мертва внутри, но все еще сияющая снаружи

в моих засаженных ладонях столько звезд,
что я не знаю, откуда они взялись,
откуда они взялись?

меня резала ножом каждая холодная секунда,
каждая голодная мысль причиняла муки,
словно взбешенный зверь бросается
в глубину краткости, но не хватает слов

но ты же знаешь меня,
это я мертва внутри, но все еще сияющая снаружи,
это я с бледными, но горячими губами,
это я с кусками зеленого изумруда в душе,
это во мне двадцать несовместимых с жизнью ранений,
у каждого свое имя и у каждого свой час,
и меня, конечно же, легко уместить и стеснить рамками,
но невозможно их уместить во мне

как стертые колени в шестьдесят девятом,
и испачканный подол белого платья,
сбитая прическа, нагло укрывшая лицо,
растекшаяся тушь под глазами и слипшиеся черные ресницы,
желтые цветы, щекочущие шею,
меня видели искренней истинные лгуны,
меня будили рассветы, которые были предателями

в моем безжалостном понимании был сплошной бурлеск,
я знаю, кто меня ждет, когда я поднимаюсь по лестнице
в мраморе серебряными каблуками,
устало
медленно
не вздрогнув уголками губ
не вздернув бровь
не разрумянив

он знает,
что я мертва внутри, но  сияющая снаружи,
настолько, что затмеваю в его комнате мрак,
освещая каждый темный, скверный угол

в моих засаженных ладонях оказались звезды,
я уронила их в бокал с вином
кисло-сладким
возможно
просто в исчерпывающей глубине краткости
мне не хватило слов