Страсть человеческая - эк1

(из серии стихотворений "Метаморфозы любви
 http://www.stihi.ru/avtor/blslv&book=30#30)

Здесь - страстная взаимная влюблённость  Прасковьи Петровны Медведевой и Александра Ивановича Герцена, который был в ссылке (Вятка), а  в Москве его ждала кузина-невеста Наталья Александровна Захарьина, будущая жена).

                Я помню чудное мгновенье:
                Передо мной явилась ты...
                А. С. Пушкин

Влечение души, влеченье тела...
Возможно ли, чтобы на женщин двух,
Одновременно, каждое слетело,
Порознь, не разрушая разум-дух?

На это молодой ответил Герцен:
Любя душой, одной о том писал,
К другой же страсть телесную, да с перцем,
Одновременно искренне питал.

Мятежный литератор, по указу,
В горячие мужские двадцать три
Был сослан в Вятку, где влюбился сразу
В натуру, скрытно-страстную внутри.            1*)

Она блондинка, прозябает с мужем,
Кто стар и немощен, живут в глуши -
Красивой женщине любовник нужен...
Сосед случился, ей - соблазн души!

В Москве опального ждала кузина,
Лишь к ней одной устремлена душа.
Она ему невеста-половина
И в пылких нежных письмах хороша!              2*)

Он ей в ответ божественные страсти
С недюжинным талантом обещал,
Не ведая другой любовной власти
Душе, обретшей жизненный причал.               3*)

Но всё ж в присутствии другой взволнован
И скрыть сие не мог и не хотел -
На страсти человеческой основан
Был плотской, для него, любви удел.            4*)

Она художница, что послужило
Общению, чтоб рисовать портрет,
Что обещал послать кузине милой,
Чтоб тот был с нею сроком ссыльных лет.

И вот визит к художнице при муже.
Тот не встаёт с постели, чуть дыша.
Хозяйка с гостем вышла, и... О, ужас!
Остаться просит гость, и чтоб пришла.          5*)

Она пришла. Немая от волнения,
Вся кровь бьёт в сердце - руки сущий лёд,
В объятиях сгорала до забвения,
Дарила и брала любовный мёд.

Он долго пребывал в запое страсти.
Уж умер муж, она свободна, но...
Земная страсть стихийному ненастью
Сродни - сильна хоть, сгинет всё-равно.

Устало сердце, истощилось всуе,
Любовь земная стыла без конца,               
Но разжигал он в письмах страсть другую,
Что довела с кузиной до венца.                6*)

Пока же он страдает в долгой ссылке,
Живя с любовницей, но что угас
Сердечный пламень в сердце к деве пылкой,
Сказать хотел, но тщетно... много раз.

Небесное сразило страсть земную,
Общение души смирило плоть -
Он пережил ту битву роковую,
Что от судьбы изведать довелось.

Писатель изливает думы в слово...
В письме невесте всё он рассказал,          
Чтоб знала, в чём души его основа,
И выбор жизни судьбоносным стал.

Он создал повесть пережитой страсти,
"Еленой", как Гомер, её назвал,
Где показал глубины плоти власти
И пламень, что сжигает наповал.                7*)

Она его ни в чём не упрекала.
И лишь благословляла встречу с ним.
Забрать с собою тщетно умоляла,
Чтоб мир не стал холодным и пустым.

Влюблённой женщине любая жертва
Ничто взамен зажжённого огня,
Что освещает жизнь, когда инертна,
И всё, прекрасна чем эта земля.               

Примечания (взяты из книги "Уроки любви", Руслан Киреев, Рекл,-комп. аг. газеты "Труд", Москва, 2000 г.:

1*) Прасковья Петровна Медведева, старше Герцена на два года. Она была, спустя много лет вспоминал Герцен в "Былом и думах", "одна из тех скрытно-страстных натур, которые встречаются только между блондинками, у них пламенное сердце маскировано кроткими и тихими чертами; они бледнеют от волнения, и глаза их не искрятся, а скорее тухнут, когда чувства выступают из берегов".
Медведевы и опальный литератор оказались соседями: снимали дома у одного хозяина, сад же был общим. Здесь-то, в укромной аллее и произошло "чудное мгновенье": скучающий москвич встретил в одно прекрасное утро молодую красивую женщину. "Я был взволнован", - говорит Герцен и прибавляет, что скрыть этого не умел. Оказалось, и не хотел, хотя женщина была замужней, при хвором и старом муже.

2*) Наталья Александровна Захарьина, двоюродная сестра Герцена, рано осиротела, но под печальной сдержанностью таилась душа глубокая и тонкая. В ссылке он с нетерпением ждал её пространные, "пылкие и нежные", послания. "Я был горд и счастлив ими, я ими рос", - вспоминал Герцен.

3*) Из писем к кузине, ставших подлинными шедеврами эпистолярного жанра: "Вот что. Я несколько сумасшедший; да, тогда, когда одинокий и без занятия и без мыслей я пережигаю страстями свою душу. Я дошёл до величайшей нелепости. Любить - можно ли жить с моей душой, с моим бешенством - без любви... Веришь ли ты, что чувство, которое ты имеешь ко мне, одна дружба? Веришь ли ты, что чувство, которое я имею к тебе, одна дружба? Я не верю!..."

4*) В дневниках Герцен писал: "Я могу падать, увлечённый порывом знойной страсти... может быть чисто физическое увлечение, минута буйного кипения крови... страсть человеческая...".

5*) Старик Медведев расхворался и уже не вставал с постели, поэтому провожала засидевшегося визитёра сама хозяйка. Чувствуя встречную страсть женщины, в гостиной он неожиданно остановился: "Как мне не хочется идти", и попросил молодую женщину побыть с ним ещё немного, а ещё лучше, если он останется здесь, а она, как только освободится, тихонько выйдет к нему. "Приди же - приди!" - шептал он ей на  ухо, первый раз так обращаясь к ней. И она пришла. "Её волнение было так сильно, что сначала не могла произнести ни одного слова, её губы были холодны, её руки - как лёд... Я обнял её и крепко-крепко прижал её к груди".

6*) Из письма кузине Натали: "Я удручён счастьем, моя слабая земная грудь едва в состоянии перенести всё блаженство, весь рай, которым даришь ты меня. Мы поняли друг друга!.. Я тебя люблю, Натали, люблю ужасно, сильно, насколько душа моя может любить". "Божественная страсть" одолела-таки "страсть человеческую", но ни та, ни другая ещё не знают о существовании друг друга. Герцен же мучается, не решаясь признаться там и там и оборвать "человеческую страсть" ради "божественной", жалея Прасковью Медведеву.

7*) "На душе моей лежит ещё одна исповедь тебе, давно собираюсь её высказать, я очищаюсь, высказывая тебе свои пороки, - ты моя связь с небом, - но я не могу ещё высказать её. Опять земное - нет сил оторваться." - писал он Натали. Но всё-таки "отрывается", высказывает всё без утайки в письме к невесте. И все откровения в завуалированной форме литературно выкладывает в романтической повести "Елена"(самой сокровенной и самой неизвестной в творчестве Герцена), а также упоминает, много лет спустя, этот период жизни в "Былом и думах", заменяя особо откровенные места в прижизненных изданиях строчками-точками: "Какие минуты ужаснейших страданий я перенёс некогда за М.!".