Джудит Ханни

  Эхо шотландской легенды
 
А жил-был кот в семье крестьянской
На радость милым старичкам.
Был весел он, умён и ласков,
Охоч напиться молочка.
 
Он появился ниоткуда
И оказался ко двору.
Его заобожали куры
И пёс гостить звал в конуру.
 
Водил с мышами хороводы,
Но расшалиться не давал.
Гонял козла из огорода,
Гусей на прудик провожал.
 
И был для стариков бездетных
Почти внучок или сынок.
Всегда старался бабке с дедом
Помочь чем мог и чем не мог.
 
И только в дождь менялся резко,
Тускнел и грустновато спал
В каком-нибудь удобном месте,
Пока снаружи дождь шептал...
 
Недели, месяцы и годы
Текли и утекали прочь.
Не знали бабка с дедом горя,
Бодры, как в зрелости точь-в-точь.
 
Хлев обновили захудалый,
Купили шустрых пятачков,
А кот, за ними наблюдая,
Лакал, как раньше, молочко.
 
Делился сплетнями с бурёнкой,
Быка частенько обсуждал,
Хватал ворон, подкравшись тонко,
И хвост в сраженьи побеждал.
 
И старикам дарил, как прежде,
Тепло душевное своё.
Им было вместе безмятежно,
Им было здорово втроём.
 
...Однажды летом возвращался
Старик от родичей домой.
У речки малость задержался,
Забрёл в малинник с головой.
 
Набравши ягод спелых сочных,
Хотел чуток передохнуть,
Но день вдруг обернулся ночью
И старику сдавило грудь.
 
Сверкнула молния и тут же
Морозный ливень зашумел,
А гром, раскалывая уши,
Невыносимо свирепел.
 
Как будто скованный ненастьем,
Охвачен ужасом сполна,
Застыл старик, бежать не властен,
Ледком покрылась седина.
 
А дальше видит, рот разинув,
Что по реке из темноты
Гроб дивный невообразимый
Несут, чеканя шаг, коты!
 
Все при мечах, в роскошных латах,
Все скорби тягостной полны,
А гроб сияет ярче злата,
Лучи над крышкой сплетены.
 
Свалился дед, готовясь к смерти,
Коты и гроб уже пред ним,
Но самый главный, взглядом смерив,
Промолвил голосом стальным:
 
' Встань, отряхнись, не бойся, старый!
Тебе не причиним мы зла.
Скажи лишь Эдгару Бастарду,
Что Джудит Ханни умерла. '
 
И с гробом растворились быстро...
Старик, неистово крестясь,
Домой рванул, купаясь в брызгах,
Малину с воплем бросив в грязь.
 
Дверь отворил, измокший, страшный.
Жена за пряжей, кот клубком.
Старушка уронила пряжу:
' Да что с тобой? Ты босиком! '
 
Тогда рассказывать ей начал
О том, как рыцари-коты
Шли по реке, едва не плача,
И гроб несли из темноты.
 
Всё рассказав, обмяк устало,
Твердя: ' Но я не знаю где
Искать мне Эдгара Бастарда,
Чтобы поведать о беде!
 
Ведь сообщить ему я должен,
Что Джудит Ханни больше нет... '
А ливень отшумелся в дождик,
В окошке замаячил свет.
 
Дремавший кот, подёрнув ухом,
Внезапно кверху подлетел,
Упал неловко в пыль на брюхо
И, причитая, заревел:
 
' О, нет! О, Джудит! Я не верю!..
Но коли так, знать, мой черёд.
Моя любовь - моя потеря,
Но будет всё наоборот!
 
Пора! Не поминайте лихом!
Живите, милые, сто лет! '
И в прах рассыпался он тихо,
Спешащий за любовью вслед.

Окошко распахнулось ветром
И прах развеялся легко,
А там, за жизнью и за смертью,
Обнялись двое высоко...

Фото из открытого источника

Богдан Филатов