Горе

Её увидев, я у поворота
Затормозил. Уже взошла луна.
В деревьев мрак, к кладбищенским воротам,
Ссутулившись, она брела одна.

Ей тридцати нет, но уже жестоко
Над ней, несчастной, поглумился рок.
По недосмотру, год тому уж, током
Убит трёхлетний был ее сынок.

"Где ты была?! Ты, Вера, виновата!" –
Муж обезумевший с рыданием кричал.
Нет сил о том рассказывать, ребята...
За нею тихо вслед я пошагал.

Бедняжка шаткой подошла походкой
К могиле крайней, что в тени ветвей.
Немного рядом постояв, молодка
Упала на колени перед ней.

"Ну, как ты, Сашенька? Скучаешь тут, сыночек?
Не плачь. Я, мамочка твоя, пришла...
Вот посмотри, какой большой кулёчек
Конфет тебе я вкусных принесла.

А как соловушка поёт тебе тут звонко!
Тебе не так тоскливо будет с ним.
Не плач! Мы с папой и с сестрёнкой
Тебя, родимый, скоро навестим.

Сынок..." Она тут горько зарыдала.
Дыхание ей плач перехватил.
На холмик, что в цветах был весь, упала
Сама, как мёртвая, совсем уже без сил.

Слёз не сдержав, боясь, что будет лихо, –
Какой то добрый дух меня привёл! –
К несчастной матери, насколько можно, тихо
Со словом ласковым, сам плача, подошёл.

В глазах несчастной ужас. "Успокойся!
Меня ты знаешь, Вера. Я живой,
Не здешний обитатель. Ты не бойся.
Но не ходи сюда  во тьме ночной.

Для разума здесь, ох, опасна ночка!
Тебя домой домчу я в пять минут.
Ты вспомни, Верочка, тебя там муж и дочка
Не зная в страхе, что подумать, ждут."

Она, опомнясь, на меня смотрела
И на руку мне молча оперлась.
Как в забытьи, со мною рядом села.
К селу, к живым машина понеслась.