Не бойся, я его держу...

Знаешь, когда что-то происходило, я не решала вопросы...

Я это переживала..

То есть не просто пропускала через себя, а становилась этим...

Мы...
много пережили.

Так, много, что однажды я начала мечтать.


о том, чтобы мы перестали высыхать, как две руки, отрубленные от туловища и снова наполнились друг-другом и собой

о том, чтобы перекрутить вселенную до параллельной и чтобы лето и самый лучший день и Матвей с Ярилой носятся на берегу счастливые и здоровые, и Серёга не калека, разбитый вдребезги до ничтожества но с альфа-самцовой памятью тушки и реакций соответственных, а просто наш Серёга, с его дурацкими шутками и родной мордой, и чтобы бумажный фонарь красным сердечком залетевший к нам во двор не сжёг себя, а набрал высоту и чтобы мне всё это не казалось, как тогда, постановочным фарсом, а виделось как потом... много позже...как Самый Лучший День...

И чтобы ты встретил меня, своё самосожжённое сердце, Живым.

...

Когда-то ты сказал...

(Очень волновался тогда, голос дрожал и что-то ещё, важное, но мимолётное)

"Я хочу... То есть.. Вобщем, теперь у тебя может появиться Род. Семья. У тебя может появиться Настоящая Семья и Дом"

Помнишь, как мы строили и разбирали это всё... По кирпичику, по слову, по взгляду...

Мне противно было смотреть на то, во что мы все превращались там...

А уехать не могла...

Я так мало умею о чём-то просить, тогда мне нужно было проститься с нашим домом... Со всем, что дышит нами...

Потому, что это больше не могло так продолжаться... Не имело права...

А ты понятно злился, сходил с ума, буянил и впадал в состояние, которое не оставляло мне выбора...

Я не знаю, зачем всё это пишу... Наверное просто испугалась, что ты так и не узнаешь никогда, что мы одновременно однажды назвали тот знаковый для нас всех день "Самым Лучшим"

...

Иногда, когда было так больно, что вытерпеть это нельзя было, я говорила с Богом. Спрашивала зачем попала в вашу семью, почему отношения ваших родителей так напоминали наши с тобой и за какие преступления можно было вот так жестоко себя наказать в этот раз...


Всё, что придумала - как всегда.
Я ничего не решаю.
Я переживаю...

А ещё, когда меня обнимали чужие руки, я была очень... по фирменно-нашему отстранена что ли... И руки эти безвольно опускались и годы вертелись ещё жёстче и мир окончательно ополоумел, болел мне и тревожил меня...
И ты издали стал чужим...

Знаешь...

Ничего ты не знаешь, болван, чучело, паяц, идиот...

А ты знай.

Нам очень хотелось хорохорится и делать вид, что от нас что-то зависело тогда и сейчас.

Это не так.

Просто нас, как тряпичных кукол на одной нити, бросили в одну коробку и плотно прикрыли крышкой в прямом и переносном...

Наверное мы просто забавно дёргались.

Я устала быть хирургом, обрезающим живые нити одним и тем же заученно-отточенным движением клинка, устала объяснять, что там дурное, злое место и что везде без тебя места для меня нет вообще...

...

Так хорошо, что ты не один. Так страшно было болтаться окровавленными обрубками, болеть, таять и знать, что назад всё это уже не пришить...


Однажды, когда обыкновенно готовила очередной необыкновенный ужин, поняла,что делю пищу на всех... На нас всех...

Сползла по стенке долго смотрела в сердцевину этого кошмара и вскоре ушла из раковинки двух, солидарных склепами душ, призраков...

Ушла, как изволили заметить "красиво" (Как будто это вообще возможно - красиво уходить... )

я это пережила....

От внужденых и моих персональных безсонниц появилось понимание того, что без тебя я не хочу спать...

Того, что...


Знаешь, а ведь над всем этим такое большое небо...


такое огромное, тяжёлое и беспонтово расхристанное небо...


Спи. Не бойся,

Я его держу.