещё тут!

Сто четыре ступени
До небес от земли…
И по ним, тем не менье,
Не спросив, унесли
С тех небес в мир, где тени,
Где ни ночи, ни дня,
Вниз, по этим ступеням,
Тебя от меня!

Сто четыре ступени,
Сто четыре всего…
Ничего не изменит
Их число…
                Ни-че-го!

+


*    *     *

Я глупый человек –
И в том готов признаться! –
Калека из калек,
Хоть умный, может статься!..

Но ум мой – просто ум,
А не цитат собранье
И не идей самум,
Не аквилон сознанья…

И не цунами он,
Не смерч и не торнадо –
А, в сущности, смешен…

Но, стало быть, так надо!

+


*    *    *

Прайвеси – вещь обоюдоострая
Или вещь тупая обоюдо,
Где ты обитаешь, как на острове,
Если урагана нет покуда…

А когда тот ураган случается,
Как тому случается случиться,
То тогда и прайвеси кончается,
И душа к общению стремится…

В душу
                ты другую душу пригласи,
А не то свихнёшься в этом прайвеси!

+


*     *     *

Как потерявшая хозяина собака,
Веду себя…
                Нельзя же так, однако! –
Мне говорят…
                Но что поделать мне,
Когда при доме будто бы бездомный,
Когда при свете кажется,
                что тёмный
Мир круг меня – и тени на стене…

Нельзя же так, нельзя же так,
                нельзя же!..
Но кто собаке той словечко скажет,
Кто приласкает или пожурит?..
- Нельзя же так, нельзя же так, однако!
Ты человек, однако –
                не собака!..
Прав – и не прав,
                кто это говорит!

+


*     *     *

Налью тебе, милая, свежей водички
В рюмочку у фото твоего…
Жил по привычке, живу по привычке –
Нет только рядом никого.

И словно бы не было, иль не бывало
Того, что свершилось и прошло…
Я вот остался, тебя же не стало –
Мне это помнить тяжело…

Где я у портрета в новое лето,
Будто бы в старом, нахожусь…
Жизнь завершилась – ни мрака, ни света,
Ни повторенья…
                Ну и пусть!

+


05.07.12

Два года,
                а ещё болит
Незатянувшаяся рана…
Жизнь успокоиться велит,
А сердце бьётся:
                - Ра-но, ра-но…

Мне обратиться бы
                к кому,
Какому Богу помолиться,
Чтоб тьма отправилась во тьму,
А свет
                не перестал светиться?..

Какой себе
                придумать щит –
Из правды или из обмана?..
Два года,
                но ещё болит
Незатянувшаяся рана!..

+


*     *     *

Год третий одиночества
Настал
И ничего не хочется –
Устал,
И ничего не можется –
Увял,
Как полное ничтожество…
Завал!

Тебе свечу на стенке
Поменял,
Стих этот на коленке
Сочинял…
Хотя б на час, тебя назад
Позвал
И даже много раз подряд…
Завал!

Год третий одиночества
Настал,
По имени и отчеству
Назвал
Меня, маня в забвенье,
На привал,
Суля там утешение…
Завал!

+


*     *     *

Засвечу лампаду
Красного стекла
И напротив сяду
Пятого числа…

От твоей ячейки
Пропасть пролегла
До моей скамейки,
Будто век была…

Ты гори, лампада,
Огоньком мани…
Что ушедшим надо –
В Вечности они!

А живущим надо
Числа вспоминать,
Где одна награда –
Своего не знать!

+


*     *     *

Я свыкся с одиночеством,
Сумел его принять
И ничего не хочется,
Не хочется менять!

И это состояние
Привычным стало мне…
Но чьи это стенания,
Как эхо, в тишине?..

Мерещатся, морочатся
Они опять, опять…
Я свыкся с одиночеством,
Но не успел понять!

+


ЦВЕТОЧНЫЙ МАГАЗИН

                ПЕССИМИСТ:
                - Не люблю коньяк – клопами пахнет!
                ОПТИМИСТ:
                - А мне нравятся клопы – коньяком пахнут!

В цветочный магазин
Зашел в полуподвале,
Где запах от корзин,
Как в ритуальном зале…

Знакомый запах тот
С пыльцовою основой…
И сразу анекдот
Припомнился не новый…

Я этот анекдот
Эпиграфом поставил
И вас, кто стих прочтёт,
Быть может, позабавил…

Быть может, рассмешил,
Быть может и не очень…
Но, кто в том зале был,
То понял, между прочим…

И тут я пожелал –
Чтоб он, по трём причинам,
Не стал, тот самый зал,
Цветочным магазином…

Во-первых, в нём печаль,
А во-вторых, там горе,
А в-третьих, в той la salle
Цветы в одном наборе!

Цветочный магазин
Пусть радует всечасно
И женщин, и мужчин…

А с залом, в общем, ясно!

+


*     *     *

Старики обидчивы – сам знаю,
Шуток я теперь не понимаю,
Даже тех, как сам умел шутить…
Старики задумчивы порою,
Их печаль подобна геморрою –
И болит, и хочешь утаить.

Старики способны не проснуться –
Их сердца, бывает, что сожмутся
И не разожмутся до конца…
Старики бывают так противны
И хитры, а будто бы наивны…

Удавил бы, на х.р, стервеца!

+


*     *     *

По приёмнику плакал джаз,
А я слушал в который раз –
Тоже плакал под этот блюз…
Скажут мне:
                - Ты слезливый дед,
Тормозов, очевидно, нет…
Но я этого не боюсь!

Ну, какие тут тормоза,
Если музыка, как слеза,
Так и льётся, и так горька…
По приёмнику плакал джаз –
И я плакал в который раз,
Не закончился блюз пока!

+


*     *     *

Должен страдать поэт –
Такова поэтская братия,
Когда ж страдания нет,
Тогда наступает апатия…

Это дурной процесс
И мерзкое настроение,
Когда остаёшься без
Надежды на откровение.

Это души обвал
В жизни твоей оставшейся –
Если б ты только знал,
С Музой, поэт, расставшийся!

+


*     *     *

О, Господи, я никому не нужен –
Здоров ли иль, случается, недужен,
Иль распростёрт меж небом и землёй,
Иль позабыт, как все мы позабыты,
Когда слагают опусы пииты
На Вечности бессмертный аналой.

О, Господи, я прост и безыскусен,
Я сын Бориса, как и сын Маруси,
Вдовец я Гали – продолженья нет.

Ну, почему же мне, скажи на милость,
Когда-то, при рождении, сложилось
Такое сочетание планет?

+


*     *     *

Ты меня обидела смертельно
Тем, что от меня ушла, Галина!
Я теперь унижен и растерян,
Что ноль пять я, то есть половина…

Половинкой быть сплошная пытка –
Жизнь, как говорится, не малина,
Где недостающего с избытком…
Ты меня обидела, Галина!

И теперь немолодой мужчина,
Как ребёнок, плачет, оттого,
Что его обидела Галина,
На земле оставив одного…

+


*     *     *

Тоска утихла
                и обида
Тоски той место заняла,
Как будто за зимой пришла
Вновь осень сумрачного вида…

А на дворе опять жара
И духота…
и пепелище
В душе моей, и взор мой ищет
Тебя в такие вечера…

Конечно, та жара пройдёт
И осень сумрачного вида
Наступит…
                Только вот обида,
Куда не знаю приведёт!

+


*     *     *

На даче друга я и друг
Листву и ветки жгли –
И вот какие мысли вдруг
Мне в голову пришли…

Что ты, подобно веткам тем,
Такого-то числа
Огнём пылала, а затем
Вид пепла приняла.

Огонь играл наш, как живой,
Ел веточки с листвой –
Был пепел их, как пепел твой…

А может, и не твой!

+


ЛУНЕ

Луна, как спутник неизменный
Земли, летящей во Вселенной,
Ответь мне:
                - Кто же те чины,
Кем были определены
И необычность, и особость,
И наглость, и зажим, и робость,
И любование собой,
И удивление судьбой…

И радиус твоей орбиты,
И чувства, что в душе сокрыты
И что открыты для других,
И этот слог, и этот стих,
И пред тобою преклоненье,
И вкус, и нюх, и слух, и зренье,
И откровению цена,
И что зовут тебя Луна…

И что на этом небосклоне
Ни в остановке, ни в погоне
Ты, постоянна и кругла,
Зашла, взошла, зашла, взошла,
Луна,
                как спутник неизменный
Земли, летящей во Вселенной,
И на которой нам дана
Жизнь, что конечна и одна?

+


*     *     *

В свой одинокий дом приду
И от уныния и скуки
Я в нём порядок наведу –
Ведь я адепт твоей науки!

Распределю я по местам,
Что оказалось не на месте
И что находится не там
Ни по ранжиру, ни по чести!

И вспомню, как протестовал,
И устыжусь, и опечалюсь,
Что равнодушие скрывал,
И сам себе на то пожалюсь!

Нет раздражителя теперь,
Кто и простит, и кто осудит…

Свет погашу, проверив дверь,
И лягу спать – и будь, что будет!

+


*     *     *

Путь мой удивительно бессмыслен,
Так как предначертан и исчислен…
Уточню – теперешний мой путь!
И отмечен он тавро бобыльим
И несносным, тягостным усильем
Всё назад, к былому повернуть!

Северная за окном столица,
В той столице праздничные лица,
Полные задора и огня…
И на этом лучезарном фоне
Строки эти – вроде антимоний,
Ни для ночи, в общем, ни для дня!

Никому не нужные стенанья
При неисполнимости желанья,
Что в строфе я первой изложил…
Потому, читатель мой немногий,
Ты прости реестр тем убогий,
Что я здесь на рифму положил!

+


ПЯТОЕ

Я живу от пятого до пятого,
Календарного того числа…
На числе том вижу, как распятого,
Сам себя – ты в этом помогла!

Накануне есть число четвёртое,
Где я знал, что пятое придёт,
Но воспоминанье полустёртое
Мне сказало, что шестое ждёт…

Но неточно то воспоминание,
Пусть и календарное оно…
Пятое число – напоминание,
Что про нас не нами решено!

+


*     *     *

Никого у меня не осталось,
Никого, никого, никого
И моя одинокая старость
Бередит лишь меня одного!

Никому  я не нужен, не нужен,
Никому я не нужен, увы…
Взор мой тёмен и голос простужен,
И не выйти стихам из канвы!

Остаёмся, мы все остаёмся
В чьей-то памяти или же нет…
Познакомься со мной, познакомься –
Лев Михайлов,
                печали поэт!

+


*     *     *

Месяц, что такое месяц?
                Месяц –
Года есть двенадцатая часть,
Где от ежедневных околесиц
Хочешь под колёса те упасть!

Хочет Рок моей печальной страсти
Приумножить градус иль отнять…
Я не командир по этой части –
Рядовой…
                И некому пенять!

+


*     *     *

Мудачество – оно же, что чудачество,
Но только с отрицательным итогом…
Мудачество не терпит обязательства,
Да и другого, в сущности, во многом!

Мудачество – врождённая изысканность
Того, кто интеллектом не обласкан,
В нём есть и непосредственность, и искренность,
И даже то, что называют сказкой!

Мудачество, мудачество, мудачество…
А чем оно, скажите, не прекрасно,
Его какое основное качество –
Отличье от чудачества!..
                Не ясно?

+


*     *     *

Я – мёртвый!
                Я умер с тобою –
Теперь мы похожи судьбою,
Лишь только я здесь, а ты там…
Какая в том разница, Галя,
Что то, что в конце иль начале,
Неведомо, в сущности, нам!

Ушла ты!
                А я вот остался,
Впервые с бедой повстречался,
Которую не пережить!
Есть разные беды, поверьте,
Но беды, что связаны с смертью,
От них невозможно избыть!

Живой я!
                Докуда, покуда…
Для водки простая посуда –
Стопарик, гранёный стакан…
Но что же мне делать, скажите,
Когда из последних открытий
Уход твой – мой главный изъян?


+


*     *     *

Не беден я и не без крова,
Пока здоров – тьфу-тьфу, простите! –
Хоть не имею прежней прыти…
Душа вот, правда, нездорова!

А дальше будет только хуже
На том пути, что мне предложен,
И ряд несчастий приумножен,
Непредсказуемых, к тому же!..

Как марки в кляссеры ложатся
Иль фотографии в альбомы,
Иль зёрна хлебные в закромы,
Так дни закончить жизнь стремятся…

Я будто потерял опору
И будто над землёй подвешен,
И одинок, и безутешен –
Да так, что удавиться впору!

+


*     *     *

Недодал я любви и ласки
И многого чего недодал,
Хоть был не честен и не подл,
Но жил порою по указке…

И вот теперь за всё расплата –
Не счёт за ужин в ресторане,
А за недоданное ране,
Где наказание – утрата.

И за несказанное слово,
Как порицание – молчанье,
И с радостью навек прощанье,
И утра страх очередного!

+


*     *     *

Я мелькнул под солнцем тихой тенью,
Неприметной птицей пролетел,
Жил, подобно вольному растенью,
Как умел, а может, как хотел…

Ты мне снишься, снишься, снишься, снишься,
Ты мне снишься часто – через ночь…
Боль моя, когда угомонишься?
Как же мне всё это превозмочь?..

Может, хватит мне являться, баста!
Что ни утро – огорченья сплошь…
Ты мне снишься, снишься, снишься часто,
Ты мне снишься – вроде как зовёшь…

Я приду к тебе, не беспокойся,
Не дано нам ничего менять.
У живущих есть такое свойство –
Догонять ушедших, догонять!..

+


*     *     *

Неправильно это, что ты умерла,
Обидно и несправедливо,
Как будто звезда, что светила, зашла
И песня лишилась мотива.

Как будто померкло, что было вокруг,
А Вечность оскалила зубы
И стал неподвижным замкнувшийся круг,
И флейты запели, как тубы…

Умом понимаю: потеря – беда,
Хоть злиться изволь, хоть молиться…
Да только вот с тем, что она навсегда,
Не хочется сердцу смириться!

+


*     *     *

Моя непоправимая беда,
Мне от тебя не деться никуда,
Как ни старайся, как ни забывайся…
Но мне никто ничто не возвратит,
Моей тоски поток не прекратит –
Не забывайся, как и ни старайся!..

Мои стихи не знаю, кто прочтёт…
Но знаю, и теперь и наперёд,
Что не найдёт моих стихов издатель…
И остаётся только уповать
На то, что их случайно может знать
Неведомый, нежданный мой читатель!

Я это знаю, знаю наперёд,
Я это знаю, знаю, знаю, знаю…
Горит звезда… 
                в реке течёт вода…
Ты от меня умчалась навсегда,
Но я тебя за тот побег прощаю!

Попробуй-ка уход тот не прости –
И будешь ты у Рока не в чести!

+


*     *     *

Стала ты историей искусств,
Малою её, но всё же частью…
Ну, а мне товарищем по счастью
Ты была, чей дом сегодня пуст.

Милая, ты всякой быть могла –
Строгой, обаятельной, смешливой…
Знал ли я, что жизнь моя красивой
И спокойною рекой текла!..

А потом случился водопад
И порогов поднялась преграда…
Мне сегодня той реки бы надо
Повернуть течение назад!

Но себе ты, драгоценный, врёшь,
Хочешь взять, дружочек, не по чину!..
Всё течёт…
                и времени в стремнину,
Как в ту реку, дважды не войдёшь!

+


ПОСВЯЩЕНИЕ
(для Галиной монографии)

Я не знал, что жизнь к тому принудит
И на этой вот странице будет
Это посвящение Тебе –
Той, что лучше всех в моей судьбе!

Той, что мне без малого полвека
Душу до последнего сусека
Открывала, чувства не тая –
И за это благодарен я!

Жизнь – судьба и ход её коварен,
Но судьбе я тоже благодарен,
Как и благодарен я Тебе,
Что была со мной в моей судьбе!

+


*     *     *

Здравствуй, моё юное,
Здравствуй, моё прошлое,
Горнее и пошлое,
Глупое и умное!

Здравствуй, моё бывшее,
Здравствуй, невозвратное,
Одному понятное,
Одному лишь слышное!

Здравствуй и прости меня,
Что не понял одного –
Не увидишь ничего,
Если не зажечь огня!

Если сумрак, свет губя,
Устремляется во тьму,
Как положено тому,
Это значит – нет Тебя!

+


*    *    *

Поживём увидим –
Qui vivra verra
В час, когда изыдем,
Как придёт пора…

В час, когда отбудем
В невозвратный край –
Путь наш прост и труден,
Но исчислен, знай!

А живущим скажем
То, что всё – игра
И что czas pokaze –
Qui vivra verra!

+


*     *     *

На свете столько идиотов,
Что тщетен их разбор полётов
И бесполезен этот труд –
Они плодятся почкованьем
С незыблемым самосознаньем
И никогда не перемрут!

И нет такого карантина,
И не придумана корзина,
Куда всех можно поместить,
Её приладить к монгольфьеру,
Наполнить лёгким газом сферу –
И в поднебесье запустить!..

И пусть болтаются над миром
Таким небесным сувениром,
Что и не нужен никому…

Но нам, оставшимся без счастья
В их рейде принимать участье,
Вдруг станет грустно…
                Почему?

+


*     *     *

Давно ли было что-то надо,
Чего-то так хотелось мне,
А нынче чахну в тишине
Я с неподвижностию взгляда…

Меня никто не беспокоит,
Меня ничто не бередит
И лишь бездушная следит
Луна в ночи, как старец ноет…

Меня вернул к сему настрою
Вчера скончавшийся Кваша,
Напомнив мне, что, не спеша,
И я бреду к тому покою…

С прохожим спорит мент вчерашний,
Который ныне – полисмен…

Л.М. – таких фиксатор сцен,
Поэт с поехавшею башней!

+


А.А.

Пожелаю Ане я
Нынче в знак внимания,
Счастье чтоб в день знания
Было не впервой!..

Пожелаю Анне я
Нынче в день свидан-ния,
Счастье чтоб в день знан-ния
Знало адрес твой!

Чтоб не знала горестей
И чтоб муки совести
Твой не поломали бы
Жизни интерфейс…

Анечка, Анюточка,
Стих мой – просто шуточка!
С днём рожденья, милая!
Yes!
       Оf course!
                Их вейс!

+


*     *     *

Где-то кто-то ждёт кого-то,
А меня никто не ждёт.
На твоё гляжу я фото,
Всё гляжу – и жуть берёт…

Сердце сжато, в мыслях – вата,
Боль в груди – левей, левей…
Одиночество чревато
Безнадёжностью своей.

Где-то кто-то ждёт кого-то,
А меня не ждёт никто…

То, Судьба, твоя работа –
Непонятно лишь, за что!

+


*     *     *

Чем дальше, тем хуже –
И в этом беда…
И зимняя стужа
В душе навсегда…

И вечная вьюга
На этом пути…
«На Ниле фелюга…» –
«…фелюги», прости!

Мой милый художник,
Со мной тебя нет –
Я как внедорожник,
Попавший в кювет…

Корабликом в луже
Плыву я…
Куда?..
Чем дальше, тем хуже –
И в этом беда!

+


*     *     *

Выпил водки – чуть-чуть полегчало
И немного спокойнее стало,
И немножко комфортнее мне…
Выпил водки – и время с начала
В моей памяти вдруг побежало,
В моём прежнем – как тезис…               
                вчерне…

Моё прошлое – цепь репетиций
Из повторов событий, амбиций,
Но как будто бы и не со мной…
Выпил водки…
                А если привычка
Даст начало огню, словно спичка,
И пожар будет пьяный, хмельной?..

Выпью водки – и пусть мне пожаром
Жизнь покажется, пьяным угаром,
Что водою и не затушить…

«Журавлей» чем удобная тара –
У бутылок её экземпляра
Горло узкое…
                Проще налить!

+


*     *     *

На форточке, в окне напротив – кот,
Красивая, холёная зверюга…
Во взгляде ни тревоги, ни испуга –
Этажной высоты не признаёт…

И я им был – спокойным жил котом
И из окна оглядывал округу,
Пока не отнял Бог мою подругу,
Не пожелав предупредить, притом.

И вот теперь волненье и покой
В моей душе слились в одном флаконе…
Кот с форточки сошел на подоконник,
Спокойный, независимый такой…

Сойду и я, как ты сошла, во тьму…
Ведь непривычно и невыносимо
Идти по жизни – этой жизни мимо,
Сам по себе, как кот тот, одному!

+


*     *     *

Ты не видишь этой красоты,
Этой лепоты не видишь ты –
И не потому, что ты не хочешь,
А лишь потому, что ты ушла
И покой навеки обрела
В далях нам неведомых урочищ…

Я гляжу на эту красоту
И могу понять твою мечту –
Жить здесь, в этой северной столице…
И твоя исполнилась мечта!

Почему же эта лепота
Вдруг могла в нелепость превратиться?..

+


05.09

Сентябрь. Начало. Шум вдали.
Стена.
                Под ней цветы цвели…
Твои любимые шмели
Сыскали те цветы…
С цветка летая на цветок,
Ласкали каждый лепесток,
Не зная, что наступит срок –
Исчезнут, как и ты.

А время, между тем, идёт –
Не ждёт, не ждёт, не ждёт, не ждёт…
Сентябрь вернётся через год
И снова расцветут
Цветы…
                чтоб новые шмели
Их новой осенью нашли
Вослед движению Земли,
Продолжившей маршрут!..

+


*     *     *

Я потухший вулкан,
Его кратер заросший,
Я мираж, я туман,
Я живой, но усопший…

Я на свете один –
Демон, может, и злее…
Сам себе господин
И слуга сам себе я.

Я отшельник-изгой
С жизни тонусом слабым…
Нет, чтоб брови дугой –
И, свободный, по бабам!..

Перед этим – стакан
Доброй водки, хорошей…

Я потухший вулкан,
Тёмным лесом поросший!

+


*     *     *

У меня есть прихоть,
Очень давняя –
Я хочу уехать
В тёплые края…

Прихоть иль причуда,
Или же мечта…

Не случится чуда
И мечта пуста!..

Робость и инертность
Ту мечту сотрут
О судьбы поверхность –
Я останусь тут!

+


*     *     *

У Отчаянья сестра есть – Одиночество,
Старшая, безмужняя сестра…
Кто родил, мне выяснять не хочется –
Ни сегодня, как и ни вчера!

За столетьями ушли в Ничто столетия –
И за ними новые уйдут…
Может быть, на Вечности портрете я
Штрих оставлю – тот, что не найдут…

О себе моё такое мнение,
Потому что взросл, точнее, стар!

Если б было перевоплощение,
То таким же стал опять…
                Кошмар!

+


*     *     *

Тётки на улице – просто на диво! –
Правильно пели и очень красиво
Старую песню вдвоём под гармонь…
Пива бутылка у них «Оболонь»,
Старая миска у ног с «гонораром»…
И от того вдруг повеяло старым,
Канувшим в Лету, ушедшим на дно…
Грустно…
                приятно…
                совсем не смешно!

Старые тётки и старые песни –
Что может быть на закате прелестней
Жизни, как будто она – навсегда
И бесконечна её череда…
Да только больно на старые лица
Эти смотреть, коим всё не смириться
С тем, что их песни отпеты давно…
Грустно…
                понятно…
                совсем не смешно!

Старые песни и старые тётки –
Старые юбки, береты, колготки,
Старые жесты, как в старом кино…
Грустно…
                занятно…
                и всем всё равно!

+


*     *     *

Я не знаю, как слагаются стихи,
Я не знаю, я не знаю…
                Знаю!
Если я сюжет воспринимаю –
Откую подковы для блохи!..

И сложу из слов я этих «Кенотаф»
Или же костёр из них,
                как будто
Я на нём сгораю почему-то…
Прав, скажите, или же – неправ?..

К;к, не знаю, сочетаются слова –
Не пойму я этого процесса,
Но когда в душе звучит вседённо месса,
Жить желал начать бы сызнова!..

Только не бывать никак такому, нет –
Всё идёт ушедшему вослед!

+


ЮМОРЕСКИ – 3

*
На выставку пошел он «Самураи»,
Жену предупредив…
А сам у Раи!

*
Сказал жене, что он на самокате
Поехал в ближний парк…
А сам у Кати!

*
Сказал жене, что он на самоваре
На даче у друзей…
А сам у Вари!

*
Сказал им всем, что он как муж нормальный
Пошел домой – к жене…
А сам в читальне!

+


*     *     *

Лев, не гневи Бога –
У Бога таких много,
Даже и лучше, чем ты!..
Лёва, твоё горе –
Трасса судьбы в створе
Вечных огней высоты!

Входит корабль в бухту
Правильно так – ух ты! –
Путь его – путь домой…
Те два огня, что светят,
Правильность курса метят –
Ориентир прямой!

Правильность трассы – бремя
Влиться в своё время,
А не в другой бювет…
Лёва, твои страсти –
Это же, в общем, счастье,
Что ты увидел свет!

Лев, не гневи Бога –
У Бога таких много!..

+


*     *     *

Гардероб твой опустел –
КАк того я не хотел,
КАк тому противилась душа!..
Будто вновь осиротел…
Но храненью есть предел –
Платья ли, штриха карандаша!

Как и строчки, и мазка,
Песни, пьесы иль стиха
Временем определён предел!
А коли ты, друг мой, их,
Песню, строчку или стих,
Не запомнил – значит, проглядел!

Нас к итогу дни ведут,
Где с рожденья ждут-пождут,
Где мы все окажемся –
                в краю
Возле Вечности реки,
Что хранит стихи, мазки –
И предела нет хранению!

Гардероб твой опустел –
КАк того я не хотел,
КАк душа противилась тому!..
Будто вновь осиротел…
Но упорству есть предел –
И сопротивленье ни к чему!

+


*     *     *

Казалось – могут все меня понять,
А оказалось – всем на всё на.рать,
И на меня, тем более – понятно!
Но оттого обидней и больней
Становится
                и на душе страшней,
И убежать так хочется обратно…

Обратно,
                где нас грел наш общий дом
И где теперь я, одинокий, в нём,
Оставленный тобою, тихо вою…

А может быть, и мне на всё на.рать,
И, как и все, таким же точно стать –
Иль всех покинуть следом за тобою!

+


*     *     *

Плевать на Вечность,
Как и повседневность –
Такой, вот, неожиданный посыл!
Плевать на честность,
Что, в итоге, нервность,
Как и на то, чем ты когда-то был!..

Плевать на вся и всё,
И всех за ними,
И на себя, конечно же, плевать…
Мы только раз,
Мы только раз любимы,
Что нам дано в конце лишь сознавать!

И нам в конце
Дано означить кроком,
Штрихом иль кляксой,
Меткой на судьбе,
Но так и не усвоенным уроком,
Что ты один…
                и весь вопрос – в тебе!


+


*     *     *

Я слагаю старомодные стихи,
Сочетаю старомодные слова,
Где деревья называю – дерева
И где дУхи – это точно не духИ!

И где рифма – это точно не порок,
И могу я не стыдиться страсти к ней,
Хоть рифмую я, чем дальше, тем трудней…

Труд тот – барщина, итог его – оброк!

Платишь словом, платишь скомканным листом,
Чем платить бы и не следует никак,
Чтоб в единственный преобразившись знак
Слово точностью ответило потом!..

Старомодные стихи слагаю я,
Старомодные слова в стихах звучат,
Нет предела им – и край тот непочат…

Но кратка в него экскурсия моя!

+


*     *     *

Бездельник я –
Мне больше делать нечего,
Как на слова нанизывать слова,
А чтоб не то
Не вставить опрометчиво,
В словарь толковый заглянуть сперва…

И тот процесс,
По сути, онанический,
Он вызывает у меня оргазм!..
Глупец я –
И, к тому ж, глупец клинический…

Нужны ль слова, как написал Эразм?..

+


КАК У…

Я человек простой
                и говорю стихами…

Как у Ляли Гульельми
Муж есть Толя – mon ami,
Владя сын и внук Максим,
И ещё «Тянь ши»…
                Бог с ним!

Ты обидеть не спеши
Это самое «Тянь ши» –
У него узнал вдруг я,
Что жить буду…
                много лет!

Но, чтоб этот тест пройти,
Не утратив ничего,
Ляля, милая, прости,
Надо выпить до того!

В жизни всякому всему
Наступает свой черёд…

Надо выпить посему!
Ляля, с праздником!
                Вперёд!..

+


*     *     *

А кругОм меня славные лица,
А вокруг меня славные все –
И готовы взлететь, будто птицы,
Взмыть, как лайнеры на полосе…

Быть, как лайнеры, на океанской,
Их колеблющей, стойки волне…

Отчего ж нечто раной гигантской
Отзывается болью во мне?..

Эту боль трансформирую в слово,
Это слово доверю строке,
Чтоб та боль, ставши нЕболью снова,
Приутихла в души уголке!..

Хоть осталась со мною навеки,
Не умолкнув во мне навсегда…

Человеки – мы все человеки…
Человеки – вы все человеки…
И я с вами иду…
                В ни-ку-да!..

+


*     *     *
 
Как в душе у меня поселилась навеки печаль,
Так и в сердце осталась, осталась навеки тревога…
Не судите меня вы за это и много, и строго –
Я того  заслужил, как мне кажется, вряд ли, едва ль!..

В общем, не заслужил – но они почему-то пришли,
Поселились навеки во мне и печаль, и тревога…
Позади, впереди – всё дорога, дорога, дорога…
А в конце колеи ждёт обрыв в недалёкой дали!

Мои ноги гудят, моё сердце устало стучать,
Потому что тревога, тревога, тревога, тревога…
Будто только вчера я ушел от небытья порога,
А сегодня к заветной черте приближаюсь опять…

Так и крутится всё – от начала и снова к нему,
Твоему, своему…
                потому нарастает тревога…
Все начала начал, говорят, происходят от Бога…
А концы их от дьявола…
                Как относиться к тому!

+


*     *     *

Я – урод…
                и умные реченья
Удалил из строк стихотворенья,
И изо всего я удалил!..
Я – изгой…
                абрек, бирюк, отшельник…
Ныне – ворон, а недавно – мельник…
Сам себя я
                в птицу превратил!

Александр Сергеичи, не скрою –
Даргомыжский, Пушкин
                в том виною…
Именем и славой тёзки вы!
Ворон… мельник… ворон…
                нота, слово…
Всё у вас и складно, и толково…
Мудрость птицы…
                простота канвы!..

Я – удод…
                и никакой не ворон…
Хохолок наследственным убором
Надо мною веером раскрыт…
Но – такой…
                что больше нет такого…
И он мой – никто не скажет слова…
Потому, как все,
                я – индивид!

Но не тот,
                которому внимают
И за непреложность принимают
Сказанное мною на бегу,
Хоть пишу…               
                высказываю мысли
В одному лишь мне понятном смысле…

И остановиться
                не  могу!

+

               
*     *     *

Все вокруг полны энтузиазма,
А меня весь этот оптимизм
До сердечного доводит спазма –
В том всей ситуации трагизм!

Тот – за громкой славою в погоне,
Тот – в погоне за большой деньгой,
За звездою новой на погоне,
За гульбой, за женщиной другой…

- Бедный, бедный…
                мне упрёк всечасный
Адресован из толпы глубин…
Я не бедный, люди!
                Я – несчастный!
Потому как
                в той толпе один!

+

               
*     *     *

Живут все в обществе
Сообществом одним,
А умирают все поодиночке…
Их путь по жизни
С многими сравним –
Банален, предсказуем,
Клёпки бочки…

Хотелось бы,
В отличие от них,
Остаться большинству
Навек знакомым…
Хотелось бы,
Чтоб мой вот этот стих
Кому-то результатом стал искомым!..

Живут все в обществе,
Свершая ритуал
Быть членом общества –
Дурным или хорошим…
Того не знаю…
Никогда не знал…
И не судите строго…
                Bardzo prosze!


+


*     *     *

Что дальше?..
                Монографию издам –
Тем должное я памяти воздам,
Оставлю след я твой на книжной полке…
Останется
                на полке этот след,
Замеченный, а может быть, и нет,
Как всадника шлепок коню по холке.

Тот конь-судьба
                не прекращает бег,
От сбруй свободный, как и от телег,
Остановиться ни на миг не в силах…
А по краям дороги,
                где скакун
Свой бег свершает в мире Солнц и Лун,
Все всадники его лежат в могилах!

+


*     *     *

Я дошел до совершенства
В ощущении пространства,
Но не радует оно…
Как и в стае homo членство
Оскорбительно давно!

Я дошел до отрицанья
Временности, постоянства –
И до прочего всего…
И такое состоянье
Не сулит мне ничего!

Я дошел…
но не дошел бы
До такого, вот, шаманства
С проявленьем ворожбы,
Если б дух мой в чреве колбы
Был гомункулом судьбы!

Иль фантомом, иль големом
С homo sapiens,а чванством –
Иль другого кой-чего…

Лишь бы сим моим за.ранством
Не обидеть никого!

+


*     *     *

Заходил в магазин человек,
А после – не заходил.

Видно, смерть ему выбила чек,
По которому заплатил.

Эта касса одна на всех,
Кассирша для всех одна –
Будь ты русский, еврей иль чех,
Оплатишь тот чек сполна!..

Кто-то сразу внести готов,
Кого-то отсрочка ждёт…
Будь ты Кацман, будь Иванов,
Прохазка…
                но час придёт!

Ты прими, кассир, возьми
Последнюю плату их…

Касса та не с восьми до восьми –
Денно нощно…
                без выходных!

+


*     *     *

О, Господи!
                Что делать мне, не знаю,
Но я Тебя, о Боже, вспоминаю
На каждом моём крохотном шагу!..
И не могу себе простить, о, Боже,
Неправду, что на искренность похожа…

Ну, не могу я больше, не могу!..

Остался я на свете
                одиноким,
Но к прежним прегрешениям не строгим,
А даже гордым явственностью их…
Пойми меня и утоли печали,
Хотя я этого дождусь едва ли…

Но сочиню об этом новый стих!

+


*     *     *

Всякого творца мечта –
Вычурности простота,
Всякого создателя – предмет!
Так у женщин есть черта
Думать, что она лишь та,
Что другой такой на свете нет!

Всякой сказке есть конец,
Браку всякому – венец,
Каждому событью – ритуал,
Дочке, сыну – мать, отец,
Всякой плошке – поставец…

Всякой жизни и судьбе – финал!

+


*     *     *

Кошки на душе скребут…
Наложу над раной жгут,
Чтоб не кровоточили скребки.
Повинюсь перед тобой
В том, что был я, как не твой –
Задним все умом, увы, крепки!

А переднего ума
Этой жизни кутерьма
Нас лишает, но зато потом,
Что не вычислено им,
Хоть и поздно, но своим,
Задним дочисляется умом!

Задний ум… передний ум…
Музыка кому-то шум,
А кому-то – музыка она!
Кошки на душе скребут…
Нет тебя со мною тут!
Бесконечность…
                Вечность…
                Тишина...

+


*     *     *

Я вдруг понял – тебе хорошо!
Я подумал – тебе там спокойно!
Ты покинула мир наш достойно,
Из которого я не ушел…

И в котором я маюсь до сих,
До сих пор я, как в проруби нечто…
И хоть плаванье то быстротечно,
Оно вечно, как песня иль стих…

Прорубь, прорубь, чьё чрево темно,
Панцирь льда нарушающий проруб -
В бесконечность отомкнутый короб
Или в замкнутость мира окно!

И в итоге, поверив душой,
Поразмыслив над хаосом стройным,
Я вдруг понял – тебе там спокойно!
И подумал – тебе хорошо!

+


*     *     *

Не дай Бог вам
Придти в одинокий дом
И плакать там
В тиши, одиноким, в нём…
И до утра
Не смежить утомлённых глаз –
И ни вчера…
                ни на днях…               
                ни сейчас…

За  вестью весть –
Принять и понять итог…
Попить, поесть
И отправиться спать, дружок…
И чтоб затем
В полнолунно-полдневный час               
Там быть при всех –
                и при вас,               
                и при нас!..

И в сердца жбан –
Не слишком тяжелый труд! –
Приладить кран…
Пусть кровь из него сосут!..
Тот кровоток –
Это будто по пашне плуг…
Раз жив ещё,
                если слышен он –               
                сердца стук!

+


*     *     *

Я дошел в раздумьях до того,
Что людей хороших меньшинство,
Как и сволочей, на этом свете…
Остальным же всем на всё плевать –
И печально это сознавать,
Облекая в рифмы мысли эти!

Мне печально убедиться в том,
Что прозрение пришло потом
И ничто ничем нельзя исправить…
Что остался лишь былого след
И что впереди иного нет,
Как себя с тем выводом поздравить!

+


*     *     *

Что мне делать,
Что мне делать, мальчики,
Что мне делать,
Что же делать мне…
Я подумал как-то раз
Запальчиво,
Что без вас
Я обойдусь вполне!..

Возвращусь ли,
Окажусь ли принятым
В круг,
Что называется – мы все…
Будь кто глупым
Или же продвинутым –
Все мы
След на общей полосе!..

Все от тех колёс
Узор протектора,
Все мы – след резиновый
На ней…
Наша жизнь –
Лишь направленье вектора
В створе двух –
                внизу, вверху! –
                огней!

+


НА КОНЧИНУ
КУЗИНЫ ИРИНЫ

Горе приходит в семью
Непредсказуемо, вдруг…
Я возле горя стою –
И остальные вокруг…

Все мы осколки, как я,
Все мы – разбитый стакан,
Что назывался семья,
Деда, по матери, клан!

Дед наш Василий, прости,
Что по рукам разошлась,
Разные выбрав пути,
Клана Беловского масть!..

Горе приходит в семью
Вдруг – и не сложит, родной,
Карту за картой ничью
Жизнь вновь колодой одной!

Это раздачи изъян,
Это расклада удел…
Клан –
                как разбитый стакан,
Смерть –
                как всего передел!

+


*     *     *

Завтра Симхат Тора!
Веселись, «контора»,
На судьбу, «контора», не ропщи!
То, что было – было,
То, что сплыло – сплыло…
Так что,
                что пропало – не ищи!

Только грустно что-то –
Ира в день Суккота
Наш шалаш покинула, ушла…
Что он нам, Иванам,
Тот Суккот, славянам –
То не православные дела!

По простому чину
Отпоют Ирину
Послезавтра
                и поставят крест
На судьбе, могиле,
На делах, что были…
Бабья осень…
                тишина окрест!

+


*     *     *

Прибыло в полку вдовцов,
Как и в сонме мертвецов,
В том необозримом океане,
Где прибой их имена
Океанская волна
Из песка составит филиграни…

Смерть – она лишь жизни дань!
Из песка та филигрань
Непрочна, смываема, не вечна…
Жизнь конечна и вредна
Тем, что, как болезнь, она
Так неизлечимо быстротечна!

Погребальный твой убор
И слова, как приговор,
Батюшкой пропетые над гробом…
На лице застывшем тон,
Что гримёром нанесён,
Смотрится не тоном, а ангобом…

Макияжный этот лоск
И свечей горящих воск
Так непрочны, как и всё иное…
Батюшки печальный глас…
Сарабанда…
                падеграс…
Танго на костях очередное!

+


*     *     *

Я становлюсь всё одиноче…
Ну, почему же, Авва, Отче,
Ну, почему, ну, почему
Уходят сверстники, родные,
Дела не завершив земные,
По одному, по одному?..

Нас оставляют, оставляют,
Стопы однажды направляют,
Со света здешнего во тьму,
Как будто их отсюда гонят –
И каждый этим бегом пронят…
Ну, почему, ну, почему?..

Но нет иного мне ответа,
Как, что естественно всё это –
Круговращенье вещества
И в бесконечной жизни саге,
На деле, а не на бумаге,
Повествования глава!

Кому глава – кому страница…
Кому-то слова единица –
Кому-то литеры лишь знак…
Кому простая запятая –
Кому пробел, чья суть пустая…

За что же, Авва, Отче, так?

+


*     *     *

Я близок к суициду
Теперь, как никогда!
Земля такую гниду
Терпеть не дОлжна…
                Да!

Такого паразита,
Такой балласт на ней,
Чьи дни текут сквозь сито,
Чем дальше,
тем сильней…

То сито –
                чито-гврито,
Чей голосок – пинь-пинь,
Чьё небо ей открыто…
А я б закрыл!
                Аминь!

+


*     *     *

В поездку по Земле Святой,
Где каждый камень непростой,
Отправлюсь вскоре я
И развернётся предо мной
Своей библейской стороной
Её история…

Где я за дюжину шажков
Осилю долгий путь веков,
Печальный пилигрим –
И встанет взором пред моим
Хулим иными и хвалим
Град Иерусалим…

Цфат, Тверия и Назарет,
КинЕрет, Яффо и Кешет,
Хеврон и Вифлеем,
Лод и Рамла, и Рамалла –
И несть названьям тем числа…
И восхищусь я тем!

И ощущу в душе своей
Укор судьбе, что не еврей
Я из Святой Земли,
На агорА хоть – на чуть-чуть…

Гора Голгофа, Крестный путь
И Гефсиман вдали…

+


*     *     *

Никто не будет
Заниматься мной,
Моей судьбой,
Отдельной и одной,
Никто не будет,
Как то ни обидно –
Никто не станет
Мне тебя взамен
И никаких
Не жду я перемен…
И это, как ни грустно,
Очевидно!

Любимая,
Ушедшая моя,
Вокруг меня
Одна неразбериха,
В которой я живу,
Но тихо, тихо,
В которой нет
Ни звука, ни огня
И где такое всё,
Как никакое,
Как нет его,
Ну, нет – и всё такое!..

Прости меня,
За всё прости меня!

+


*     *     *

Сложное – сложно…
                быть надо простым
Словом коротким, но истинным…
Вечное – вечно…
                не вечное – дым,
Слогом вещая изысканным!

Вечная память ушедшим от нас,
В памяти лишь задержавшимся!
Вечное благо – теперь и сейчас –
Нам, на земле той, оставшимся!..

Сложное – сложно…
                но что ж, хоть на срок,
Стать им простое старается!..

Вечер…
                напротив, в окне, огонёк
На фитильке телепается…

+


*     *     *

Неодинокие, меня вы не поймёте…
А одинокие поймут, но только часть –
У времени теченье есть и власть,
И дух, и веянье, но нет границ и плоти!

У времени мы все простые пешки,
Хоть и властителем считается иной,
До той поры, пока он не смешной –
На царский трон роняющий говешки…

Сегодня я, по странному стремленью,
Коробки с мелочами разбирал…
И лишний раз вдруг вспомнил то, что знал
И что теперь мне предстаёт – но тенью!..

И лишний раз, раз лишний оказалось,
Что не заменит мне никто тебя…
Так думал я, былое теребя…

А может, мне всё это показалось?..

+


*     *     *

Господи, пошли мне утешенье
И успокоение пошли!
Я теперь, как судно на мели…
Впрочем, не у всех такое мненье!

Каждое моё стихотворенье,
Что слагаю в стол, как на престол,
Будто в сердце бедное укол,
Будто всякий раз – поминовенье!..

Боже, не отчаяться уменье
Мне, как Ты увидел, не дано –
Потому и стало всё равно,
Что вокруг…
прости за откровенье!

Но пошли мне всё же утешенье!

+


*     *     *

Я – меланхолик!
Взгляд на мир – трагичен!
И до того он явен и привычен,
Что не могу я изменить его!

Себе противен,
Так как не активен
И ко всему на свете негативен –
Нет никакого дела до всего!

Сказали мне –
Не то в себе лелеешь
И поддаваться этому не смеешь,
Иначе остаётся лишь петля…

Ведь сердце бьётся
И дорога вьётся,
Покуда мир ликует и смеётся,
А ты грустишь…

А что мне остаётся,
Когда такая грустная земля?..

+


*     *     *

Послушайте речь, пацаны:
- Я умер для этой страны,
Для этой России помёр,
И то не стране той укор!

И то – не идее хана,
А просто, такая страна,
А просто, а просто, а про…

А просто – истёрлось перо!

+


*     *     *

Я никому не нужен,
Не нужен никому…
Я съем мой скромный ужин,
Снотворное приму…

И окажусь во сне я –
Таком прекрасном сне,
Что будто бы я с нею
И то не снится мне…

Что то не сон – реальность
И не мечта, а явь…

Печаль то иль печальность,
В.Даль, меня поправь!

+


*     *     *

Ребята, мои милые ребята,
Всё в жизни завершается когда-то –
И радость, и печаль, и вся она,
Что так и называется, и свята,
И каждому однажды лишь дана.

Мальчишки, престарелые мальчишки,
Стихи мы сочиняем, пишем книжки,
Ненужные, по сути, никому –
Давайте продадим тех книг излишки,
А деньги сложим в общую суму…

И той сумою хвастаться мы будем,
И скажем окружающим нас людям,
Что золотом богата калита…
А после, как и следует, отбудем
Туда, где невозврата ждёт черта!

+


*     *     *

В Храме Гроба Господня
Я поставил свечу,
Но молиться сегодня
На него не хочу
В трёх религий столице –
И дворцу, и избе…
Я осмелюсь молиться
Лишь четвёртой – Тебе!

Чтоб потом возвратиться
В дом холодный, пустой,
Где по шторам струится
Сумрак серо-густой…

Я припал к Стене Плача,
Тех коснулся камней…
Только вот незадача –
Стало зябко под ней,
Хоть и ветер горячий,
За волною волна…
У меня ведь для плача
Есть другая стена!

К ней приду поклониться,
Той – простой, но святой…
Чтоб опять возвратиться
В дом холодный, пустой…

Где по шторам струится
Сумрак серо-густой…

                Иерусалим

+


*     *     *

Быть хочу в Израиле арабом –
Не платить налогов, не служить
В армии…
                короче, просто жить,
В день пять раз склоняясь пред михрабом…

Быть хочу в Израиле а гоем,
Есть свинину и не чтить суббот,
И в тишрей не праздновать Суккот,
Как и всё подобное такое…

Быть хочу в Израиле евреем –
И любить клочок сухой земли,
Что они в итоге обрели,
Сорок лет ведомы Моисеем!..

Быть хочу в Израиле собою,
Оказавшись в том краю в конце
Жизни…
                Ну, а дырочки в маце
Для чего, я как-нибудь усвою!

Быть хочу в Израиле…
                И был!
Но шофар об этом не трубил!

+


*     *     *

Ты жизнь прожилА, как хотела,
И делала то, что умела,
А то, что хотела, взяла,
Чего не хотела, не смела,
Чего не смогла, не имела,
Чему не вняла, отмела!

И кажется мне, что порою
Мы чем-то похожи с тобою,
Да только – такая беда! –
Я даже мизинца не стою,
Увы, твоего
                и простою
Сей мыслью сражен навсегда!

За облаком облако мчится,
Настигнуть друг друга стремится –
И есть в том движенье резон…
И бег тот по небу продлится,
Не волен остановиться,
Где сущее – только лишь сон!

+


РАЗДРАЖЕНИЕ
ОТ УВИДЕННОГО И УСЛЫШАННОГО

Ты есть, какая есть, Россия,
И не придёт к тебе Мессия,
Да, никогда – нет, никогда!
Не горд я тем, что россиянин,
Ведь дух России дик и странен…
Да только деться мне куда?

Куда мне деться – лишь в могилу,
Поскольку никому не мИлу
Я, как абрек, то бишь изгой…
И пусть Россию прославляет
Лишь тот, кто про неё не знает,
Что знаю я…
                – другой, другой!

+


*     *     *

Я доем этот ужин,
Который не нужен,
Доживу эти дни,
Те, что мне не нужны…

И пребуду изгоем,
Одиноким ковбоем,
Тем, что скачет всегда
Неизвестно куда…

Одиночество – мука,
Одиночество – штука,
Что подобна тюрьме
Или летом зиме…

Я доем этот ужин…
Утром встану, пробУжен,
Вновь грядущего дня,
Что как ночь, для меня!

+


*     *     *

Эмоции уйдут со мной,
Так и не вЕдомы другим,
Мой путь закончится земной,
В итоге обратившись в дым!

Тот дым развеют небеса,
И растворится в сини он,
И только выпадет роса –
Эмоции и знак, и клон!

+


*     *     *

Вечер. Декабрь. Наступила зима.
В ней я схожу постепенно с ума,
В этой зимы наступленье…
Господи, Боже мой, Вечный Ты наш,
Ты не поддержишь и Ты не предашь
Наше с Тобой откровенье…

Рядом с Тобою я просто ничто
И не жалеешь меня Ты за то,
Что я влачусь одиноким…
Всё в Твоей власти,
                а мне ничего
Не остаётся от факта того,
Как от него стать далёким!

+


*     *     *

Сидел, пил водку я под ужин –
И понял вдруг, что всем не нужен
Из нас никто и никому…
И все слова, и все лобзанья –
То показное лишь вниманье
При равнодушье ко всему!

Оставшаяся перспектива
И недолгА, и некрасива,
И ограниченна весьма…
А за окном метель и вьюга,
И далека моя подруга,
И в мире, и в душе зима!..

+


*     *     *

Ты печаль моя и горе, и беда,
Ты минувшее, ты памяти укор,
Ты ушедшее навеки, навсегда,
Ты мелькнувшее, как в небе метеор!

Ты лишь прошлое, угасший мой огонь,
Ты была со мной, а будто не была,
Эфемерное, которое не тронь,
А коль тронешь, то опять тоска взяла!..

Я остался в этом мире одинок,
Я остался в этом мире сам с собой,
Утешаюсь тем, что это лишь на срок,
Что отмерен и отпущен мне Судьбой!

За окном декабрь, и сыро, и темно,
За плечами жизнь, а словно и не жил!..

На её фасаде тёмное окно,
Свет в котором был…
                А будто и не был!

+


*     *     *

Мы считаем, что мы вечны,
И куда-то все спешим,
И дела свои вершим,
Что наивны и беспечны!..

Мы считаем, что не к тлену
Нас ведёт по жизни путь,
Сами,
                а не кто-нибудь
Назначаем нашу цену…

Мы считаем, что мы боги,
Всемогущи и вольны,
И бессмертны, и сильны –
Ошибаемся, в итоге!

Мы считаем, мы считаем…
Но подводит наш баланс,
ДЕбет-крЕдит наш и шанс
Тот,
         которого не знаем!

+


*     *     *

У колонки у газовой нет огня –
Душ принять не могу, как внушила мне ты…
Это есть дискомфорт с той поры для меня,
Будто миг осквернения чистоты!

Пригласил я сантехника нынче днём –
И пришел ко мне днём сантехнический муж,
Чтоб душа твоя, если вернётся в наш дом,
То могла бы принять в нём горячий душ!..

Как-то, мывшись под душем, давным давно
Я решил, что женою впредь будешь мне ты!..
Но ушла ты…
                Теперь во всём мире темно
И где нет мне ни пользы, и нет красоты!

Ты ответь на вопрос мой, сантехник-сан,
Сколько служит нам сгон, тройник, уголок?..
И ответил на то мне сантехник Иван:
- Всё имеет, хозяин, и время, и срок!

У колонки у газовой нет огня –
Душ принять не могу, как внушила мне ты…
И недвижно теченье воды для меня.
Ветер. Ночь.
                Ощущение пустоты!

+


*     *     *

Я в отрицании дошел до совершенства –
И это свойство суть интеллигентства,
Оставившего страсти на потом…
А может, это просто наше кредо,
Где поражением считается победа –
Неважно, кто в противниках, притом!
От пошлости не знаем панацеи –
И потому мы в жизни фарисеи,
Её же подгоняемы кнутом!..

Я в отрицании дошел до совершенства –
Хоть в этом обществе честь не имею членства!

+


5 декабря 2012

Жизнь, как сон, недлинна
И, как миг, мала…
Спи, моя Галина,
Жаль, что ты ушла!
Догорает свечка,
Догорит дотла…
Спи, моё сердечко…

Вот и все дела!

+


У ПИСКАРЁВСКОГО
МЕМОРИАЛА

Как мумии, обёрнуты деревья
При входе, что ведёт в мемориал…
Того не знал, кто так их укрывал,
Укутывал для зимнего ночевья.

Коричневые призраки печально,
Как свечи поминальные, стоят…
А в глубине, молчанием объят,
Лежит мир тех, кто жив был изначально.

Я ехал мимо в день моей утраты,
Очередного пятого числа…
И мысль такая в голову пришла,
Что все мы перед ними виноваты.

Мне эти мысли только душу травят,
Что мир их тьма, а наш и звук, и свет,
Что мы живём, а их меж нами нет…

Но это нам со временем исправят!

+


*     *     *

Большинство нас на свете,
Того не тая,
Приспособлено к смерти
Чуть лучше, чем я.

И относится к жизни
Меня здоровей,
А в моём организме
Туза нет червей!

Может, им в подсознанье,
В сознание их
То внедрили заданье?..

Но я – не из них!

+


7 декабря 2012

Устроено так изначально –
Ей всё равно, а мне печально.
Так изначально решено –
Печально мне, ей всё равно.

Вот так и множу я печали
И мне они привычны стали
В любые ночи, как и дни –
И только множатся они!..

Хочу, чтоб поздно или рано
Я вышел из того тумана,
Меня дурманящего так,
Что принимаю свет за мрак…

Да только вот совсем уж малость
На то мне времени осталось,
Чтоб тот туман преодолеть –
О чём приходится жалеть!

+


*     *     *

Нет ничего святого!
И Иерусалим
Не свят…
А Божье слово,
Как и мирское – дым!

+


*     *     *

Умом я понимаю,
Что ты меня,
                покинув
Такою лёгкой смертью,
От многого спасла…
Я это знаю, знаю,
Но, нА плечи прикинув,
Я ощутил, поверьте,
Как ноша тяжела!

И сердцу не прикажешь
Вернуться вновь к покою,
На миг короткий даже,
Мол, было и прошло –
Хоть и не раз то скажешь…
Но сердце ноет,
                ноет…
Ему ты не подмажешь –
То сделать тяжело!

А время за собою
Ведёт,
куда-то мчится
И всё зовёт куда-то –
По сути, в никуда…
И жизнь моя с тобою –
Закрытая страница,
Где ты – моя утрата,
Где ты – моя беда!

Умом я понимаю,
Что ты меня,
                покинув
Такою лёгкой смертью,
От многого спасла…
Но дни свои не чаю
Дожить, ту ношу скинув,
Как не прикажешь сердцу,
Чтоб боль его прошла!

+


*     *     *

Чем дальше, тем меньше звонков –
Мой статус, знать, нынче таков,
Что я никому и не нужен,
Чей тёмен, зашторен альков,
Печальною тьмою запружен!..

Мне скажут:
- Ну, что ж это ты?..
Твои притязанья пусты –
Никто не вернётся оттуда!
Терпи, из полей суеты
Тебя не изгнали покуда!

+


*     *     *

Казалось – в жизни что что-то значу,
Но эту мысль переиначу
И изложу иначе я –
Не значу в ней…
                ну, ничего!

Казалось – в жизни что-то стою,
Да только вот в конце пустою
Её узрел…
                хоть жизни я
Не повторю…
                ну, никогда!

+


*     *     *

Тебе с той ночи всё равно,
А мне печально и темно –
Тебя с той ночи нет!
А мне с той ночи – день не день,
Не утро утро, свет, как тень,
А тень, как бывший свет!

Тебя с той ночи мне не знать,
Не видеть и не осязать,
Не целовать в уста!
Живу, а вроде не живу –
Я наяву, как в неяву…

Друг, выпьем по полста!

+


*     *     *

Мне холодно и горестно на свете,
Дни тянутся так бесконечно эти,
Как будто бы невидимая нить
Свивается с последней их катушки
Иль шпульки через игл язвящих ушки…
И что мне делать?..
                Как при этом жить?..

Мне холодно и одиноко в мире –
На улице, на празднике, в квартире,
Там, где мне надлежит сегодня быть,
Где чувствую себя в аду на вилах…

Когда ты что-то изменить не в силах,
То надо отношенье изменить!

Так говорят!
                Полезные советы!
Но, смысл конечный, где ты, где ты, где ты,
И смысла где значение того?..

Мне холодно и горестно на свете,
Дни тянутся так бесконечно эти,
Что смысл страшнее смысла самого!

+


*     *     *

Галонька!
Галонька Корбут!
Галонька Корбут моя!
Видел во сне твою морду,
Милую мордочку я!
Вечером,
Ночью ли, днём ли,
Лишь отвлекусь на момент,
Сердце напомнит:
                - Ты помнишь?..
Или теперь уже нет?..
Помню я!
Помню я!
Помню,
Галонька Корбут моя!
А что поделать ещё мне
В этом дерьме бытия?..

+


*     *     *

Отчаявшийся Господа не любит –
Его авторитет он этим губит,
Творца и Вседержителя всего…
Отчаявшийся дьяволу подвластен
И потому отчаян и несчастен,
И Господа не любит оттого!

Отчаявшийся – древа ветвь сухая,
Стихия без названия и края,
Колеблемая тысячью причин,
Оставшийся на свете одиноким…

А по эфиру группа «Modern Talking»
Нам представляет якобы мужчин!

+


*     *     *

Никому старики не нужны –
И обуза они для страны,
И отжившее, лишнее племя,
Будто брошенный в мусор лимон –
И увял, и скукожился он,
А был сочным плодом в своё время!..

Никому не нужны старики,
Даже самой первейшей руки…
Изменить это – дело смешное!
Остаётся назначенный путь,
На котором ничто не вернуть
Никому…
А им снится иное!

+


*     *     *

Я понял, что такое тихий ужас –
Когда ты сам с собой наедине
И совладать с тревогой не вполне
Ты можешь, даже очень поднатужась.

Тебя тревога гонит, будто зверь ты,
Ловимый зверь, что вынужден бежать,
И этот бег придётся продолжать,
Хоть нету сил и смысла нет, поверьте…

Бессмысленность я ощутил в итоге,
Немыслимость всей этой беготни
Сквозь годы, месяцы, недели, ночи, дни,
Дабы в конце споткнуться на пороге!

+


*     *     *

Мы все потенциальные покойники,
Мы все, мы все, мы все, мы все, мы все…
Движения материи невольники,
Сменяемые спицы в колесе.

Кнутом неотвратимым подгоняемы,
Бежим, бежим, бежим, бежим, бежим…
Сменяемы, сменяемы, сменяемы –
Тобою я, а ты, в итоге, им…

А он другим с привычной очерёдностью,
А тот другим, другим, другим, другим…
И лишь Пространство разлеглось межзвёздностью,
В котором Время – наших жизней дым!

+


*     *     *

В душе моей сумрак и муки –
Синдром невозвратной разлуки,
Сжигающий душу синдром!
Чем дальше, тем горше и тяже
В весёлом таком антураже,
Когда не весёлен твой дом.

Я думал, что время излечит,
Да только всё больше на плечи
Та ноша вдруг стала давить…
А мне говорят:
                - Успокойся!
Привыкни, приладься, пристройся!
Мол, нечего Бога гневить!

Привыкну, прилажусь, пристроюсь,
Настанет пора – успокоюсь
Навечным свиданьем с тобой!
Покуда же сумрак и муки –
Синдром невозвратной разлуки
И мерзкие мысли гурьбой…

+


ВИТАФОБИЯ

Мне что-то делать надо,
Иначе я свихнусь –
Явь стала, как преграда,
Когда всего боюсь…
Боюсь во тьме остаться,
Боюсь идти на свет,
С людьми боюсь встречаться,
Боюсь, когда их нет…

Боюсь в тиши молчанья
Случайных звуков ряд,
Боюсь необычайно,
Когда мне говорят,
Что что-то делать надо…
Боюсь, всего боюсь!
И ужас, и досада,
И горечь в том, и грусть…

Боюсь любого взгляда
И что тех взглядов нет…
Мне что-то делать надо!
Иначе – всё!
                Привет!

+


*     *     *

Третий Новый год без тебя…
Настроение – хуже некуда…
Гляжу на вышедшую в свет
Твою монографию…
Нет, чтобы радоваться,
А мне печально…
Печально и страшно,
Что позади ещё один этап жизни
И я более ничего не могу
Для тебя сделать…
Остались лишь воспоминания –
В голове, на бумаге,
На электронном носителе…
Может быть, издам…
А может, и нет…
Поскольку никому, кроме меня,
Они не нужны…
И я, кроме себя,
Увы, никому не нужен…
Да и себе лишь отчасти…
Сколько же на свете
Таких одиноких людей?..
Целая страна –
С обширным народонаселением!
Целый континент,
Неведомый большинству…
Он и мне был чужд,
Пока в те края
Меня не сослала судьба
И где остаётся
Только ждать и молиться…
Отче наш, иже еси на Небесех!
Да святится имя Твое,
да приидет Царствие Твое,
да будет воля Твоя,
яко на Небеси и на земли.
Хлеб наш насущный
даждь нам днесь,
и остави нам долги наша,
яко же и мы оставляем
должником нашим,
и не введи нас во искушение,
но избави нас от лукавого,
Яко Твое есть Царство,
и сила, и слава во веки веков.
Аминь!

++