Калейдоскоп мысли

Капли горячие больно ранят, жидкий свинец - не вода,
Хочется смыть с себя бремя неунывающего дурака,
Хочется, что еще может хотеться маленькому человеку?
Ему бы дожить свое время и молча бы кануть в лето.

Но человек пусть не каменный, а сдаться не может,
Капли из жидкой стали скользят по замерзшей коже,
Капли бегут играючи, словно им вовсе делать нечего,
Кроме как носиться вечером по телу человечьему.

Дрожа падают на склоненную голову, им все весело,
Огибают шею и плечи, на которых та голова повесилась,
И катятся вниз по спине с воплями, будто бешеные,
Продолжая по телу худому свои прогулки пешие.

Человек трясется, но боль - последнее, что его волнует,
Гадает на выдуманной ромашке, шепча "Любит, не любит".
Мысли его так далеко, что кипяток не обжигает плечи,
Человек мыслями, казалось бы, обнимает вечность.

И все ему кажется и мерещится, душа худеет от нервов,
И в спасение хоть какое-то на корню пропадает вера,
Человек горбится, на глазах сжимается, будто бы тает,
А черная, липкая тень над ним не спеша вырастает.

Поцелуями нещадно горькими в душу плюет вечность,
Будто пытаясь убить в человеке всю его человечность,
Смотрит в глаза и смеется, твердит, жалит в больное,
Превращая замерзшее тело в безжизненное, неживое.

Слезы струями из глаз катятся, калейдоскоп -не роговица,
Человеку, пожалуй, так сильно еще не хотелось напиться,
Тень за спиной все больше, а тело бледнеет и гаснет,
Еще чуть-чуть и маленький человек станет басней.

Ему бы покинуть сутки, оставить ненужные миру дни,
Но тут вдруг человеку в спину врезаются капель огни,
Они ему жгут плечи, съедают, как кислотой, спину,
И тут человек вспоминает, что все еще нужен миру.

Из головы, будто взрывом, мысли наружу выкинуло,
Сразу видимы стали смыслы, а тени вокруг сгинули,
И ромашка из невидимой стала осмысленной целью,
"Любит или не любит" - пусть решают слова и время.