мы учились смеяться на улицах зимнего холода

мы учились смеяться на улицах зимнего города,
       продрогая от дикого зимнего холода.
       проникали в чужую вселенную,
       заводили бесседу душевную и откровенную.
и внутри наступала нега.
       на снегу появлялись записки влюблённого.

      как же жаль, что весною расстаят снега,
      вместе с чувством возвышенного и вознесённого.
      но и то не беда.

      жизнь прокатится быстро по улицам Юности, Зрелости, Старости.
      кто успел - тот вдохнул свой глоток счастья сладости.
      кто-то вовсе исчез и одрябнул безлико,
      не издав и последнего вздоха иль крика,
      пусть и было бы это чуть дико.

      на коня бы залезть, и в гриву вцепившись,
пуститься в галоп.
     за спиною прошепчат:
"дикарь он и остолоп".
     ну и пусть через милю, споткнувшись,
разбить себе лоб.
     это лучше, чем жить, как последняя скряга и жлоб.

     разрывая на части остатки душевного храма,
     не стыдясь, погружаясь в глубины протухшего срама,
    нет дороже для сердца,
чем слово дрожащее "мама".

    отчего же вся жизнь не комедия
- драма?

    снова небо свенцовыми тучами стянуто
    и душа, как струна, в предпоследнем аккорде натянута.
    силуэт застывает в своей бесконечности.
    время - лишь элемент сущей вечности.
    и застынет однажды и мой циферблат.
    я умчусь, не увидев Арбат...